Вместе и по отдельности

Песня которую якобы сочинили эти двое, и рекомендуемая к прослушиванию: http://prostopleer.com/tracks/13490681QaS Мика брел по Хондэ, спрятав нос в большой черный шарф. В Корее D-NA были совсем не популярны, поэтому Сухуну не было необходимости прятаться под бейсболкой с длинным козырьком или под темными очками. Весь последний год они провели в Японии, и теперь Мика даже на родном языке говорил с небольшим акцентом, а голубые линзы и не совсем стандартные, тонкие черты лица делали его похожим на японца. Где-то поблизости бренькнул дверной колокольчик, и Мика почувствовал дразнящий аромат кофе и свежей выпечки. Поддавшись соблазну, Сухун зашел в кофейню и заказал себе айриш и шоколадный маффин. Погрев пальцы о чашку, певец сделал первый глоток. Небольшое количество алкоголя продирало пересохшее горло, но спустившись по пищеводу, согрело тело изнутри. Это самое чувство некой шершавости и хриплости напомнило об одном человеке, который остался сейчас в общежитии вместе с ребятами. Мика задумался, чем же занимаются его друзья: Карам и Джей, наверное, играли в плейстейшн, Ынчжун приболел и, скорее всего, уже спит, а Хёнмин? Что делает Хёнмин? Как лидер группы, Сухун хорошо знал своих одногруппников, но этот парень всегда вгонял его в ступор своими мыслями и поступками, хотя они знакомы уже много лет, еще с тех пор как дебютировали в XING. В размышлениях об этом парне, Мика обнаружил, что глупо улыбался сам себе, а в голове случайные строчки складывались в неплохой текст песни. Внезапно Сухун вновь вернулся в мир, отмечая, что все еще находится в кофейне, но напитка осталось меньше половины, и кофе давно остыл. А за спиной какая-то кучка девушек громко обсуждали его, фотографируя на телефон и выбирая, кто из них пойдет за автографом. Поэтому быстро расплатившись, Мика решил что вместо того чтобы тухнуть дома, он может провести время с пользой в студии Open World Entertainment. Там наверняка кто-то остался, а если и нет, то там есть какие-нибудь заготовки или аранжировки, которые можно было бы использовать вместе с этим текстом. На входе дремал охранник, и Сухун аккуратно проскользнул мимо него, поднимаясь в студию, мысленно представляя, кто бы мог исполнить эту песню. Ему казалось, что его голос не самый подходящий для нее. Хотелось чего-то другого. Подходя к нужному помещению, Мика услышал, как кто-то играет на пианино. Тихо приоткрыв дверь, он увидел Хёнмина, сидящего спиной к нему, наигрывающего мелодию и тихо напевающего себе что-то под нос. Но вдруг резко скомкал исписанную бумажку и кинул ее куда-то за спину, громко выругавшись: - Что за черт, почему текст для этой песни не пишется. Хоть убейся, а мелодия дьявольски хороша, - хриплый голос Хёнмина негромким эхом отражался от стен. Сухун больше не мог оставаться в стороне, и постучал о косяк двери, намекая другу, что он здесь больше не один. – О, привет, хён! А ты чего здесь так поздно? – поприветствовал лидера Хёнмин и раскашлялся. - Ты тоже что ли простыл? От Ынчжуна подхватил? А я ведь говорил вам не пить из одного кружки. - Не думаю, что это простуда, не волнуйся, хён. Я тут такую мелодию красивую написал, а текст почему-то никак не сочиняется, все глупости какие-то. - Слушай, я написал текст, неплохой, может, ты наиграешь мне свою мелодию, а я тебе покажу свой текст, вдруг они подходят друг другу? - Хороший план! – Сухуну было приятно видеть радостную улыбку Хёнмина. А затем его аккуратные пальцы легли на клавиатуру. Это была действительно замечательная мелодия, и Мике казалось, что текст и музыка идеально подходят друг другу, и поэтому он начал тихо напевать ее. – Хён! Отличный текст, давай, запишем ее? Я сейчас сначала запишу черновой инструментал, а потом ты споешь? - Нет, Хёнмини, я не хочу петь ее, мне кажется, тут нужен голос ниже моего, и ты лучше подходишь. Так что давай, ты ее и споешь? Через час они записали инструментал, добавив к пианино немного ударных для ритма и чуть-чуть скрипок. Хёнмин подошел к микрофону, надел наушники и пару раз прослушал мелодию, а затем подал знак, что готов к записи. Начало получилось довольно длинным, и нужно было бы предельно внимательным, для того чтобы правильно вступить. Хёнмин прикрыл глаза, и слегка раскачивался в такт песне, жмурился, когда играли скрипки, а Мика не мог отвести от него глаз. Старшему казалось, что если вдруг Хаски сейчас открыл бы глаза и посмотрел на него, то сразу узнал о том, что он скрывал чувства, даже от самого себя. Музыка продолжала звучать, и вот в нужный момент Хёнмин вступил, и открыл глаза, глядя прямо на Сухуна, пропевая строчки, которые были посвящены ему, давая понять, что все знает, и что чувства взаимны: Oh nothing’s gonna change my love for you I wanna spend my life with you