Тенардье
- А теперь, дамы и господа, извольте повернуть свои благородные головы налево и обратить свои взгляды на Дракона. Толпа экскурсантов изволила повернуть и обратить. Раздались восторженные вздохи и восклицания. Действительно, зрелище было потрясающим. Огромный, размером примерно с индийского слона, покрытый блестящей, переливающейся на солнце золотистой чешуёй дракон, обладатель изящной вытянутой морды, похожей одновременно на морду лошади и крокодила, сидел на крыше дома и меланхолично обгрызал башенку. Кроме дракона, дамы и господа имели удовольствие наблюдать хозяев дома - хозяева смотрели вверх, задрав головы, кричали, тыкали пальцами в дракона. Кому-то показалось, будто бы они зовут на помощь. Кому-то показалось подозрительным пепелище рядом с этим домом. Но большая часть дам и господ смотрела на дракона с восхищением. Кому какое дело до пепелищ, когда тут такое прекрасное и волнующее зрелище? - Это единственный представитель давно вымершего рода Draconus Vulgarius, дамы и господа, - вещал тем временем Тенардье, в то время, как мадам Тенардье зорко следила, чтоб никто из тех, кто не заплатил за экскурсию, не примазался к толпе. - Недавно он оказал Парижу большую честь, поселившись в нём. Теперь... В этот момент дракон разинул пасть и дохнул на башенку огнём. Толпу обдало жаром; кое-кто встревоженно вскрикнул, кое-кто запаниковал - дом занялся, огонь охватил крышу. - Без паники, без паники, дамы и господа! - кричал Тенардье, успокаивая тех немногих, кто действительно встревожился, - дракон всего лишь мило шалит, это часть программы! Вам посчастливилось увидеть его пиротехническое шоу - он не всем его показывает! Он решил, что вы - совершенно особенные зрители! Дамы и господа, чьи лица озаряли отблески пожара, согласно закивали головами - зрелище и впрямь было потрясающим. Хозяева дома рыдали, обнявшись и глядя, как пожар охватывает их дом. Кое-кто испытывал неловкость, глядя на них, но большей части дам и господ было всё равно. Тенардье знал, что без заработка он не останется никогда. Пока горят не их дома, люди будут приходить и смотреть на дракона.Анжольрас
Улицу Мондетур перегораживала баррикада. Все, в ком осталось мужество, все, кому было не всё равно, все, кто был в состоянии держать оружие, вышли сюда, чтобы защищать свои дома от ужасного дракона. ... всего тридцать семь человек было на баррикаде. Можно ли винить тех, кто боялся? Тех, кто вёл горячие споры на тему: "Дракон: угроза или благо"? Тех, кто считал дракона Божьей карой и прятался в церквях, считая, что молитвы и покаяние спасут праведников, а остальные пусть как хотят? Они защищались храбро и отчаянно, но бой был неравным. Дракон разметал баррикаду своим могучим хвостом, сжёг её пламенем и предстал перед защитниками Парижа, которые встали спина к спине, готовясь дорого продать свои жизни. Он разинул свою страшную пасть, ярко-красную и огромную, как пещера; зубы у него были белыми, каждый - величиной с лезвие ножа. Раздвоенный язык извивался в этой пасти; из горла вырывались глухие звуки - кажется, дракон хохотал над жалкими людишками, которым жить осталось не больше минуты. Но вот из толпы выступил юноша в красном пиджаке. Это был их лидер - тот, кто сплачивал и ободрял людей, тот, кто хладнокровно и разумно руководил сопротивлением. Он был очень молод и красив, как античный бог, и на лице его читалась такая же священная ярость, какой пылали боги. - Можешь смеяться, тиран! - воскликнул он, и дракон замолчал - его поразила красота и смелость этого юноши. - Если тебе кажется смешным, что мы защищаем жизни свои и наших братьев - смейся! - Ваше сопротивление бессмысленно, - пророкотал дракон низким глухим голосом - он умел говорить, хотя обычно находил это бессмысленным. Других драконов он не знал, а с людишками он не разговаривал. Он их ел. - Мы задержим тебя, пока наши родители, сёстры и братья и просто другие невинные люди скроются как можно дальше! Если ради этого нам придётся умереть - пусть так! Наша смерть будет какой угодно, но только не бессмысленной. Убей нас - но ты не сможешь убить свободу, равенство и братство! Ты можешь убивать людей - но Человека тебе не убить никогда! Дракон отступил назад, в удивлении потрясая своей вытянутой головой. Жёлтые глаза его неотрывно смотрели на прекрасного и храброго юношу - и он чувствовал, как с его драконьим сердцем делается что-то непонятное. Перед лицом этой красоты, этой храбрости, этой готовности умереть за других - за других бессмысленных, глупых людишек, которым будет наплевать на его смерть, которые даже не узнают, что он умер, пытаясь защитить их - его старое сердце дрожало и сжималось. Дракон согнул передние лапы и поклонился Анжольрасу. А потом опустил голову наземь и распластался перед ним на мостовой - огромная страшная туша склонилась перед хрупким юношей. Дракон в глубине души был романтиком и всегда ждал, когда же найдётся кто-нибудь, кто поразит его и восхитит. Но, как уже говорилось, других драконов он не знал и никогда не видел, даже маму с папой не видел, потому, что вылупился из яйца, а люди его только разочаровывали. В глубине души он всегда хотел, чтобы кто-то смутил его, поразил и тронул. И вот, такой человек нашёлся. - Приказывай, мой возлюбленный господин, - почтительно пророкотал дракон. - Я буду служить тебе и повиноваться. Конечно, ему пришлось немного пожалеть о своём обещании, потому, что Анжольрас приказал ему сделать всё возможное для того, чтобы устранить последствия того разгрома, который он, дракон, учинил. Так что ближайшие несколько месяцев дракон таскал камни, мешал раствор, вставлял стёкла, а также напряжённо думал, где бы ещё добыть денег. Но в качестве компенсации он мог находиться рядом с тем, кто растопил его сердце - и этого дракону было достаточно.