Темнота Молчанова

#46. Ready. Steady. Go? Появились Татьяна Анатольевна и директриса. - Прибыли представители других школ. Всё готово? - Саша, вижу, всё расставил… и все ребята, вижу, уже здесь. - Как настроение? - Боевое, - лениво ответил Молчанов. - Команда сорок седьмой школы готова? - Думаю, да. - Хорошо готовы? - Если там ни за кого не будет играть Белинский, мы справимся. - Белинский? Какой Белинский? - Критик Белинский. У нас библиотека его именем названа - припоминаете? Директриса помрачнела и вышла. Молчанов усмехнулся. Татьяна подошла. - Зря ты так, Саша. Она же беспокоится. - Явно не обо мне. - О школе. Риддик не удержался и фыркнул. - Белинского там не будет, - продолжила она. – Но всё-таки лучшие гимназии района. То есть и города. Постарайтесь, ребята… я в вас верю. Молчанов улыбнулся и, помолчав несколько секунд, негромко ответил: - Спасибо. Она вышла, и Саша повернулся к команде. - Итак, чуваки, наша основная задача – сделать так, чтобы Рыжий ответил хотя бы несколько раз за игру. Твоя задача – выглядеть серьёзно и внушительно. - То есть Антон ничего не учил?! – осенило Инну. Дружин и Молчанов ухмыльнулись в голос. - Рыжий выиграет для нас эту игру, уверяю вас. Ему не привыкать. Муравьёва посмотрела сначала на одного, потом на другого: будущий герой загадочно улыбался. Другие команды начали появляться спустя несколько минут. Лопухова была здесь, и её команда заняла ближайший к судьям стол – максимально удалённый от угла, где под самой тусклой лампой расположились Молчанов и его друзья. Было тихо. Атмосфера становилась напряжённой, и это разительно отличалось от легкомысленности ежегодных олимпиад. Директриса. - Приветствую вас… участники… школы… начинаем игру!.. Пауза. - Первый раунд! Молчанов еле заметно покачал головой. #47. The End Молчанов откинулся на спинку стула и шумно выдохнул. Риддик улыбнулся. Другие команды перешёптывались и, как казалось Саше, косились на него. «Смотрите… пока можете», - Молчанов закрыл глаза. – «Смотрите и запоминайте» - Кхм-кхм, - председатель жюри привлекла внимание участников. – Мы готовы объявить результаты! Саша тряхнул головой и повернулся к залу. «Давайте, ребята, порадуйте старика Тихого!..» - Сто двадцатая школа – семьдесят пять очков! – она изобразила аплодисменты, которые школьники неохотно поддержали. – Гимназия «Гармония» - восемьдесят три очка! Сто семидесятая школа – восемьдесят восемь очков! Молчанов ухмыльнулся. «Иногда мне кажется, что я знаю будущее. А обычно я в этом совершенно уверен. И ещё я знаю, как звали самого несчастного человека в истории человечества» - Третье место занимает гимназия «Новейшая Школа»! Девяносто восемь очков! Капитан, подойдите за дипломом. Аплодисменты стали громче и ещё менее искренними. Молчанов нашёл глазами Лопухову и задержал на ней взгляд. Она почувствовала и обернулась. Поняла. Отвернулась и что-то зашептала своим. Молчанов мысленно усмехнулся. - Второе место – гимназия номер восемь! Сто четыре очка! Саша начал аплодировать первым. «И смешно, но, наверное, мои аплодисменты здесь самые честные. Настоящие. Иронично… » - Капитан!.. - Подождите, - Лопухова вежливо перебила судью. – Мы забыли про приветствие. В стихах. За него дают пятнадцать очков, правильно? Председатель неуверенно кивнула. Лопухова выпрыгнула на центр класса и начала декламировать. Молчанов повернулся к команде и, проигнорировав изумлённые взгляд Инны, кивнул Рыжему. Выждал паузу и заговорил, едва Лопухова опустилась на стул. - Раз так, мы готовы поддержать эстафету, - Саша ангельски улыбнулся. – Мы тоже приготовили приветствие. Можно..? Судьи переглянулись. - Конечно. Молчанов слышал, как Рыжий отодвигает стул и встаёт, но смотрел он не на него. Он смотрел на команду гимназии номер восемь и улыбался. Лопухова покраснела, но взгляд не отвела: злобно пустой, почти ненавидящий. Молчанов снисходительно усмехнулся. Когда Рыжий закончил, Лопухова хлопнула в ладоши первая. Пауза. - И, наконец, первое место! Победителем игры становится школа номер сорок семь… сто тридцать пять очков! Молчанов не слышал аплодисментов, но его хватило на то, чтобы сообразить, что отправить получать диплом Инну будет откровенно подло; выйти, получить его, пожать руку председателю жюри, поблагодарить другие команды за игру и бросить на Лопухову ещё один добродушно-снисходительный взгляд. #48. Темнота Молчанова Урал в окне дразнил темнотой. Молчанов плакал. #49. Города-реки - Саш, ты какой-то сам не свой. «Точно. Какой-то сам ничей, я бы даже сказал» - С чего ты взяла? - Да видно же. Какой-то мрачный ходишь. - Неужели мрачнее, чем обычно? - Какой-то… не такой. - Да устал я просто, - Молчанов улыбнулся. – Игра меня немного вымотала. - Значит, не сможешь со мной позаниматься? - В смысле? - Ну-у… я написала сочинение, - Инна почему-то смутилась. - Молодец, - одобрительно кивнул Саша. – Но свои сочинения мне так и не принесла. - А! Забыла, да. - Принеси завтра, и уже послезавтра можно будет поговорить. - Послезавтра у меня английский… - Ну, когда сможешь. Главное, сочинения принеси. В наушниках был Дельфин. «И он вот хочет жить, а я вот как-то серьёзно сомневаюсь, хочу или нет». Ветер приносил запахи уже подуставшего дневного света и возмущённых криков воробьёв: голуби отгоняли их от крошек, - а бабушкам было плевать: бабушки в своей статической, обыденной доброте просто слепо крошили хлеб. Молчанову хотелось гулять, но он терпеть не мог этого делать. Молчанов пришёл домой, разогрел обед, поел и не забыл помыть за собой тарелку. Молчанов завернулся в клетчатый плед и, свернувшись калачиком, уснул на диване, который для сна полагалось раскладывать. - Хей! Спишь, что ли? - Уже нет. - Кофе будем пить? - Отличная мысль. Синяки под глазами навевали мысли о блэкхолах Энигмы. Молчанов недовольно фыркнул, закрыл кран и пришёл на кухню. - Как день прошёл? - Да никак. Твой? Она рассказала. Молчанов пил растворимый кофе мелкими глотками и задавал какие-то вопросы. - … так вот, Сергей Юрьевич говорит, что в любом из филиалов специалиста моего уровня примут с распростёртыми объятиями… чуть ли не с фанфарами и красной ковровой дорожкой. - А здесь тебя, надо полагать, каждый день бьют палками и заставляют ходить босиком по раскалённым углям. - Саша! - Давай рассуждать логически. Начнём с того, что мы живём в лучшем городе России, и на этом и закончим. - Мне кажется, ты преувеличиваешь. - Ну, вот смотри. Москва к России отношения не имеет, да и не город это, а большое кладбище… - А я люблю Москву! Хотела бы там жить. - Питер – город. в котором мы с тобой оба как творческие люди загнёмся от депрессии. - Ростов? - Южный и, следовательно, слишком эмоциональный. - Новосибирск? - Главный научный центр страны. Значит, слишком скучно. - Хочешь сказать, в России нет хороших городов? - Ну что ты! Нижний Новгород и Пермь – города моей мечты! Молчанов рассмеялся и вышел. #50. Letters «Александр! Мы впечатлены… нет, не то слово, ПОРАЖЕНЫ выступлением Вашей команды на прошедшей игре. И не мы одни. Почти все говорили, что Вы выскочка, что гимназии окажутся Вам не по зубам, но счёт говорит сам за себя: браво! Брависсимо! Бис! Да, Александр (Александр Великий, если позволите!), теперь мы ждём от вас новых подвигов! возможно, на сей раз… любовных? Нет, не бросайте гневные взгляды! Лучше посмотрите на Инну! Она, не побоимся этого слова, хочет Вас…» «Безумие. Всё чудесатее и чудесатее. Белый Кролик завёл Алису на маковое поле. И я не знаю, что страшнее – это письмо, то, что это похоже на правду… или мои мысли по этому поводу? И погналась бы Алиса за чёрным кроликом?» «… у Вас хватило Ума для того, чтобы справиться с сильнейшими из врагов… а хватит ли сил на то, чтобы сладить с той, что на Вашей стороне..? Сможете ли вы принять её?..» Молчанов усмехнулся. Сумерки вливали в голову сумбур – бокал за бокалом, не боясь последствий. «Откровенно потешаются, стервы. И ведь неглупые! Зато теперь, с пачкой её сочинений на руках, я могу сказать точно, что Инны среди них нет… или «Ворона и Мышь» - это один человек? Интересно» «Уважаемые Ворона и Мышь! Я ценю ваше уважение и ваши советы, но не стоит так уж превозносить меня. Мне предстоит ещё долгий путь к совершенству – бесконечный, если точнее. И излишняя похвала может быть вредна… хотя, конечно, я благодарен вам за неё. Что касается, моих соратников, то я не собираюсь вмешиваться в их личные дела и уж тем более в мысли, иначе ограничу их свободу выбора, а именно она, на мой взгляд, является наибольшей ценностью. С уважением, ваш А.М.» Молчанов перечитал письмо, крутнулся на стуле и расхохотался. «Подумать только… вру и не краснею. Докатился. Видимо, мне нужно отдохнуть»