Их

      Ты тоже не понимаешь любовь. Я такая же. Мы любили друг друга по-своему, но клялись не влюбляться. Потому что людская любовь – грязь, потому что настолько сильно боялись потерять друг друга. Люди всегда порочат то, что любят.       Мой друг сказал однажды: «Люди беспечно транжирят слово «люблю». Зачем они врут?»       Всё, что я любила куда-то девалось. Всё оно скоро, даже по людским меркам, переставало существовать. Переставало быть даже быстрее, чем уходила моя память. Может потому, что мы обзывали это любовью? Неужели так тянет это сказать, что я иду на это, зная, что скоро наступит конец? Неужели я мало проверила эту теорию? Или, может, я знаю, хочу, чтобы так было?       Но ты меня понимал. Нет, ты не ушёл. Просто в прошедшем времени людям понятнее. Ты такой силы, что не уйдешь. Ты равен по силе мне, будучи человеком. А значит, возможно, сильнее меня. Ты словно божество, всё вокруг подчиняется тебе, будто беспрекословно доверяет, верит в твой выбор, знает, что под твоим руководством вселенная станет лучше. Но ты пользуешься этим по-своему, по-ребячески, с душой, с весельем. Кто сказал, что магия должна быть серьезной? Я слушала тебя, как тебя слушает воробей в маленькой кафешке, как люди, которые видят в тебе, лучшую версию себя. Я обнимала тебя, как тебя ласкает тёплое море, которое слушаешь ты всегда, а оно с тобой говорит.       Ты единственный знал меня настоящую; нет, многие знали, но ты правильно понимал. И, несмотря на это, был равен мне. И будешь.       Ты моё море. Я знаю, что я – твоё. За всю мою жизнь здесь, за огромное количество встреч и потерь... неважно. За всю мою жизнь здесь, ты единственный, кого бы я искала после смерти. Кого бы я искала в небытие, создавала из воспоминаний, упорно снила во снах, наощупь искала в кромешной тьме, слепящем свете, в мире людей или богов. Потому что очертания твоей души невозможно забыть и невозможно с кем-то спутать. И я знаю, что и ты бы меня искал. В бегу, вопрошая прохожих, с отрицанием потери. Но ты бы тоже нашел, потому что уже находил. Тогда усталость от беготни сменилась огромной радостью, и ты, большой и серьезный, не смог сдержать вздох облечения. Я знаю, что ты найдёшь меня, потому что впервые нашёл меня ты.       Ты обнимаешь меня, как тёплый ветер обнимает берега, как долгожданный дождь дотрагивается до нежных ростков, как мимолётный жар только разожжённого костра достигает холодных рук. С тобой неважно, где быть, наши руки могут уничтожить мир, либо возродить его из пепла. Нам можно не говорить, мы понимаем молчание. Но, Море, насколько прекрасно с тобой говорить.       Море спит под колыбельную Луны, нежно колышет своего бога на волнах.       Возле моря всегда мне легко. Ты тоже так говорил. Ты – моё мое. Я – море твоё.