Остров невезения.

ОСТРОВ НЕВЕЗЕНИЯ ГЛАВА 1 Кариан Кинт. Омега. Знаете, какой день за тридцать пять прожитых мною лет был самым счастливым? День, когда я услышал: – Сожалею, но у Вашего сына недоразвиты органы, отвечающие за вынашивание ребенка. По статусу он – омега, но, по-видимому, никогда не сможет иметь детей. У него даже полноценной течки никогда не будет. Мне очень жаль. Врач, сообщавший это моим родителям, был печален, родители ошеломлены и немного напуганы, а я – счастлив! Да, именно счастлив. Как может быть счастлив человек, избежавший смертельной опасности. Нет, я ничего не имею против детей, но быть омегой… Надо быть сумасшедшим, чтобы хотеть этого. Отсутствие контроля над собственным телом и разумом, что может быть ужаснее? Ни-че-го! Возможно, кто-то скажет, что у меня психологическая травма, и что мои мысли – отклонение от нормы, но это мои мысли. Мои собственные! А не навязанные взбесившимися гормонами. Хотя насчет травмы – это тоже правда. Хотите знать, что тогда произошло? Нет ничего проще. Мне было десять лет. В таком возрасте каждый мнит себя альфой и мечтает о подвигах и славе, а истинное понимание статусов и их предназначения в жизни приходит намного позже. В тот день все было как обычно. Мы с ребятами играли в войну, и мне надо было доставить «секретный пакет» в наш штаб. По каким-то совершенно забытым сейчас причинам меня понесло к заброшенным домам, где я наткнулся на выпивающую компанию молодежи. Поначалу их было четверо, все альфы, да еще и в нетрезвом виде. Признаюсь честно, я струхнул и спрятался, боясь получить по шее за то, что помешал им отдыхать. Они меня не заметили, и я смог вздохнуть спокойно, немного понаблюдав за ними из своего укрытия. Когда же я собирался уходить так же тихо и незаметно как пришел, явился еще один тип, тащивший за собой хнычущего и упирающегося омегу. То, что омега был в течке, я понял далеко не сразу, зато альфы сориентировались очень быстро. Они буквально содрали с воющего и сопротивляющегося омеги штаны, а затем начали трахать его во всех возможных позах. Поначалу тот орал так, что у меня уши закладывало, и мне было страшно жаль беднягу, я даже собирался бежать в полицию, как только мне удастся покинуть этот дом. Собирался. Но это было до того, как омега сам начал подмахивать своим насильникам, прося их не останавливаться. Они оскорбляли его, шлепали, унижали, а он только вертел бедрами, скулил и умолял брать его снова и снова. Все это действо длилось часа три, если не больше. Я был в шоке от увиденного зрелища, но покинуть свое убежище не решался, пока удовлетворенные альфы не ушли, оставив затраханного до бессознательного состояния омегу валяться на полу, обляпанного спермой, своей и чужой, с широко разведенными ногами и развороченной задницей. А какой она еще могла быть, если под конец они имели его, насаживая сразу на два члена? Вот именно. Выбравшись из своего укрытия, я тихо прокрался мимо омеги к выходу, но все же совесть не позволила уйти просто так, и я вернулся, чтобы укрыть несчастного хотя бы его собственными штанами. И что же я увидел? Я увидел, что омега спал, счастливо улыбаясь! Его жестоко отымели, а он был счастлив! Все произошедшее тогда оставило свой неизгладимый след в моей памяти и моем жизненном восприятии. Больше всего на свете я не хотел быть омегой – тем, кто во время течки три раза в год готов подставить свою задницу кому угодно и как угодно. Потерять над собой контроль и умолять взять себя – это стало моим самым страшным кошмаром, который усилился, когда мою статусную принадлежность определили как омегу. Обязательное для всех людей медицинское обследование для определения статуса каждый из нас проходит в возрасте четырнадцати лет. Анализы крови, УЗИ и прочие исследования показали, что я омега. Родители были рады, когда пришли результаты, а я заперся в своей комнате и проревел всю ночь, мучимый видениями своей тушки в руках альф. Я настолько сильно возненавидел себя в тот день, что едва не совершил непоправимое, хорошо, что все же одумался, хотя и не без помощи нашего кота. Этот наглый зверь приперся тогда, когда я уже налаживал петлю, и начал орать так, что испугал не только меня, но и родителей, прибежавших узнать, в чем дело. Конечно, я им ничего не сказал, но произошедшее принял как знак судьбы, и попыток лишить себя жизни больше не предпринимал, хотя по-прежнему ненавидел свое тело и статус омеги. В общем, со дня обретения статуса «омега» я не мог жить спокойно. Обычно первая течка приходила в возрасте пятнадцати-шестнадцати лет, так что я чуть ли не каждое утро просыпался в ужасе, ожидая, что именно сегодня мои гормоны начнут превращать меня в безвольную тряпку, готовую дать всем и каждому. Это было кошмарное время. Я тогда сильно похудел и напоминал скорее полудохлую тушку, чем молодого парня, и только большие зеленые глаза выделялись ярким пятном на моем бледном лице, за что и получил у одноклассников прозвище «стрекоза». А что, не хуже других имечко. Разумеется, о своих проблемах я никому ни слова не сказал, не желая прослыть трусом. Наоборот, чем дальше, тем сильнее во мне разгоралось желание изучать восточные стили боевых искусств, чтобы иметь возможность свернуть чью-нибудь башку в случае необходимости. Родители долго отнекивались, удивляясь моим желаниям, но в шестнадцать лет я все же уломал обоих отцов отдать меня в школу боевых искусств мастера Заино. Конечно, я был там единственным омегой среди двух десятков альф и полудюжины бет, но это не помешало мне через год получить признание от учителя и стипендию в Данском юридическом университете. В возрасте восемнадцати лет, когда все сроки прошли, но течка у меня так и не началась, родители вновь отвели меня в клинику, и именно там я услыхал те волшебные слова о нарушении развития. Радости моей не было предела. Я мог спокойно жить и учиться, ничего не опасаясь и не сходя с ума в ожидании страшного часа «Х». В двадцать три года я окончил университет, войдя в десятку лучших студентов. На работу в полиции я и не рассчитывал, туда берут только отслуживших в армии альф и бет. Идти в адвокаты, чтобы защищать всяких мерзавцев или неудачников, я сам не хотел, хотя мне и предлагали. Так что, устроившись на место юридического консультанта, я был счастлив в течение двенадцати лет, пока в нашей фирме не появился новый начальник службы безопасности. Он умудрился всего за два месяца окончательно испортить мне жизнь, как и всем остальным омегам фирмы. Более противного альфу я еще не встречал. Грубый, циничный сорокалетний мужлан, темноволосый и темноглазый, с хамским поведением и рожей, просто умоляющей о хорошем, большом кирпиче! От одного его вида мне хотелось взвыть и врезать ему как следует! Между ног! И побольнее! А уж когда он открывал рот и говорил своим мурлыкающе-издевательским баритоном, чуть раскатывая гласные в окончаниях на франкский манер, я готов был на стену лезть от злости. Почему? Потому что все, что вылетало из этого рта в мою сторону, как и в сторону любого омеги, ничем иным, кроме как скрытой издевкой, нельзя было назвать. В его словах всегда было двойное дно. Вроде бы ничего не сказал, но при этом оскорбил и унизил. Например, сегодня утром, когда моя рабочая карта-ключ не сработала с первого раза, он имел наглость заявить стоящему рядом охраннику-альфе: – Некоторые омеги даже электронный ключ не могут вставить как следует, что уж говорить об остальном. Ну, ясно же, на что намекает этот гад, и что еще мы, омеги, по его мнению, не в состоянии вставить и куда. Убил бы эту сволочь, но сидеть не хочется из-за какой-то мрази, а потому я делаю вид, что не слышу, и молча иду мимо, мысленно желая кое-кому подавиться своими высказываниями. И ведь что бесит больше всего, сам он над подобными шуточками не смеется, а смотрит так серьезно и в упор, буквально просверливая дыру своими пронзительными черными глазами. Словно рентгеном, гад, просвечивает, ожидая найти внутри что-то интересное. А вот фигу ему. Не дождется он от меня реакции на свое хамство. Мудак! В общем, настроение мое с самого утра было испорчено одним наглым альфой, потом мне пришлось побегать, потому что одна из компаний-партнеров решила наколоть нас на кругленькую сумму, но я достаточно внимательно прочел договор, в том числе те пункты, что были написаны мелким шрифтом. И все бы ничего, но начальство не поверило в коварные намерения фирмы с вполне приличной репутацией, так что пришлось мне пригласить независимого эксперта и убеждать, убеждать, убеждать. Конечно, я победил, договор не был подписан, и я мог вздохнуть спокойно. К тому времени рабочий день подошел к концу, так что я решил сходить в ресторан и отметить свою удачу в гордом одиночестве. Удачу! Подумать только, я решил, что этот день был удачный. Понять же свою ошибку я смог только тогда, когда в лифт следом за мной зашел самый ненавистный альфа, двери лифта закрылись, кабина тронулась и… Замерла. Когда кабинка лифта дернулась и остановилась, я сначала не понял, что произошло. Свет погас на несколько мгновений, а потом зажглось аварийное освещение, рассеивая тьму тусклым желтоватым светом. Вот тут до меня дошло, какую свинью подложила мне судьба-злодейка. Между тем альфа, матерясь, нажал кнопку переговорника, выясняя, сколько продлится наше заключение. Услышанное не внушило мне радости: по предварительным данным нам предстояло сидеть в этом проклятом лифте от десяти минут до часа, и это в лучшем случае. – Кошмар, – я готов был биться головой об стену. – И не говори, лапуля, оказаться с тобой в лифте – это действительно кошмар. Хорошо хоть течки у тебя нет, а то ребята по ту сторону камер залили бы спермой всю аппаратную. Нет, вы слышали? И после этого я не должен называть этого мудака хамом? – Даже если бы у меня была течка, ты – последний альфа, на которого я посмотрел бы. – Вам, омегам, только член покажи, сами задницей вертеть начинаете. – Вам, альфам, только задницу покажи, и все ваши мозги перемещаются в нижнюю головку. И там им не тесно, вот что самое важное. – Язык прикуси, пока я тебе его не вырвал и не засунул туда, где ему самое место. – Только попробуй тронуть, и я тебе яйца оторву и выкину в мусор, где им самое место. Злюсь все больше и больше, чувствуя, как внутри все буквально клокочет от ярости, а он наступает на меня, злобно сопя. Еще немного, и из ушей пар повалит, а глаза так и блестят. Жуть. Вот только я не из боязливых. И отпор могу дать даже ему. Сжимаю кулаки, чуть меняю положение тела, чтобы мне было легче уйти с линии атаки и контратаковать, но драка не состоялась. Свет мигнул, и лифт тронулся, медленно перемещаясь вниз. Двери открылись на третьем этаже, мы вышли, бросая друг на друга взгляды, полные обещаний поговорить в другой раз не так… Мирно. Спустившись по лестнице, я все еще кипел от негодования, так что парочка молодых грабителей, приставшая ко мне на автостоянке с требованием отдать кошелек и мобилу, огребла по полной. После чего я спокойно уехал домой, сбросив напряжение и оставив тех придурков стонать на асфальте.