Исповедь кинестетика

     – Виконт Сэ! Ты вообще меня слушаешь?      – А? Да-да, конечно!      – Вот паршивец, – генерал Ариго устало откинулся на спинку стула, – Выпущу тебя из-под ареста через три дня. Шпагу свою заберешь у коменданта.      Генерал Ариго был опытный военный, несущий смерть "гусям". Однако он был печален, и его все время хотелось подергать за усы. Каждый раз, оказываясь в опасной близости от генерала, Арно отказывал себе в этом маленьком удовольствии, понимая, что неприятности он наживет большие. Да и уважал он генерала слишком сильно, чтобы позволить себе такое.      Арно почувствовал, как дрогнул в замке ключ. Оставшись один, виконт Сэ сел, запустив пальцы в волосы. Раз уж в порыве вдохновения вызвал на дуэль полковника Придда, последствия теперь стоило разгрести максимально полезно.      Герцога Придда, тогда еще графа Васспарда, он помнил еще по Лаик. Валентин был там странен, скрытен и по настоянию дяди Штанцлера никуда не влезал. Арно он сразу не понравился, несмотря на то, что Ричард тогда защищал его довольно яро. До Торки, где он был после выпуска по сей день, новости из столицы доходили довольно медленно, и о судьбе бывших однокорытников Арно знал лишь по слухам.      Интересно, носил ли Валентин уже в Олларии этот лиловый мундир?      Арно было, конечно, жаль Валентина, потерявшего всю семью в Багерлее. Кто-то считал, что выводок злокозненных спрутов это заслужил, кто-то – что Мевен просто дорвался до власти. Виконт Сэ не был знаком лично с семьей Валентина, но от братьев знал, что все Придды – скользкие типы и с ними стоит держать ухо востро. Почти как с Ли, за исключением того, что Ли может идти в обход и играть словами только ради дела, а Придды – из любви к искусству.      Хотя в случае с Валентином искусство стоило понимать в прямом смысле. Арно никогда не страдал любовью к рисованию или стихам, лишь изредка тайком от матери брал в руки глину, да и то скорее чтобы ощутить ее под пальцами. Однако сейчас он с удовольствием подался бы в скульпторы, дабы запечатлеть юного полковника.      Интересно, этично ли ваять в глине двойных предателей? Это звание, присвоенное виконтом герцогу, было твердо и незыблемо, как Окделлы, ровно до той злосчастной дуэли. До нее Арно твердо знал, что к чему, однако, увидев, как Валентин неловко вскидывает шпагу (да, из эра Генри был не лучший учитель, дриксенская школа и все такое), как скользят его волосы, как он вскидывает голову на звук, он начинал сомневаться.      Идеальная бергерская ледяная глыба появилась очень вовремя на пару с уставшим генералом, еще немного – и Арно позорно проиграл бы, завороженный действиями противника. Арно плохо помнил, что говорил растащивший их Райнштайнер. Однако момент, когда полковник, проходя мимо, задел его рукавом, огненными письменами отпечатался в памяти виконта.      А все потому, что «лиловые» мундиры были плюшевыми на ощупь.      Надо было понять, чем же Арно так зацепил лиловый полковник. Арно чаще сравнивали с Эмилем, чем с Лионелем, но Рафиано он был в той же степени, что и Савиньяк, и поэтому размышления были ему не чужды.      Валентин отбил Алву у та-Ракана, это вызывало восхищение. Валентин, судя по всему, успешно стоял во главе дома Волн, это тоже заслуживало уважения: самому Арно не нужно было думать про дела графства. Про возвращение Сузы-Музы в армии тоже уже знали, и эти проделки тоже нельзя было обойти стороной.      Разум прекрасно это понимал, однако кожа помнила мимолетное прикосновение тонкого ворса намного сильнее. Обычные армейские мундиры были гладкими, а в спрутьем полку почему-то нет.      Арно в задумчивости провел кончиками пальцев по резной спинке стула. Деревянные завитки были похожи на щупальца. По всему выходило, что его заставило изменить отношение к Валентину одно прикосновение. Арно посчитал это объяснение слишком детским и абсолютно не мужским. Сочтя, что причина в другом, Сэ твердо решил, что первым делом по окончании ареста наведается к Придду.            Это были самые сложные три дня в жизни Арно. Привыкший действовать, он оказался заперт в четырех стенах, где не было ни вина, ни книг, а из мебели только узкая кровать и пара стульев. Сэ даже подумывал по примеру Чарльза Давенпорта, о чьей выходке знала вся армия, выпрыгнуть в окно, однако его продолжало останавливать безмерное уважение к генералу Ариго. Ожидание свободы изматывало. Кожу по-прежнему грело случайным прикосновением. Образ Придда сквозил и просачивался сквозь мысли. Арно шевелил пальцами в воздухе, пытаясь воссоздать облик идеального полковника. Из-под манжет плюшевого мундира с серебряными пуговицами выглядывали мягкие перчатки. Полковничья перевязь плотно охватывала плечо. Широкий ворот рубашки совсем немного открывал шею, которой касались гладкие волосы.      Арно прикоснулся к лицу. Щека просила бритвы. Щетины у Придда он не видел никогда. Пальцы нашарили родинку, от касания бросило в дрожь.      Интересно, это нормально, что другой офицер будит желание прикасаться к нему?      Ли всегда ссаживал с себя маленького Арно, лезшего на шею. Миль со смехом трепал волосы брата. Вспоминая теплые руки близнецов, Сэ поневоле задумывался о холодных ладонях Валентина.      Заточение подходило к концу, лиловый полковник не лез из головы. Однако чем ближе был такой некогда желанный час, тем сильнее была дрожь в коленках. Арно разочарованно обнаружил, что не знает, что сказать Придду. Извиниться? Даже Рафиано так легко не идут на попятную. Протянуть руку и пообещать вечную дружбу? Это же Придд, а не Ричард или Норберт с Йоганном. Еще раз вызвать на дуэль и окончательно победить?      За этими мыслями виконт чуть не пропустил поворот ключа в замочной скважине. Забрав у коменданта шпагу и наскоро извинившись, он ринулся к себе. Почему-то вспомнив старшего сына матушкиного старинного друга Бертрама Валмона, Арно пожалел о том, что куаферов в армии не держат. Приведя себя в порядок, виконт еще раз отметил, что пока свобода была ограничена, думать о визите к Валентину было проще. Досчитав про себя до шестнадцати, Савиньяк спросил себя: он военный или где?! – и решил, что наведаться к Придду стоит.            Набравшись храбрости и для храбрости, Арно двинулся возводить мосты, надеясь на то, что гигантские спруты не слишком увлечены их разрушением. Голова, подстегнутая выпитой касерой, услужливо подбросила картину того, как злющий осьминог ломает опоры хрупкого моста, на котором еще не высохла свежая краска.      Осьминог на ощупь – как тот чехол от фамильного отцовского ножа. Арно в детстве звал их ножнами. Наверное – виконт осьминогов никогда не щупал. Пока. А мост пахнет краской – свежей, масляной, которая сохнет долго на солнце и мажется, оставляя следы на одежде. Лето, солнце, пахнет подсыхающей травой, а огромный осьминог разбрасывает щепки и холодные капли воды…      Арно почти серьезно ощущал колкие кусочки дерева и брызги и чувствовал запах травы и почти очутился рядом с бушующим монстром с герба Приддов, как резко открывшаяся дверь, прилетевшая ему прямо в лоб, вернула его к действительности. За ней тоже бушевал… то есть спокойно стоял Придд.      – Виконт Сэ? – удивился Валентин. – Чем обязан?      Арно, придерживая дверной косяк, чтоб тот ненароком не выскочил из стены, медленно кивнул. Кажется, касеры оказалось слишком много. Валентин неодобрительно сжал губы в нитку, показывая, что он все еще ждет ответа.      Слова закончились. Вернее, сказать хотелось очень многое, но виконт Сэ понимал, что сегодня сделать это не получится. Выругав себя и изобразив полупоклон, он попытался развернуться на каблуках, но это оказалось ему не под силу. Не выйдя до конца из поклона, Арно встретился бы лицом с дощатым полом, не подхвати его Валентин.      – Виконт, вы безобразно пьяны.      Арно попытался доказать обратное, но язык его снова не послушался. Напомнив ему о недопустимости такого поведения и о примере, который офицеры должны подавать солдатам, Валентин затащил его внутрь, посоветовав не позорить честь мундира средь бела дня.      Руки ледяного полковника оказались неожиданно горячими, и когда тот попытался вернуть теньента Сэ в исходное положение, Арно лишь сильнее вцепился в него. Пристроив голову на плечо, Савиньяк глубоко вдыхал смесь лаванды, снега и еще чего-то странного и незнакомого. Волосы Придда щекотали ему лицо. Лиловый мундир, с которым полковник, наверное, не расставался вовсе, так близко оказался еще теплее и приятнее, чем в воображении Арно. Савиньяк почувствовал едва уловимую дрожь, пробежавшую по телу Придда, когда он сильнее стиснул плечи полковника.      Валентин энтузиазма Арно не разделял и, сообщив, что тому стоит проспаться, в пару толчков пересек маленькую комнату, рывком свалив на узкую кровать. Буркнув что-то про оленей, Придд без особой нежности быстро расстегнул пуговицы и стянул с Арно мундир.      Голова кружилась. Арно поморщился, укушенный колючим шерстяным одеялом. Потянувшись было к рукаву Валентина, он получил чувствительный тычок в грудь и покорно откинулся на спину, позволяя стянуть с себя сапоги. Интересно, они все в Придде умеют снимать их оба сразу?      Каблуки сапог стукнули об пол. Арно с трудом поднял голову и споткнулся об очень странный взгляд Валентина. Рот холодного герцога был приоткрыт, глаза блестели, на бледных щеках выступил румянец. Савиньяк перевел взгляд туда, куда смотрел Придд, и не увидел ничего, кроме собственных чулок.      Вообще, как и вся военная форма, чулки у военных были одинаковыми. Арно же упрямо отрицал колючие армейские, пряча под сапогами привезенные из Савиньяка. Мать знала о его еще детской страсти, и потому лучшие кружевницы графства старались для младшего из сыновей. Ли и Миль не разделяли страсти Арно к ажурным чулкам и носили традиционные для Савиньяков чулки с маленькими вышитыми оленями.      Виконту Сэ стало смешно. Он шутливо коснулся Придда большим пальцем ноги. Тот, не меняя выражения лица, рассеянно поймал "копытце" олененка и, тут же отпустив, резко подался назад. Уши смущенного герцога полыхали.      Неужели Придд так среагировал на чулки? Арно, насколько позволяли отяжелевшие мысли, сравнил реакцию Валентина на только зашедшего себя и на себя без сапог. По всему выходило, что он прав.      – Вас… что-то… смутило… герцог… Придд? – Савиньяку эти слова стоили больших усилий.      – Нет. Спите, – севшим голосом сказал Валентин, повернувшись спиной, затянутой в лиловый бархат. Этого Арно вынести не смог и с утробным урчанием вскочил с кровати, поймав герцога за пояс. Зарывшись носом в волосы, он обхватил Валентина поперек груди обеими руками. Хмель прошел почти мгновенно; мысли, правда, не стали легче – их просто начисто вымело из головы. Придд попытался немного ослабить хватку, потянув за запястья, но это не помогло – Арно лишь стиснул его крепче, касаясь губами тонкой кожи на шее.      – Виконт, если вы доведете свой замысел до конца, мы оба будем потом жалеть.      – А если не доведу, будем жалеть еще больше, – Савиньяк посчитал, что одежды на Придде слишком много – она мешала касаться теплой шелковой кожи. Пуговицы на чудесном лиловом мундире были созданы для того, чтобы их расстегивать, ленты на рубашке – чтобы их развязывать. Продолжая удерживать повисшего медузой Спрута одной рукой, Арно обвел кончиками пальцев каждый выступающий позвонок, каждую ложбинку между ребрами, погладил острые ключицы, нашел губами бьющуюся жилку на шее...      – Вижу, вы воодушевлены и вас не остановить, – Валентин через плечо кивнул куда-то вниз, и Арно мог бы поклясться, что на этих тонких губах играет самодовольная улыбка, какой он никогда не видел. Придд поднес его левую руку к губам и провел осторожно по запястью в самом чувствительном месте, откуда только узнал… Арно на долю секунды прикрыл глаза, и тут же острые локти прошлись по его груди – Валентин резко повернулся к нему лицом и снова опрокинул на кровать. Савиньяк попытался встать, но был остановлен скользнувшими под рубашку ладонями, огладившими бока и живот и упершимися в грудь.      – Вам нравится трогать, виконт? – промурлыкал Придд, нажимая самыми кончиками пальцев на какие-то особые места, отчего по телу Арно расходилась волнами сладкая дрожь, – А мне нравится смотреть. Вы же не откажете мне в этом удовольствии?      Отказать человеку, ледяными пальцами чертящему на теле огненные знаки, было решительно невозможно. Валентин стянул с Арно рубашку, и прохладный воздух сразу же бросил горсть мурашек на разгоряченное тело. Придд поднялся и тут же вернулся, держа в руках шляпу Савиньяка. Вытянув из нее пышное перо под негодование олененка, он покрутил его в пальцах и усмехнулся:      – Вкус блюд наверняка важен для вас, виконт Сэ. Я надеюсь, вам понравится подлива, которую выдаст вам Райнштайнер к вашей шляпе.      – Для этого вам нужно постараться, герцог Придд.      – Не сомневайтесь во мне, виконт, – Валентин легонько провел пером по губам Арно, заставив того зажмуриться от удовольствия. Легкое касание переместилось на шею, снова на губы…      Савиньяк провокации не выдержал и, вцепившись в плечи герцога, повалил его рядом с собой. От неловкого удара зубами о зубы во рту появился привкус крови, длинный нос идеального полковника упирался в щеку, острая кромка сухих губ обещала оставить царапины… У девушек, с которыми случалось целоваться Арно, губы были полнее и нежнее, но не было этого азарта и охоты, равно как и риска того, что девушка выхватит инициативу у тебя из-под носа.      Валентин запустил пальцы в волосы Арно, нашарив самые короткие, маленькую кисточку близко-близко к шее.      – Это… запрещенный прием, герцог, – простонал Арно сквозь поцелуй.      – Запрещенный, говорите? – рука скользнула вдоль спины на бедро. Арно всхлипнул и потянул на себя ленты на бриджах Валентина. Тот пару раз резво дрыгнул ногами, сбрасывая сапоги, и вдруг резко поднялся, встав на колени. Штаны съехали вниз вместе с бельем, обнажив… заинтересованность в продолжении. Савиньяк протянул руку, однако Придд поймал ее раньше, коварно улыбнувшись:      – Виконт, прикосновения любите вы. Я люблю смотреть. Вы обещали, что на вас можно будет смотреть, – говоря это, Валентин избавился от остатков одежды, стряхнув лиловые спрутьи чулки вместе с бельем. Медленно, очень медленно он склонился над лежащим на спине Арно и зубами потянул край длинной ленты, наслаждаясь изменившимся лицом олененка. Холодные ладони повели вниз форменные бриджи, все больше и больше оголяя кожу. Савиньяк выгнулся, чтобы тоже снять чулки…      – Виконт, оставьте.      – Все-таки чулки, – хмыкнул Арно. Внизу живота полыхало закатное пламя, грозящее спалить все вокруг, пламя полыхало на плечах и на щеках. Такой же огонь горел по всему телу ледяного полковника, который сейчас ледяным вовсе не был. Валентин спокойно, очень спокойно коснулся напряженной плоти Савиньяка, однако тот сквозь собственное вожделение почувствовал, как дрожат у полковника руки.      – Я хочу видеть ваше лицо, виконт, – тихо сказал герцог, пробегая пальцами по члену Арно. Виконт втянул воздух сквозь сжатые зубы. Он помнил, как когда-то, когда он был ещё совсем юн, Ли с Росио заперлись наверху, потом долго ругались и в итоге поехали к барышням. Сейчас он осознал, чем были заняты старшие, но зачем им понадобились барышни, понимать отказывался. Или у них просто не было Валентина?      Движения герцогской ладони становились все быстрее, дыхание Арно – все рванее. Не имевший ранее подобного опыта, долго олененок не выдержал и с криком кончил. Расцепив глаза спустя пару минут, он увидел закусившего губу Валентина, похоже, решившего, что прикосновения – это совсем не для него. Рассудив, что оставлять так Придда нехорошо, он прижал герцога к простыне, опять порезавшись о его губы, и решительно задвигал рукой по плоти Валентина. Герцогу, похоже, не хватало дыхания, но отпускать его Арно не собирался. Исступленно целуя, он получал не меньше удовольствия от движений Придда, чем сам минуту назад. Наконец герцог обмяк, залив семенем ладонь странного, нежданного любовника.      Арно, подождав, пока дыхание Валентина выровняется, притянул его к себе, зарывшись носом в волосы.      – В следующий раз я хочу вас еще ближе.      – Стало быть, ваше, виконт, появление не было случайностью?      – Теперь кажется, что нет. Насмотрелись?      – Конечно, нет. На вас, как на огонь, можно смотреть вечно. Кстати, вы вообще знаете, как это делается, когда хочется еще ближе?      – Что? Нет!      – Ничего, виконт. У нас есть еще время.