Последний магический выброс

Очередной резкий порыв ветра врезался в витражное окно башни, стараясь проникнуть внутрь неприступного замка, но мощная магия не позволяла ему разбить стекло. Женщина лет тридцати, с заплетёнными в косы волосами, рассматривала что-то за окном, хотя, что можно увидеть в такую метель? Ровена Равенкло, нервно сжимающая ткань длинной голубой юбки в руках и держащая спину неестественно прямо, заметно нервничала. Громкий взрыв, прогремевший в тишине коридора, заставил её вздрогнуть, но от вида бушующей погоды за окном она так и не оторвалась. Только мысль проскользнула в голове женщины о том, что Хельга опять экспериментирует с каким-то зельем. И хотя у неё определённо был талант к этой науке, Ровену очень раздражал тот факт, что лаборатория была рядом с входом в башню её факультета, и все неудачи Хельги обязательно отражались на комнатах Равенкло. У учеников сегодня был выходной, но из-за бури им пришлось провести его в своих гостиных. Годрик находился в своих апартаментах, предпочитая свободное время проводить с сыновьями и женой. Салазар же вместе с женой Селестиной был на праздновании дня рождения его матушки, и они должны были вернуться ещё несколько часов назад, но из-за непогоды, скорее всего, остались в гостях на ночь. Дверь лаборатории резко распахнулась, и вслед за вырвавшимися оттуда клубами зелёного дыма в коридор вышла невысокая женщина с тёмно-русыми волосами, жёлтое платье которой было покрыто бурыми пятнами и подпалено в некоторых местах. Сейчас обычно добродушное лицо Хельги раскраснелось, а во взгляде сквозила растерянность. - Всё в порядке, Хельга? – спросила Ровена не оборачиваясь. Она стояла рядом с лестницей, ведущей в гостиную факультета, дверь напротив окна вела в её комнаты, а вход в лабораторию находился в другом конце коридора. - Опять не получилось. Я не понимаю, что делаю не так… - ответила она, словно разговаривая сама с собой. - Тебе стоит отдохнуть, подруга, и, может быть, завтра ты сможешь найти ответы на свои вопросы. На это леди Хаффлпафф только кивнула, она привыкла доверять словам Ровены, так как та владела, хоть и слабым, но даром провидения. - Ты чем-то расстроена, Ровена? – спросила она после того, как заметила, наконец, состояние своей верной подруги. -Что-то не так, – тихо ответила леди Равенкло. – Я чувствую тревогу. - Ты думаешь, что-то случилось со Слизеринами? А то вон какая метель на улице, – женщина бесшумно подошла к окну. - Не знаю, надеюсь, Салазар не решил в такую погоду возвращаться Хогвартс. - Селестина еле терпит его матушку, – тревога передалась и Хельге, – и вряд ли бы захотела провести у неё в гостях лишнюю ночь. - Этого-то я и боюсь… - Может, стоит применить ритуал для их поиска, оно сможет сказать нам, в дороге ли они или всё-таки остались на ночь у вдовствующей леди Слизерин, – после чего сделала глубокий вздох, а потом продолжила, и теперь в её голосе явно слышались досада и лёгкая обида. – Хотя, конечно, мы могли бы узнать больше об их состоянии, если бы Салазар не был таким упрямым, и оставил бы нам немного своей крови для непредвиденных обстоятельств. - Думаю, стоит попробовать ритуал, – она положила руку на плечо Хельге, успокаивая. И задумчивое выражение лица Ровены сменилось решительностью. * * * В небе, среди обильно падающего снега, можно было хоть и с трудом, но заметить больших белых крылатых коней, запряжённых в карету. Порывистый ветер, казалось, совсем не мешал их полёту. Внутри карету освещали свечи, расположенные в канделябрах над дверьми. Молодая пара сидела на удобной, обитой серебристым бархатом скамье, а их ноги были накрыты мехом. Леди, только недавно достигшая возраста шестнадцати лет отроду, в вечернем зелёном платье, расшитом драгоценными камнями, была в положении, и скоро должна была стать матерью. Она никак не могла оторвать взгляда от своего, порядком раздражённого, мужа, который ненавидел полёты, предпочитая путешествовать по земле, но дорога была занесена снегом. Селестина очень хотела бы не являться, хоть и косвенной, но всё же причиной такого настроения мужа, ведь именно она настояла на немедленном отъезде из дома его матери. И хотя девушка искренне старалась смотреть на Салазара виновато, но прошло не больше получаса после начала их полёта, как она позабыла об этом, и просто залюбовалась им. Салазар был очень красив - блондин с пронзительными зелёными глазами, а его кудрявые волосы достигали пояса и были заплетены косу. Девушка сделала тихий глубокий вздох, что не ускользнуло от чуткого слуха Салазара, правда он понял это по-другому: - Даже не думай, что я так быстро забуду тебе сегодняшний полёт. - Я не уверена, что твоей матушке было бы легко стерпеть ещё день моего присутствия в её доме, – произнесла как можно прохладнее Селестина. Салазар повернулся к жене, и его лицо, находящееся до этого в тени, осветил свет свечей. Губы скривились в холодной усмешке. Но Селестина слишком хорошо знала мужа и в его глазах заметила искорки смеха. - Как будто я не знаю о том, что это у вас взаимно, – но потом сказал уже серьёзнее. – Ты могла бы постараться относиться к ней хоть немного лучше. В конце концов, эта женщина подарила мне жизнь. Но Селестина подумала в этот момент о том, что это единственное, что Салазар получил от неё, и в тишине кареты отчётливо послышалось скрежетание зубов. Он вздохнул, признавая поражение в ещё не начавшемся споре, который изредка затевался между ними, и обнял хрупкие плечи своей жены. Он женился чуть больше года назад, и его жена уже успела перевернуть весь его привычный уклад жизни вверх ногами, но Салазар ни капли не жалел об этом, так как был покорён Селестиной в их первую же встречу. Правда эта встреча произошла только в день свадьбы, потому что изначально была основана на холодном расчёте. Тогда ему как раз нужен был союз с одним из зажиточных магов, но доверия Салазара к нему не было никакого, и этот маг предложил ему взять в жёны свою дочь. А так как лорду Слизерину пора было уже начать задумываться о наследниках, а самому искать жену ему было просто некогда, то он с лёгкостью согласился на такое предложение. Тогда будущий семьянин ещё не знал, что его жена совсем не будет кроткой и послушной девочкой. На его лице, как всегда, когда он вспоминал их первую встречу, появилась мягкая улыбка, и его глаза на мгновение потеплели, заметив это, Селестина прижалась щекой к его груди и погрузилась в царство Морфея. Глухой звук удара чего-то о карету заставил девушку резко проснуться. В следующее мгновение карета резко накренилась и начала быстро снижаться. Если бы не специальные чары, то они непременно бы свалились с сидений. - Оставайся в карете, – резкий приказ заставил девушку вздрогнуть. Она только сейчас заметила, что муж уже держит в одной руке меч, а в другой волшебную палочку. И, недолго думая, достала свою, дерево которой приятно холодило кожу ладони. Салазар этого не заметил, он целиком был поглощен попыткой рассмотреть через окно и бурю нападающих. Но вот резкое приземление, которое смягчили, по-видимому, сугробы и, опять же, чары, и мужчина, распахнув заклинанием дверь, выскочил в бушующую метель. Время тянулось слишком медленно, в тишине кареты было слышно только дыхание девушки, с хрипом вырывающееся из её лёгких, страх за жизнь мужа душил её. Селестина приоткрыла окно, и ветер растрепал её распущенные волосы цвета воронова крыла. Это помогло, и она смогла расслышать лязг мечей и выкрики заклинаний. Прислушавшись и поняв, что нападавших точно больше двух, беременная девушка выскочила из кареты на помощь любимому. Она не была отличным дуэлянтом, во всяком случае, до основателей школы Хогвартс ей было очень далеко, а большой живот и сугробы выше колена мешали проворно передвигаться. Но представшая перед ней картина как дюжина человек атакуют её мужа заставила кровь быстрее течь по жилам, а магия напомнила о клятве защищать и оберегать друг друга, которую она и Салазар давали в день свадьбы. Рука с палочкой как будто сама собой поднялась, а губы произнесли смертельное заклинание, и вот один из нападавших рухнул в сугроб, чтобы уже никогда не подняться. Это заставило мужчин на миг оглянуться на неё, а один из нападавших воспользовался случаем, успев ранить Салазара в плечо, и кровь окрасила девственно белый снег. Трое магов отделились от группы и двинулись к девушке, на их лицах играли глумливые улыбки. Селестина бы рассмеялась тому, что напасть на неё, беременную, решило целых трое рослых мужчин, если бы не понимание безнадёжности их положения - всё-таки нападавших было гораздо больше. Девушка поняла всю глупость того, что она вышла из кареты тогда, когда её всё-таки схватили и связали верёвками, ограничивающими магию, ведь тогда Салазару ничего не оставалось, кроме как бросить оружие. И когда его руки уже были связаны, из-за деревьев показался высокий худой человек. - Ну, надо же, лорд Слизерин собственной персоной, да не один, а со своей прекрасной юной жёнушкой, – сказал он пронзительно тонким голосом, в котором звучало фальшивое удивление от встречи. Мужчина был одет в расшитый голубой кафтан, длиной ниже колен, и высокие сапоги. - Бардоулф Блек, – холодно бросил Салазар, скривившись в отвращении. Селестина слышала о нём, Бардоулф Блек, или, как его ещё называли, Чёрный Волк, был кем-то вроде наёмного убийцы и разбойника. И как-то раз дороги Салазара и Блека пересеклись, как можно сразу было понять не в пользу последнего, после чего тот ещё не раз пытался отомстить. И, похоже, в этот раз ему это удастся, думала Селестина, слушая разговор мужчин. - … о нет, лорд Слизерин, я не собираюсь убивать тебя или эту прелестную девушку сам, у меня есть идея получше, как вам умереть. И тут она почувствовала резкий удар по голове и потеряла сознание. * * * Очнувшись, Селестина не сразу поняла, где находится, руки её были связаны. Перед глазами всё расплывалось, и ей понадобилось время, чтобы сфокусировать взгляд на ярком свете, который оказался костром. Отовсюду раздавались крики и громкий смех. Заметив рядом Салазара, она немного приободрилась, правда ненадолго, так как отчётливо заметила в его глазах страх, нет, не за себя, за неё. Оглянувшись, она, наконец, поняла причину этого страха. Они находились в маггловской деревне, и на них смотрела разъярённая толпа. Люди показывали на них пальцами, чаще всего на неё и её живот, так, что девушка чисто инстинктивно закрыла живот связанными руками, но это, похоже, только раззадорило людей. Селестина родилась среди магов, и почти не пересекалась с магглами, но слышала о Святой Церкви и отношении её служителей к магам, поэтому в тот момент действительно испугалась. К ним подошли двое мужчин, один из них был одет в чёрные одежды и держал деревянный крест перед собой, словно прикрываясь им, и девушка узнала в нём священника. Второй же, скорее всего, был старейшиной в деревне, или кем-то вроде него. - С кого начнём отец Освин? – спросил главный. - С женщины, что носит отродье дьявола под сердцем, – на лице священника появилась предвкушающая улыбка. – А мужчина пусть посмотрит. Тут к Селестине пришло понимание того, что это конец. И она не знала, чего больше желала: того, чтобы это быстрее закончилось, или же чтобы они мучили её подольше и, возможно, кто-то из волшебников, живущих поблизости, если такие есть, узнают об этом и успеют придти на помощь, хотя бы Салазару. Единственное, о чём она сожалела, так это о том, что не смогла защитить своего ребёнка. Громкий отчаянный рык Салазара подсказал то, что он тоже понял – это конец. Её муж вдруг вскочил на ноги и резко толкнул плечом людей, стоящих рядом, но силы были неравны, и его быстро усадили обратно на землю, удерживая силой. Естественно, никто не хотел быстрой смерти Селестины, и к тому моменту, когда люди наигрались, на ней не осталось живого места. Магглы исполосовали ножами её тело, переломав кости пальцев, от одежды остались одни жалкие обрывки. Девушка уже давно перестала кричать, и изо рта раздавались только рваные хрипы. Перед глазами всё расплывалось, а голоса раздавались как-то приглушённо, но вдруг толпа расступилась, и она из последних сил смогла сосредоточиться на таком любимом лице её мужа, по которому текли слёзы, и было заметно, что он бы всё отдал, чтобы отвернуться, но его удерживали силой, заставляя смотреть. Сознание медленно покидало её, и хотя за всё ночь её не раз заставляли приходить в себя, выплёскивая в лицо ледяную воду, в этот раз она была уверена, что уже не очнётся, слишком много крови потеряла. Селестина чувствовала, что ребёнок внутри неё давно уже мёртв, так как в живот её били не раз. Вдруг она смогла расслышать голоса, словно резко вынырнула из воды. - … она уже не жилец, да и её отродье давно мертво, но нужно всё равно их разделить. Селестина всё сильнее чувствовала, что боль постепенно отступает, и на место ей приходит лёгкость. Резко пришло осознание того, что она умирает. И почему-то вся жизнь не проходит у неё перед глазами, конечно, если не считать того, что вся её жизнь сейчас сидит в пяти метрах от неё и с ужасом во взгляде смотрит на неё. Зато в голове отчётливо крутится мысль о последнем магическом выбросе, происходящем, когда маг умирает. Вот оно! Селестина последний раз смотрит на такое любимое лицо и из-за всех сил желает того, чтобы этот выброс помог выжить её мужу… И в тот миг, когда навсегда остекленели глаза девушки, резкий ветер поднялся, унося мольбу девушки в лес. А когда первые языки пламени с шипением начали лизать её тело, и её не родившегося сына, магглы не сразу поняли, что шипение исходит не только от костра. Оглянувшись, люди увидели сотни змей разных размеров, ползущих со стороны леса. А Салазар Слизерин, с удивлением осознавший то, что понимает их шипение, подал руку маленькой змейке, освободившей его от магических пут, змейке, которой впоследствии предстояло вырасти в двадцатиметровую змею… * * * На подготовку ритуала и его проведение ушла почти вся ночь. Поэтому Ровена, Хельга и присоединившийся к ним Годрик, высокий мускулистый добряк с рыжей шевелюрой и густой бородой, прибыли на место, аккуратно отмеченное на карте Ровеной после проведения ритуала, только к рассвету. Маггловская деревенька полыхала пожаром, и маги сразу почувствовали какой-то отвратительный тошнотворный запах. В небольшом поселении не было ни одного дома, не тронутого огнём. Сначала трое основателей подумали, что Слизерины здесь остановились, дабы помочь местным жителям потушить их дома, но спокойно стоящий возле костра в центре площади спиной к ним Салазар, никак не мог подтвердить эту догадку. Мужчина будто почувствовал взгляд на себе, и медленно повернулся, одновременно делая шаг в сторону. Ровена первым делом заметила даже для Салазара неестественно невыразительное лицо, было такое ощущение, будто что-то умерло в нём, оставив в мире живых только его оболочку. Вокруг его шеи обвилась маленькая змейка, но можно было сразу заметить, что она не собиралась причинять ему вреда. Хельга громко ахнула, поднеся руку к лицу, в ужасе она смотрела куда-то мимо Салазара, и Ровена, заметив это, проследила за её взглядом, пытаясь понять причину такого состояния подруги. То, что увидела женщина, навсегда запечатлелось в её памяти: у ног Слизерина лежало обугленное изуродованное тело. С трудом, но Ровена смогла понять, хотя, наверное, выводы по большей части были сделаны исключительно на ощущениях, что телом была Селестина. Но это было ещё не всё, чуть дальше полыхал просто гигантский костёр, и, присмотревшись, Ровена неосознанно повторила жест подруги, громко ахнув: из костра вместо обугленных брёвен то и дело проглядывали части тел. В конце концов женщина поняла, что за смрад стоял по всей деревне – это был запах горевших людей…