Ангельское дело

Рафаэль любит своего младшего брата. Конечно, он любит своего младшего брата. Рафаэль любит всех своих братьев. Но он вынужден признать слегка бОльшую привязанность к Кастиэлю. Возможно, потому, что это невероятно трогательно – наблюдать за тем, как Кастиэль тщательно изучает каждую новую мысль, которая приходит ему в голову. Он был таким с тех пор, как Отец создал его и опустил, большеглазого и невинного, на маргаритковое поле. Он уже не так невинен, и Рафаэль скучает по старому наивному Кастиэлю, который следовал за ним и задавал вопросы о мире и об Отце, но всё же он рад, что Кастиэль наконец нашёл своё место – рядом с Дином Винчестером. Теперь Рафаэль просто сыт по горло ожиданием того, когда Кастиэль это наконец поймёт. Люди такие забавные. Отец даёт им всё, что им только может пригодиться в этой жизни, а они умудряются испортить всё, просто отказываясь принимать его дары. А потом они обвиняют Бога – или ангелов – или кого-нибудь ещё, кто оказывается под рукой. Рафаэлю плевать. Если людям нравится сваливать трагедию своей свободы выбора на ангелов, ему от этого ни жарко, ни холодно. Но это – просто раздражает. Отец дал Кастиэлю свободу действий и собственное человеческое тело – и что он делает с этим? Сидит и таращится на Дина Винчестера, будто тот – самое восхитительное творение Отца, вместо того, чтобы принять свой подарок. Кастиэль всегда был довольно непритязателен. Его единственной целью в жизни было служить Отцу. Он никогда не просил и не хотел ничего для себя. И он напоминает Рафаэлю людей. Это никуда не годится. И если чувства Кастиэля по этому поводу очевидны, то Дин Винчестер просто чертовски прозрачен. Самое грустное в том, что Дин думает, что никто не знает, что он чувствует. Вот только все в радиусе пятидесяти миль это знают. Каждый ангел на Небесах, каждый демон в Аду знает. Брат Дина Винчестера, демонский мальчик, изо всех сил пытается вбить крохи разума в голову Дина. Но каждый раз, как Сэм Винчестер поднимает эту тему, Дин бормочет, и заикается, и отказывается об этом говорить. Рафаэль думает, что он делает всё ещё хуже. Пришло время задействовать эксперта. Пусть Рафаэль и не человек, он всё равно прекрасно знает, как мыслят люди. Единственный способ заставить человека осознать, что он что-то упускает, - это отнять это у него. Это будет совсем просто. *** Рафаэль наблюдал за Кастиэлем достаточно долго, чтобы точно знать, где он найдёт своего брата. В баре. Это потому, что Кастиэль проводит каждый миг своей жизни рядом с Дином Винчестером, а Дин Винчестер любит зависать в барах. Для видимости он пытается найти человеческую самку, которая согласится попрелюбодействовать с ним в мотельном номере. Но эта цель всегда уступает большему желанию Дина научить Кастиэля играть в бильярд и выпивать текилу залпом. К тому времени, как бар закрывается, Дин понимает, что провёл всё время с Кастиэлем и упустил возможность найти подходящую временную пару. За этим пониманием всегда следует чрезвычайно фальшивое выражение сожаления и целая ночь снов о прелюбодеянии с Кастиэлем. Рафаэль находит Дина очень забавным. План складывается у него в голове, когда молодая женщина в одном из баров проводит весь вечер, краем глаза разглядывая Кастиэля. Её интерес не ускользает от Дина Винчестера. Рафаэль приходит к выводу, что от того, чтобы познакомиться, её удерживает напыщенное собственническое поведение Дина в течение всего вечера. В эту ночь сны Дина особенно страстные. Рафаэлю нечего бояться Дина Винчестера, и, если он не ошибается, вероятность того, что Дин воплотит свои сны в реальность, значительно увеличится, если кто-нибудь в действительности приблизится к Кастиэлю. В баре есть три человека, чьи немощные тела способны выдержать благодать Рафаэля. Один из трёх – ярый атеист, который вряд ли прислушается к просьбе Рафаэля. Оставшиеся двое – верующие, и оба из тех, кто с удовольствием предложит свою помощь. У женщины длинные тёмные волосы и карие глаза, мужчина светловолос, высок и неплохо сложен. Рафаэль не в курсе текущих человеческих представлений о красоте, но судя по тому, как многие в баре разглядывают обоих, они кажутся остальным привлекательными. Отлично. Но кого выбрать? Возможно, лучше всего сыграть на тайном страхе Дина. У него их множество. Рафаэль сосредотачивается на беспокойстве Дина, что Кастиэль найдёт замечательную женщину и заведёт семью. Этот страх зарыт так глубоко, что даже Рафаэль едва его находит. Люди всегда так гневно реагируют, сталкиваясь со своими глубочайшими страхами. Значит, женщина. Рафаэль нашёптывает ей на ухо. Просьба – и обещание охранить её дом на сегодняшний вечер. Как и предполагалось, она более чем счастлива предложить свои услуги Богу, и если другие ангелы чувствовали бы себя виноватыми, используя верного слугу ради романтического счастья двух человек, то Рафаэль не из их числа. Хорошо сделанная работа есть хорошо сделанная работа, и женщина будет вознаграждена. Его благодать заполняет её тело, не встречая сопротивления, и, получив над ним управление, он выпрямляется и потягивается. Человеческие сосуды так ограничивают. Нужно быть осторожнее, а не то его благодать вырвется из тела и ослепит всех в этом баре, в том числе и его брата. Что будет плохо по многим причинам. Но в основном потому, что Рафаэль ужасно не хочет лишать Кастиэля возможности увидеть лицо Дина Винчестера, когда до него наконец дойдёт. Оказавшись внутри головы женщины, Рафаэль узнаёт, что её зовут Алекса. Она переживает болезненный разрыв с мужчиной по имени Сидни и явно боится, что мужчины хотят встречаться с ней только ради её тела. Рафаэль и удивлён, и восхищён тем, что ему удалось найти такую заметную красавицу. Это сведёт Дина Винчестера с ума. Он ждёт в своём позаимствованном теле, пока Кастиэль не отрывается от Дина и не идёт к стойке за напитками. По мановению ока «Алекса» оказывается рядом с ним и дарит ему то, что, как известно Рафаэлю, называют «томным» взглядом. - Приветик, - говорит он, пробегая длинным красным ногтем по шершавой деревянной стойке. – Как тебя зовут? Поскольку Кастиэль заперт в приземлённой человеческой плоти, он не может отличить ангела от человека. Но он всё равно таращится на Рафаэля так долго, что тот начинает думать, что чем-то выдал себя. Но лицо Кастиэля украшает вежливая улыбка, и Рафаэль понимает, что не раскрыт. - Я Кастиэль, - отвечает он. - О, какое очаровательное имя, - выдыхает Рафаэль, изображая губами Алексы милую улыбку. Нетрудно изобразить воодушевление. Рафаэль знает о людях больше, чем иные его братья, и его актёрские навыки вошли в легенды. Как-то, будучи в человеческом теле, он подтолкнул к делу ни больше, ни меньше, чем мирового лидера. - Спасибо, - говорит Кастиэль, приязненно и совершенно не заинтересованно. Рафаэль видит в его сердце смутную растерянность. Кастиэль понятия не имеет, почему Алекса захотела с ним заговорить. - Я Алекса, - говорит Рафаэль и придвигается ближе, прижимаясь своими мягкими изгибами к его угловатому телу. – Скажи мне, Кастиэль. Ты пришёл сюда один? Голос Алексы отлично подходит к приглашающей интонации. - О нет, - сообщает ей Кастиэль. – Я пришёл сюда с Дином. Рафаэль едва сдерживается, чтобы не закатить глаза. Только Кастиэль может произнести это имя так, будто каждый человек в мире окутан славой Дина Винчестера. Конечно, может, это и случится, но сейчас это просто Кастиэль. - Кто такой Дин? Кстати о Дине – Рафаэль улавливает первую вспышку раздражения с противоположного конца бара. Какой же громкий человек этот Дин Винчестер. Всё же нужно сделать ещё кое-что, чтобы Дин перешёл от раздражения к альфа-самцовости. - Дин – мой друг, - говорит Кастиэль с такой искренней гордостью, что мысли Рафаэля возвращаются к цветочному полю, на котором Кастиэль впервые взял его за руку и гордо сообщил, что отец возложил на него ответственность за день «Четверг». Что напоминает Рафаэлю о том, что надо бы назначить на этот день другого ангела. - О, как это мило, - мурлычет Рафаэль. Пальцы Алексы скользят по руке Кастиэля к его плечу. Рафаэль удивлён теплом человеческого тела Кастиэля. Его брат больше не осколок ледяного огня. Интересно, как держится Кастиэль. Должно быть, он только рад носить это новое тело. Может, стоит заглянуть как-нибудь после того, как Дин и Кастиэль окажутся в одной постели, и пригласить Кастиэля пообедать. Поговорить как ангел с ангелом. Когда рука Алексы устраивается на плече Кастиэля и её большой палец пробегает по мягкой нежной коже его шеи, он чувствует сразу две эмоции. Одну он ожидал, а вот вторую… Ожидаемая эмоция исходит от Кастиэля. Смесь неприязни к прикосновению Алексы и беспокойства о том, что это увидит Дин. Дин же – источник неожиданной эмоции. Вместо гнева, на который надеялся Рафаэль, он чувствует, как сердце Дина ухает вниз. На мгновение Рафаэль понятия не имеет, что это значит, но тут его осеняет, и он едва сдерживается, чтобы не обернуться и не пронзить тупого человека свирепым взглядом. Или уронить голову Алексы на стойку и заплакать. Дин беспокоится, что лишит Кастиэля возможности встретить настоящую любовь. Это настолько отвратительно и, о, так типично для Избранного – бросаться со скалы ради спасения остальных и прочие тупости. Рафаэлю хочется блевануть. Не будь он ангелом, так бы и сделал. - Кстати, я действительно должен к нему вернуться, - вежливо говорит Кастиэль, выскальзывая из-под пальцев Алексы. Он почти сбегает. - Но я хотела пригласить тебя на танец, - вырывается у Рафаэля – первое, что приходит в голову как возможная причина задержать Кастиэля и приблизиться к нему. Он игнорирует неловкую заминку Кастиэля и хватает брата за руку, утягивая его на тесную площадку для танцев под раздражающий ноющий человеческий голос то ли о машине, то ли о собаке, то ли ещё о какой дурости. Рафаэль оборачивает руки Кастиэля вокруг талии Алексы и вжимается в него, устраивая руки на его шее. - Мне просто нравится эта песня, - он изображает энтузиазм. Это как танцевать с мраморной статуей. Руки Кастиэля остаются на благопристойном расстоянии выше талии Алексы, а его ноги словно вросли в пол. Так что это скорее не танец, а выкаблучивания Рафаэля вокруг тела своего младшего брата. Верх неловкости. Но это ради великого блага, так что Рафаэль отдаётся танцу и покачивает буферами Алексы. На другом конце помещения Дин молча растекается в чрезвычайно неопрятную лужицу ноющей ревности и острой боли. Рафаэль почти его жалеет. Но, не будь он так упёрт, это его руки были бы сейчас на Кастиэле. Так что сам виноват. Когда песня наконец заканчивается, а ни Кастиэль, ни Дин не проронили ни слова, Рафаэль вздыхает и отступает. Это явно не сработало. Он не учёл самопожертвование Дина. Глупая ошибка. Эта черта указана в самом начале досье Дина. Вторая – «поразительный собственник». Именно эту черту Рафаэль стремится потыкать палкой. Алекса – не та палка. - Ну, в любом случае спасибо, - говорит Рафаэль и собирается уже уйти, как ему в голову приходит, что было бы неплохо оставить Дину навязчивый прощальный образ. Он быстро задаёт вопрос Алексе – она отвечает позабавленно, но соглашается: «Постарайся как следует». Он притягивает Кастиэля к себе за лацканы и страстно целует. Просто для протокола – Рафаэль не любитель человеческих поцелуев. Они влажные, и сырые, и неприятные на вкус. Целовать Кастиэля ещё хуже, чем обычного человека, потому что он определённо ни малейшего понятия не имеет, что происходит. Его руки свисают вниз, а губы соскальзывают с губ Алексы на её щёку. Рафаэль надеется, что Дин знает, на что подписывается. И он определённо знает, потому что его сердце так яростно сжимается, что Рафаэль беспокоится, не убил ли он его. Но оно снова бьётся, только уже где-то в животе. Люди. Серьёзно. Рафаэль наконец отстраняется, подавляя желание вытереть мокрую слюну Кастиэля с лица Алексы, и улыбается ему. - Спасибо за танец! Позже этим вечером Рафаэль заглядывает в сны Дина и не удивляется, увидев в них, как он стоит на обочине жизни Кастиэля, поженившегося с Алексой, обзаведшегося детьми и проводящего отпуск с семьёй. Рафаэль доверяет своему Отцу, но иногда задаётся вопросом, отчего его Избранный так туп. *** В следующий вечер Дин и Кастиэль идут в боулинг. Дин явно думает, что в боулинге атмосфера не такая романтичная. Ну, пахнет там определённо не так романтично, думает про себя Рафаэль, вдыхая запах носом нового сосуда. Это вчерашний высокий блондин. Посреди просмотра снов Дина – и случайного сна Кастиэля, в котором он мыл Дину голову – Рафаэль решил, что нашёл ошибку в расчётах. Он хорошо знает людей, но даже архангел может промахнуться. Не стоило выбирать девушку. Девушка может дать Кастиэлю то, чего Дин не может. А вот мужчина… Рафаэль думает, что, может быть, Дин не станет так стремиться отойти в сторону и смотреть, как Кастиэля уводит у него другой мужчина. По крайней мере, лучше ему этого не делать, иначе Рафаэль утащит его на самую высокую горную вершину и проведёт с ним разговор, который Дину не понравится. Кастиэль кажется смешным в великоватых ему туфлях для боулинга. Рафаэль смотрит, как он ходит, делая слишком крупные шаги и смеясь про себя. Дин тоже смотрит, и его лицо смягчается. Редкое искреннее выражение на людях. Рафаэль впечатлён. Дин Винчестер действительно любит Кастиэля. Рафаэль становится на дорожку за ними. Тут притворяться не надо – ему нравится боулинг. Иногда люди изобретают что-то, превышающее его ожидания. - Такое ощущение, что я сейчас упаду, - говорит Кастиэль Дину. - Это одно из приятных ощущений от боулинга, - поясняет Дин. – Вот, возьми этот шар. Рафаэль тихо хмыкает. Разговор переходит в инструктаж, и Рафаэль довольно долго просто играет сам по себе и ждёт. К счастью, Дин всё время пил пиво и довольно скоро уходит в туалет. Время шоу. Рафаэль фланирует к Кастиэлю, возящемуся с электронным приспособлением для подсчёта очков, выводящим их на экран вверху. Сосуд Рафаэля – Эрик – выше Дина и крепче. Он нависает над Кастиэлем, когда Рафаэль склоняется над ним и смотрит на экран. - Проблемы с этим? Кастиэль подпрыгивает на месте. Как и вчера, в его взгляде нет интереса, только вежливая растерянность. - Я пытался очистить наши результаты, чтобы мы начали сначала, - объясняет Кастиэль. - О, понятно, - Рафаэль проскальзывает на сиденье рядом и начинает нажимать кнопки. Кастиэль пытается отклониться от него, но ему особо некуда, иначе он упадёт на пол. И именно так Рафаэлем и задумывалось. Он поворачивается к Кастиэлю всем корпусом и кладёт руку на спинку их скамейки. Кастиэль кажется совсем крохотным рядом с гигантом Эриком. – Я могу помочь тебе с этим, … - Кастиэль, - холодно отвечает он, явно недовольный вмешательством. - Кастиэль, - с улыбкой повторяет Рафаэль. – Я Эрик. Момент, когда Дин выходит из туалета, нельзя не заметить. Мгновенная безрассудная ревность ударяет по чувствам Рафаэля, и это такое удовлетворение. Дин шумно топает всю дорогу к их скамейке от туалета, как обиженный ребёнок, с кислым видом. Подойдя, он скрещивает руки на груди и пронзает Рафаэля свирепым взглядом. - Я могу вам помочь? О да, думает Рафаэль. - Кто ты? – спрашивает он как можно приятнее – самая подходящая интонация, чтобы въесться под кожу Дина. - Я Дин, - говорит он, стиснув зубы. – Ты сидишь на моём месте. - Я не видел на нём твоего имени, - говорит Рафаэль. Интересно, сколько времени понадобится на то, чтобы Дин ему наконец врезал. Его душа бурлит негодованием и первобытной потребностью защитить своё. И если бы он просто сказал Кастиэлю об этом «своё», Рафаэль смог бы избавиться от этой тюрьмы из плоти и насладиться победой. - Поверь мне, оно моё, - рычит Дин, и Рафаэль думает, что он говорит не совсем о сиденье. Кастиэль, со своей стороны, тихо наблюдает за их спором и пытается не чувствовать себя виноватым от того, какое удовольствие получает, когда Дин защищает его от незнакомца. - Ну, тогда в следующий раз не оставляй его так надолго, - советует Рафаэль и встаёт, проводя рукой по плечу Кастиэля, чтобы подчеркнуть свою мысль. – Кто-нибудь может объявиться и отобрать его. Кипение чувств Дина преследует Рафаэля до самого выхода, но даже весь этот гнев не может скрыть вспышки обеспокоенности словами Рафаэля. Он просто надеется, что этого достаточно. В конце концов, он занятой ангел. *** Три часа спустя Рафаэль проверяет своего брата. И усмехается. Он бы и не подумал, что Кастиэль так гибок. Секс – такое странное занятие. Он всегда выглядит довольно болезненным, но, судя по выражению радостного экстаза на лице Кастиэля, он бы с ним не согласился. Дин лежит на нём, одной рукой ухватив его за волосы, а второй задирая ногу Кастиэля – кажется, дальше, чем следовало бы. Рафаэль на мгновение прислушивается. - Кас, чёрт, Кас, - стонет Дин, толкаясь в его тело. Как романтично. Для Кастиэля, наверное, так и есть, потому что он тянется одной рукой вверх и цепляется за спинку кровати. Его рот открывается и закрывается. Видимо, у него слов нет. Его душа ярко сияет удовольствием и любовью. Дин светится так же. Должно быть, чувства наконец прорывают стену, потому что Дин переходит от ругательств к любви по мановению ока. Рафаэль позабавленно наблюдает за тем, как Дин выцеловывает шею Кастиэля и шепчет в его жаркую кожу что-то сентиментальное – настолько, что убил бы себя, услышь это кто-нибудь. Рафаэля это устраивает. Он покидает комнату и становится на крыло, возвращаясь домой. Это нужно отпраздновать.