***
Сквозь затянутое мрачноватыми облаками небо пробилось солнце. Холодное и печальное, как завершающийся день. Завершившийся. Для многих. Фила долго глядела вверх. Она не чувствовала ничего, не чувствовала своего молчаливого сердца, уставшего от долгого адреналина. Эльфийка откинула чужой меч, ибо свой где-то выронила… Картины окончившегося боя всё ещё мелькали перед глазами: то там кто-то упал и не разберёшь — друг или враг, то там кому-то отсекли голову, страх, страх, дикий страх в её собственной душе, когда один за другим падали люди и орки, когда кричали в поднебесье назгулы и великие орлы сбрасывали летающих тварей сюда же, вниз… Филу передёрнуло. Это первая её битва, столь огромная, столь кровопролитная, что… Что… Девушка осела на колени, закрывая лицо. — Филаэль, — к ней легко бежал Леголас, сразу осматривая лежащие кругом тела. — Я нашёл тебя… Ты видела ещё кого-нибудь? — Фила обернулась, лицо её было сухое, но очень, очень бледное. — Многие наши друзья живы, Филаэль. Идём. — Аро? — эльфийка охрипла. Поднялась. — Аро тоже со всеми? Мы встретились с ней, — объяснила она удивившемуся эльфу, — она вернулась к нам, Леголас. Но я потеряла её в битве. Нужно найти её… Фила стремительно бросилась через тела, туда, через обширную равнину, пылающую в закате. Кровью пропитаться воздух, земля, всё, всё… Эльфийка зорко осматривала горизонт. Леголас до какого-то момента следовал за ней, но потом отделился и отправился осматривать другие места. Фила заметила Аро не очень скоро, наверное, в первый раз даже миновала её. Аро лежала к ней спиной, и Фила сначала замерла, ничего не понимая. Аро шевельнулась, подала голос, и эльфийка очнулась, бросившись к ней. — Аро! — она дёрнула её за плечо, вынуждая развернуться. Аро в агонии зашипела, выгнувшись. — Что… — Фила подняла к глазам своим только что испачканные в крови ладони, крови невероятно тёмной, волчьей… — Фила, ты меня нашла? — Аро, казалось, не замечала своего положения, она даже усмехнулась на миг. — Ты нашла… Это хорошо. Очень страшно умирать… Одной. — У-умирать?! Ты!.. Н-нет! Нет! — у Филы закружилась голова, она попыталась встать, но тело неумолимо потянуло вниз. — Я позову на помощь! Леголас! — она выискивала глазами лесного принца, но Аро вдруг неожиданно схватила её за кисть, и Фила, как в тумане отметила, что хватка эта слаба до безумия. — Не отходи от меня, — бескровными губами шепнула Аро, пока эльфийка пыталась взять себя в руки, пока из-за сильной дрожи и страха рвала на себе свой шёлковый костюм, чтобы как-то зажать рваную рану на животе Аро. — Знаешь… А после огня так холодно… Мне впервые холодно, Фила. Тебе было всегда так холодно, когда ты стояла на балконе? — Замолчи! Замолчи! — в истерике закричала она, в ненависти убирая руку. — Замолчи!.. Просто замолчи… — Я… Хочу… Прости, — лицо эльфийки то расплывалось, то становилось чётче, и Аро торопилась. — За то, что сказала там… В пещере. Я трус, Фила… Ген… Гендальф был прав. И ты права. Я т-трус.— Эльфийка в бессилии замотала головой. — Я не непобедима. Теперь ты сама видишь… Просто… Просто знай, что сила… Что твоя природа ещё не всё… Моя, моя смерть… — Аро зажмурилась, не вынося своего положения, своей немощности. Она видела силуэт Смерти неподалёку и старалась не смотреть в его сторону. — Моя смерть правильна… Она искупит… И-искупит многое… Мой эгоизм… Мои по… Поступки. Я… Я так много заблуждалась, что… Поступала всё хуже день ото дня… — Аро словно попыталась встать, боль жгла её спину, но тело более не повиновалось. Волк умер. — Это из-за меня погиб… Погиб Боромир, — Фила поддержала ей голову, хотя ничего из-за слёз не видела, — погиб Кан. Ты не поймёшь, но… Всё я… Я, я… Всё… Всё правильно. — Ничья смерть не может быть правильной! Аро… Арадриаль… А знаешь, я смогу!.. Я-я кое-что могу, я ведь эльф! — Фила вытянула над Аро ладони, с которых стекала кровь. Аро насмешливо глядела на девушку, но в этой насмешливости проступала необычайная благодарность. — Прекрати. Ам… Аммалон исчез, он… он более не вернётся. Мне многое хочется сказать… — Фила сильнее вцепилась в её плечи, уже до крови закусив губу. — Знаешь… Небо сейчас такое красивое… И мне так… Так не хочется умирать, потому что… То-Торин ждёт… Я… Я не хочу предавать его вновь… Я… Люблю его. Я… Не стала бы исполнять… П-по ставленную цену… Эльфийка лишь на миг подняла голову, пытаясь вдохнуть — ей казалось, что спазм в горле сейчас задушит её. А когда повернулась… Аро всё так же смотрела вверх. Глаза её остекленели. — Леголас! — закричала Фила в исступлении. — Леголас, помоги! Прошу, пожалуйста! Леголас!.. — она уткнулась лбом в грудь Аро и уже бессвязно молила кого-то о помощи.Глава 34.
31 мая 2017 г. в 18:07
Фоновая: Within Temptation & Tarja — Paradise
— Ну что?! — пробасил Двалин, подтягивая на штанах ремень и тут же вынимая до блеска отшлифованную секиру. — Тряхнём-ка стариной. В последний раз покажем этим поганцам, что значит на чужое зариться!
Торин угрюмо усмехнулся. Он и сам был настроен как никогда воинственно и честно признавался себе, что в случае чего без разочарования отклонится от проработанной стратегии ведения боя.
Но битва обещала быть кровавой. Нужно было выждать ещё какие-то минуты. Врага ждали с горизонта и даже сейчас, когда прислушивались, подмечали, что сотни и тысячи ног движутся в их направлении. Какие-то минуты…
Эребор молчал вместе с ними и, наверное, будь он живым, недовольно созерцал бы с высоты, укоряя своих властителей за чрезмерное кровопролитие около вечных камней.
Закат над Мордором заискрился алым. Безжизненное небо помутнело, отравилось дымом и тяжелым запахом крови. Сколько её было пролито на Пеленнорских полях? Где чьё тело будут искать роххирим? И главное, когда смогут они ответить на эти вопросы?
Они думали, что всё закончилось. Не верили, ибо на это не доставало сил, только думали. Был миг затишья. Быстротечный, как изворотливая секунда. А потом развеялись клубы дыма и появились они.
Земля, наверное, деформировалась под грубой тяжестью. Мумакил шагали, мотая головами. Потом ускорились, перешли на бег, сокрушая бивнями и сияя плоскими лбами.
— На них! Вперёд! Вперёд! — Эомер поставил на дыбы коня и один из первых помчался в пыль, чтобы столкнуться с врагом лоб в лоб.
Безумное геройство открывалось в нём не в первый раз за этот долгий, безумно долгий день. Где-то рядом, а может и невообразимо далеко был его дядя, а совсем далеко — сестра. И ему было к кому возвращаться. И сделать это надо было любой ценой.
Воины Пеленнора не ведали, что творится в Гондоре. Только видели, проносясь на конях, его стены в прорехах, сыплющиеся с башен камни. Неужели город сам собирался рухнуть? Улицы его застлал разгоняющийся дым, едкий, сильный, как всё то, что обрушилось на головы гондоровцев. На одной из главных улиц вверх взвился столп света, за ним вскружилась одичавшая пыль.
— Гендальф! — закричал Пиппин, который после первого отражённого им удара, понял, что второй такой не осилит.
Орк ему попался свирепый и здоровенный. Орк или Урук-Хай — уже не отличить — столько лиц и откровенно страшных морд перепуталось в голове маленького хоббита. Может быть, здесь даже сбилась не только память, но и временной счёт.
Пиппин просто надеялся на чудо. Даже если им станет мощное заклинание от Гендальфа, которое и его снесёт с ног.
Но колдун не мог обернуться к нему. Пиппин кое-как выскользнул из-под меча, грозившего подравнять ему торчащие кудри. Руки не слушались его, но меча он не выпускал, волок за собой, пока убегал, проталкиваясь, в строну. Орк ринулся следом, не спуская с новой жертвы глаз. Пиппин вскочил на обкрошившуюся лесенку, а оттуда с воплем прыгнул на преследователя.
— За Мерри! — горланил он и тогда, когда орк загрёб его, пытаясь сдёрнуть. — И за Фродо, и за Сэма! — неслабые удары тяжелых кулаков хоббита сыпались на звенящий шлем орка.
Верзила озверел. Пиппин рухнул на усыпанную осколками улицу и успел выставить меч за секунду до того, как орк напоролся на него.
То самое чудо?
Волна горячего лопнувшего купола прокатилась со стороны и опалила щёки Пиппина. Мощно ударил Гендальф.
— Чудо, — хоббит облизнул покрывшиеся пылью губы, и с пугливым азартом понёсся дальше по улице.
— Ждём.
Оркист чуть зазвенел, слегка выглянув из ножен. Торин впился взглядом в горизонт.
Действительно, как в старину, на них летела смертоносная волна.
— Ждём, — тише повторил король, но как раз сейчас его голос, казалось, донёсся до каждого. — Пусть подойдут.
Он слышал, как в очередной раз прокрутил в ладонях секиру Двалин, как дерево шаркнуло о кожу его рук. Наверное, услышал, как в последний раз зашуршал меж рядами ветер, потому что в следующую секунду ему предстояло покинуть их.
Далее — сплошное безумие.
Орки, истерлинги и харадрим оказались во сто крат ближе. Ряды гномов дружно сдвинулись на шаг назад. Громкое смещение прервалось диким шумом. В секунду вздыбилась чёрная земля, вверх полетели комья и большие камни — то были врытые гномами в землю «механизмы-рвы». Стальные перекладины могли бы проколоть небо, но они только со скрежетом выплюнули во вражеские ряды длинные копьеподобные стрелы. Это — второй раз, когда тайные механизмы были вновь запущены гномами.
— Вперёд! — во всю силу крикнул Торин.
Его войско пошло за ним, как и раньше. И он снова ощутил себя тем предводителем, который вёл за собой тринадцать наисмелейших гномов шестьдесят лет назад. То же чувство наполнило его грудь, коснулось его сердца. Снова возможность отстоять свой край, доказать, что более восток врагу не по зубам.
И дальше всё так же, по старой схеме — руби, кроши, проливай кровь, побеждай.
Они с Двалином разделились сразу же. Сразу же их привело в средину кровавого месива. Урук-Хаи действительно оказались сильнее и проворнее, как те орки с Гундабада, с которыми гномы Эребора дело имели. Хотел Саруман удивить их, свинью подложить? Не получилось.
Торин продолжал следить за левым и правым флангами, пока его меч разрубал чужие шеи, руки и ноги. Позади опять заскрежетали старые механизмы. Гном оглянулся в тот миг, когда по небу промелькнули чёрные змеи-копья. Правый край харадрим оказался частично разнесённым. Но люди Юга не растерялись, очень хладнокровно пустили гон лихих стрел. На горизонте снова происходило мельтешение. К Эребору двигались уже знакомые повозки. Целая вереница их скоро вклинилась в эпицентр развернувшейся битвы. И гномьи механизмы сработали в третий раз. На каждого, кто находился рядом в радиусе восемнадцати метров, посыпалась земля, трава и камни. Многое из этого добра попало в глаза и в нос. С грохотом и треском перевернулись некоторые из повозок. Истерлинги приняли вызов. Выскочили с мечами и копьями наперевес.
К земле припадал тихий, чистый снег.
Вопреки всяким ожиданиям, стратегия работала чётко. До самого последнего мига. А после над полем раздался рёв. Он не был заметен в общей суматохе и гомоне, но его звучание стало неоспоримым, и после гномы увидели троллей. Горбатых, пригибающихся к земле, тоже ползущих из-за горизонта.
Торин хотел проклясть этот горизонт. Проклясть безветренный, но морозный день и падающий снег, который плавился под каплями свежей крови.
— Ты! Да-да, ты! Иди сюда! — прорычал Двалин, боком пробираясь к какому-то непривычно мелкому, кривому троллю.
Тот попытался захлопнуть его в непропорционально здоровых ладонях, но в силу неповоротливости споткнулся и чуть не рухнул на землю. Но разобраться с ним до конца Двалин не успел — заинтересовал собой сразу двух орков.
— Ну давайте, давайте! — гном сплюнул. С резким выпадом замахнулся, сразу обезглавил одного из соперников.
Потом развернулся, чудом проскочив под двумя запевшими мечами. Второй орк вместо него попал под удар тролля. Тупое создание с искажённым лицом так и не сообразило, что прикончило своего. И во второй раз Двалин не покончил с ним — просто повалился на землю, когда под ногами эта самая земля заплясала. Какой-то новый шум и стук оглушил их совсем рядом. Тролль тоже задрал глупую морду, успел оглянуться и Двалин.
— Сволочи! — заорал в чистом гневе он, когда увидел весь масштаб произошедшего. И заорал не только он — с десяток голосов его товарищей раздались в унисон.
Гном подскочил, без промедления разбивая секиру на осколки о морду тролля. Уродец повалился наземь, где стал легкой добычей. Двалин пригнулся, уходя от шальной стрелы, и, не спуская глаз с пострадавшего Эребора, бросился в середину.
Не известно, какими силами враг ударил по горе, но северная башня оказалась снесена и огромная медная чаша, в которой в мирное время «плавал» огонь, лежала теперь на камнях вверх дном.
— А ну вылезайте со своих кораблей, пиратское отродье!
Орки вытаращились на тихо вставшие в гавани корабли. Пираты остались безмолвными, хотя от них ожидали дерзкого выкрика в ответ. Беззвучно шуршали расправленные «зубастые» паруса. Оркам пришлось повторить приказ, снова выждать минуту. Они таращились на пустые посудины, начав презрительно и недоверчиво оглядываться между собой.
А потом через борт перепрыгнул человек. Он выпрямился, вытягиваясь в струнку, и обнажил сверкающий легендарный меч. Так же неожиданно и легко к нему присоединился эльф. К эльфу — другой эльф и гном.
Сотня водянистых, как у лягушек, глаз уставилась на новоявленных героев. В установившемся затишье послышался скрежет — с запозданием, с корабля спрыгнул чёрный, лохматый зверь. Орки зашевелились, переступая с ноги на ногу.
Арагорн двинулся вперёд, ощущая поддержку друзей и слыша, как армия Мёртвых с шелестом возникает из ниоткуда. Оказавшиеся дерзкими только на словах, орки кинулись врассыпную.
Двалин, откинув от себя харадримца, уставился в сторону проклятого горизонта. Что-то там заставило ряд тупоголовых троллей сдвинуться. Более того, они стали стремительно разбегаться и сносить громоздкими телами всех, кто бежал до них впереди.
То была подошедшая из отвоёванного Дейла армия Фили. Не очень внушительное количество воинов за секунды врезалось в чужой строй, учинив беспорядок среди харадрим и орков. Снова скрежет, снова комья земли в воздухе. Снова порыв ветра, который стал сильнее, вихрь прибавившегося снега. Но никакого холода, только жар, духота и стук крови в висках. И бешеный, жгучий адреналин.
— О, кажется, мы к самому пеклу! — Кили уже натянул тетиву, но пока противники не выглядывали, так как их закрыл распавшийся первый ряд гномов-копьеносцев.
Но после и на него, и на Фили пришёлся сильный удар. Битвы в Дейле были на уровне разогрева. Сейчас же в действиях харадрим и истерлингов Фили не наблюдал никакой продуманности. Но враг продолжал бить и защищаться с чарующим хладнокровием.
Пустошь перед Эребором снова окрасилась в багряный. И только под серым небом пролетали яркие стрелы или вздымался подземный механизм. Копья летели, как снаряды, врезались в испещрённую землю, в тела уже мёртвых и ещё живых.
— Кили! — Фили успел указать брату на большую колесницу, всплывшую в строю, как из-под воды.
Кили ринулся к конструкции, на бегу накладывая стрелу. Он добежал, сопровождаемый тремя гномами, но первую стрелу так и не выпустил — предпочёл съездить кулаком в лицо высокому человеку. Извернулся от его рук, перехватил их и безжалостно опустил пострадавший нос истерлинга на своё колено. Появились ещё люди. Один гном упал замертво, но успел шибануть противника. Истерлинг влетел в колесницу сзади, она заскрипела. Низкое возвышение не могло спровоцировать её движение, но толчок с этим справился. Колесница поползла на бьющиеся пары.
— Осторожнее! — в припадке азарта и жажды битвы крикнул Кили.
Однако колесница скоро была остановлена, а истерлинги в ней перебиты.
Фила выпустила стрелу. После этого её главное орудие закончилось, но мишеней наметилось много. Эльфийка вынула два кинжала. Холод и отчуждение сковали её лицо. Она, как и Леголас, — один эльф на громадное поле брани. Очень приметная, огненно-рыжая, по-необычному шустрая и изворотливая. Один орк, второй. Только кинжалы поют и сверкают. А ведь Фила действительно мысленно пела. Пела ту балладу, которой Линдир утешал её наиболее часто. Девушка замерла, не содрогнувшись под страхом, даже когда мумакил помчался на неё и ещё некоторых воинов. Кто-то из роххирим сумел остаться на лошадях, пешие воины запалом не уступали — пристроили на плечах копья и приготовились метко бросать.
Наверное, с Леголасом они в этот момент подумали одинаково. Фила только шагнула, уже примеряя, как хвататься, но Леголас обогнал, вскочил на грубое колено мумакил, вскарабкался выше. Увидеть принца в красоте боя не удалось — пришлось сразу же освободить дорогу. Мумакил протопал шесть шагов и рухнул замертво. Фила усмехнулась, азарт нарастал в ней.
Армия Мёртвых шелестела зеленью вокруг них. Когда Арагорн говорил с королём Мёртвых, никто и представить не мог, на что эти ребята способны. Орочье войско сократилось вдвое буквально за полчаса, оказались перевёрнуты и смяты последние повозки истерлингов. Да и сами люди Юга встречались через раз.
В спину эльфийке шибанул ветер, Фила припала к земле. Чёрный змееподобный назгул взмахнул крыльями над ней. Седока на нём не было, но это опасности у злобной твари не убавляло. Фила выпрямилась, хватая воздух в пустом колчане. Хотела что-то сообразить, придумать, но не успела — клыкастая пасть схватила пустоту, где была рука девушки. Фила кинулась назад, едва не налетела на труп лошади. Крылья хлопали над ней. На земле Фила видела серую тень и лихорадочно прикидывала, в какую сторону лучше свернуть и как остаться живой.
«Хорошо, что не дракон, — девушка на бегу вытащила торчащее окровавленное копьё, — сейчас бы дыхнул огнём».
Она резко затормозила, разворачиваясь на все триста шестьдесят. Назгул в этот миг раскрыл пасть, приготовившись дико и оглушающе завизжать. Филе почудилось, что плечевой сустав вылетел вместе с копьём. Древко обломилось сразу же, но наконечник пропорол назгулу брюхо. Взбешённая тварь хлопнула крыльями, от ударной волны Фила повалилась на землю, прижимая к себе руку. Назгул рухнул, как камень, рядом, пища и извиваясь.
Ещё сотня истерлингов напугала её своей сплошной, мрачной тенью. Они полетели на дымящий Гондор и великому городу Фила могла только искренне посочувствовать.
Назгулы налетели на башни, как ветер налетает на оставленные на столе листы. Сорвали главную пику над дворцом, скинули со стен стрелков. И не было понятно, кто управляет этими тварями, когда их предводитель давно погиб.
Гондоровские ворота перекрыл огонь. Орки, кишащие на улицах города не ожидали, что столкновение с Белым колдуном обернётся для них такой проблемой. Теперь они сами не имели возможности выбраться. Если только стену проламывать.
— Гоните! Гоните их прочь! — кричали воины.
Гендальф восседал на Серогриве, и они оба, казалось, были в этот грозный миг сотканы из золотого света.
— Никогда Гондор не будет сравнён с землёй и никогда имена королей древности не будут осквернены языком Мордора. — Гендальф замолчал, поднимая искрящийся посох.
Он не сделал ничего заметного, но огонь заколыхался, обжигая, хватая орков за ноги. Маг ощутил, как вцепился в его мантию Пиппин, и усадил полурослика в седло перед собой. Серогрив помчался по улицам, минуя огонь и людей.
Фила качнулась, едва не споткнувшись о чьё-то тело. Орк схватил её за кисть, заламывая руку. Один кинжал выпал из враз ослабевшей кисти, второй орк выбил из её кулака. Эльфийка постаралась пнуть верзилу, но вопреки попыткам была прижата к земле. Вскрикнула, контролируя страх, не унимая борьбу. Сбоку раздался рык. И Фила, и её мучитель обернули головы. Мохнатый зверь скалился рядом, и янтарные глаза горели кровавым цветом. Секунда — и волк прыгнул, снося тяжёлое тело орка с Филы, сцепился с ним, поднялся на задние лапы, как медведь, рвал когтями чужое тело.
— Ты вернулась! — вырвалось у Филы, она не верила в своё счастье. — Ты вернулась к нам, Аро! Вернулась!
Рык, крик, стон и мычание слились в жуткую какофонию. По земле хлестала чёрная и алая кровь. Фила не видела, что произошло дальше. Она верила в победу Аро.
К Филе направился вооружённый до зубов истерлинг, вынырнувший из-за груды тел. Эльфийка проигрывать не собиралась.
— За Ривенделл. — Отчеканила Фила и подняла свои клинки, воодушевлённая присутствием Аро.
Аро сглотнула кровяной комок. Орк пал перед ней, здорово успев задеть своим ножом её шею. Поворот головы теперь давался с болью.
Надо же, она успела к самому разгару битвы. Волк был потрёпан, разгорячён и люто зол.
— Так вот ты какая в зверином облике, Арадриаль!
Зверь пригнул уши. Оскалился, но не зарычал. Аммалон стоял посреди мёртвых тел, держа в руке свой меч, конец которого упирался в землю.
— Право, я даже не знаю, как мне сойтись с тобой в этой битве. — Горячая, живая рука Аммалона поднялась вверх — мужчина потёр подбородок. — Не хочется убивать тебя… М-м-м… Слишком быстро.
Он взмахнул мечом с устрашающей силой. Так дрался самый искусный воин, который благодаря учителям с младенчества возился со сталью. Клинок не достиг цели. Аро не стремилась ни нападать, ни защищаться. Просто не ведала, на что способно пойти это существо.
Аммалон ухмыльнулся. Оглянулся, словно думая, может им кто-нибудь помешать или нет.
А затем сделал моментальный выпад. Волк отступил назад, низко рыча. Под его когтями распарывалась земля.
— Нет, я так не играю, Арадриаль! Война войной! — и он снова поднял меч, но не замахивался. Сине-чёрный плащ разлетелся за его спиной, и Аммалон походил на принявшего человеческий облик назгула. — Я страдал слишком долго. Я хочу свободы, — улыбнулся, мягко и иронично, словно сказанное являлось понятным и без того. — Но ты знаешь, что без платы Смерть не отпускает. Никого. Перед ней все на равных правах. Услуга за услугу. Ты должна понимать меня, как никто другой. Я бы мог назвать чьё-нибудь имя. Не твоё. Но знал, что Смерть желает тебя как никого. Звук твоего имени пробудил это древнее создание, потому она так скоро согласилась на моё предложение. Я не ошибся, выбрав тебя. Так что не обижайся. Мы, хитрецы, все такие. — Он подмигнул, причисляя Аро к тем самым «хитрецам». — Я готов дать голову на отсечение, что, будь ты на моём месте, тоже нашла бы того, чьей жизнью можно пренебречь… — Аммалон умолк, когда оборотень принялся возвращаться в первоначальный облик. Восхищение и азарт вспыхнули на лице мужчины.
Аро поднялась с колен, перепачканная, взлохмаченная, как варвар. И глядела на него с невообразимой злостью, пылающей на дне её тёмных глаз багровым пламенем. Женщина вытащила из мёртвого тела обломок копья, сжала его.
— Я более ничьими жизнями не пренебрегаю.
— Правда? Очень жаль, — Аммалон горестно вздохнул. — Не будь между нами этих проблем, мы стали бы неплохой командой.
— Одумайся. — Грозно процедила Аро. — Что если тебе предстояло умереть ещё тогда?
— Молчи! Не тебе решать! — вскрикнул Аммалон, опасно помахивая мечом. — Я хочу жить! Жить, понятно?! Почему Смерть так поступила со мной?! Я всего лишь… Всего лишь хотел вернуть себе свою возлюбленную!.. За что?!
— За то, что ты ей не заплатил! — хищно рявкнула Аро. — Решил обмануть, убежать! Как я!
— Да… — Лицо Аммалона окаменело, стало жёстким. — Но больше я этой ошибки не допущу. Мне жаль, Арадриаль. Но я пообещал.
— Ты действительно не намерен отступать? — Аро надменно вскинула голову. Глаза её растеряли всякие чувства. Аммалон хмыкнул и оскалился.
— Никогда.
На пальцах Аммалона заиграл огонь.
— А где Торин?! — Фили лихорадочно оглядывал засыпанное снегом поле в поисках дяди. — Нам следовало бы погнать их к западу, иначе они зайдут к нам в тыл!
— Было бы неплохо! — секира Двалина с чавкающим звуком вышла из разрубленного орка. — Но этого мы точно не сделаем, ибо Торин у Западной стены и не пропустит их. Нам бы тут их сдержать.
И он был прав. Впоследствии Фили убедился. Колесниц с истерлингами прибавилось, прибавилось и харадрим. В какой-то миг создалось мерзостное чувство, что ползут они со всех возможных сторон. Ползут, как муравьи в большому муравейнику — горе. Фили более не чувствовал себя чьим-нибудь командиром. Всякая ответственность, разумность слились к одному — к средствам для победы. Он упустил из виду брата, и именно это отдавалось в нём с наибольшей болью. Он беспощадно разрубал одним мечом врагов, ибо второй меч давно утерял среди мертвецов. И всё пытался увидеть как можно больше своих товарищей, как-то подсчитать для себя, какие из друзей до сих пор живы.
А потом совсем отключился от мыслей. Запах крови, её горечь на губах, её теплота и липкость — одно ощущение на всю вечность вперёд. И падающий противно-мокрый снег, оставляющий на раскрасневшихся щеках пелену мороза.
Землю вышибли из-под ног. Фили повезло, что упал не он один, упали все в округе — так он мог судить, лишь раз раскрыв глаза, а после волосы закрыли ему обзор. Он упёрся задубевшими ладонями в горячую и мёрзлую землю. Дрожь ощущал под пальцами. Снег над головой вздыбился, как-то лихорадочно закружился. И тут же пошла ударная волна крика. Со стороны Эребора раздался оглушающий грохот, как если бы гора ожила и начала подниматься. Фили, ещё пока лежал, увидел, как откалываются от Эребора мощные глыбы, как летят прямо на разбегающиеся армии.
Западная стена оказалась грудой осколков уже через несколько секунд. Фили в ошеломлении кричал, бросившись через громадное поле, которое между ним и Эребором раскинулось с лихвой. Там царил шум, и пыль вертелась в суматошной пляске. Бой на той стороне прекратился, ни враг, ни друг не поднимал меча, а уносился прочь от опасной, осыпающейся части Эребора.
Наверное, к горе бежал не только Фили. Как и он, туда рвались многие другие гномы, зная, что в момент крушения около Западной стены отражало натиск войско под предводительством короля.
Он добежал, наконец. Предстал перед нагромождением камей, на которые оседала душащая пыль. Выжившие гномы поднимались на ноги, разыскивали оружие. То же делали и орки. Фили опомнился, бросился на них. Рука у одного, голова — у другого. Не видел, куда бил. Но кровь летела ему в лицо, как капли кипятка.
— Фили!
Фили отвёл от себя удар и судорожно оглянулся. Дядя, за которого он перепугался, когда увидел, как рушиться Западная стена, был невредим и оказался рядом.
— Дейл отвоёван! — зачем-то воскликнул он, когда Торин на миг хлопнул его по спине.
Они были в окружении других гномов, которые встали полукругом. К ним летела воссоединившаяся орда орков и два тролля. Столкновение произошло быстро, резко и болезненно. Фили чудом не сломали нос, принц успел шагнуть в бок, смазав удар. Где-то впереди, перед его глазами пролетели комья и камни — в очередной раз сработал подземный механизм.
Торин за считанные минуты разделался с троллем. Тот не ожидал, что, продержавшись на поле брани долгие часы, под конец он встретиться с таким соперником. Король гневался, ибо Эребор снова потерпел убытки в великой архитектуре. Западная стена вообще была одной из крепчайших укреплений, и Торин не понимал, что за мистическая волна, пришедшая из ниоткуда, заставила эту громаду сломиться.
Никто на этом поле и помыслить не мог, что волна и томный вздох земной тверди — знак того, что маленький полурослик выполнил свою миссию. Единое кольцо было поглощено тем огнём, который его породило. И в миг, когда около Эребора рухнула ещё одна стена, разрушился Мордор.