Гермиона задумчиво жевала, смотря на зачарованный потолок и совершенно не чувствуя вкуса еды. На завтрак в Большом зале был накрыт лишь учительский стол. МакГонагалл занимала кресло директора, медленно потягивая чай и так же смотря куда-то за пределы туч, повисших под сводами зала и освещающихся короткими вспышками молний. Несмотря на утро, на улице было темно, и погода соответствовала настроению девушки, будто отражая непонятную грусть и сидящий где-то глубоко внутри страх перед непонятным и жутким существом, которое сейчас бродило, возможно, прямо под их ногами.
Непроходимая стена дождя с каждым порывом ветра билась в окна, грозя их выбить и создавая тихую мелодию капель на витражном стекле. В замке, той его части, что была доступна, распространялся зябкий холод, заставляя людей кутаться в теплую одежду. Казалось, будто даже вековые стены замерли в настороженности.
«Результат этого ритуала – насилие над природой», - сказала вчера их гостья. Каким чудовищем был Волан-де-Морт, чтобы создать нечто подобное? Как долго миру придется страдать от его безумия, даже когда его носитель развеялся прахом?
Эти мысли не давали покоя.
Гермиона отложила вилку, и глубоко вздохнула, подперев подбородок рукой и рассматривая собравшихся в зале, просто чтобы чем-то себя занять. Флитвик коротко ей улыбнулся, сверкнув глазами бусинками из-за чашки чая, и вернулся к своему рассказу. Гермиона на чистом воспитании коротко улыбнулась в ответ, предпочитая рассматривать небо под потолком и не особо вслушиваться в голоса людей вокруг.
Рядом стоящий стул отодвинулся, тихо скрипнув ножками по каменному полу, и Гарри, поздоровавшись с учителями, сел за стол. Он придвинул поближе овсянку и стал есть с наигранным энтузиазмом, не замечая рассеянного взгляда подруги, наблюдающей за ним и видящей усталость и опустошенность под этой улыбкой.
Вчера, когда она как можно тише попыталась зайти в гостиную, он обнаружился сидящим на диване и смотрящим даже не на огонь, а на стенку над камином, где в прошлом году кто-то из учеников проделал едва заметную не первый взгляд, покрытую сеткой тонких трещин, вмятину. Казалось, что ничего вокруг не интересовало парня, который не откликнулся ни в первый, ни во второй раз, лишь взвился на ноги молниеносным движением, стоило Гермионе прикоснуться к напряженному плечу. Запястье будто сковало в тиски, и пришлось накладывать заживляющее заклинание, пока Гарри с опущенной головой всё повторял извинения, стоило его взгляду вновь проясниться.
Горькое «я так боюсь» не было высказано, но ощутимой тяжестью висело в воздухе, казалось, проникая удушающим ядом сквозь кожу.
- Мисс Грейнджер, - голос директрисы заставил девушку вздрогнуть, едва не пролив на себя сок, к которому она потянулась, наконец оторвав взгляд от друга, который то ли не чувствовал, то ли намеренно не замечал. Девушка повернулась к Директрисе, со своего места смотрящей на неё из-за стекол очков, и поставила стакан на место, ожидая продолжения. – Когда вы приступите к варке зелья?
- Сразу после завтрака, Директор, - Гермиона промокнула салфеткой сок, который она все-таки умудрилась пролить несколькими каплями себе на руку.
- Того, который Северус решил пропустить? – кто-то справа от девушки фыркнул на слова Директора, достаточно громко, чтобы его можно было услышать, выражая свое отношение к сказанному. Гермиона не стала поворачиваться, коротко нахмурившись. МакГонагалл кинула строгий взгляд ей за спину и снова посмотрела внимательными глазами на гриффиндорку, едва улыбнувшись. – Думаю, тебе стоит отправиться туда прямо сейчас, вряд ли десять минут что-то решат.
Девушка, немного подумав, всё же кивнула, вставая. Гарри проводил её задумчивым взглядом, с долей понимания и лёгкой подбадривающей улыбкой, которая на самом деле не помогала. Едва ли они думали об одном и том же.
Гарри, сколько бы времени не пройдет, никогда не сможет полностью доверять Снейпу, безоговорочно верить и считать его присутствие приятным. Его никто и не собирался просить об этом, понимая, что некоторые вещи если и прощаются, то оставляют после себя неизгладимый след. Для Гарри таким следом, глубоким шрамом внутри были Дурсли и мертвые родители.
Но Гермиона, не желая себя обманывать, прекрасно понимала, что ей скорее хочется общества Снейпа, чем наоборот. Это было непривычно и странно, но это не отталкивало, как хотелось бы думать. Пугало другое – красивая девушка с движениями хищника и взглядом старца, открывающая ей дверь покоев зельевара. Точеная фигура под плотной тёмной тканью и обоюдный взгляд тёмных глаз двух людей. Это пугало и было немного болезненно, будто где-то внутри царапало маленькими шипами, сдавливая грудь тисками.
Гермиона прекрасно понимала, что не имеет никакого права об этом думать, но не думать не могла.
- И передай Северусу, что мы, возможно, заглянем к вам, - фраза нагнала девушку уже в дверях, заставив обернуться и коротко кивнуть учителям.
Петляя по коридорам, девушка испытывала глухое и малодушное нежелание идти туда. Сомнение грызли душу, заставляя мысли метаться, а сердце стучать сильнее. Остановившись и глубоко вдохнув холодный воздух в коридоре, сразу же оцарапавший лёгкие, девушка тряхнула головой, так, что волосы, забранные в хвост, хлестко ударили по шее. Гермиона нахмурилась, прогоняя все сомнения, и продолжила путь к лаборатории, петляя по знакомым коридорам.
Через пять минут, которые пролетели невероятно быстро, потерявшись в эхе её шагов, девушка оказалась перед дверью в лабораторию. Она находилась в паре метров от временных покоев зельевара, и была точно такой же, как и вчера, тёмной и оббитой металлом по краям, будто взятой из картины про средневековье.
Простояв пару минут, рассматривая тёмные доски на уровне своих глаз, девушка тряхнула головой. Прогоняя лишние мысли, и словно принимая решение, она мелко кивнула сама себе. Звуки постукивания по дереву огласили коридор, эхом затерявшись под потолком.
Ответа не последовало, лишь скрипнули петли, и дверь медленно раскрылась сама собой, приглашая внутрь. Из тёмной лаборатории, где не было видно света, дунуло запахом ингредиентов и лёгким ароматом дыма.
Зайдя в полутёмное помещение, девушка оглянулась по сторонам, хмурясь. Почти все окна в не очень большой комнате были закрыты ставнями, лишь самое дальнее позволяло увидеть потоки непрекращающегося дождя. Стены были практически пустыми, не считая пары полок с разложенными ингредиентами и книгами. На массивном столе посередине комнаты стоял серебряный котел, подогреваемый синим огнем.
Чуть левее, на том же столе, скрестив ноги, сидела гостья - только сейчас Гермиона поняла, что имя её никто в замке не знает - и наполняла небольшую чашу из пореза на запястье, сжимая его тонкими пальцами. Вид крови, в тёмном помещении казавшейся черной, вызвал сжимающий холод, прошедший по позвоночнику, Гермиона почувствовала, как встают дыбом мелкие волосы на шее.
Гриффиндорка зачарованно смотрела на тонкую струю крови, падающую в чащу с тихим журчанием, и не шевелилась, затаив дыхание и не смея вздохнуть, выдавая свое присутствие.
Но гостья резко, не по-человечески быстрым движением вскинула голову, встретившись с ней взглядом, заставившим гриффиндорку отшатнуться, едва не упав на пол.
А затем вспыхнул свет факелов на стенах и в комнату вошел Снейп, неся в руках коробку, и прошел к столу, здороваясь на ходу.
Гермиона тряхнула головой, прогоняя озноб и отвлекаясь на его тёмную и знакомую фигуру, в попытке привести мысли и воображение в порядок.
Но видение четкой картиной стояло перед глазами, не желая отступать. Черные, блестящие в темноте глаза, со зрачком, не оставляющим ни белка, ни радужки, всё не хотели забываться.
Гермиона осторожно подняла взгляд на гостью, которая одним плавным движением спрыгнула со стола, подавая чащу Снейпу и держа правую руку на весу. Повернувшись к ней и пристально смотря карими глазами, девушка поздоровалась, криво усмехаясь. Снейп, казалось, не замечал повисшего в комнате звенящего напряжения, ставя наполовину полную чащу на стол и проходя к шкафу с ингредиентами.
В ту секунду Гермиона наконец-то поняла, что за чувство вызывала в ней эта странная девушка. Страх. Первобытный, леденящий душу страх. Она боялась эту девушку, до дрожи боялась, потому что Гермиона абсолютно точно знала, что это была не игра света.
- Мисс Грейнджер, вы явились сюда подработать столбом или же чтобы помогать мне? - насмешливый голос Снейпа, с проскальзывающими в нем нотками раздражения, заставил девушку вздрогнуть, чудом не вскрикнув. Поморгав пару раз, прогоняя наваждение, девушка тряхнула головой и, наконец, прошла к столу.
Снейп наблюдал за её манипуляциями, подняв бровь, но молчал. Вручив гриффиндорке ингредиенты и рассказав, каким образом их следует нарезать, Снейп принялся медленно выливать в котел кровь. Гермиона снова зависла, смотря, как тонкая струя абсолютно черной жидкости льется в котел, и едва не попав себе ножом по пальцам. Если бы не оклик Снейпа, она так бы и простояла до конца процесса.
Гостья изредка бросала на неё задумчивые взгляды, усевшись в кресло и задумчиво стуча пальцами по губам. её пристальный взгляд лазерной точкой ощущался на спине, но Гермиона упрямо не желала поворачиваться, боясь снова увидеть тьму на бледном лице.
Нарезав все, девушка высыпала это в специально подставленную миску и подняла голову. Снейп сосредоточенно мешал кровь, бурлящую с тихим бульканьем, а гостья, снова одетая в свой странный костюм, напомнивший Гермионе о супергероях и тайных агентах в фильмах, теперь бесшумно ходила вокруг стола, не отрывая взгляда от котла и Снейпа.
Когда кровь тихо зашипела и начала испускать белый дым, она удовлетворенно кивнула, улыбнувшись, и вышла за дверь. Снейп велел Гермионе продолжить нарезку и вышел следом.
Девушка, стоя рядом с котлом, вслушивалась в голоса стоящих за дверью. Спокойный тон девушки изредка прерывали резкие фразы Снейпа, рубленные, непривычно громкие. Гермиона так и не смогла понять слов, вслушиваясь в интонации, пока не воцарилась тишина.
Наконец, после пары минут, в коридоре послышались удаляющиеся шаги, а Снейп, злой и так явно встревоженный, вернулся в лабораторию.
- Кровь должна постоять двадцать минут, и тогда можно будет приступать. Сядьте, мисс Грейнджер, - Снейп кивнул на два кресла в углу, заняв то, в котором ранее сидела гостья. Гермиона, кинув ещё один взгляд на котел, опустилась в соседнее.
Воцарилась тишина, прерываемая лишь стуком крупных капель о стекла окон. Звуки дождя наполняли комнату, заглушаемые лишь тихим бульканьем крови в котле. Гермиона неотрывно смотрела на огонь пару мгновений, прежде чем повернутся к сидящему в соседнем кресле мужчине.
Снейп откинулся на спинку, тени сумрака, царящего в кабинете, углубляли черты лица. У Снейпа были длинные ловкие пальцы, с побелевшими от напряжения костяшками. Кожа на его руках, бледная и будто никогда не знающая загара, алебастрово-белая там, где тянулся тонкий шрам на правой ладони мужчины, резко контрастировала с черной тканью сюртука. Гермиона поняла, что рассматривает мужские ладони, неосознанно сжимающие подлокотники кресла.
- Профессор, - тишина начала буквально давить, Гермиона поерзала в своем кресле, подняла взгляд на лицо мужчины, - можно вопрос?
Снейп моргнул, услышав её голос и перестав рассматривать стену пустым взглядом, повернул голову к Гермионе. Не услышав возражений, девушка продолжила:
- Почему она добавляла свою кровь в зелье? И, кстати, как её зовут, я не запомнила?
- Вы и не могли запомнить, мисс Грейнджер, потому что она не называла своего имени в стенах этого замка. И, к сожалению, я тоже не смогу ответить на ваш вопрос, - Снейп ответил не сразу, будто несколько мгновений раздумывал, стоит ли отвечать или же прогонял остатки невеселых мыслей, выдающих себя складкой между бровей и поджатыми губами.
- Она не разрешает называть свое имя?
- Нет, я просто его не знаю, - девушка в немом вопросе уставилась на Снейпа, который криво усмехнулся и отвернулся от нее, рассматривая свои ладони. – А что касается крови… это поможет нам, сделает зелье сильнее и значительно уменьшит срок его приготовления. Но не советую вам говорить об этом кому-либо.
Гермиона понятливо кивнула, внимательно смотря на мужчину:
- А почему её кровь была черной?
Снейп вздохнул, то ли раздраженно, то ли устало, и поднял взгляд к потолку.
- Боюсь, и на этот вопрос я не смогу ответить. У неё тайн больше, чем у всех заключенных Азкабана – жертв.
Гермиона припомнила, кто именно сейчас находится в магической тюрьме и сколько у них может быть жертв. Число получалось почти четырехзначное. И решила не спрашивать, почему глаза гостьи были черными. Она была уверенна, даже если бы Снейп знал, он бы не рассказал.
- Директор просила передать, что она может зайти.
Снейп кивнул, хоть и скривился от такой новости. Посмотрел на котел, на таймер, который отсчитал пятнадцать минут и снова на Гермиону. Девушка в ответ молча смотрела на него. Брови её были нахмуренны, она покусывала губу, думая о чем-то, а в глазах плескались вопрос и глухая печаль. Он не мог понять, с чего бы ей там взяться.
Девушка, наконец, отвернулась, прерывая слишком затянувшийся зрительный контакт, и откинулась на спинку кресла, упираясь в него затылком и прикрыв глаза. Пряди волос, выбившиеся из хвоста, обрамляли её лицо, наверняка щекоча тонкую шею вьющимися кончиками.
- Это неправильно.
Гермиона распахнула глаза, опустив взгляд на мужчину и будто удивляясь слетевшей со своих губ фразе. Снейп смотрел на нее, выжидая продолжения или объяснений. Ни то, чтобы он не понял, о чем она говорила.
За окном громко свистел ветер, порывами разбиваясь о башни векового замка. В полумраке комнаты ярким пятном блестел огонь под котлом с черной кровью.
- В этой жизни мало что правильно, мисс Грейнджер.
- Но ей даже не дали выбора, - Гермиона нахмурилась, потирая лоб и садясь неестественно ровно в кресле, кажется, впервые на памяти Снейпа смотря на него так пристально и прямо. - Я не могу не думать о ней. Как вообще она появилась, почему она появилась лишь сейчас?
- Думаю, было заклинание, которое пробудило бы её после победы или смерти Тёмного лорда, - мужчина запнулся перед именем мага, но быстро справился с собой.
- Мне страшно.
Девушка смотрела на него, не отрываясь, произнеся эту фразу почти что на выдохе, будто боясь своих слов. Боясь признаваться, боясь признать.
Она была слишком умной, чтобы ожидать утешения и заверений, что всё будет хорошо. Она и не хотела этих лживо-обнадеживающих фраз, не сейчас и не от этого человека. В полумраке кабинета, где горели лишь пара свечей, чтобы не беспокоить зелье, Гермиона казалась ещё более хрупкой, эфемерной в окружающих её тенях. Но Северус знал, он четко убедился в этом – у этой девушки внутри стержень, который можно погнуть или поцарапать. Но никогда и никому его не сломить.
А она всё смотрела на него большими, до невозможности большими глазами с точками огня от свечей на радужке. Смотрела и сама, должно быть, не понимала, что хотела увидеть в мрачном зельеваре, сидящем в соседнем кресле. Который почему-то не отводил взгляд.
Таймер запищал слишком резко, и Снейп едва подавил в себе желание вздрогнуть, отрываясь от глаз своей ученицы. А вот Гермиона не смогла удержаться, и крупная дрожь прошла по её телу, девушка тут же часто заморгала и будто устыдилась этой слабости.
Работа снова закипела, оторвав людей от посторонних мыслей.
***
Время близилось к ужину, дождь за окном стих ещё в середине дня, но небо всё также было затянуто тяжёлыми тучами. Поднявшийся ветер колыхал деревья, озеро казалось черным, беспокойным пятном. Весь пейзаж состоял из разных оттенков серого.
Гермиона куталась в кофту, пытаясь защититься от сквозняков в коридорах, идя в Большой зал. Рядом, с сосредоточенным лицом бесшумно шел Снейп, и лишь шелест мантии выдавал его присутствие.
Большой зал встретил теплом и мягким светом свечей под потолком. Гермиона села на свое место рядом с Гарри и подвинула к себе ужин. Профессора тихо переговаривались, погода за окном навевала тоску.
- Почему она не нападает больше? – Флитвик задал явно волнующий вопрос, когда ужин подошел к концу, но никто не собирался расходиться. Сейчас менее всего хотелось находиться в одиночестве.
- Потому что у неё нет возможных жертв. Ученики сидят дома, а мы слишком сильны для нее. Пока что, - тихо пояснил Снейп, крутящий кружку с чаем. – Если она всё же сможет убить кого-то, она получит его силу и сможет пойти дальше.
Это наводило всё большую меланхолию на людей, вынужденных противостоять чему-то неизвестному. Гермиона безразлично смотрела на парящие под потолком свечи, не вслушиваясь в тихие разговоры. Бездействие убивало.
***
- Почему ты не рассказал раньше?
Весело трещал огонь в камине, освещая гостиную Гриффиндора, играя тенями на стенах и освещая двух людей, сидящих на диване. Время ужина давно миновало, часы показывали начало двенадцатого, наполняя комнату мерным тиканьем.
- Я считал, что не оправился от войны, правда.
Гарри оторвал взгляд от весело танцующего огня, переведя его на сидящую рядом подругу. Гермиона смотрела только в кружку с чаем, которую сжимала в ладонях, будто пытаясь согреть их. В этом замке сейчас многие пытались согреться, не испытывая холода.
Гермиона моргнула, огонь отбрасывал тень от длинных ресниц на светлую кожу щек. Девушка натянула рукава светлого свитера ниже, почти полностью скрывая ладони, и сделала глоток обжигающего чая.
- Какая она? Наследница Волан-де-Морта.
- Страшная и неживая, - Гарри не хотел вспоминать её, как не хотел вспоминать свои чувства в Тайной комнате. - Знаешь, мы ели держали щит и кидали в неё заклятья, но её это даже не волновало. Это самое страшное – спокойствие на поле битвы, – парень замолчал, рассматривая свои руки. Затем с тяжёлым вздохом снял очки, потерев переносицу и, наконец, повернул голову к подруге. – Это зелье поможет?
- Думаю, да. Снейп прекрасный зельевар, – Гермиона замолчала после такой характеристики, подняв голову. Долгий и внимательный взгляд зелёных глаз не сходил с её лица.
- Можно вопрос?
- Да, конечно.
- Почему вы с Роном расстались?
Это было неожиданно. Гермиона долго молчала, подбирая слова, и поглядывала на терпеливо ждущего парня, и, наконец, поставила кружку на столик, начав говорить, медленно подбирая слова.
– Мы… мы слишком разные, Гарри. Мы всегда были друзьями, но всегда мы были… по разные стороны. Он – это квиддич и пирожки, это не плохо, нет. Я за это его и люблю. Но моя стезя – это книги и знания. Я не люблю квиддич, я не летаю на метле. Нам не о чем было поговорить даже. Пойми Гарри, это бы закончилось, но проще разорвать пленку одного поцелуя, чем разбить стену привычек и совместных воспоминаний. Это было бы больно, нам обоим было бы больно.
- Я понимаю, - задумчиво прошептал Гарри, сжав её руки в своих.
- Что случилось? Помимо всего прочего.
- Я чувствую её, всё время чувствую отдаленным шепотом в голове. Знаешь, я уже свыкся с мыслью, что тут, – Гарри ткнул себе в висок пальцем, – есть только я, понимаешь. А теперь там снова след Волан-де-Морта.
- Это закончится, Гарри. Всё пройдет.
- Да.
Гарри кивнул, крепче сжимая маленькие ладошки в своих руках. Гермиона положила голову на плечо парня, уже не костлявое каким было когда-то, но крепкое.
Как быстро всё пролетело. Как быстро Гарри из тихого костлявого мальчика стал мужчиной, сильным, надежным. Как быстро они выросли, не успев ощутить детства. Но никогда Гермиона не жалела, и никогда не будет, о той встрече в вагоне поезда.
Ветер тихо завывал за окном, пытаясь заглушить треск поленьев в камине, окутывал стены замка холодным воздухом, бился в окна, будто пытаясь затушить веселый огонь.
***
Гермиона открыла глаза, пытаясь понять, что её разбудило. Часы показывали полтретьего ночи, наполняя комнату мерным тиканьем. Было трудно сфокусировать мысли, проснувшись непонятно от чего. Поморгав несколько раз и зажмурившись, так, что перед веками пошли цветастые пятна, девушка села на постели, прислушиваясь к тишине. Но ничего не происходило, и она не смогла понять, что её беспокоит. Гермиона нахмурилась и откинулась обратно на подушки, закрывая глаза и в ту же секунду резко открыв их.
В комнате было слишком тихо, так, что она слышала шуршание одеяла и свое собственное дыхание. Ни свиста ветра за окном, ничего, лишь тиканье часов как таймер до чего-то ужасного.
Гермиона дотянулась до палочки, как обычно лежащей на тумбочке, шепотом зажигая свет, и вздрогнула от приглушенного вскрика через толстую стену. Крика знакомого голоса.
Гермиона сорвалась с постели, путаясь в неожиданно большом одеяле и едва не упав на холодный пол. Рука почти неосознанно сжимала палочку, пока девушка, скользя по камню, не выбежала в гостиную, на секунду зажмурившись от бьющего в глаза света факелов. Здесь очередной вскрик слышался намного лучше. Гермиона за секунду пересекла расстояние до соседней спальни, чтобы начать колотить прочную дверь, из-за которой доносились стоны и болезненные вскрики.
- Отойдите, мисс Грейнджер. – Гермиона подпрыгнула на месте и резко обернулась, услышав за спиной голос Снейпа. Луч из палочки высветил его бледное лицо, мужчина нетерпеливо поднял брови, но, не дождавшись реакции, просто оттащил Гермиону от двери за руку, и выбил дверь заклинанием. Раздался ещё один более громкий и долгий, чем все предыдущие, крик.
Гермиона пораженно моргнула, будто очнувшись, и только сейчас заметила рядом директора и несколько учителей, которые уже вошли в комнату торопливыми шагами, держа палочки в боевой позиции. И ещё с большим удивлением она отметила ладонь Снейпа, который по-прежнему сжимал её предплечье, едва не прижав к себе.
Из комнаты раздался новый крик, теперь уже сорванным голосом, и Гермиона, не задумываясь, рванула туда, застыв у входа.
Кто-то успел зажечь свет.
Первое, что бросалось в глаза, это горкой валяющееся у кровати одеяло, и выкинутая на середину комнаты подушка. Но Гермиона не смогла задержать на этом взгляд.
Гарри ворочался на кровати, глаза его были крепко зажмурены, а волосы прилипли на лоб от выступившего пота. Поттер свернулся на кровати клубком, болезненно вскрикивая и тут же ложась ровно, комкая простынь в руках. Его тело, будто лишенное крови, ломало на кровати, заставляя выгибать спину, а вены на шее и руках вздуваться от напряжения, он стискивал кулаки, оставляя на ладони кровоточащие полукруглые раны, вымазывающие постель.
Было ясно, что он спит, грудь тяжело вздымалась от рваных вздохов сквозь стиснутые зубы и блестела от пота, но никто не мог его разбудить.
Гермиона тряхнула головой, будто просыпаясь от сна, и двинулась было вперед, но её оттолкнули назад за плечо, спиной впечатав во что-то.
Мимо пронеслась черная молния, шипя под нос проклятия, едва не задев её по лицу длинными волосами. Гермиона удивленно заморгала, смотря, как таинственная гостья, (господи, почему никто так и не узнал её имени?) протискивается мимо столпившихся у кровати учителей, едва не отшвырнув их в сторону. Гермиона подошла ближе, чувствуя, как с плеч соскальзывают чужие руки.
На секунду обернувшись, Гермиона столкнулась взглядом со Снейпом, который кивнул в сторону кровати.
- Что она делает?
Слизнорт посмотрел на Снейпа, будто надеясь, что он сможет всё объяснить.
Девушка в это время, села на кровать, положив руки на грудь Поттера, который мгновенно замер от прикосновения.
Девушка зашипела, выгнув спину в почти кошачьем жесте и неожиданно по её рукам, не скрытым одеждой, потянулись тёмные нити. Они начинались там, где ладони соприкасались с кожей Поттера, и полосами, извиваясь, медленно потекли вверх. Татуировка, странные символы, которые не содержал не один известный Гермионе язык, загорелась кроваво-красным цветом и будто светилась изнутри.
С каждым сантиметром кожи, который заполняли эти нити, Поттер начинал дышать спокойнее, с лица его пропала маска боли, пальцы, судорожно сжимающие простыни, расслаблялись.
Снейп, хмурясь, наблюдал за этим. Вокруг стояла тишина, никто не решался сказать что-либо, пока девушка на кровати не зашипела, отдергивая руки, и в ту же секунду Гарри открыл глаза, удивленно смотря на нее.
Девушка устало смотрела на него, хлопнув по плечу, и поднялась, пошатнувшись. В комнате по-прежнему стояла тишина, только теперь все взгляды были прикованы к ней, будто ожидая, когда она упадет. Черные нити на руках стали бледнее, но нить татуировки по-прежнему горела кровью, когда она вышла из комнаты, проходя мимо расступившихся людей, едва не врезавшись плечом в косяк двери.
- Что произошло?
Растрепанный, сонный, Гарри переводил недоуменный взгляд с одного учителя на другого и остановился на Гермионе. Она, хмурясь, смотрела на закрывшуюся дверь.
- Ты помнишь, что тебе снилось? – Директор присела на край кровати, обеспокоено смотря на помотавшего головой Гарри. Снейп тихой тенью выскользнул за дверь, Гермиона тяжело вздохнула и села рядом с другом, принимаясь рассказывать ему о событиях последних десяти минут.
***
Девушка, пошатываясь, выскользнула за дверь гриффиндорской гостиной, по стенке добравшись до ближайшего поворота и тяжело съехав на пол, хватая холодный воздух пересохшими губами. Лёгкие и голову сдавило тисками, и руку жгло так, что выступали слезы на глазах. Тихо зашипев, девушка резко дернула головой, ударяясь затылком о стену.
Рядом на корточки опустился Снейп, след за ней сквозь полумрак обеспокоенным и едва заметно, но все-таки злым взглядом.
- Ты не всесильна.
- Это не доказано, - девушка, наконец, открыла глаза, не успев заметить, когда она зажмурилась. Спину и ноги холодило от векового камня.
Снейп, тяжело вздохнув, склонил голову к плечу, пока она не протянула ему ладонь, незримо прося помощи. Рука, которую он сжал, помогая ей подняться, была ледяной и едва заметно подрагивала.
Девушка усмехнулась.
- Что это было?
Снейп, обняв её за талию и перенеся половину веса не себя, начал путь по коридору в сторону лестницы, пока девушка оглушено моргала и хмурилась.
- Мы её недооценили. Эта тварь еще и магией владеет, не такой, как ты или я, но на то, чтобы наслать кошмар, силенок хватило, - через двадцать шагов и один поворот ответила девушка, справившись, по всей видимости, с головной болью. Голос её звучал хрипло. – Волан-де-Морт был психом, но чертовски предприимчивым и изобретательным.
Она замолчала, теперь идя ровно, но не пытаясь отстраниться. Через пять минут они оказались у двери в покои Снейпа, покорно распахнувшейся.
Девушка, матерясь сквозь зубы на нескольких языках, тяжело опустилась на диван, свернувшись калачиком. Татуировка на руке уже потеряла яркость, но всё еще светилась тусклым бордовым светом.
Снейп опустился рядом, всматриваясь в уставшее лицо.
- Не смотри так, я не умираю, просто устала. Да, я не всесильна.
Язвительный тон её не смог произвести должного эффекта, слова звучали хрипло и рвано. Снейп смотрел на девушку, лежащую рядом, пока не стало понятно, что она глубоко спит, впервые на его памяти.
Мужчина тяжело вздохнул, откидываясь на спинку дивана и прикрывая глаза. Через минуту, чувствуя, что проваливается в сон, он встал, достал из шкафа плед и набросил его на плечи девушки, что-то пробормотавшей во сне, и перевернувшейся на живот, обнимая подушку, но так и не проснувшейся, словно клеймя его этим доверием, позволяя смотреть на себя во сне.
Впервые на его памяти она была слаба.
