Тру-Тру для Настоящих Мужчин

Рин торжественно поднял двенадцатисантиметровую линейку и положил ее точно по центру стола. – Ну? Кто будет первым? Товарищи по команде взволнованно переглянулись. Хару почесал нос. Пластмассовая линейка устрашающе блестела в лучах солнца и, как казалось мальчикам, светилась изнутри, что ничего хорошего предвещать не могло по определению. – Рин… – робко начал Макото. – А это обязательно? Но непризнанный лидер был неумолим: – Да ладно вам! Будет прикольно! Представьте только, как круто будет, когда спустя лет пять мы откроем наш общий дневник и прочитаем, какие у нас были писюны! Это же круто! Друзья переглянулись. – Круто? – с любопытством переспросил Нагиса. Он был младше всех и потому больше всех хотел стать крутым. – Очень круто, – заверил Рин. – Мне так друг из Австралии написал. – Друг из Австралии? – Ну да. – Из той, куда ты поедешь? – Ну а откуда ж еще? Нагиса немного помолчал, а затем уточнил: – По-японски?.. – Конечно, по-английски! Ну чего вы тупите! Это ж офигительно будет! Макото пожал плечами. Нагиса кивнул. Затем оба покосились в сторону вечно воздерживающейся стороны. – Хару? – спросили на всякий случай. Хару снова почесал нос. – Хару, ты с нами?.. – Он с нами, как же иначе? – вмешался Рин. – Мы – команда. Все делаем вместе. Да? Да! Давайте так… Мы все. Вместе. Снимем. Плавки. На счет три? Согласны? Компания нестройно закивала. Рин прокашлялся и, пригласив друзей подняться, начал торжественный отсчет: – Один! Пауза. – Два!.. Очень долгая пауза. – И… Вечная пауза. – …три! В комнате воцарилась мертвая тишина. Макото стоял как вкопанный – он даже не шевельнулся. Нагиса едва тронул резинку плавок. Рин хмуро глядел на друзей, предусмотрительно сложив руки на груди. А Хару… – Почему только я снял плавки? Три пары глаз уставились в одну точку. – Да… – протянул кто-то, – нехорошо получилось. * * * Рин торжественно поднял огромную толстую книгу, а затем с шумом бухнул ее на стол. – Ну? Будем учиться делать Тру-Тру? Страницы книги зашелестели под пальцами Рина и в скором времени раскрылись на загадочной статье, снабженной весьма красочной иллюстрацией. – А это… обязательно? – спросил Макото. – Ну еще бы! – Рин даже закатил глаза. – Вы что, не знаете, что сейчас модно делать Тру-Тру себе и всем окружающим? Мальчики с сомнением переглянулись. Хару почесал ухо. – Ну представьте, как будет прикольно – мы запишем в наш общий дневник, кто дольше всех может делать Тру-Тру, а через пять лет прочитаем! Будет очень круто! – Круто?.. – с подозрением переспросил Нагиса. – Очень круто, – заверил Рин. – Мне так друг из Австралии написал. – Друг из Австралии? – Ну да. – Тот, который сказал нам измерить наши писюны? – Ну а какой же еще? Нагиса немного помолчал, а затем уточнил: – А эта книга на английском? – Конечно, на японском! Ну чего вы тупите! Это ж офигительно будет! Макото пожал плечами. Нагиса кивнул. Затем оба покосились в сторону некогда пострадавшей стороны. – Хару? – спросили на всякий случай. Хару снова почесал ухо. – Хару будет первым подопытным! – объявил Рин. – Хару, садись сюда. Так. Я буду читать и делать тебе Тру-Тру. Только ты скажи, если будет больно, ладно? Макото, а ты записывай! А ты, Нагиса – зарисовывай! А я буду, значит, читать и делать Тру-Тру… Ну, готовы? Летописцы энергично закивали. Хару почесал ухо в третий раз. Рин придвинул к себе раскрытую книгу и началось великое Тру-Тру. – Э… рек…ги… Э-ре-ги… Эре… Ги… И закончилось. Рин отчаянно покраснел и, не смея взглянуть в глаза товарищам (само собой, каков позор!), спросил: – А… никто не знает, что это за иероглиф? – Где? – Да вот… и вот… И вот этот никто не знает? Почти-ставшие-крутыми ребята по очереди подходили и детально изучали незнакомые письмена. – Может, по картинкам поймем?.. – предложил Макото. Но картинка была всего одна и та крайне неинформативная. Опознав на ней «разрезанный писюн», мальчики, сколько они не гадали, так и не поняли, что же следовало делать с этим писюном, чтобы Тру-Тру официально состоялось. Наступила великая депрессия, на самом пике которой… – Ой! – вдруг опомнился Рин. – Что? Что? – задергались остальные. – Ты понял, как делать Тру-тру? – Нет, – мотнул головой тот. – Но я вспомнил подсказку! – Подсказку?.. – протянул Нагиса. – Ага. Мне друг из Австралии писал, что делать это приятнее всего на свете. Это может быть ключом, понимаете? И юный Шерлок окунулся в раздумья. – То есть. Мы должны сделать что-то, что нам нравится больше всего на свете. И это будет Тру-Тру! – Клево! – восхитились юные Ватсоны, а Рин продолжал: – Вот ты, Хару, что любишь больше всего на свете? – Воду, – не задумываясь, ответил тот. – А ты Макото? – Тоже воду, – ответил тот, потому что больше всего на свете любил Хару, но признаваться в этом стеснялся. – Ну, и я тогда воду, – решил Рин. – А я люблю мороженое! – влез Нагиса. Дальнейшее казалось вполне очевидным. – Отлично. Значит, сейчас мы пойдем плавать, а Нагиса – есть мороженое! Макото, запиши в наш общий дневник… Записываешь? Через два часа, вдоволь накупавшись и объевшись мороженого, мальчики отдыхали на городском пляже. Где-то в комнате Рина, забытый на столе, пылился «общий дневник». «Сегодня мы делали это с водой, а Нагиса – с мороженым!» – гордо гласила последняя запись. * * * Рин торжественно поднял новый фотоаппарат и аккуратно положил себе на колени. – Ну? Готовы заделать Реально Крутую Фотку? Товарищи по команде уныло уставились на пол. Один Хару смотрел прямо. Фотоаппарат ненавязчиво переместился на стол, а его обладатель строго оглядел всех присутствующих. – Рин… – с осторожностью начал Макото. – А может, просто поиграем? Рин непонимающе оглядел друзей: – В чем дело? Это же прикольно! Представьте только, как круто будет, когда мы вышлем моему другу наши фотки голышом, а он выложит их на каком-то сайте, где все настоящие пловцы выкладывают такие фотки! Вы же настоящие пловцы? Настоящие, я спрашиваю? Настоящие пловцы молчали. – Хару?.. – ухватился за последнюю надежду Рин. – Хару, ты ведь хочешь быть настоящим пловцом? Хару пожал плечами. Каждому в комнате было известно, что он скажет вслед за этим: – Я просто люблю воду и хочу плавать. – Так пошли плавать! – обрадовался Макото. – Пошли-пошли! – подхватил Нагиса. Рин молча глядел на свое разрушающееся будущее. Добрый дядя из Австралии так хотел помочь ему. Он обещал показать их фотки какому-то там местному тренеру – большой, по его словам, знаменитости. Очень возможно, это и была первая ступенька к его, Рина, мечте – Олимпийской Сборной. Но теперь эта мечта вновь возвращалась в наглухо закрытые сундуки под названием «отдаленное будущее». Рин вздохнул, провожая взглядом уносящихся из комнаты ребят. Кто-то слабо тронул его за плечо. – Эй, – это был Хару. – Ты идешь?.. Слегка отдающий заботой вопрос тут же заставил Рина надуться: – Нет, идите одни. А я пойду домой и напишу своему настоящему, – он особо подчеркнул это слово, – другу! – Из Австралии? – уточнил Хару. – Да. И мы будем говорить о всяких взрослых вещах, потому что – это он сам так сказал! – я уже взрослый в отличие от вас, – и Рин приосанился. – Почему? – без обиняков спросил Хару. – Ведь у тебя самый маленький писюн. Товарищ по заплыву пугающе раскраснелся и обозвал его идиотом. – Это неважно! Мой друг сказал, я лучше всех, и когда я приеду в Австралию, мы будет делать Тру-Тру друг другу и еще много всякого!.. Как настоящие друзья! – А я… – пробормотал Хару и его голос странно дрогнул. – Я думал, ты наш друг… Рин дрогнул в унисон его голосу: – Ну… ваш, конечно, но… – А еще я думал, ты будешь делать Тру-Тру только с нами… – Ну… – Рин почесал затылок, как он делал всегда, когда слышал нечто особенно смущающее. Делать Тру-Тру с Хару было его второй сокровенной мечтой. Даже при том, что Рин понятия не имел о том, что же все-таки это Тру-Тру из себя представляло. – Ну, я не против, конечно, – ответил наконец. – Тогда обещай не делать ничего с тем своим другом… ладно? – тихо сказал Хару. – А тебе… это важно? – еще тише спросил Рин. – Очень… важно… – едва слышно ответил Хару. Они стояли друг напротив друга, боясь взглянуть друг другу в глаза. Сердце Рина стучало с бешеной скоростью, и он, сам того не желая, вспомнил слова матери: «Когда твое сердце быстро бьется рядом с другим человеком, просто так, без причины – это любовь». Так значит… Глаза Рина расширились. От ужаса. «Фу, любовь! Как у девчонок!..» Эпилог Австралийский друг Рина, в виртуальной среде широко известный под ником «Орочи», как раз любовался последними фотографиями из детской раздевалки, когда на панели внизу рабочего стола нарисовалось одно новое сообщение. «Rin10jap_swimsuit» – гласила строка «отправитель», и Орочи, опознав в авторе того самого мальчика, который обещал сфоткать ему себя и своих друзей голышом, поспешил открыть письмо. Ожидаемых фото там, к сожалению, не оказалось, зато обнаружился довольно длинный и безграмотный бред о том, что Рин больше не сможет с ним общаться, потому как что-то кому-то пообещал (это часть была самой бредовой). Не дочитав, Орочи отправил письмо в «корзину» и предался тоске. Вот уже пятый по счету мальчик срывался с его крючка. Почему небеса так неблагосклонны к нему? Орочи с сожалением пролистал старые фото Рина и, выбрав парочку наиболее двусмысленных, начал ритуал прощания с очередным безответственным другом. К концу ритуала, когда рука Орочи основательно устала от прощания, а бумажных салфеток в коробке стало на десяток меньше, несовершенство мироздания озарило звуковое оповещение в скайпе. Орочи лениво потянулся к мышке. В этот раз ему писал какой-то двенадцатилетний Мститель. Орочи критически изучил профиль нового знакомого, а затем проверенным путем отыскал в соцсетях его фото. Несовершенная жизнь Орочи наполнилась новыми красками, а рука – свежими силами. «Привет, Мститель. Прочитав твой профиль, я сразу понял – ты куда старше своего возраста. Наверное, ты уже знаешь, что такое Тру-Тру…» «…Нет?»