Отпусти

Смеркается. Солнце, лениво ползущее к горизонту, причудливо отражается в водах Гудзонова залива, заливая всё вокруг - лес, скалы и редкую траву - нежным розоватым светом. Дикая, немного мрачноватая природа так не сочетается с небольшим домиком, пристроившимся у большой скалы. И кому придет в голову селиться здесь?.. Но этот домик отнюдь не напоминает пристанище бедного траппера – охотника на лисиц. Напротив, он даже снаружи кажется очень уютным и цивилизованным. Может, это просто какой-нибудь богатый чудак решил таким незамысловатым образом слиться с природой? Нет, хотя хозяина этого дома вполне можно назвать чудаком. Этот чудак – Мэттью Уильямс, больше известный как воплощение Канады. А дом – его загородная вилла, на которой он отдыхает от шумных забав других стран и от их невнимания. В описываемый мной момент Канада только что вернулся с Мирового конгресса. Как обычно, он развёл в гостиной камин – пусть сейчас и не холодно, зато сколько уюта в доме прибавляет мягкое потрескивание поленьев в очаге! Ну и электрический камин тоже хорошо справляется с этой ролью. А Мэтт уют ценил, ведь когда столько времени проводишь в одиночестве, невольно обращаешь внимание на мелочи. Хорошо, что его одиночество уже в прошлом! Именно об этом думал канадец, когда, посвистывая, пошел на кухню – готовить любимые блинчики. Конечно, Куба говорил, что сегодня не придет, но ведь всё в этом мире возможно! А Эрнесто* очень ценил блинчики с кленовым сиропом. Собственно, с них и началось более близкое знакомство канадца с кубинцем. Но это уже совсем другая история… Только Канада надел любимый фартук в кленовый листочек, только открыл большой холодильник, собираясь искать продукты, как раздался громкий и бесцеремонный стук в дверь. Гадая, кто же мог так нагло проигнорировать дверной звонок, Канада поплёлся открывать. Любопытный Кумадзиро, до этого тихо забившийся в уголок дивана, тоже последовал за хозяином, прячась в его тени. Распахнув дверь, Мэттью увидел… Кого бы вы думали? Разумеется, Францию. Блондин широко улыбался, протягивая канадцу полную бутылку одного из лучших французских вин. Около минуты Канада медленно вникал в ситуацию. Потом он робко улыбнулся своему бывшему воспитателю и отошел от двери, пропуская его в дом. Франция тут же зашел в коридор, снимая куртку, вешая её на крючок и не переставая быстро говорить: - Матьё, mon ami, давно не виделись! «Очень давно, три часа назад!» - Канада едва удержал на языке ехидный комментарий. - Я тут думал, чем заняться, вот и решил к тебе зайти, поблагодарить. Ты ведь меня так выручил! Не знаю, что бы я делал, если бы не ты… - Франциск слегка наигранно вздохнул и прошёл в гостиную. Канада послушно пошел за ним. Поставив на столик вино, француз наконец перестал говорить и со значением посмотрел на Мэттью. Тот, поняв намёк, прошёл на кухню, чтобы найти бокалы. Мельком заглянув в холодильник, не особо надеясь найти там что-нибудь съедобное и готовое к употреблению, – всё-таки Канада не был здесь уже больше недели – юноша с удивлением обнаружил там небольшую тарелку с канапе. Не особо задумываясь о причинах её появления, канадец нашёл-таки два хрустальных бокала, прятавшихся в небольшом зеркальном шкафчике в самом углу кухни, и вернулся в гостиную. Помещение уже успело пропахнуть ненавязчивым, но вполне заметным парфюмом Франции. Сам Франциск уже успел вольготно устроиться в одном из кресел рядом со столиком. Мыслями он явно был где-то далеко, а не в этом уютном домике на берегу Гудзонова залива. Он сидел с отсутствующим выражением лица и машинально постукивал пальцами по столу. - Я вернулся, - тихо произнес Канада, напоминая о своём присутствии. Франция тут же очнулся и легко вскочил с кресла, помогая Канаде накрыть на стол. Вас, может быть, удивляет простота, с которой Мэттью встретил своего воспитателя? Тому есть вполне логичное объяснение – Франция не раз и не два вот так вот приходил к Канаде, и они проводили вечер в приятных разговорах. Именно Франция помог канадцу разобраться в его чувствах, когда тот начал понимать, что его с Кубой связывает не только дружба. Да и Канада в долгу не оставался, с готовностью выслушивая бесконечные рассказы француза о его личной жизни, которыми ему было не с кем поделиться, кроме Мэттью. Вот и сегодня Франция пришёл явно не просто так. Взяв бокал и снова усевшись в кресло, Франциск задумчиво посмотрел на устроившегося напротив Канаду, вздохнул, собираясь с мыслями, и начал: - Mon cher, я бы хотел ещё раз поблагодарить тебя за помощь. Ты меня очень выручил. - Что вы, не стоит… Вы же тоже во многом мне помогали, - Канада сделал маленький глоток и машинально стал гладить Кумадзиро, забравшегося к нему на колени. – И потом, я не совсем понимаю, зачем были нужны эти действия. Какая вам польза от того, что мой брат с Англией будут вместе? - в тихом голосе Мэттью звучало непонимание. Франция тут же ответил, вполне поняв замешательство Канады: - А, ты имеешь в виду… Ты думал, что я влюблен в Англию? – произнеся эти слова, француз слегка ехидно улыбнулся и пригубил вино. - А разве это не так? – Канада недоверчиво посмотрел на Францию. Он и в самом деле был убеждён в этом, также как и добрая половина мира вместе с самим Англией. -Нет. Хотя я понимаю, со стороны это могло выглядеть именно так, - Франциск ободряюще улыбнулся, и Мэттью понял, что просто не может ему не верить. - Тогда зачем? - То, что я не люблю Артура, не значит, что мне безразлична его семья, - Франция тихо вздохнул. - Шотландия? – в прозорливости Канады не было равных, во многом именно благодаря ей он был прекрасным собеседником. - Именно. Ты как всегда проницателен, мой друг, - грустная улыбка на миг промелькнула на лице француза, но тут же была стерта очередным глотком темной жидкости. - Кажется, теперь я понимаю… - в голове Мэттью уже успела сложиться вполне ясная картинка. – Вы ещё не говорили ему, да? - Конечно. Пока у меня нет шансов, это ведь ясно, - под действием вина Франция уже начал становиться сентиментальным, голос его потихоньку наполнялся бархатными нотками, а глаза как-то по-особому блестели. Такой Франциск полностью заслуживал звания страны любви, и Канаде было глубоко непонятно, как такого человека можно не любить. Ведь и сам он, не будь у него Кубы, вполне мог влюбиться в него… Отгоняя такие мысли, Канада вновь отпил вина, отправив вслед за ним небольшой бутербродик. - К сожалению, Écosse, в отличие от меня, действительно влюблен в Англию, - продолжал Франциск. - Поэтому вы и решили свести Англию с Америкой? – уже зная ответ, спросил Канада, поддерживая разговор. -Да, конечно. Надеюсь, у меня – у нас - получится. - Получится. Видели бы вы речь Америки. Он, бедный, так мучался, когда её писал. Я, конечно, немного её поправил… - Мэттью тихонько хихикнул. - Да уж, представляю, - Франция тоже улыбнулся. - Но Англия будет тронут. Он эти слова ждёт уже пару столетий. Он, конечно, не признается даже себе, но я-то вижу… Особенно сразу после Войны за Независимость. Он тогда вообще на тень был похож, как выдержал – не знаю. Ну, пусть хоть сейчас будет счастливым, - Канада мечтательно улыбнулся, явно вспоминая совсем другое признание… - Только вот что мне теперь делать? Всё-таки признаться Скотту, или лучше повременить? – задумчивый и немного встревоженный голос Франциска вырвал Мэттью из мечтаний. - А? Ну, я думаю, что нужно немного подождать. Шотландия должен сам понять, что Англия счастлив и без него… - Думаешь, его это волнует? Скотт – жуткий эгоист, он наверняка попытается всё разрушить, - в голосе француза ясно прозвучало сомнение. - Пусть пытается. Если Англия ответит Америке взаимностью, Фред горы свернет, чтобы быть с ним. И никакой Шотландия ему не помешает, - а вот в голосе Канады звучала уверенность в брате и легкая гордость за него. -Что ж, возможно… То есть, ты думаешь, что надо подождать? - Да. Хотя бы немного. Рано или поздно Англия вернётся домой и захочет поговорить с Шотландией. Вот после этого разговора вам и стоит появиться на сцене и склеить его разбитое сердце, - Мэттью ободряюще улыбнулся. - Ты прав. Как я всё-таки рад, что воспитывал тебя, Матье! Ты мне так помог! Спасибо! – от избытка чувств Франция расплылся в широкой улыбке, вскочил с кресла и заключил Канаду в объятия. Внезапно послышался глухой «шлёп». Канадец с французом синхронно обернулись на звук и увидели… Кубу, с каменным выражением лица смотрящего на них, и лежащий у его ног шикарный кремовый торт. Канада тут же высвободился из рук Франции и подскочил к Эрнесто. Внимательно посмотрев ему в глаза, он с ужасом обнаружил в них медленно закипающую ярость и тут же начал оправдываться: - Ты всё не так понял! Мы просто разговаривали! - Да? Это теперь называется «разговаривали»? – Куба ехидно покосился на продолжающего стоять столбом Францию. Тот тут же отмер и возмущенно ответил: - Что ты имеешь в виду? Матье тебе всё правильно сказал, у нас с ним был очень важный разговор, который тебя абсолютно не касается. - Значит, не касается? Запомни, меня касается всё, что делает мой возлюбленный! – в голосе Кубы ясно зазвучала ярость. Кажется, дело довольно быстро катилось к мордобою. А ведь синяки могут так невовремя испортить прекрасное лицо Франциска… Умный Канада тоже это понял. Поэтому он мягко обнял Кубу, робко глядя ему в глаза и пытаясь успокоить его взглядом. Как ни странно, это очень хорошо подействовало. Эрнесто слегка расслабился и даже улыбнулся уголками губ. - Ладно. Хотите говорить – говорите. Только ведь вы, кажется, уже закончили? Тогда не могли бы вы очистить помещение, сеньор? – ехидно глядя на Францию, поинтересовался Куба. Франциск только хотел было возмутиться, как наткнулся на умоляющий взгляд Канады и решил согласиться. - Хорошо. Мне уже всё равно скоро на самолет. Счастливо оставаться, господа. И, Матье – ещё раз огромное тебе спасибо! – Франция улыбнулся, быстро оделся и вышел на улицу, где уже успело окончательно стемнеть, оставив Кубу с Канадой самих разбираться в своих весьма непростых отношениях. На небе сверкали звезды. Тысячи, нет, миллионы, мириады звёзд сияли и переливались, как бы пытаясь указать Франциску путь к счастью. И внезапно всё небо до самого горизонта окрасилось в причудливые сияющие цвета. И у Франции перехватило дух от такой воистину неземной красоты. Северное сияние… Аврора Бореалис. Достаточно редкое для этих мест явление. Вселяющее надежду в завтрашний день. И Франциск поверил в то, что счастье возможно. Счастье близко. И он наверняка добьется его. Добьется своего личного рыжего счастья с глазами цвета весенней травы. *имя Кубы, придуманное автором, не нашедшим ни канонного, ни фанонного имени.