Синие Солнца

Заид очень не любил вспоминать свое прошлое. То, в котором он смотрел на мир двумя глазами. Любой мог сказать, что этот изуродованный наемник как-то связан с Синими Светилами — свои татуировки Массани никогда не прятал. Но немногие знали, что именно он придумал и создал эту организацию. Правда, от его детища мало что осталось в том виде, каком он задумал. Лишь эмблема, да название. Людей, которые знали о его службе в Альянсе можно было пересчитать по пальцам одной руки. Возможно турианской. И никто ничего не знал о его детстве. Очень, очень давно мама придумала замечательную игру — смотреть на мир через цветные стеклышки. Он мог играть в эту игру часами. Лишь бы была хорошая погода и отца не было дома. У него были разные стекла: и красные, и желтые, и зеленые, и коричневые. Но самым любимым было темно-синее, почти черное стеклышко. На улицу, дома, машины и прохожих через него было смотреть бессмысленно — практически ничего не было видно. Но если прищурить левый глаз, а правым через это стекло посмотреть на солнце, то маленький Заид попадал в сказку. Яркое, ласковое и волшебно голубое солнце, так похожее на мамины глаза, светило в этом мире. И все люди в этом мире были счастливы. Там никто никого не обижал. Мама никогда не плакала, а отец всегда был трезв. В этом мире отец катал его на плечах, водил в кино и никогда не поднимал на них с мамой руку, потому что в этом мире жили огромные и сильные синие великаны. Они смотрели тысячей глаз и охраняли мир Синего Солнца от бед, невзгод и несправедливостей. Потом, правда, Заиду приходилось возвращаться в реальный мир. Мир грабежей, насилия, мир тумаков нетрезвого, вечно всем недовольного отца. Заид часто попадал под горячую руку. Зато, когда отец засыпал, приходила мама приложить лед или просто погладить его по голове. И два маленьких синих солнышка с тревогой и любовью светили ему. И он обещал маме, что когда вырастет, то улетит к звездам и обязательно разыщет там мир Синего Солнца, а потом обязательно вернется за ней, и они будут счастливо жить под опекой синих великанов. А потом отец швырнул в него ножом. Заид увернулся, и нож лишь слегка оцарапал его руку. Заид убежал и всю ночь бродил по улицам, а когда вернулся, дом был оцеплен полицией. Родителей не было. Человек в форме что-то говорил и говорил, но Заид из всего этого понял только три вещи: отец убит — зарезан во сне ножом, маму он теперь вряд ли когда увидит и жить он будет теперь в военном интернате, поскольку отец, в свое время, где-то и когда-то получил медаль за мужество. Маму ему удалось увидеть еще раз, в день своего девятилетия. Он тогда впервые нарушил правила военного интерната и убежал к залу суда. Ее вели под конвоем, бледную, с огромным животом и потухшими глазами. Гораздо позже — когда он стал взрослым и обзавелся полезными связями — ему удалось узнать, что мама умерла при родах, а ребенка записали под ее девичьей фамилией. Только имя, фамилия и дата рождения — больше ничего выяснить не удалось. Поначалу он пытался искать, проверял каждый вариант совпадения. Имя. Фамилия. Дата. Но все было не то. А потом и вовсе стало не до этого. Заид еще раз проверил винтовку, броню, запас панацилина и термозарядов. Всего через пару часов все они попадут в настоящее пекло. Ему не раз приходилось лезть черту на рога, но чтоб вот так! Лететь на базу Коллекционеров через ретранслятор Омега 4 — все же легче самому залезть в котел с кипящим маслом, накрыться крышкой и постараться выжить. Никогда прежде Заид не был так спокоен. Два ярких синих солнца поведут их сегодня. И он им верит. А значит будем жить. Да и умирать теперь не страшно. Мамины глаза он узнал и через тридцать лет.