Сомнений нет

- В этой комнате тебе являются истинные чувства. - Даже у нас есть то, о чём мы беспокоимся. Когда мы в смятении, то приходим сюда и вглядываемся в отражение. - Смотри в своё сердце. Когда туман рассеется, ты увидишь свои истинные чувства, - эхом прозвучали слова Кастора и Лабрадора в голове Тейто. - Истинные чувства, - шёпотом повторил парень, вглядываясь в бирюзовую гладь, вспоминая первое посещение этой комнаты. Тогда он узнал, что Фиа Кройц его папа, понял, что может доверять церкви. Нет, Фрау и церкви. Фрау. Этот епископ-извращенец. Почему он занимает все мысли подростка? Почему Тейто всегда выделяет его, будто Фрау особенный? Может потому, что он и правда такой? - Почему мне так хорошо с ним, и что это за щемящее чувство в груди, когда я вижу, как он пристаёт к монашкам, или замечаю за просмотром очередного журнала? – вопросы рекой лились в голове Кляйна, от чего та готова была взорваться. - Фрау, чёрт возьми, что же ты значишь для меня? – прошептал брюнет, сжимая руки в кулаки и вглядываясь в отражение. Но увидел он улыбающегося Фрау. Почему от его улыбки так тепло на душе? Почему все проблемы уходят на второй план, и хочется обнять этого извращенца и никуда не отпускать? - Может… это любовь? – Фрау лишь подмигнул и одобрительно поднял палец вверх, после чего исчез. - Любовь? – тихо повторил Тейто, выходя из комнаты, - Я читал когда-то об этом, но никогда не думал, что… - Ааа, тупископ-извращенец, ты достал уже! – крикнул парень, обхватывая голову руками и ероша волосы. - Чёртов малец, я тебя впервые вижу сегодня, а ты уже винишь меня в чём-то, - недовольно высказался, бог знает, откуда взявшийся, Фрау. От неожиданности Тейто вздрогнул, покраснел и побежал в сторону общежития, случайно задев блондина плечом. Хакурена в комнате не оказалось, что очень обрадовало мальца. И он (Тейто), тяжело вздохнув, упал на кровать, зарываясь лицом в подушку. - И что мне теперь делать? – спросил Кляйн у самого себя, пролежав минут 20 в тишине. - Думаю, для начала не помешало бы извиниться, а потом объяснить причину своего странного поведения, - услышал брюнет негромкий голос. Он не мог его спутать с каким-либо другим. Это голос Фрау. - Что ты здесь делаешь? Когда ты вошёл? – обеспокоенно поинтересовался Тейто, принимая сидячее положение. На соседней кровати сидел он, причина беспокойства брюнета. - Достаточно давно, - ответил Фрау на последний вопрос и внимательно посмотрел на своего ученика. - Что произошло? - Ты произошёл, - пробубнил Тейто. - Что? – переспросил блондин то ли оттого, что не расслышал, то ли от удивления. Тейто не стал повторяться. Он не спеша поднялся с кровати и сел на колени недоумевающего епископа. Фрау молчал, а брюнет положил руки на шею возлюбленного и, закрыв глаза и покраснев, легко прикоснулся губами к губам епископа. Фрау же не знал, что ему делать. Обнять ли, ответить ли на столь неумелые действия? Руки в нерешительности застыли над поясницей брюнета, а глаза выражали всё то, что творилось в душе Фрау: удивление, нежность, желание сидеть так бесконечно. Но факт оставался фактом. Он, парень, будоражащий всё внутри епископа, сейчас сидел на его коленях и неловко целовал его губы. Нерешительность исчезла, и вот руки блондина ложатся на талию Тейто, притягивая его ближе, губы отвечают на нелепые, но такие приятные прикосновения других губ, а в животе бабочки танцуют польку. Сомнений нет, любовь Тейто взаимна. - Чёртов малец… - выдыхает Фрау, немного отстраняясь, а потом вновь целует нежные губы ученика.