Сладкая

Утренняя тишина наполняла кабинет на верхнем этаже штаба разведывательного отряда своей таинственностью. Первые летние лучи солнца слабо пробивались в окна, слегка освещая рабочий стол, на котором находились стопка бумаг, чернильница, перо и ремни крепления. На улице был слышен едва уловимый гомон птиц, перелетавших с крыши на крышу черепичных домов. Жизнь расцветала. — Ах, капрал, я уже и не помню, когда на улице стояла такая хорошая погода... — тихо сказала девушка, блаженно вдыхая в себя утренний воздух. Она посмотрела в окно, увидела гуляющих внизу солдат и тихонько ойкнула, когда капрал, все это время суетившийся у ее ног, случайно уколол ее палец. — Прости, — быстро извинился он и принялся разбинтовать лодыжку. — Я была так неосторожна, — хихикнула девушка и покраснела, когда капрал взял ее ножку в руку. — Щекотно. Дело в том, что на днях Петра гуляла по округе, осматривая красоты города. Ей редко когда удавалось вот так просто выйти погулять, — вечные задания, вылазки, экспедиции, эксперименты, проводимые мисс Ханджи, и другие заботы мешали ей — и она решила посвятить один выходной полностью себе. Тогда на улице прошел дождик и оставил свои следы. Девушка, которая любовалась погодой и вдыхала в себя чудеснейший чистый воздух, случайно подскользнулась на мосту и упала так, что вывихнула лодыжку. К счастью, в это время мимо проезжала повозка с ее друзьями, и они, конечно же, подхватили ее и отправили в лазарет. Но там девушке сильно не помогли. Даже после всех процедур лодыжка продолжала ныть, более того, боль постепенно переходила в ступню и отдавалась в пальцах. Девушка сильно перепугалась и рассказала начальнику о своей проблеме. Капрал же не смог оставить ее беде. И сейчас, когда он привез ее в свой кабинет и усадил на свой письменный стол, когда он стянул бинты с ее маленькой ножки, он понял, что так сильно тревожило девушку. — Да у тебя тут заноза, — сказал он и осторожно поднес металлический пинцет к заразе. — Потерпи немного. Петра, сжав зубы, хотела было повернуться к окну и закрыть глаза, но вместо этого она решила посмотреть за тем, как и что делает капрал. Он казался ей опытным доктором, хотя она не припоминала, чтобы капитан рассказывал о своих похождениях в медицине. И все же она бы доверилась ему в любом случае. Ривай протер руки полотенцем, взял йодную настойку. Налив на тряпочку спирта, он тщательно протер ею пинцет и отложил другие инструменты в сторону. Осторожно коснувшись ледяными пальцами кожи девушки, он почувствовал на себе ее взгляд. Это его немного смутило, однако он быстро позабыл об этом и принялся за работу. Спустя полминуты проблема была решена. Когда Ривай вынимал маленькую занозу, из-за которой в ноге пошло заражение, Петра вздрогнула от боли, но постаралась вести себя как обычно. И все же от капрала это не ускользнуло. — Ну, это все. Странно, что в лазарете этого не заметили, если бы еще чуть-чуть задержались... — капрал не продолжил говорить, но Петра поняла его мысль. Он помазал ее ранку йодом и поменял бинты на лодыжке. Теперь Петра была как новенькая, она даже не знала, как отблагодарить капитана. — Что я могу сделать для Вас? — спросила она смущенно капрала, который в это время мыл руки. Он делал это не спеша, тщательно массируя каждый палец, как будто они у него затекли. Потом он выключил воду, взял белоснежное полотенце и осторожно вытер воду. — Позвольте вашу руку. Петра, кажется, не расслышала. Она непонимающе уставилась на капитана, на его решительный взгляд, его едва заметную в уголках рта ухмылку, и протянула вперед свою руку. Капрал подошел к девушке и взглянул на ее маленькие, худенькие пальчики. Он слышал, как та учащенно дышала, слышал, как бьется в груди ее сердце, и от этого он почувствовал в себе то же самое. Ему хотелось спросить себя, что, черт возьми, он сейчас делает, но вместо этого он осторожно взял в руки ее ладошку и легонько поцеловал ее. Повисло молчание. Одна из пташек села на оконце и зачирикала. Капрал украдкой заметил птицу, но как только он перевел на нее взгляд, маленькое существо тут же улетело на другое окошко. Теперь им никто не мешал. — Ваши руки очень красивые, — зачем-то прошептал он, проводя губами по мягкой, бархатной коже. Петра, кажется, забыла как дышать. Она слышала, как сердце стучит о стенки грудной клетки с такой силой, что, казалось, оно сейчас выпрыгнет и разобьется. Девушка дрожала, но не переставала сводить своего взгляда с мужчины, который в этот момент аккуратно прикусил один ее пальчик. — Слушайте, капрал... Ну, как... Мои пальцы вкусные? — спросила она, сильно смутившись. — Что? Не знаю, — ответил Ривай и прикусил второй пальчик. «Что он делает? — думала Петра. - Мне кажется, я его рассердила... Немного больно, но так приятно». — Не беспокойся, — вдруг томно сказал он. — Я проверяю, жива ли ты. Петра вздрогнула и почувствовала его губы на своей шее. Капрал продолжал говорить что-то, но что — Петра не слышала. У нее закружилась голова, и она, кажется, забыла обо всем. Капрал убрал ее светлые волосы за ушко и нежно прикусил мочку уха. Девушка казалась ему сладкой. — К-капрал, я не думаю, что мы правильно поступаем... — начала говорить девушка. — Нас точно никто не... Она не успела договорить. Ривай накрыл ее губы своим поцелуем. Дурманящий запах мужчины заставил девушку закрыть глаза от удовольствия. Петра чувствовала, как кровь приливает к ее щекам и ушам, она чувствовала свое сбитое дыхание, свою дрожь и... самого капрала. Она раскрыла губы, поддавшись чуть вперед, обвила его шею руками и почувствовала его руки на своей талии. Ривай и до этого целовал Петру, но не так страстно и чувственно, как сейчас. Петра забыла, что нужно делать и почувствовала себя дурочкой. Но капрал взял инициативу на себя. Он провел рукой по ее бедру, коснулся блузки, легким движением расстегнул парочку белоснежных пуговиц и приложил руку к ее оголенному животу. Он чувствовал жар, исходящий от ее тела, и, кажется, сам забыл, что нужно делать, лишь при одном взгляде на ее упругую молодую грудь. Оторвавшись от поцелуя, Петра мгновенно покраснела до кончиков ушей. И капрал, как бы он не старался этого скрыть, тоже смутился. Они стояли друг напротив друга и не решались действовать. «Словно подростки какие-то», — подумал капрал. — Ты очень красивая, — все что смог произнести он. — Вы тоже, сэр, — сказала Петра и дотронулась его щеки своей рукой. Она, наконец, заметила его сбившееся дыхание. Про себя улыбнувшись, девушка накрыла его губы еще одним поцелуем, но теперь не таким долгим и страстным. Отстранившись через пару секунд от него, Петра прислонилась к его телу и закрыла глаза. Так они простояли с минуту. Капрал водил руками по ее спине, чувствуя под тонкой тканью ее лифчик. Петра ровно дышала, словно спала. — Сэр, а нас никто не заметит? — тихо спросила она. — Нет, никто, — уверенно сказал капрал и схватил девушку на руки. Он услышал, как та засмеялась и закричала "отпустите". Но кто, черт возьми, отпустит свою добычу, которую так яростно и долго он добивался? Правильно. Никто. Только дурак. Теперь капрал был воистину счастлив. Теперь она была его. Его Петрой.

***

Вечерело. Сумерки опустились на город. За окном были слышны детские крики и разговоры взрослых. Каждый говорил о своем: о политике, о мире, о титанах, о мечтах. Летние вечера были самыми приятными в году. Когда ненасытная людскими душами жара наконец опускается за горизонт, когда в город приплывает прохлада... Кажется, люди начинают жить заново. С новыми целями, с новыми чувствами и лицами. Но некоторые любят по вечерам сидеть дома. Многие в одиночестве, а другие парами. Одни любят читать книги, сидя у окна, и пить крепко заваренный чай, другие любят нежиться в мягкой постели. — Сегодня самый прекрасный день в моей жизни, — тихонечко сказала Петра и прислонилась к оголенному плечу Ривая. — Наверное, — сказал он задумчиво, смотря в потолок. Петра закрыла глаза и почувствовала себя защищенной. И, впервые в жизни, любимой. — Вы, капрал, так и не ответили на мой вопрос. — Что за вопрос? — виновато спросил он и повернулся к девушке лицом. — Какая я на вкус? — напомнила Петра и засмущалась, опустив глаза. Не было сил снова поднять их и посмотреть капралу в лицо. Вдруг он посчитает ее сумасшедшей, вдруг он... — Ты... сладкая, — сказал он, беря ее ладонь в руки. — Самая сладкая из всего, что я пробовал. — и осторожно поцеловал один ее пальчик. Петра засмеялась и улыбнулась. Капрал любил ее нежную улыбку, она сводила его с ума. Девушка улеглась на кровать и блаженно вздохнула. Ее рыжие волосы были раскинуты на подушке, капрал лег рядом с ней и решил, что сегодня он ни за что не покинет эту кровать. По крайней мере пока рядом с ним лежит его сладкая Петра.