Bring Me To Life

Who knows how long I've been awake now? The shadows on my wall don't sleep They keep calling me Beckoning...* -О чём ты думала!? – в который раз прошипела Милли прямо на ухо Иглогривке, так громко, что у той шерсть дыбом встала, и она тихонько заскулила. – Они могли тебя убить! Да почему могли. Они почти это сделали! Если бы Пестроцветик и её патруль вовремя не подоспели на помощь… - Милли, - мягко начала Яролика, прижавшись своим боком к боку матери пострадавшей, - дай ей отдохнуть, она все уже поняла. Она сейчас не в том состоянии... Глаза Милли метали молнии, практически в буквальном смысле. Шерсть стояла дыбом. Движения были стремительны и порывисты. Кто б её увидел – не подошёл бы ближе расстояния в три лисьих прыжка. Она бегала вокруг подстилки Иглогривки и возмущённо рычала на каждую мелочь. Калека просто вжалась в подстилку, уткнувшись мордой в листья. Мужеству Яролики можно было только позавидовать. Она единственная, кто сейчас посмел возразить обезумевшей матери, даже Воробей не решился так рискнуть. Ему и так уже досталось за то, что видите ли это он виноват, что не уследил за кошкой, а вообще во всех бедах Иглогривки он виноват, всегда. А на калеку было страшно смотреть. Весь бок был измазан целебной мазью, Воробей постарался, ведь рана действительно была ужасна. В некоторых местах ещё остались пятна запёкшейся крови, очистить всё было очень трудно. Подушечки лап кровоточили, два когтя сломаны. Ухо надорвано, не сильно, но заметно, из горла вырываются ужасные хрипы. Всё тело дрожит, не только от возгласов Милли. - Я буду отчитывать её сколько нужно! – прорычала Милли на Яролику. - Ей и так плохо, - мягко произнесла та, аккуратно отпихивая серую кошку от подстилки дочери, - она заслуживает отдыха. Иглогривка сегодня многого натерпелась. - Я – её мать! – ещё громче прорычала Милли, заставив дочь подпрыгнуть на подстилке и заскулить ещё больше. - А я – целитель! – неожиданно даже для себя встрял Воробей. – И я говорю, что Иглогривке нужен покой. И хочу, чтобы все посторонние покинули палатку! Целитель кожей почувствовал уничтожающий взгляд кошки и ясно услышал новое утробное рычание. Ей явно не понравилось слово «посторонние», но Воробей даже и не думал исправляться. Иглогривка серьёзно ранена, сейчас ей нужен только целитель и покой. Но уж явно не причитания родственников. Милли продолжала рычать, но кот даже не шелохнулся. Яролика осторожно, стараясь ещё больше не разозлить мать, вывела Милли из палатки. Как это у неё получилось, осталось для Воробья тайной. Когда их шаги стихли за папоротниками, Воробей присел у подстилки Иглогривки. Он сам давно хотел бы завести разговор из разряда «О чём ты думала?», но вовремя понял, что для больной кошки причитаний её матери вполне хватит. Тем более она всё равно не в состоянии что-либо объяснить. Её приволокли в палатку на грани смерти, Воробей еле вытащил кошку из этого положения. Совсем недавно она пришла в себя и сразу же получила. Вполне заслуженно, между прочим. А если бы она погибла? Воробей подумал, что в этом случае Милли не оставила бы от него и живого места. И всё вот это пришлось выслушивать бы ему, и Яролика вряд ли бы успокоила сбрендившую кошку, всё было бы гораздо хуже. Воробей прислушался. Из под листьев ещё были слышны судорожные всхлипы и рыдания. Целителю это не понравилось. Он придвинулся ближе и принялся вылизывать оставшуюся запёкшуюся в крови шерсть кошки. Та вздрогнула, но даже не шевельнулась. Спустя какое-то время всхлипы стали чуть тише, это хороший знак. Теперь она медленно шевелила ушами, в знак того, что ещё участвует в жизни, улавливая мимолётные звуки. Дыхание Иглогривки успокоилось, и в горле прекратились ужасные хрипы. Воробей приподнялся и принялся приводить в порядок запёкшуюся рану на шее, в скорее шерсть приняла здоровый бурый оттенок, за исключением небольшого шрама от когтей воина Ветра. Битва прошла успешно. Насколько это было вообще возможно. Предупреждение Иглогривки многим помогло предотвратить эффект неожиданности, а воины Ветра отделались лёгкой встряской. Они не объясняли причин нападения, но были очень злы. Раненых не много. Самые тяжёлые последствия у самой Иглогривки. Огнезвёзд объявил, что желает на следующем Совете предъявить племени Ветра обвинения, но Воробей знал, что сам предводитель не верит, что его услышат. Это было видно по его состоянию. Когда в племени узнали, что на калеку напали оруженосцы племени Ветра, все просто взбесились. Ни глашатай, ни предводитель не могли успокоить котов, желающих мщения. Воробей считал, что это вполне разумно. Если бы кошка погибла, то наверняка случилось бы ответное нападение, и это навсегда бы рассорило два племени. - Можно? – тихий шёпот Шмеля разорвал ставшую почти уютной тишину. Воробей медленно кивнул и услышал торопливые шаги воителя. Кот сел рядом с сестрой, чуть задев боком целителя. До того донёсся протяжный вздох. – Как она? - Состояние потихоньку приходит в стабильное. Эти слова почему-то давались Воробью с трудом, потому что он понимал, что по-настоящему стабильным состояние кошки уже никогда не будет. В груди больно кольнула обида. На всё, на Звёздное племя, которое не может ничего сделать, на Кисточку, отправившую воительницу на гибель, на само дерево, и на себя, за свою беспомощность. Кот придвинулся ближе к раненой. - Когда можно будет с ней поговорить? - Не знаю, - честно сказал Воробей, уставившись невидящим взглядом на ритмично подымающиеся и опускающиеся бока воительницы. Глупость. – Очень сложно. - Я понимаю, - вдруг сказал Шмель, и целитель понял, что последнюю фразу он сказал вслух. - Воробей, - голос кота стал твёрже. - Есть хотя бы какая-нибудь, даже самая мимолётная надежда, что... ну... – он запнулся, - лапы вернутся, и... она сможет ходить...? Целитель поднялся и поманил хвостом воителя. Кот прекрасно понимал, что калека не спит и вникает каждому слову. Не для её ушей. Вообще не для неё. Ей и так худо. Было холодно и как будто сыро. Не из-за снега по шею, а вообще. Поляна Лагеря явно не дружелюбно встретила котов. Воробей остановился, убедившись, что здесь Иглогривка их не услышит. Шмель послушно встал рядом. От него градом исходили волны нетерпения. Воробей задумался, что он хочет услышать? Желает ли он быть обвеянным надеждами или просто хочет услышать горькую правду и просто смириться. - Я не знаю подлинное состояние Иглогривки, ясно? – в лоб кинул он внезапно уверенным голосом. – Не в моих силах что-либо сделать. Я не верну её лапы, поверь, пойми. Я просто не знаю, как. Готов ли ты принять правду? Это полностью твоё решение. Но блистать надеждами я не стану. Мы и так уже падаем, а с глупыми надеждами будем падать с ещё большей высоты и точно разобьёмся. Прости. - Не за что тебе извиняться... – прошептал Шмель. – Ты правда делаешь очень много. - Я буду делать гораздо больше, - твёрдо сказал целитель, - буду цепляться за любой шанс. Я обещаю тебе. Разговор вышел недлинным, да Воробей и не надеялся на это. Избегая затянувшейся паузы, кот развернулся и направился обратно в палатку. Шмель не пошёл следом, целитель не был уверен, убедил ли он его, или нет. Но размышлять об этом не хотелось. На сегодня размышлений хватит. После битвы, нападения, все они устали. Бессмысленно что-то решать сейчас. Иглогривке нужен отдых, её брату и сестре тоже следует отдохнуть, самому Воробью очень хотелось просто лечь и уснуть, забыть про всё, что происходит вокруг, но он знал, что даже во сне ему не будет покоя. Ситуация такая, что теперь в каждый его сон будет вмешиваться Звёздное племя. Придётся с этим смириться. Иглогривка уснула. Её бока, наверное, уже не выглядели так страшно. Дыхание ровное и по-настоящему живое. Когда калека спала, целитель позволял себе думать, что она такая же, как обычная воительница, будто бы не было этой трагедии, будто её лапы всё также здоровы и сильны. Тяжёлый ком подкатил к горлу Воробья, и тот отвернулся от подстилки кошки. «Глупо, - сказал он себе, свернувшись на подстилке и закрыв незрячие глаза, - глупо на что-то надеяться, это бесполезно. Не стоит бороться с тем, с чем тебе не справиться. Я – не воитель, я вообще ничто...» Воробей замер. Это были не его мысли. Иглогривка. Во сне она не контролирует себя, её переживания легко слышать. Кошка что-то бормотала во сне. Целитель подошёл к ней и опустился рядом. И сразу на него нахлынули чувства калеки, злость, раздражение, отчаяние. У кота голова закружилась, так сильны были её эмоции. Он попытался разбудить Иглогривку, потому что у неё начинался новый кошмар, который потом всё равно разбудит её. Но калека лишь сильнее вжалась в подстилку. - Воробей. Серебристая тень Щербатой появилась совсем рядом. Целитель почувствовал её тяжёлое дыхание. Это не сон, зрение он не обрёл, но воительница Звёздного племени всё равно была здесь. Она тихонько вздохнула. Серый кот вскочил на лапы. - Почему вы не можете это остановить? Зачем посылаете ей эти сны!? – прошипел Воробей, уставившись туда, где появился силуэт кошки. - Мы наоборот оберегаем её от них! - в тон ему ответила бывшая целительница. – Она сама своими переживаниями нагоняет на себя эти кошмары, не в силах Звёзд избавить её от её собственных переживаний, Воробей. Ты прекрасно понимаешь, что она сама заводит себя в эти рамки и отказывается жить, как должна жить. - Они никому ничего не должна! – рявкнул целитель, вздыбив загривок. – Она хочет быть такой же, как все, такой же воительницей. - Она не будет такой же, как все уже никогда! Воробей поморщился и сделал шаг назад. Целитель стиснул зубы и усилием воли сел. В этом разговоре победа за Щербатой. Иглогривка всё равно не проснулась. Лишь громче начала что-то шептать и шевелить лапами. Щербатая нервно взмахнула хвостом. - Не будь таким наивным, - прохрипела она, кажется, с сожалением, - ей нужен сильный целитель, который сможет сохранить надежду тогда, когда казалось бы, её нет... - Ты хочешь, чтобы я давал ей ложные надежды? - Я хочу, чтобы ты давал ей настоящие надежды, - поправила та дерзко, - разве ты не хочешь? - Ты сама сказала, что она не будет такой, как все никогда. - Ох, она уже не такая, как все воители, Воробей, её жизнь отличается от остальных. Не в наших силах что-либо сделать, она не хочет пускать Звёздных предков в свои сны, опасаясь, что те скажут всю правду, всё, чего она так боится. Она ведь тоже не глупая, она всё понимает, но надежда, она не уходит, пока её не отпустят, она ещё есть, ты должен доказать Иглогривке, что бороться надо до последнего, - она перевела дух, - она сдалась, Воробей, она сдалась! Но слишком рано сдалась, скажи ей это, раз мы не в состоянии... - Вы что, действительно думаете, что я словом смогу пробудить её веру в жизнь? - недоверчиво повёл усами целитель. – Но это глупо, она не будет меня слушать. Тем более, как я скажу ей, чтобы она не сдавалась, если она даже не говорила этого, это ведь её мысли. Я не должен раскрывать свои способности, ведь так? - Ох, не будь глупцом, котёнок, - фыркнула Щербатая, - достаточного того, что ты целитель, а Звёзды помогают целителям, просто скажи, что это мы нашептали тебе правду, не уж то это так проблематично? Воробей пошевелил ушами и повернул голову в сторону бурой воительницы, она замолотила лапами. Теперь кот понял, что ему не показалось, даже, опираясь на сон, можно понять Иглогривкины сомнения. Но что он может ей сказать? Навеять ложные надежды? Нет, настоящие. Ну и где же он возьмёт настоящие надежды, раз Щербатая ясно дала понять, что их нет. - Воробей, задумайся, - вновь продолжила старуха, - никто не поможет Иглогривке, кроме тебя. Шмель и Пестроцветик надеются на тебя, даже Милли надеется, хоть и не показывает этого, Яролика, Кисточка, убитая горем, Огнезвёзд, всё племя, Воробей. Всё племя. - И что же я могу сделать, ты сама сказала.. . - Я ничего не говорила. - Но... Щербатая растворилась подобно звёздам на рассвете, целитель звал её, но её здесь уже не было. Иглогривка, кажется, успокоилась, и Воробей решил, что ей лучше поспать. Разговор он отложил на утро, хотя, он даже не понимал, что именно он будет говорить. Но решил задуматься над этим позже. А точнее на ходу, единственный вариант, предугадать, что скажет Иглогривка всё равно нельзя, она сейчас не в том состоянии, чтобы вообще рассуждать разумно. Воробе вновь свернулся на своей подстилке, укрывшись хвостом. Ему почему-то вдруг стало очень холодно. Ему нужно уснуть, пока у калеки не начались новые кошмары, иначе он не уснёт всё ночь. Иглогривка на удивление спала спокойно, без лишних громких мыслей и эмоций, но серый кот всё равно уснул только под утро. - Воробей! И сразу же проснулся. - Ну почему, мне нельзя нормально поспать, - проворчал целитель, - может быть, я со Звёздным племенем общался, - что было чистой правдой, ну почти, - имею же право я... - Иглогривка пропала! – прошипел Шмель, перебивая. – Её нет в лагере! Милли в бешенстве. Весь лагерь уже на лапах.