Неверная жена

Теплые струи воды скользят по моему телу, заставляя длинные волосы неприятно прилипать к коже. Я закрываю глаза и подставляю лицо воде, отдаваясь столь приятному чувству. Каждый раз, когда я принимаю душ после всего этого, я просто надеюсь смыть остатки произошедшего. Будто и не было ничего. Будто бы я не изменяла. Будто бы это была вообще не я. Однако вранье не сможет смыть обычная вода. Вранье невозможно смыть. Вранье – это клеймо. Мое личное клеймо за те минуты порочного удовольствия, которое я получаю, находясь рядом с ним. Я отвратительный человек. Я ненавижу себя за то, что я поступаю так, как поступаю. Но я не могу иначе. Не умею просто. А ведь все могло бы быть по-другому… или же нет? Отключаю воду, выжимая волосы, и закутываюсь в полотенце, что так приятно пахнет знакомым запахом. Здесь все пахнет им. Конечно, ведь я у него дома, пока его жена сейчас в командировке. Это, надо признать, несказанная удача, ведь мы можем видеться почти каждую ночь. Достаточно только соврать Итачи, что я работаю в ночную смену, потому что кто-то из моих подруг заболел или же просто попросил подменить… Эта вечная ложь, от которой я просто не могу избавиться. Я кутаюсь в полотенце и прохожу на кухню. Саске уже сидит за столом и допивает свой кофе. Сейчас он скажет, чтобы я закрыла за собой дверь, а вечером мы непременно увидимся. Так он говорит всегда. Так бывает всегда. - Мне пора на работу. Закрой дверь. Вечером увидимся, - он деловито ставит чашку в раковину – прекрасно знает, что я помою за него кружку – и уходит на работу, немного улыбаясь. Я ничего не говорю, просто молча присаживаюсь на табуретку, приоткрывая окно, беру сигарету и прикуриваю ее. В его доме я курю только его сигареты. Он думает, что я делаю это, чтобы его жена не догадалась о нас, но на самом деле мне просто хочется, чтобы запах, его запах, въелся мне под кожу. Чтобы я постоянно чувствовала рядом с собой присутствие Саске. А еще я никогда не целую Саске днем, даже не прикасаюсь. Так, только если мимолетно, хотя и на это я не имею право. Днем Саске – порядочный муж и перспективный следователь, а я любящая жена и по совместительству квалифицированный психолог, который помог не одному десятку людей. Такие амбициозные и перспективные молодые люди. Только вот ночью все становится на свои места (или, наоборот, с ног на голову?). Мой чертов купол скромности, который я держу на людях, просто рушится. Саске его рушит. Все запреты и пресловутые табу, моральные ли, нравственные… ничего этого нет. Есть только мы и наша страсть… Саске – это не просто мой любовник, он мое самое настоящее наваждение, тень в моих снах… Наверное, я просто схожу с ума. Может быть, мне стоит записаться к психологу? Я грустно улыбаюсь, перебирая между пальцев мокроватые розовые пряди. Сапожник без сапог, да и только. Он стал моим наваждением, Тенью в каждом моём сновидении, В каждом зеркале отражением, Самым тайным моим откровением, Он оставил меня в невесомости, Вне запретов, табу и условностей, Разнёс вдребезги купол скромности И загладил в душе все неровности, Ободок кольца нежеланного, Вокруг пальца его безымянного - Символ нашего родства странного, Греха главного, первозданного. Самое отвратительное, на мой взгляд, это то, что я не могу бросить Итачи. Просто не могу. Он уже будто часть меня, хоть мы уже давно перестали быть мужем и женой по-настоящему. Нет, серьезно, это уже жалкая дешевая драма, изображающая семейную идиллию: мы улыбаемся друг другу, целуемся в щеку при встрече, я каждый вечер готовлю вкусный ужин, а Итачи потом помогает мне мыть посуду, мы даже держимся за руки, сидя в кинотеатре, но все это ложь. Фальшь, вранье, игра на публику – называйте, как хотите, смысл будет один тот же. А Итачи этого будто бы не замечает. Или просто не хочет замечать. А может он уже давно обо всем догадался? Нет, исключено, все слишком продумано. Никто даже не догадывается, что мы с Саске знакомы – подумаешь, Учиха всего-то раз приезжал ко мне на консультацию по делу с изнасилованием. Хотел узнать, что бывает после такого. После этого-то все и началось. Тот день стал концом счастливой, как мне тогда казалось, семейной жизни и началом двойной игры. Я неверная жена. Ведь я – неверная жена, а он неверный муж, Грязь нашего вранья не смоет тёплый душ, И, как всегда, с утра нести мы будем чушь, Чтобы укрыть от всех единство наших душ. Докурив сигарету, я бросаю окурок в окно – Саске никогда не оставляет окурки в пепельнице. Нехотя я плетусь в спальню, сейчас не мою. Однако ночью весь этот дом становится моим. Нашим общим. Будто на самом деле мы не люди, которые изменяют своим супругам, а сами супруги. Муж и жена. Я и Саске. Я бы, наверное, хотела быть его женой. И пусть Саске не моет за собой посуду, как это делает Итачи; пусть Саске никогда не будет держать меня за руки на страшных моментах в фильмах ужасов; и даже в постели Саске никогда не будет шептать мне нежности на ухо – он будет брать меня жестко, по-собственнически… Но несмотря на все это я хочу быть его. Только его. Я хочу только для него готовить вкусные ужины и только для него убираться в этой чертовой квартире! «Невозможно…» - произносится где-то в закоулках моего разума. Осматриваю комнату, внимательно изучая каждую деталь, чтобы не оставить после себя «улики». Неважно, что его жена приедет только через пять дней, я должна сохранять конспирацию. Должна. Обязана. Кое-как начинаю натягивать на себя одежду. После знакомства с Саске я не могу жить спокойно: с одной стороны, я ненавижу себя за обман Итачи и жены Саске, а с другой я настолько помешана на Учихе, что самой становится страшно. Я никогда в жизни не встречала такого. Я просто не знаю, что со мной будет, если нам придется прекратить наши встречи, а ведь нам придется. И что тогда? Ад на Земле, вот что. Застегиваю последние пуговицы на деловой светло-зеленой рубашке, поправляя воротник. Подхожу к зеркалу и расчесываю волосы, а затем убираю их в небольшой свободный пучок. Довольно массивные фирменные очки в черной оправе. Вот и все. Теперь я не порочная обманщица, а любящая жена. Хватаю сумку-почтальонку и ухожу прочь из квартиры. Я не могу здесь находиться сейчас, просто не могу. Стараюсь не хлопать дверью, чтобы соседи не слышали. Это ведь никому не нужно. Уже выйдя из подъезда, вижу такси – Саске подсуетился. Как и всегда впрочем. Тот, что дома ждёт – он другой совсем, Он уже не лекарство от всех проблем, Он уже не решение всех дилемм, Но он дорог мне стал со временем, Жаль, в груди моей нету двух сердец, Жаль, меня не заменит сестра-близнец, Я уже не могу быть рабой колец, И не в силах всему положить конец, *** Быстрым шагом преодолеваю расстояние от входа в клинику до своего кабинета. Мне начинает казаться, что все смотрят на меня осуждающе, что все знают правду. Паранойя. Только звук закрывшейся двери моего кабинета хоть немного приводит меня в чувства. Я вешаю кожаную куртку на вешалку, поправляю волосы и сажусь в свое удобное кресло, перебирая списки пациентов на сегодня. Спустя всего полминуты раздается стук в дверь, оповещающий меня о том, что пришел человек, по всей видимости, желающий получить совет или просто поддержку. Кто бы мне помог? - Войдите, - монотонно проговариваю я, вглядываясь в окно. - Здравствуйте, доктор, - передо мной стоит симпатичная девушка лет двадцати пяти, темноволосая с серыми глазами и внушительным бюстом. Я в ответ лишь киваю головой – нет сил говорить. Незнакомка уверенным шагом проходит в кабинет и присаживается в кресло, стоящее прямо напротив меня. Сквозь очки я слежу за каждым ее движением, будто пытаясь найти ответы на все свои вопросы. - Знаете, я уже просто не знаю к кому обратиться и поэтому пришла к вам. Мне нужно выговориться, а подруги не поймут меня, - девушка отвела взгляд, переводя дыхание, - Я всегда была примерным ребенком, слушала маму и папу, никогда не влезала ни в какие передряги, училась хорошо, да и друзей у меня много было. Когда встал вопрос о том, куда мне поступать, да и вообще, что делать дальше, я целиком и полностью доверилась своему отцу. Собственно говоря, также было и тогда, когда мне надо было выходить замуж. Жених был, естественно, стоящая партия – я не спорила, не за чем было. И вот вроде бы все так хорошо, муж прекрасный, работа великолепная, а потом появился он…. – девушка замолчала, вероятно, собираясь с мыслями, - Я никогда такого не испытывала. Он женат, но, черт побери, я не могу без него. Если я не буду видеться с ним, то я, в конце концов, сойду с ума. Родители, друзья и муж, конечно же, ничего не знают, но что-то мне подсказывает, что вечно так продолжаться не может. Доктор, что мне делать? – она внимательно посмотрела на меня. В больших глазах плескалась надежда, но я осознавала, что вряд ли смогу чем-нибудь помочь. Все это слишком похоже на мою историю. - Такие ситуации часто встречаются в таких семьях, когда за девушку или же парня решали родители, - я сама не верила в то, что говорила. Бред, полный бред, - Однако вам стоит попытаться расставить приоритеты и понять, как именно вы относитесь к вашему эм… возлюбленному, - внутри себя я орала благим матом, что то, что я говорю сейчас - это полнейшая ересь, но почему-то слова как-то сами собой произносились. Так нельзя, я не права, но что делать? - Спасибо вам, доктор, я попробую, - я явственно видела, что мой «совет» не принес ничего хорошего для этой милой девушки. Я рушу судьбы, так держать, Сакура. Когда незнакомка исчезла за дверью моего кабинета, я подошла к окну. В моей ситуации приоритеты и так расставлены. Другой вопрос, что я не могу оставить Итачи. Или могу? Ведь я – неверная жена, а он неверный муж, Грязь нашего вранья не смоет тёплый душ, И, как всегда, с утра нести мы будем чушь, Чтобы укрыть от всех единство наших душ. *** Я нарезала салат, когда почувствовала чьи-то руки у себя на талии. - Моя любимая хозяйка…. – где-то над моим ухом прошептал Итачи, а я уже начинала проклинать себя. Ненавижу свою жизнь. - Ты будешь ужинать? – пытаясь изобразить улыбку, «безмятежно» спросила я, а на душе у меня был камень. Так не может дальше продолжаться. Не может. Итачи развернул меня к себе, гладя мою щеку своими длинными пальцами. Почти как у Саске. - Вообще я хотел предложить тебе кое-что другое, - брюнет легонько меня поцеловал в щеку, а затем начал спускаться ниже, прямо к ключице, куда обычно целовал меня Учиха. Это невозможно. Я простонала, отчего Итачи стал только настойчивее. Что ж. Сегодня я буду только его. Я буду нежной, насколько это возможно. Будто и нет в моей жизни Саске, нет, и не было никогда. Муж схватил меня на руки, из-за чего я звонко ойкнула и понес в спальню. Я принадлежу только Итачи. Сегодня. Всех нежней буду с мужем я в эту ночь, Как жена, как мать, как сестра, как дочь, Растворюсь в нём, как в озере тёплый дождь, И душа его птицей умчится прочь Ну а тот, кто мою жизнь зажёг огнём, Перестанет дышать тёплым ясным днём, Вслед за ним полечу туда, где вдвоём, Мы сольёмся с ним, как река с ручьём… *** Я уже собиралась уходить домой, когда в мой кабинет ворвался Саске. Учиха был явно чем-то рассержен. Он стоял прямо около двери, прожигая меня взглядом своих темных глаз. Отчего-то мне было не по себе. - Ты вчера не пришла, - стальным голосом молвил Саске, а у меня внутри будто что-то оборвалось. - Я не могла прийти… - голос казался до безобразия тихим. - Ты ведь была с ним? – Учиха опустил голову на бок. Сейчас его глаза стали практически нечитаемыми. Обычно он так делает только на допросах. Обстановка в комнате накалялась невероятными темпами. Все это не к добру, - Можешь не отвечать. Я знаю, что была, - сейчас мне казалось, что я медленно начинаю умирать. Саске никогда таким не был. Никогда еще в его голосе не было столько злобы, смешанной с отчаянием. Но ведь я же ничего не говорю, когда Учиха спит со своей законной женой. - Так получилось. Ты прекрасно понимаешь, что я не принадлежу тебе! – я сорвалась на крик. Больно произносить эти слова, но мы должны держаться друг от друга на расстоянии. Мы не принадлежим друг другу. Только ночью и то не всегда. Не нужно забывать об этом. Саске всего в несколько шагов преодолел расстояние, что разделяло нас. В его глазах блестел недобрый огонек. Мне становилось страшно. - Ты только моя, - по буквам процедил Учиха, - Что бы там не значил этот чертов штамп в паспорте, ты только моя, - он внимательно посмотрел мне в глаза, - Хочешь, чтобы все это было официально? Ладно, я тебе это устрою, - едва ли Саске успел это договорить, он решительным шагом вышел из комнаты. Я стояла посреди своего кабинета и не понимала, что сейчас произошло. Показалось ли мне это или это и есть реальность, о которой я могла только мечтать? Что вообще собирается делать Учиха? Ответа нет. Пока нет. Его даст только время. По крайней мере, у меня есть надежда на то, что мне больше не придется придумывать какой-нибудь бред, лишь бы скрыть наши отношения с Саске. Наше единение душ. - Неверная жена? – спросила я вслух саму себя, - Вероятно, уже нет, - твердо произнесла я и вышла из кабинета. Надежда – это все, что у меня есть сейчас, но разве этого мало? Ведь я – неверная жена, а он неверный муж, Грязь нашего вранья не смоет тёплый душ, И, как всегда, с утра нести мы будем чушь, Чтобы укрыть от всех единство наших душ.