Укрощение Мегеры

Прошло несколько дней с тех пор, как мать Лухана улетела в Сучжоу, а мужчина больше ни разу не попросил меня посидеть с его дочерью. Главврач дал Лу только один отгул, кто заботился о Сяо Мэй в другие дни — оставалось загадкой. Когда я думала об этом, в голову сразу же приходила мысль об одной молодой особе, которая давно увивалась вокруг одинокого мужчины. Несколько лет назад у неё не было никаких шансов с ним сблизиться, а сейчас… Возможно, горе Лухана и его беспокойство о том, что Сяо Мэй растёт без матери, стали для этой девицы трамплином, с которого она сиганёт в сердце моей первой любви. Снедаемая ревностью, я всё же решилась написать ему парочку ничего не значащих сообщений, но выяснить то, что меня на самом деле волновало, так и не смогла. Выкроить же минутку, чтобы поговорить с Лу, оказалось практически невыполнимой задачей. Кроме обычных обязанностей заведующей, мне приходилось контролировать работу врачей-интернов, постоянно сверяясь с их индивидуальными планами подготовки. Когда же удавалось вырваться из отделения, Лухан либо был на осмотре, либо проводил операцию, либо безмятежно спал в ординаторской, кутаясь в старый клетчатый плед. Мои переживания закончились, когда Лу Ифэй вернулась из Китая и снова взяла на себя заботу о внучке. Теперь молоденькой сопернице нечего делать в доме Лухана! Однако я слишком хорошо знаю эту девчонку, чтобы поверить, что она так просто исчезнет из его жизни. Скрип двери и чьи-то тихие шаги прервали мои размышления, заставляя вернуться к насущным проблемам. — Доктор О, Вам заняться нечем? — накинулась я на только что вошедшего Сехуна. — Так я Вам мигом работу найду! — Почему сразу нечем? — парень плюхнулся на диван, грациозно закинув ногу на ногу. — Я жду результаты анализов. Ничего не ответив, я снова уставилась в монитор, физически ощущая пристальный взгляд интерна. Как я смогу вернуться к работе, когда меня повсюду преследуют воспоминания о нафантазированном поцелуе с этим гадёнышем? — Что Вы делали дома у Лухана? — шёпот Сехуна разрезал тишину, словно нож. Воздух за секунду стал вязким, как патока, растягивая и замедляя ход времени. Я словно оказалась в кошмарном сне: каждый нерв, каждая частичка тела были напряжены до предела. Я старалась избегать этой темы и ни разу не заговорила о странном звонке Сехуна. Хотя слукавлю, если скажу, что мне не любопытно, где он услышал о том, что я была у Лухана. — Дахи! — в ординаторскую влетел Чондэ, вытащивший меня из одной неловкой ситуации и тут же поставив в другую. — Давай опрокинем после работы по стопочке соджу?.. А, доктор О, и Вы здесь? Чондэ кивнул на дверь, весьма красноречиво показав юнцу, чтобы тот немедленно выметался из помещения. О Сехун не стал спорить со старшим и вернулся к работе, оставляя нас наедине. — Чондэ… — ласково прошептала я. — Что? — удивился мой друг. — Беги, — посоветовала я, — а то препарирую как лягушку! — Думаешь, пацан всей больнице расскажет, что мы с тобой собутыльники? — с сомнением протянул Ким Чондэ. — Не похож он на трепло. — До сих пор не знаю, чего от него ожидать. — Забыли о Сехуне… Что насчёт стопочки соджу? — голос Чондэ перестал быть весёлым. — Я должен тебе кое-что сказать. — Скажи сейчас. — Дахи, чего ты ломаешься, как будто тебе секс предлагают? — не на шутку вспылил мужчина. Не успела я придумать отговорку для придирчивого друга, как его телефон на всю громкость заголосил песню «Sexual Revolution». Чондэ достал телефон с такой скоростью, словно он лихой ковбой, вытаскивающий из кобуры револьвер. Наблюдая за его манипуляциями, я не смогла сдержать улыбки. С тех пор, как стала врачом, сама с телефоном даже в душе не расстаюсь и на входящие всегда отвечаю, едва услышав знакомую мелодию рингтона — «Before the Dawn» группы Infinite, а всё потому, что боюсь пропустить важный звонок с работы. — Главврач вызывает, — ответил Чондэ на мой немой вопрос, направляясь к двери. — Что-то случилось? На секунду показалось, что Чондэ хочет мне что-то сказать, но мужчина только покачал головой. Настаивать на ответе не стала, хотя беспокойство раздирало меня изнутри. Словно привязанная к Чондэ невидимой нитью, я следом за ним вышла из ординаторской. Три дня назад меня, Мегеру всея отделения неотложной помощи, главврач вызвал в свой кабинет и отчитал как провинившуюся школьницу. А всё из-за предвзятого отношения к врачу-интерну Пак Чанёлю, которому я за месяц интернатуры не доверила ничего ответственней мытья полов в служебном туалете. Мой коэффициент ненависти к этому рыжеволосому эльфу зашкаливал ещё в прошлый четверг. Тогда я обнаружила в процедурной его мобильный телефон, на заставке которого было фото Ван Данби, сделанное в нашей больнице. Актриса лежала на боку с закрытыми глазами, а в спутанных волосах была засохшая рвотная масса. — Пак Чанёль, Вы непроходимый идиот! — я срывала горло на лопоухого интерна, удалив злополучное фото. — Скажите, зачем Вам понадобилась эта фотография? Ещё и на заставку поставили! Вирус счастья, блин… Я не рассказала главврачу о том инциденте лишь потому, что сама должна была сразу проверить телефоны этих ходячих недоразумений. Пришлось пообещать начальнику, что дам рыжему пакостнику работу посложнее. О, да я его просто завалю работой, не сомневайтесь, господин главный врач! Среди интернов только До Кёнсу был для меня лучиком света в тёмном царстве. Мы с Чондэ наткнулись на него в коридоре, когда бедолагу атаковала медсестра Кан. Рядом с пышными габаритами которой, Кёнсу казался ещё меньше и бледнее. — Кёнсу — настоящий пупс, — умилялась я. — Так бы и затискала! Ох уж этот материнский инстинкт! — Уверена, что именно материнский инстинкт, а не восстание твоего либидо? — Иди ты! — Ну и пойду, — пожал плечами Чондэ. — А ты обещай, что подумаешь насчёт соджу! Что-то неразборчиво промычав в ответ, я направилась по своим делам. Во время обхода территорий, вверенных под моё командование, я неожиданно столкнулась с Хеми. Взъерошенная, словно драчливый воробей, она врезалась в меня на полном ходу, и, рассыпаясь в извинениях, попыталась улизнуть. — Стоять! — скомандовала я, рассматривая полные слёз глаза. — Что случилось? — Ни-ничего… В голову закрались кое-какие подозрения: — Кто тут у нас? — я зашелестела страничками истории болезни, вырванной из трясущихся рук зарёванной Ли Хеми. — Бён Бэкхён? Вот так номер! Кажется, он пациент доктора Пака?! Бён Бэкхён — наш VIP-пациент, племянник мэра города и любитель быстрой езды на мотоцикле, ставший частым гостем в больнице Арым. И всё бы ничего, но парень оказался настоящим половым агрессором. Только медсестре Кан удалось избежать покушения на свои гигантские ягодицы, остальные сёстры неустанно жалуются на шаловливые ручонки Бэкхёна. Я отдала Бэка на растерзание Чанёлю, чтобы избежать очередного скандала и девичьих слёз, а этот балбес, как всегда, свалил всю работу на Хеми. — Доктор Ким, пожалуйста, — Ли Хеми предприняла жалкую попытку забрать документ. — Ладно, — я сжалилась над бедняжкой и вернула ей историю болезни. — Что там с Бэкхёном? Пришлось дождаться, когда девчонка перестанет всхлипывать и возьмёт себя в руки: — Для регенерации межпозвонковых хрящей ему назначили уколы и… — Ах, уколы! Пойдём-ка сделаем этому Казанове укольчик. Бён Бэкхён как ни в чём не бывало лежал на кровати и смотрел какое-то развлекательное шоу по телевизору. Его светлая макушка мирно покоилась на трёх подушках, красиво очерченные губы складывались в полуулыбку, а огромные глазищи сверкали каждый раз, когда на экране показывали что-то интересное. Рубашка ангелочка была небрежно распахнута на груди. В голове не укладывалось, как может худенький и болезненно красивый паренёк оказаться тем самым нарушителем спокойствия: — Доброе утро, как Ваше самочувствие? Бэкхён что-то невразумительно пробурчал в ответ и с усмешкой посмотрел на Хеми. — Позвольте представиться! Заведующая отделением неотложной помощи, доктор Ким Дахи. Не могла допустить, чтобы VIP-пациенту делал укол врач-интерн, поэтому я здесь. Наших юных врачей ещё столькому нужно научить… — тараторила я, помогая парню лечь на живот. — Мы только сделаем укол, и можете дальше отдыхать. Конечно, я умолчала о том, что умение делать инъекции — то, без чего интерны вряд ли закончили хотя бы медучилище, не говоря уже об университете. С такой простой задачей многие люди справляются в домашних условиях, что уж говорить о юных эскулапах. — Сначала нужно внимательно осмотреть ампулу: прочесть название лекарства и срок его годности, — я с серьёзным видом поучала перепуганную Ли Хеми, протирая место укола смоченной в спирте ваткой. Обломав кончик ампулы, я набрала в шприц лекарство, легонько постучала по нему и нажала на поршень, чтобы вышел воздух: — Убедись, что в шприце не осталось пузырьков воздуха! Если об этом забыть… Ну Вы меня поняли, доктор Ли. — Подождите! — Бён Бэкхён, до этого молча слушавший ликбез, неожиданно схватил меня за край халата и отчаянно заскулил: — Там же остались пузырьки! — Вам показалось, — успокоила я парня, наклоняясь, чтобы ввести иглу в нежную кожу. — Нет, не показалось, — верещал племянник мэра, стараясь натянуть на задницу пижамные штаны, но неожиданно ожившая Ли Хеми на корню пресекла его попытку, вернув одежду на место. — Угробить меня решили?! — Тише-тише, — я убаюкивала парня, которого сама же и довела до такого состояния. Впрочем, он сам виноват. — Никто не пытается Вас угробить! Левой рукой растянула кожу и резко воткнула шприц в мышцу, выбивая из тщедушного тельца болезненный вскрик. Дальше я не стала мучить горе-ловеласа, ввела лекарство, вытащила иглу и прижала место укола ваткой, массируя пострадавшую мышцу. — А если он расскажет дяде?.. — спросила Хвостик Хеми, как только мы покинули палату Бэка. — О чём? — губы тронула лёгкая ухмылка. — Крутой гонщик визжал как девчонка, когда ему делали укол? Мужчины боятся боли гораздо сильнее, чем женщины, вот и все дела. К тому же наш маленький любитель женских попок оказался тем ещё паникёром. Возвращайтесь к работе и… Доктор Ли, Вам пора научиться говорить «нет» Пак Чанёлю. Я сидела в столовой, вполголоса репетируя заранее придуманный повод не идти с Чондэ в бар, когда к столику подошёл Лухан. — Можно присесть? — мужчина был до неприличия красив, но я как никто другой знала, что под его улыбкой скрывалась пуленепробиваемая броня. Молча кивнула, как всегда, позабыв три четверти словарного запаса. Даже понимая, что молчание затягивалось, я не могла оторвать взгляд от тарелки и открыть рот. Вот что он со мной делает?! Первым напряжённую тишину нарушил Лухан: — Не знаю, правильно ли поступает Чондэ, — вздохнул он, старательно орудуя палочками. — Перевод — серьёзное решение. Надеюсь, он хорошо подумал. — Какой ещё перевод? Куда? — Медцентр Квимс при университете Кёнхи, — ответил удивлённый моей неосведомлённостью мужчина. — Подожди, Чондэ тебе ничего не рассказывал?.. Дахи, подожди! Не дав Лухану договорить, я быстренько спихнула поднос с нетронутой едой работникам столовой и понеслась в отделение Чондэ. Анестезиолог нашёлся возле ненавистного мне кофе-автомата. — Почему не сказал, что переводишься? — процедила я, резко схватив его за запястье. Мужчина испуганно замер и растерянно взглянул на меня: — Я пытался, — коридор опустел, как по мановению волшебной палочки, — даже позвал тебя выпить! Потерявшись в ощущениях, сама не заметила, как по щекам потекли слёзы, а он тупо смотрел на мокрые дорожки, которые я тут же попыталась стереть рукавом халата. И когда я успела стать такой размазнёй? Возможно, всегда такой была. Это на работе я Мегера, на самом же деле и шагу ступить не могу без постоянных сомнений и переживаний. — Чэнь-Чэнь, не оставляй меня, — взмолилась я. Чэнь-Чэнь… В студенческие годы это было его прозвищем. После свадьбы я больше ни разу его так не называла. — Не плачь, малышка, — тепло улыбнулся он, сжимая мою узкую ладонь в своей. — А то они начнут говорить, что я тебя отшил. — Что ты несё… — Или скажут, что главврач узнал о нашем романе и перевёл беднягу Чондэ в другую больницу! — не унимался друг. — Ким Чондэ! — Дахи, я не улетаю на другую планету, не уезжаю в другую страну. Я, чёрт возьми, даже из города уезжать не собираюсь! — Знаю, но… Здесь я останусь одна. — Не одна, — опять улыбнулся этот несносный тип. — С тобой Лухан. Представить не могу, как буду без моего Чондэ. Кажется, во всей больнице, кроме него, ко мне нормально относится только главврач и Лухан. Но первый — мой непосредственный начальник, а со вторым я даже поздороваться не могу — тут же из стальной Дахи превращаюсь в слабоумную девчонку. — Я люблю тебя, Чэнь-Чэнь. Мужчина тяжело вздохнул и сгрёб мою жалкую плачущую тушку в крепкие объятия. Краем глаза я отметила какое-то движение возле курилки. Кажется, Чэнь-Чэнь прав. Завтра по больнице пройдёт новый слушок. *** Кёнсу не пошёл в столовую. Парню не хотелось слушать жалобы Чанни, бесившегося из-за взбучки, которую устроила рыжему доктор Ким. Пак Чанёль сбросил своего пациента на дурочку Хеми, а та и рада ему угодить! Интерн хотел злиться на Ли Хеми, но перед глазами, как наяву, вставал её образ: дрожащие губы и мокрые от слёз ресницы в тот миг, когда Чанёль обвинял девчонку в том, что она нажаловалась на него Мегере. Ли Хеми нашлась на скамеечке возле операционной номер два. Девушка читала роман «Королёк — птичка певчая». — Любишь читать книги? — спросил приятно удивлённый Кёнсу. — Люблю, но только правильные! — не отрываясь от книги, ответила она. — Правильные? — парень с интересом подался вперёд. — Это какие же? — Если герои получили то, чего заслуживают, значит, книга правильная. — Даже если герои заслужили пулю в лоб? — Тем более, если они заслужили пулю в лоб. Кёнсу вдруг почувствовал, что Хеми вовсе не та бесхребетная курица, какой старается казаться. Она довольно умна, всегда усердно работает (причём за двоих), и не жалуется, когда её заставляют выполнять скучные задания или оставляют на ночное дежурство. Никогда не отказывает в помощи и всегда приветлива с пациентами. А ещё она хороша собой… У Ли Хеми не было двойного века, но пушистые ресницы делали своё дело: от её карих глаз невозможно оторваться. Только Кёнсу смотрел не на них и даже не на красивую линию губ, а на длинные тёмно-русые волосы, затянутые в тугой пучок на затылке. Парню мучительно хотелось освободить их из плена, потянув за краешек синей ленты, зарыться в них руками, вдыхать их аромат… Но Ли Хеми сама разрушила всю магию момента: — Скажи, — она отложила роман и нерешительно дотронулась до плеча Кёнсу, — Чанёль всё ещё злится на меня? — Какая же ты дура, Ли Хеми!