На пути к Совершенству

Высокий протосс в белоснежной мантии, недвусмысленно указывающей на его принадлежность к племени Шелак, обвел пристальным взглядом просторную пустую аудиторию. Я невольно огляделся по сторонам, хотя прекрасно знал, что кроме меня здесь никого не было. - Создатели нашей расы нашли нашу родную планету, Аиур, еще в те времена, когда наши предки едва-едва приподнялись в своем развитии над животными, объединившись в племена – они увидели в нас потенциал, увидели, кем может стать наш народ, если ему немного помочь. И они помогли – усилили естественные способности к псионике, подарили псионную связь, благодаря которой ни один протосс никогда не останется в одиночестве. Мы стали их любимыми детьми, надеждой на достойную смену, гордостью и отрадой для глаз. Оставаясь в тени, они наблюдали за нами, поддерживая, когда мы оступались и одергивая, когда мы сходили с правильного пути. Они назвали нас «Протоссы», что в переводе с языка Зел-Нага означает «Перворожденные». И наконец, когда они сочли нас достойными, Зел-Нага ступили на поверхность Аиура. Но они не стали нами править, хотя имели на то и право, и возможности. Нет, они стали нашими учителями, щедро делясь накопленными знаниями и мудростью. За какие-то жалкие два десятка лет протоссы достигли таких вершин в развитии, до которых самостоятельно добирались бы не одну сотню лет. Но Зел-Нага, наверное, впервые за свою историю, совершили ошибку. Мы не были готовы. В нас зародилась гордыня и зависть к нашим создателям, которые, несмотря на все знания, переданные протоссам, все равно были непредставимо выше и совершеннее нас. Мы спрашивали - зачем они создали нас и что потребуют в оплату за оказанную помощь? Протосс замолчал на мгновение. Лица чешуйчатых телепатов были скупы на мимику, но лектор с лихвой компенсировал это своим даром – меня обдало горячим ветром его горечи. - Зел-Нага отвечали на эти вопросы так: творить – достойнейшее занятие для разумных. Помощь своим детям – не требует оплаты. Лектор снова сделал паузу, давая слушателям обдумать эти слова. Молчал и я, борясь с ощущением, что мне рассказывают красивую сказку, подобную тем, что читала мне мама перед сном. - Они были слишком совершенны… - тихо произнес лектор, словно подслушав мои мысли. – И мы не смогли в это поверить. Разозленные невнятными, как нам тогда казалось, ответами, мы стали выдумывать их за Зел-Нага. Появились слухи о том, что создатели готовят захват власти, что они только притворяются бескорыстными, чтобы усыпить нашу бдительность. И, когда даже после этого Зел-Нага продолжали твердить одно и то же, отказываясь признавать, что мы не в состоянии принять такую очевидную для них самих истину… Мы обнажили против них оружие. Мы пошли против тех, кто создал наш народ, поднял нас из грязи и указал дорогу к совершенству. Величайшая ошибка в истории нашего народа… и мы никогда, ни при каких обстоятельствах не должны об этом забывать. Зел-Нага были абсолютно не готовы к нападению и в тот черный день от клинков протоссов пали тысячи созданий, ближе всех во Вселенной подошедших к понятию «совершенство». И, когда они, наконец, отбросили наших предков и смогли прорваться к своим космическим кораблям… они просто улетели, а мы обнаружили, что в бою не пал ни один протосс – только раненные и оглушенные. В тот день Зел-Нага покинули наш сектор, а, возможно, и нашу галактику. А осознавшие свою ошибку протоссы в поисках виноватых очень скоро обратили оружие друг против друга, разрушив таким образом еще одно наследие создателей – псионную связь. Так начался самый кровавый период в истории нашего народа, названный впоследствии Эпохой Раздора. За какое-то неуловимое мгновение лектор и просторная аудитория исчезла, сменившись густым, непроглядным синим туманом. Холодный голос лектора, из которого куда-то пропали эмоции, звучал, казалось, отовсюду: - Запись на кристалле Памяти подошла к концу. В соответствии с заданными настройками, вы будете автоматически выведены из пространства воспоминаний. Пожалуйста, приготовьтесь к смене реальности. Когда я открыл глаза, то первое, что почувствовал, было приятное прикосновение мягкой кожи к обнаженным участкам тела. Не открывая глаза, я заворочался в кресле, пытаясь устроится поудобнее. Никак не могу привыкнуть к выгнутым назад ногам ниже коленей – как кузнечик, честное слово… Открыв глаза, я опустил взгляд на кристалл, лежавший у меня на коленях. На первый взгляд – обычный кусок льда глубокого синего цвета, заостренный с обоих концов. На второй и двадцать пятый – тоже. На деле – это хранилище воспоминаний моего опекуна, а заодно, - устройство, создающее виртуальную реальность, и бог знает что еще. Понятия не имею, как она работает. Технологии протоссов вообще лишены привычных мне микросхем, кнопок, дисплеев и прочих элементов научной фантастики – все держится на пока малопонятной мне псионике. Подбросив непонятную штуковину в руке, я попытался прикинуть, сколько смог бы за нее выручить на родной планете. Получалось плохо, ибо я сильно сомневаюсь, что наши яйцеголовые вообще смогли бы понять, что видят перед собой что-то не совсем обычное. Вздохнув, я сунул штуковину в карман и аккуратно спрыгнул с кресла, в очередной раз удивившись новому телу – ему всего три месяца, а оно уже способно на то, о чем я в прошлой жизни не мог и мечтать. Сильное и ловкое, словно я был спортсменом гимнастом мирового уровня, оно вполне было способно без каких-либо тренировок сделать сальто назад с места – я проверял. Протоссы действительно любимые дети богов. Ухватив сделанную специально для меня табуретку на колесиках, я покатил ее к здоровенному металлическому шкафу, стоящему в углу гостиной. Забравшись на нее, я приподнялся на цыпочки, чтобы дотянуться до сенсорной панели, и, едва кончики моих пальцев коснулись слабо светящегося синим прямоугольника, как дверцы с легким шорохом разошлись в стороны, явив моему взгляду длинную череду кристаллов, аналогичных тому, что я только что просмотрел. Такой вид имела у протоссов библиотека и большую часть ее занимали учебные кристаллы, притащенные для меня опекуном. Я коснулся пальцем одного из кристаллов – он ничем не отличался от остальных, но каким-то образом я знал, что на нем хранится общая информация об устройстве общества протоссов. Тоже, кстати о птичках, та еще тема. Протоссы делились на двенадцать племен, каждое из которых принадлежало к одной из трех каст: Тамплиеры - каста воинов, Судьи – управленцы и правители и Кхалаи – все остальные, то есть рабочие, врачи, ученые и те, кто у протоссов вместо инженеров. Не сказать, чтобы я так уж хорошо был знаком с земной историей, но лично у меня слово «касты» вызывает негативный отклик, ассоциируясь с классовым неравенством и обязательным условием заниматься тем же, чем занимались твои родители. Ну, что тут сказать… Плевать протоссы хотели на мои представления о кастовой системе. Во-первых, в их обществе существовал постулат, невозможный в моей прошлой жизни: все, что приносит пользу протоссу – почетно и вызывает уважение. Во-вторых, принадлежность к какой-либо касте не означала отсутствие возможности заниматься тем, чем ты действительно хочешь. Одаренный Кхалай мог стать Тамплиером, достойный Тамплиер, доказавший свою силу и преданность своему народу, мог удостоится честь быть принятым в касту Судей. Или наоборот – Судья мог заниматься наукой или отправиться на передовую. Все, что угодно, лишь бы это приносило пользу. Я вздохнул. Несмотря на все мои попытки понять их, протоссы оставались для меня чужими непонятными инопланетянами. Может быть, мне бы помогло живое общение с представителями моего нового народа, но мой опекун запретил мне выходить на улицу до тех пор, пока «не станешь походить на протосса хотя бы издалека». Я раздраженно запихнул кристалл с информацией о Зел-Нага в паз и захлопнул дверь. Какого черта я должен сидеть взаперти?! Зачем я, спрашивается, выворачивал наизнанку свою душу перед Тассадаром – чтобы поменять одну темницу на другую, поуютнее? Я глубоко вздохнул, пытаясь успокоится, и, спрыгнув на пол, покатил табуретку к окну. Устроившись на подоконнике, я бездумно уставился в окно, рассматривая царапающее взгляд своей необычностью здание напротив – протоссы любили острые шпили и плавные линии. Я сижу в этой квартире уже два месяца, ежедневно впихивая в себя огромные массивы данных о своем новом народе. Хорошо еще, что мозги прекрасно с этим справлялись – протоссы и тут умудрялись перещеголять человечество. А ведь я хочу совсем другого… хотя и сам не знаю, чего именно. Впрочем, нет, я вру. Я прекрасно знаю, чего хочу: я хочу обратно свою жизнь, хочу обратно свое беззаботное детство, игры с друзьями, своих родителей и уютный маленький мирок, в котором я жил до того, как заболел. Наверно, я бы еще долго жалел себя, прислонившись лбом к холодному стеклу и рассеяно скользя взглядом по плавным линиям здания напротив, если бы не услышал тихий шелест открываемой входной двери. Вздрогнув, я скатился с подоконника и бросился в соседнюю комнату, где мгновенно склонил голову в вежливом приветствии старшего - младшим. «А теперь – самое трудное, Сашка…» Зажмурив глаза, я потянулся к искалеченному дару, пытаясь сделать то, что для любого протосса было естественнее дыхания, - установить мысленную связь. Тогда, в крохотной белой тюрьме с мягкими стенами, все-таки произошло то, чего так боялся Тассадар – мой дар был поврежден. Но мудрый инопланетянин ошибся в другом – я сам был в этом виноват. Вы когда-нибудь пробовали остановить локомотив голыми руками? Нет? Вот и не надо. В лучшем случае он просто потащит вас за собой, даже не замечая лишнего груза. Еще более глупой идеей будет привязывать себя к столбу сотней прочных стальных цепей, а затем повторить попытку – в этом случае поезд просто оторвет вам руки. Опять же, даже этого не заметив. Что-то подобное и произошло, когда я попытался удержать Тассадара в своем сознании – он потянул меня за собой, вынуждая покинуть тело. Но, так как покинуть я его не мог… он оторвал мне руки. Фигурально выражаясь, естественно. По словам доверенного целителя, мой дар никуда не делся – просто нарушена связь между ним и мной. Со временем он даже должен восстановиться – сам собой, как заживает порез на руке… а пока любое псионическое воздействие для меня – сродни пытки. Вот краткий рецепт, если вы хотите понять ощущения от использования искалеченного дара: возьмите молоток, сломайте им пальцы на руке, а затем возьмите карандаш и попытайтесь написать «Съешь еще этих мягких французских булок». Стоявший напротив молчал, терпеливо дожидаясь, когда я, наконец, его поприветствую. Сквозь выступивший на лбу пот и липкую темноту, подкатившую к сознанию, я потянулся к своему опекуну и, почувствовав, что контакт установился, обессилено просипел: - Эн Таро Адун, Тассадар. - Эн Таро, Алесаддар, - мягко ответил он. Тут же разорвав связь, я обессилено опустился на пол, даже не пытаясь скрыть дрожащие руки. Тассадар присел рядом. - Живодер вы, товарищ Вектор*, - пробормотал я по-русски, прекрасно зная, что он сможет меня понять. – Знаешь же, как мне это непросто… - Ну что поделать, Саня, - прозвучал в моей голове его сочувствующий голос. – Твой дар должен работать, чтобы ускорить восстановление. Ты и сам все это знаешь… Тем более… забыл, что вне моей квартиры ты беспомощен? Я скривился, будто съел тот оранжевый фрукт, который здесь называется лимоном. Дело было в том, что все эти сенсорные панели в квартире Тассадара, позволяющие мне управлять механизмами дома – разработаны специально для детей, еще не научившихся управлять своим даром. За пределами моего нового дома я не смогу приказать открыться ни одной двери, не смогу заставить зажечься фонарик… я вообще ничего не смогу сделать сам. А все дело в том, что протоссы всем управляют с помощью своего дара и если их дети годам к пяти-шести уже достаточно сильны, чтобы проделывать все это без напряжения, то я… я без такой своеобразной «физиотерапии» рискую навсегда остаться инвалидом. Для чешуйчатых телепатов такой дар как у меня был сродни отсутствию рук и ног. Вот и прописали мне в качестве все той же «физиотерапии» что-то вроде псионной гимнастики в виде трех разноцветных кристаллов, которые я должен был зажигать в определенной последовательности. Для протоссов это было детское упражнение, простой и понятный первый шаг в овладении даром, для меня же это было сродни пытке. А Тассадар, лично от себя, добавил еще и вот это традиционное приветствие Тамплиеров, означающее что-то вроде «Славься, Адун». Адун – это какой-то протосский герой, но я пока не дошел до этой части истории своего нового народа. Тассадар, устав, видимо, ждать, подхватил мое тельце на руки и направился в гостиную. - Нам надо поговорить, мой мальчик, - только и сказал он на мой вопросительный взгляд. Я только осторожно кивнул, опасаясь тревожить лишний раз неприятно покалывающую голову. В его сильных руках было легко и спокойно и поневоле вспоминалось о том, что я – всего-навсего семилетний пацан, по какой-то странной прихоти высших сил начавший новую жизнь в теле новорожденного непонятной, бесконечно далекой от человека расы. Я кинул осторожный взгляд на его малоэмоциональное, как и у всех протоссов, лицо. Немного неприятно осознавать, что он взял меня под свое крылышко в основном из чувства вины за мою инвалидность. Ах да, как-то совсем вылетело из головы – я же теперь сирота, от которого отказались родители. Как сказал мне Тассадар, они отказались от своих прав на меня в тот же момент, как узнали, что внутри их сына сидит инопланетное нечто родом из младшей расы. Не то, чтобы так уж хотелось, но все же было до странного обидно. Я не мог представить себе такой ситуации, в которой мои настоящие мама и папа отказались бы от меня. А тут – пожалуйста, «наш сын родился мертвым». Так я понял две вещи, касающиеся моего нового дома. Первое – протоссы не любят чужаков. Второе – протоссы очень не любят менять свое мнение о чем-либо. Тассадар упал в кресло, в котором я не так давно просматривал кристаллы с его памятью. Выпускать меня из рук он явно не собирался и я послушно завозился у него на коленях, пытаясь пристроить проклятые ноги. - Конклав отправляет Золотую Армаду на задание, Саня, - заговорил мой опекун, когда я успокоился. – И я лечу с ними. Я молчал, пораженный этой новостью, хотя, если подумать, в ней не было ничего удивительного – Тассадар был Тамплиером, а значит, в любой момент мог сорваться с места, защищая интересы протоссов в каком-нибудь медвежьем углу галактики. Но этот инопланетянин был единственным островком стабильности в моей новой жизни, превратившейся в фантастический роман. Он заботился обо мне, кормил и учил, как жить в новом для меня мире. Что я буду делать, когда он уйдет? - Ты отправишься в Чертоги Разума, академию Тамплиеров Аиура, - там есть общежитие для детей касты, оставшихся без родителей, временно, как у тебя или навсегда, как у тех, кому повезло меньше. Я моргнул. Потом моргнул еще раз. Я ослышался, или Тассадар только что назвал себя моим родителем? - Это надолго?.. – только и спросил я. Я ведь уже взрослый, я все понимаю… И не буду цепляться за твою ногу, умоляя не уходить. Но Тассадар, как обычно, понял все без слов. Он положил мне голову на лоб и я зажмурился, пытаясь переварить шквал эмоций, что проникли в меня по этому каналу. - Я не хочу уходить, малыш… - тихо сказал мой опекун. – Но я должен. Ты понимаешь?.. Я кивнул, радуясь про себя, что у протоссов не предусмотрена такая вещь, как слезы. Этот так напугавший меня в первую встречу инопланетянин действительно привязался ко мне. - Это, - Тассадар вложил в мою ручку кристалл, извлеченный из кармашка на поясе. – На случай, если я не вернусь… - Я вздрогнул, а Тассадар поспешно поправился. - В течении трех лет. - Что это? - Я одолжил это у одного моего друга. Рано или поздно тебе придется выбирать, кем ты будешь в этой жизни и это, я надеюсь, поможет тебе сделать выбор. Только обещай, что не будешь смотреть его раньше, чем я попросил. Просто поверь, сейчас не время. - Хорошо, - кивнул я, вертя в руках загадочную штуковину. Схватив меня за ворот мантии, когда-то ошибочно принятой мной за халат, он снял меня со своих колен и аккуратно поставил на пол. - Беги, малыш, собирайся. А я пока приготовлю поесть. - Те склизкие штуковины со вкусом апельсина, да? - Да-да… - и тихо, будто себе под нос. – Как будто тебя заставишь съесть что-то другое… _________________________________________ * - Не нашел ранговую систему Протоссов в инете, поэтому буду придумывать свою. В оригинале были упомянуты только Вершители и Прелаты, все, кто помельче, именовались "офицерами". Непорядок! ;)