Взвизгни, скрипка!

Взвизгни, скрипка, пой, безумная, в золотом сияньи свеч: под мелодию мне шумными юбками колени сечь. Я не пела здесь два года как после смерти муженька, здесь, меж горными дорогами, не топтала каблука. Взвизгни, скрипка, дай забвения! Дай мне скинуть эту грусть, и, подстёгивая пением, вряд мужицких ног пройдусь. Кровь вскипает непослушная; золотясь в лучах Луны, кудри сквозь таверну душную тянут блеск своей волны. Я ни капельки не пьяная, всё - скрипичная слеза, осушившая охряные прежде мокрые глаза. Кровь вскипает, бьюсь в движении сквозь сиянье толстых свеч; сохрани меня, Пречистая, дай мне голову сберечь. Мой партнер моложе надвое, только я и не стара; здесь, за горными оградами, в сорок - в двадцать как добра. Этот танец - схватка дикая над заснеженным плато, где под рыжими гвоздиками муж мой ныне уж никто. Взвизгни, скрипка молодящая; разудаль честной народ! Расщедрюсь: бери, входящие, ни за что мочите рот! Юноша напротив - с грозными, в душу бьющимися враз, в долг у ночи злой с морозами взятыми очами, фраз то ль не слышит, то ль не важны ли - вьётся, как живой огонь; под ногами в битве нашими стук, как ливнями о бронь. Взвизгни, скрипочка ирландская, сердце, волосы вразлёт! Топит парень, как шампанское, горечи по мужу лёд. Не от скорости, не радостью зарумянюсь наконец, глядя, как щеголеватостью похваляется юнец, как плечистою фигурою чертит мне таверну он, - лишь главою рыжекудрою скрою я румянца звон. Говорила в свадьбу скрипочка, в первый танец с мужем мой: ох, каков мужчина в плясочке, так таков и под луной.