Люблю тебя, идиота кусок!

— Что?! Мама, ну, зачем? Как? Почему? За что? — визжала низкорослая брюнетка, как ребёнок, прыгая на только что застеленной кровати. Её негодование росло, как снежный ком, в каждую минуту готовый скатиться лавиной на всех окружающих. — Тише, детка, успокойся, — ласково произнесла светленькая женщина, лет сорока-сорока трёх, глядя прямо на бушующую дочку, — ты же знаешь, что мы не отдыхали с Эрнандесами целых два года! Они наши друзья, и из-за их отъезда в Великобританию мы очень давно не виделись. Будь добра, изобрази счастье! — уже более строго сказала миссис Видаль и покинула комнату девушки. Ещё недавно, всего каких-то два часа и тридцать четыре минуты назад, комната девушки вся без остатка заливалась солнечным светом, пробуждая брюнетку от сладкого сна. День обещал стать незабываемым. Двадцать седьмое мая — день, когда официально начались летние каникулы у всех школьников. Подумать только — целых три месяца каникул, нет школы, море, пляж, прогулки под луной, друзья... И всё это великолепие было испорчено мерзким Диего Эрнандесом, будь он проклят! Думаю, нам стоит немного прояснить ситуацию. Диего — сын лучших друзей родителей Нати. Знакомы они, как бы это было не прискорбно, около семи - восьми лет. Думаю, точно никто не считал. Каждое лето, начиная с девяти лет, они проводили вместе, и это было сущим адом! Причём этот ад дети организовывали сами: дрались, стебались, приклеивали друг друга и многое другое, чем могут мстить дети, они выполняли. С каждым годом лето становилось всё хуже и хуже, и в итоге, к тринадцати годам Нати просто возненавидела его. Брюнет, словно чёрный кот, перебегающий дорогу Нати каждый раз. Этот испанец раздражал её всем — наглой ухмылкой, замашками бабника, эгоизмом, циничностью и другими чертами его характера. Он, в свои четырнадцать, обладал пожирающим похотливым взглядом, который не мог не бесить, Последний раз она видела его два года назад, а после он улетел в Англию, но сейчас, в такой‐то день он возвращается! — Ма-а-а-ам, — томно протянула кудрявая, уставившись в потолок, — когда эти к нам приедут? — Во-первых, не эти, а Эрнандесы; во-вторых — они приедут через полтора часа. Они уже в аэропорту, — радостно прокричала миссис Видаль с кухни, откуда исходили приятные носу запахи. — Чёрт, ну за что? Господь, что я сделала не так? — театрально прокричала Наталия, садясь на колени на кровати и вскидывая руки вверх. Уже более-менее смирившись с участью, подготовленной ей на это лето, Ната стала одеваться к приезду гостей и помогать маме с готовкой. *** — Ванесса, Господи, сколько лет, сколько зим! — кричала от радости миссис Видаль, обнимая прямо на пороге бедную миссис Эрнандес. Она была одета в изумрудное платье чуть выше колена. Её, хоть и крашенные, но рыжие волосы были распущенны и ниспадали по плечам. Женщины, будучи лучшими подругами, не виделись два года. Позади Ванессы стоял высокий мужчина спортивного телосложения. Это, кстати, хорошо видно через чистую белую рубашку. Иссиня-чёрные волосы были красиво уложены, галстук умело завязан. Сразу чувствовалась женская любящая рука. — Мария, я тоже очень соскучилась! Но, думаю, удобнее нам будет в доме, — улыбнувшись, сказала миссис Эрнандес, чем смутила маму Нати. Она совсем уже было забыла про то, что сейчас все они стоят в коридоре. Смущённо улыбнувшись в ответ, миссис Видаль провела гостей в гостиную и предложила чай. - Кристиан, как я рад тебя видеть! – обращаясь, видимо, к отцу Диего, сказал мистер Видаль. Он протянул ему руку в знак приветствия. Тот её пожал, и они обнялись. Объятие было крепким и без лишних чувств, что ещё раз доказывает невозмутимость и гордость обоих мужчин. Все четверо взрослых устроились на мягком белом диване, который, в свою очередь отлично гармонировал с холодными синими стенами и деревянным кофейным столиком. Возле дивана стояли два кресла, точно такого же цвета, что и диван. Комната была среднего размера, около шести-семи метров в длину и четыре в ширину. Напротив дивана висела плазменная панель. По бокам висели разнообразные картины известных и давно забытых художников. Слева от телевизора стоял небольшой книжный шкаф с приличным количеством книг от классики до современной литературы: Шекспир, Толстой, Уайльд, Пушкин, Булгаков, Коэльо и многие другие. Сверху стеллажа стояли несколько семейных фотографий. Фото в самодельных изящных рамках, как будто бы излучали семейный уют. На одном из таких снимков была изображена вся семья, включая Камилу – лучшую подругу Нати. Фото было сделано на побережье Португалии; пушистые облака, словно пух или вата обволакивали синее небо. Солнце отблёскивало от изумрудно-голубой воды. Все четыре человека – Мария, Барт, Нати и Ками находились в воде и счастливо улыбались. Наталия Видаль очень любила эту фотографию… - Барт, где же ваша красавица? – поинтересовалась Ванесса, поднося ко рту свежее домашнее печенье. Кстати, это лакомство пекла лично Нати по своему фирменному рецепту, - Наталия, - позвала её миссис Эрнандес, откусывая, как воробушек, печенье. - Джордж, - начала русая женщина, - где вы Диегитто потеряли? Неужели этот засранец остался дома? - Ах, нет, Ди подойдёт чуть попозже. Он задержится в аэропорту. И ещё, Мари, не называй его «Диегитто», он этого не любит. У него вспыльчивый характер. Со злости много лишнего наговорит, - предупредил брюнет. После этого, родители начали непринуждённую беседу, рассказывая и обсуждая всё подряд. Мужчины, как и свойственно, обсуждали футбол, охоту и рыбалку. Кристиан рассказывал, какие условия для последних из перечисленных в Англии. Честно говоря, он остался не очень-то довольным этой страной. Женщины обсуждали кухню, одежду, косметику… Миссис Эрнандес рассказывала Марии новые рецепты, а та с удовольствием их конспектировала, обещая опробовать их в самое ближайшее время. Наталия Смотрю на сад за окном, глотая ледяной чай с бергамотом. Ветки вишнёвых деревьев усыпаны бледно-розовыми цветками, которые совсем скоро превратятся в сочные алло-красные или бордовые ягодки. Бутоны цветов, которые росли возле вишни, наливались красками. Это говорит нам о том, что вскоре распустятся потрясающие розы и хризантемы. Они наполнят воздух своим неповторим ароматом. Запах каждого цветка, как и запах дорогих духов индивидуальны. Любая розовая роза имеет определённый аромат. «Меня сможет спасти только раскат грома и молния, ударившая прямо по голове этому парню», - думала я, с кислым выражением лица смотрела сквозь окно. Переведя взгляд чуть правее, он остановился на каком-то юноше, который в своё время выходил из жёлтого такси. Чёрная кожаная куртка, футболка такого же цвета и бордовые джинсы, плотно облегающие ноги – странный, но очень брутальный выбор. То, что было одето на ногах, я так и не рассмотрела – меня отвлёк голос моей мамы: - Наталия, спустись-ка на минутку. Поздоровайся с миссис и мистером Эрнандес. «Ох, мне кажется, началось! Может прикинуться больной? Или быстренько проскользнуть в сад и там, через ворота выйти? Нет, Ната. Слишком поздно! - бранила я себя за свою дурость и трусость, - ты же сильная, потерпишь три месяца его присутствия» Я покорно спустилась и очень удивилась, заметив, что Диего нет. Я, было, начала думать, что он остался в Англии, как в дверь позвонили. На бегу крикнув маме «я открою», подошла к двери и, не посмотрев в глазок, открыла её. На пороге стоял тот самый паренёк из такси, в руках у него был чемодан, а сам он, словно чёрт ухмылялся. - Мальчик мой, наконец-то ты приехал, - сладко пропищала Ванесса, подбегая и целуя, как я понимаю, своего сына. Мать честная, сам Диего Эрнандес собственной персоной!