Проблемы самопознания или Я гей и горжусь этим ( от 18)

Пообщаться с братом Скорпиусу не удалось. Тот заперся у себя и все попытки поговорить игнорировал. Скорпиус ждал обеда, надеясь, что Люц выйдет, но тот, скорее всего, приказал эльфам подать еду ему в комнату. Судя по слегка обеспокоенному выражению лица матери и ее взглядам, обращенным к старшему сыну, она тоже была в курсе происходящего. Но при отце не решалась заговорить. Скорпиус был так погружен в свои невеселые размышления, что пропустил момент, когда в столовую вошел дед. Зато потом заинтересованно оглядел помолодевшего, слегка улыбающегося Главу рода, который с энтузиазмом принялся за еду. Бабушка склонилась к нему и что-то едва слышно спросила. Под пристальным взглядом Скорпиуса, дед улыбнулся шире и кивнул. А потом сделал то, чего Скорп от него не ожидал: посмотрел на него и подмигнул. «Что это было?» - Скорпиус во все глаза уставился на деда, но тот вновь натянул на свое лицо маску невозмутимости. - Где Гарри? - заметив интерес внука к собственной персоне, спросил Люциус. - Ушел утром. Сказал, что по делам. - Догадываюсь, что это могут быть за дела, - подал голос Драко. – Скорее всего, пока ты тут обедаешь, он с кем-то в постели кувыркается. Или ты думаешь, что он будет хранить тебе верность? - Прошу не вмешиваться в мои отношения с мистером Поттером, отец, - копируя интонацию и мимику деда, ответил Скорпиус. – Я, в отличие от вас, в чужую постель не лезу и грязное белье не перетряхиваю. - Как ты со мной разговариваешь?! - Так, как вы этого заслуживаете, - холодно ответил Скорпиус. – Я совершеннолетний волшебник и ваша назойливая опека является нарушением моих личных прав. Прошу меня извинить, я обещал Гарри выполнить кое-какое поручение. Мама, дедушка, бабушка, встретимся за ужином. Скорпиус поднялся из-за стола, разъяренный Драко тоже вскочил на ноги, но его отвлек эльф, который появился рядом с ним и протянул плотный конверт. - Просили передать срочно, хозяин. Драко опалил взглядом сына и рванул уголок конверта, едва не уронив его содержимое. Скорпиус уже шагнул прочь, но какой-то полузадушенный хрип заставил его оглянуться. Отец смотрел на какие-то колдографии расширенными от ужаса глазами. Он был бледен, как семейное привидение, обитающее на последнем этаже Малфой-мэнора. - Драко? – Астория медленно поднялась, а ее супруг отшатнулся, пряча колдографии в конверт трясущимися руками. – Драко, что случилось? Но Драко побежал к двери, едва не сбив с ног Скорпиуса. Все присутствующие переглянулись, но только Астория смогла задать вопрос, на который, впрочем, ни у кого не нашлось ответа. - Что там на колдографиях? А Драко спешил в свой кабинет, желая как можно быстрее оказаться за закрытыми дверями и еще раз увериться… Нет, этого не может быть! Такого не было никогда! Это подделка, фальшивка, происки конкурентов! Руки жгло от прикосновения к отвратительным снимкам, но выбросить их, уничтожить, испепелить Драко пока не мог. Нужно успокоиться, подумать, взвесить все на холодную голову. Заперев дверь на всевозможные магические замки, Драко почти упал на диван и дрожащими руками вытащил из конверта колдографии. Его мутило. Тошнило до такой степени, что обед попросился обратно. Усилием воли удержав рвотный позыв, Драко заставил себя просмотреть снимки. Это определенно комната в Малфой-мэноре: знакомый интерьер, фамильный герб на гобелене. Вот только Драко совершенно не помнил, чтобы приводил в гостевую спальню хоть кого-то из своих любовниц. Он всегда делал свои любовные делишки на чужой или нейтральной территории. А тут речь шла даже не о любовнице, а… Драко хотелось протереть глаза, чтобы в очередной раз убедиться, в том, что он видит. Какие-то смутные воспоминания забрезжили на краю сознания, когда он внимательнее присмотрелся к черноволосому мужчине, который буквально вбивал его в матрас. Длинная, роскошная грива смоляных волос свесилась незнакомцу на одно плечо, закрывая лицо со стороны неизвестного фотографа. Драко схватил вторую колдографию, где мужчина, этот отвратительный насильник, встряхивает головой, заставляя пряди черных волос взлететь, на миг открывая красивое лицо и яркие глаза. Что-то знакомое было в этих глазах, жестах, чертах лица. Но Драко никогда не был с мужчиной! Одна только мысль об этом вызывала отвращение и брезгливость. Но почему, почему на следующей колдографии, где хорошо было видно его собственное лицо, он, Драко Малфой, так явно наслаждался процессом, подаваясь назад, насаживаясь на крупный член черноволосого мужчины. И последнее фото, где его лицо искажено предоргазменной судорогой, а потом расслабляется, становится умиротворенным и довольным. Колдографии охватывали крохотный отрезок времени, но их было так много, что складывалось впечатление полного присутствия в этой комнате, в этой постели. Драко даже слышались собственные стоны, вздохи и чей-то негромкий шепот. И запах… запах секса, соития, дикого в своей неправильности совокупления. Драко отбросил колдографии и спрятал лицо в ладонях, протяжно рыча от ярости и безысходности. Такое количество кадров очень трудно подделать, практически невозможно. Значит… значит, его опоили и изнасиловали. Не важно, что все произошедшее явно доставило ему немалое удовольствие, это все равно было насилие над личностью. Малфой слабой рукой выкопал из груды колдографий клочок пергамента, где четким почерком было написано: Мой сладкий Дракон, полюбуйся на это великолепие. Ты доставил мне массу удовольствия и, надеюсь, оно было взаимным. Вот только, почему ты так яростно нападаешь на тех, кто так же хочет получить свою толику счастья и наслаждения? Разве они не заслуживают спокойной жизни? Думаю, тебе не стоит больше притеснять их права, иначе все геи Британии будут счастливы узнать, какое великолепное пополнение получили их ряды. Целую тебя, мой сладкий. Драко взмахом палочки испепелил колдографии и письмо шантажиста. Никто, никогда, ни за что не должен узнать о его позоре. Пусть он ничего не помнит, сомневаться в негативной реакции общественности и его соратников на компромат не приходится. Что же, у него есть запасной план, следуя которому, он тоже сможет добиться своей цели. А потом он сделает все, чтобы найти шантажиста и этого черноволосого, который попользовался его телом. Нужно спешить, пока колдографии не попали в газеты и надеяться, что шантажист окажется… ха-ха… порядочным. Драко вскочил на ноги и пересел за стол, лихорадочно перебирая какие-то бумаги. Потом слегка успокоился и принялся писать короткие записки, которые потом отдал домовику для срочной отправки. Драко до вечера просидел в своем кабинете, прокручивая всевозможные варианты развития событий и пытаясь вспомнить хоть что-то, что могло привести его к неизвестным шантажистам. Сам ли он привел того мужчину в мэнор? Как, когда и кто мог пробраться в родовой особняк, не вызвав подозрений? Их явно было двое… И, скорее всего, оба были геями, если пошли на такое, чтобы защитить собратьев-извращенцев. А кто из этой отвратительной братии вхож в Малфой-мэнор? Поттер. Кто является негласным лидером всех голубых Британии? Поттер. Кто мог прокрутить данную аферу, чтобы защитить свой образ жизни? Поттер. Драко в очередной раз спрятался от мира за призрачной преградой в виде ладоней. Поттер, Поттер, Поттер… Если это он, то… Шантажист будет порядочным, но придется четко выполнять все его требования. Поттер никогда не нападает первым, а только защищает свое. И защищать будет яростно, до последней капли крови, своей или чужой – неважно. И пока у Драко нет доказательств, что в шантаже замешан Поттер, ничего нельзя сделать. К сожалению, Герой до сих пор вызывает у людей благоговейный трепет, даже несмотря на свою ориентацию. И хуже всего то, что даже его семья на стороне Поттера. Отец чуть ли не обнимается с этим подонком, сын пускает слюни при одном взгляде на любовника, даже мать благосклонно относится к шрамоголовому. Астория молчит, но тоже особо не протестует. Астория… Астория… Что-то промелькнуло в мыслях Драко, связанное с женой. Он замер, пытаясь уловить ускользающую мысль, но вспомнил только свое недовольство, связанное с холодностью супруги. А ему хотелось пожарче, пожестче, до темноты перед глазами. Драко медленно опустил руки, ошеломленный воспоминанием. Великолепная фигура, сияющие звездами черные глаза, струящиеся шелковые пряди, молочно-белая кожа, лукавая улыбка и юркий язычок, сводящий с ума одним лишь легким касанием. Кто она? Когда они были вместе? Он не мог забыть такую красотку! От попыток вспомнить у Драко разболелась голова, но внутри зрела уверенность, что именно с этой женщиной связаны все его теперешние проблемы. Поттер вернулся в Малфой-мэнор, как и обещал, к ужину. Гарри вошел в столовую, где собралась вся семья, поцеловал дамам ручки, обменялся рукопожатием с Люциусом, приветливо кивнул хмурому Люцу-младшему, а потом чмокнул Скорпиуса в щеку и чуть хрипловато проворковал: - Прости, дорогой, я задержался на работе. Ты не скучал без меня? - Рыдал в три ручья и выглядывал в каждое окно, тебя дожидаясь, - не остался в долгу Скорпиус и широко улыбнулся. - Мордред! – Драко резким движением бросил на стол вилку. - Ваше представление лишило меня аппетита. - Завидуешь – завидуй молча, - неожиданно для всех вмешалась Нарцисса. Гарри посмотрел на раздраженного Драко и, поймав ответный взгляд, ехидно ухмыльнулся. Драко сжал кулаки, но под суровым взглядом Люциуса промолчал. «Это точно дело рук Поттера, – в бессильной злобе подумал Драко, пытаясь расслабиться. – Нужно подумать над тем, как я ему могу отомстить. Хорошо подумать».