Кошелек и жизнь.

      Хакдирт оказался большой деревней. Никакого намека на улицы, деревянные дома были раскиданы по всему поселку, огороды наползали друг на друга, вокруг слонялись местные жители. Несмотря на ранний час, многие из них были пьяны. Какой-то забулдыга переругивался с толстой теткой, от наваленных повсюду мусорных куч шла вонь, многие дома были явно покинуты а то и вовсе сожжены. Мы под неприветливые взгляды местных прошли через поселок до центральной площади, единственного места в поселке, где количество мусорных куч не поражало глаза, и стали искать таверну. Таверна обнаружилась здесь же, рядом с полуразрушенной часовней, как и все здания в поселке, она была сложена из почерневших от старости бревен, покрытых мхом. Толкнув дверь в это "заведение", я и мои спутники поморщились от исходившего запаха. Невозмутимой, как ни странно, осталась подобранная нордка. Ну да в скайримских тавернах и не такое увидишь. За грязной стойкой стоял неопрятный старик, и я, по-хозяйски усевшись на такую же убогую, как и все заведение, скамью, отправил Авентуса делать заказ.       Монах и стражник шли по золотой дороге в сторону Кватча, когда услышали крики о помощи, звон железа, ругань. За поворотом дороги, совсем недалеко от таверны Брина Кросс, бородатый темноволосый имперец отбивался мечом и щитом от... Да от огромного волка. Волк бил длинными когтями, мощными лапами кромсал щит. Около кустов в луже крови лежал женский труп, еще одна женщина, живая, вопила о помощи. Амминус выхватил меч и ринулся на подмогу, весьма вовремя, так как лапа волка перебила правую руку имперца и та повисла плетью, выронив меч. Имперец пытался закрываться щитом, но силы были явно не равны. Амминус всадил свой клинок под лопатку оборотня, но тот махнул лапой и чейдинхолец отлетел на пару метров, его бок окрасился кровью. В этот момент с рук служителя Стендарра слетел луч золотого цвета, волк взвыл, но монах тут же подскочил к нему, выхватывая булаву, которая искрилась тем же золотистым свечением и ударил ей в лоб оборотня. Лапы чудища подкосились, и оно упало на дорогу, заливая черной кровью все под собой. Монах наклонился к поверженному монстру, на пальце его волосатой лапы было простое железное кольцо. Монах снял его, покрутил в руках, не слушая благодарностей имперца, выронившего щит и баюкавшего сломанную руку. На внутренней части грубого кольца, не обладавшего никакой магической силой, была гравировка "Вайтран".       Нормальной жратвы в этом клоповнике не было. Угрюмый хозяин, представившийся Яредом Мослином, предложил похлебку из прокисшей капусты с кусочками какого-то тухлого мяса за несусветную цену в 20 септимов за порцию. Кровати у него стоили по 30 септимов, за такие деньги можно было бы снять комнату в любой таверне Скайрима или в хорошей гостинице в Имперском городе. Но ссориться пока было рано, содержимое мисок отправилось под давно не убиравшийся стол и мы пошли наверх, к комнатам. Одну заняли мы с Авентусом, другую - М'Арр и Хильда. Нордка не стесняясь в выражениях высказала Яреду Мослину все, что думает о его таверне, ценах в ней, о нем самом и всех его родственниках, причем по мнению нордки появление на свет Яреда Мослина было напрямую связано с червяком, который решил заползти в щель свиньи, подохшей на помойной куче. Трактирщик в ответ на тираду блондинки прошипел что-то вроде "мы тут таких не любим". Зайдя в комнату, я отказался от идеи запирать дверь: дверь зияла прорехами и выломать ее мог не слишком взрослый ребенок. Авентус остался на вещах, а я привычно открыл оконную раму и по карнизу вылез на улицу. Уже стояли сумерки и тени надежно скрывали меня. В десятке метров какая-то толстая тетка, имперка (а других рас здесь похоже и не было) развешивала белье. Я тихо вынул швырковый нож, Ситис ждал все мерзкое население это мерзкой деревушки.       - Нож попал бабке в позвоночник. Не смертельно, но очень болезненно. К тому же нож был смазан ядом замедления. Я зажал тетке рот. - Вы доигрались, старая мразь. Валг Тариус, из Скинграда, где? - Я убрал ладонь со рта своей жертвы. Даже если она решит заорать - ничего страшного, поселок жил своей обычной жизнью, стражи здесь не было а в крайнем случае я могу наплевать на дополнительные условия и просто начать резать всех подряд. Главное - контракт будет выполнен. - Да пошел ты, урод, мы здесь ненавидим имперцев, сдох давно твой Валг! - Прошипела тетка, болезненно морщась. Я достал кривой орочий кинжал и медленно начал отрезать кусок теткиной щеки, зажав ей рот. Тетка потела, какая же она мерзкая! Я люблю убивать красивых девушек, на крайняк - мужиков, нормальных мужиков, а не такую мразь. - Где Валг, старая сука! Ну! - Рыкнул я на нее. - В пещерах поищи, - взвизгнула тетка. Я перерезал жирной твари горло и забросал ее труп сеном. Вонища вокруг стояла такая, что можно десять трупов спрятать - никто внимания не обратит. Ситис получил свою первую жертву, пусть и ущербную. Краем глаза я увидел как скользнула мягкая тень, М'Арр, подлив нордке снотворного, вышел на свою охоту. Я аккуратно прокрался вдоль стены, к центральной площади поселка. На ней стоял какой-то мужик с факелом, валялся пьяный, у дверей таверны Яред Мослин шептался с каким-то по пояс голым мужиком, мужик, как и все жители Хакдирта, был вооружен какой-то дубиной, грязен и кривобок. Я достал лук, конечно, стрелять посреди площади я не буду, как бы тупы не были местные, они сообразят что что-то не так. На крыльце дома, находившегося ближе к выселкам, сидела молодая, хоть и несимпатичная женщина. Я аккуратно натянул тетиву и стрела отправилась в свой недолгий полет, окончившийся в глазу женщины. В этот момент в доме закричал ребенок. Что же, тоже цель. Ребенка я просто выронил из колыбели. Головой вниз, для надежности притопнув железным каблуком сапога. Убивать младенцев мне совсем не нравилось, но контракт есть контракт. Я почесал обожженное лицо под капюшоном. Спасибо тебе, норд, я конечно все равно тебя убью, но без тебя я бы не выжил в этом мире и не стал тем, кто я есть.       Вернувшись в таверну, мы подвели итоги. В поселке жило около пятидесяти человек, не считая детей. Четверых отправил на тот свет я (на обратном пути мне попалось двое пьяных), хаджит убил троих, спавших в своем доме, да двух девушек, зачем-то сидевших в кустах на краю деревни. Итого девять. Я поздравил своего брата, когда заскрипели половицы. Кто-то пытался подкрасться к нам (а других постояльцев в таверне не было), причем явно не зная, как это делается. Авентус, как на грех, пошел за своей частью работы, а мы с М'Арром притаились. Шел по пояс голый мужик, которого я приметил на площади. Он ткнулся в комнату, где спала Хильда, ударил ей дубинкой, обернутой в тряпку, по голове, поднял на плечо и потащил. Нордка так и не проснулась, зелье, сваренное Муири, усыпляло надежно. Хаджит хотел вмешаться, но зачем? Лох нам для того и нужен, а проследив, куда ее потащили, можно и узнать куда делся скинградский торговец. Дегенерат тащил нордку, спотыкаясь на неровных ступенях, когда я знаком подал хаджиту знак следовать за мной. Мужик вытащил нордку на улицу, а я обратил внимание на лежавшего на кровати, стоявшей прямо позади барной стойки, трактирщика. Он и расскажет куда и зачем потащили девушку.       Ярел Мослин не спал. Тяжело уснуть, когда тебе в рот вставили кляп и отрезают пальцы на ноге. Я хотел знать, зачем утащили девушку. И куда, однако упрямец ничего не сказал. Когда я вынул кляп, он сначала заверил меня, что имперцы все сдохнут страшной смертью и что я не выйду живым. На крики сбежалось несколько местных, они по одному совались в приоткрытую дверь таверны и падали, сраженные ударами двух кинжалов хаджита. Я перерезал горло трактирщику и мы вышли на улицу. Жители Хакдирта слонялись кругами, лежали пьяные, прямо у полуразрушенной скульптуры в центре площади трахались двое. Они и получили первые два ножа. Через полчаса все было кончено, жители деревни лежали в лужах своей крови, но их было подозрительно мало. С утра мы убили около сорока человек. Я отошел отлить в развалины дома и вдруг среди мусора и пустых бутылок увидел люк. Ручка его была отполирована от постоянного использования. Я свистнул, призывая своих спутников.       Алланиари стояла на высоком и узком мосту, перекинутом через казавшийся бездонным провал. Где-то далеко внизу, между скал, плескались ледяные воды моря Призраков, но ледяное крошево частой здесь, во владении Винтерхолд, метели не давало разглядеть то, что находилось внизу. За руку Алланиари держался светловолосый мальчик. Он, казалось, должен был быть полукровкой вдвойне, но он был типично нордским ребенком, от Алланиари он получил только темно-карие глаза. Девушка старалась не думать о том, кто был отцом ее ребенка, они любила сына и надеялась вырастить его таким, как Толдфир. Старика время, казалось, не брало, он все так же обучал послушников, ходил в походы, но ее с собой больше не брал. Алланиари жила в Коллегии, стала сильным магом, бесплатно исцеляла жителей Винтерхолда. Однажды, когда ярла Корира на охоте ранил белый медведь, она пришла в длинный дом вместе с сыном и мальчик тогда подбежал к стенду с оружием и схватился за тяжелый меч. Уронил конечно, но заслужил похвалу воинов ярла. А она тогда места себе не находила, пусть ее сын будет магом, целителем. Как Онмунд, похороненный у айлейдских руин в Валленвуде. Близилась ночь и Алланиари, взяв сына за руку, отправилась ко двору Коллегии. У ее сына была еще одна странность, которая ей не нравилась. Он обожал смотреть на луну.