И с кем только не поведешься, чтобы набраться. (из жизни)
«Ремонт — как много в этом звуке для сердца капитанского слилось. Как много в нем отозвалось…» Словно вторя моим мыслям, за поворотом загрохотало и послышался трехэтажный мат с характерным порыкиванием. Мля, что там ещё…? — Па-аберегись! — эхом прокатилось по коридору. Выглянув из-за угла, я едва успел вжаться в стену, пропуская двух кроганов в спецовках, тащивших громоздкий кварианский стерилизатор. Промчавшись мимо, словно на олимпийском забеге, ящеры с уханьем ввалились в лифт, который немедленно ушел вниз. — Капитан, кроганов не видели? — прокричал подскочивший ко мне Доннелли. Я молча махнул в сторону лифта. Торжествующе завопив: «Ага!», инженер ускакал вниз по лестнице, оставив меня озадаченно скрести в затылке. Решив посмотреть, куда это все бегут, я протянул руку к сенсору лифта, но нажать не успел. Двери распахнулись, и оттуда вылетели те же кроганы с тем же стерилизатором. — Па-аберегись! Снова распластавшись по стене, пропустил мимо бегунов и очумело потряс головой, прислушиваясь к перестуку шагов на лестнице. — Капитан, кроганов..? — запаленно просипел Доннелли, выскакивая на площадку. Махнув в сторону коридора, я проводил взглядом умчавшегося за кроганами инженера и устало запрокинул голову, мысленно застонав. Господи, да когда же этот дурдом закончится?! На Иллиуме мы стояли уже вторую неделю. Точнее, стояли в доке орбитальной верфи. И я на полном серьёзе раздумывал: а не повесить ли у себя в каюте икону Лиары Спасительницы? Потому как не найди она мне Адамса, который взял на себя львиную долю забот с ремонтом, и Барлу Вона, который не щадя себя (и моих денег) сражался с соплеменниками из «Шип Индастриз»… я бы с ума сошел. Сразу вслед за Мирандой. — Капитан, поступило сообщение от профессора Солуса, — доложил возникший в полуметре шарик ИскИна. — Что говорит? — спросил я, потирая виски в попытках сосредоточится. — Обследование пациентки закончено. — И результат? — Есть несколько настораживающих моментов. Но в целом состояние адекватное. — Ясно, передай ему, что через час буду. — Сообщение отправлено. Наконец-то хорошие новости. Ткнув в сенсор лифта, поймал себя на том, что чисто на рефлексе отпрыгиваю от распахивающихся створок и тяжко вздохнул. Чтоб его, этот реальный мир! В игре даже замена обшивки секунды занимала! Пока добирался до орудийной палубы, чуть не заблудился в БИЦе, который из-за прикрывающих оборудование защитных панелей превратился в настоящий лабиринт, потом меня чуть не стоптали рабочие, разбирающие эти панели, потом пришлось прятаться от трех волусов, кинувшихся ко мне, размахивая планшетами и пыхтя что-то о «небольших дополнениях за чисто символическую доплату», потом… Короче, когда я, наконец, добрался до обиталища Гарруса, чувствовал себя как после полосы препятствий повышенной сложности. Вакариан обнаружился за рабочим столом и в полной прострации. Сам виноват, кстати. Ещё когда мы только шли на Иллиум, он наотрез отказался съезжать с орудийной, заявив, что ему и спальника в углу достаточно. А затем злостно уклонялся от «творческих» посиделок по планированию ремонтных мероприятий. За что и поплатился. Ведь это вы можете не заниматься ремонтом, но ремонт-то вами всё равно займется. Так что набег бригады рабочих оказался для него полной неожиданностью, и добраться до шкафчика со снаряжением, чтобы отстоять свой суверенитет, он не успел. Вторгшиеся же ремонтники явно что-то знали, потому как первым делом этот самый шкаф открутили и вынесли, оставив растерянного турианца в одном лишь рабочем комбезе. В ответ же на попытки протеста и заявление, что перестраивать ничего не надо, бригадир вторженцев окинул помещение цепким взглядом, смерил таким же взглядом Вакариана, после чего весомо так обронил: «Это вам не надо, а у нас план». Разбитый физически, но несломленный морально, Гаррус пошел к Миранде. На предмет изменения загадочного «плана». Самоубийца. Шипение церберши: «Раньше надо было думать, а не прятаться по углам!», по-моему, было слышно даже на планете. — Гаррус, собирайся, летим в психушку, — выдохнул я, падая на соседний стул. — Давно пора, — отстраненно кивнул турианец. — Там нас точно не достанут. Лоусон берем с собой или её уже не спасти? — Да ладно, не всё так плохо, — попытался я его подбодрить. — У тебя, вон, ремонт уже закончили. Гаррус при этих словах передернулся словно кошак, на которого вылили ведро воды, и продемонстрировал мне целую пригоршню инфокарт. — Ремонт — да. Осталось побороть последствия. — Только не говори, что всё это калибровочные таблицы, — пробормотал я, попытавшись посчитать количество карт в его руке и сбившись на втором десятке. — Нет, это юстировочные, калибровочные — это вон то, — он кивнул на стопку планшетов в локоть высотой. — Ладно, поехали, — вздохнул я. — Потом калибровать будем.***
Через полчаса наш челнок уже заходил на посадку у расположенного в десятке километров от Нос Астра комплекса зданий частного Центра реабилитационной терапии и восстановительной психокоррекции. Хотя вообще-то за этим непонятным названием скрывалась банальная психушка для тех, кто имеет проблемы с головой и не имеет проблем с деньгами. Тихое, совершенно закрытое от посторонних место с хорошей охраной, молчаливым персоналом и великолепным оборудованием. — Где только не приходилось бывать, но вот в сумасшедшем доме… — хмыкнул Вакариан, выпрыгивая из челнока. — Ничего, мы здесь ненадолго, потом вернемся в родной дурдом, — проворчал я, выбираясь следом. — Точно ненадолго? — Точно, точно. — Слушай… а может, останемся? — Гаррус задумчиво огляделся. — Смотри, как тихо, спокойно. Птички поют, рыбки стрекочут, санитарочки… щебечут. — Цыть, искуситель, — вяло шикнул я, так же оглядываясь. Ну да, выглядит неплохо: зеленые лужайки, белые дорожки, окруженный скамейками пруд… и санитарочки тоже… весьма. На первый взгляд даже странно — такое заведение и вместо дюжих мужиков-санитаров симпатичные девицы. Правда, если присмотреться… Движения у этих девиц весьма характерные — плавные, выверенные. Такие вырабатываются у тех, кто годами боевую броню не снимал, — очень уж её экзоскелет резких рывков и дерганых движений не любит, так что поневоле привыкаешь двигаться мягко, по-кошачьи. А если ещё добавить, что большинство здешних девиц — азари, то есть врожденные биотики, то такая вот санитарочка любого буйного в пять секунд к койке прикрутит. Не переставая мило улыбаться. — Шепард, идемте. Ждут, — встретивший нас прямо на посадочной площадке Солус нетерпеливо махнул рукой в сторону отдельно стоящего корпуса диагностических лабораторий. — Профессор, надеюсь, ей тут мозги не прополоскали? — чуть настороженно поинтересовался я, вспомнив основной профиль сего заведения. — Нет-нет, — помотал головой саларианец. — Проследил. Никаких острых экспериментов. Никаких препаратов. Исключительно мягкая диагностика. Дольше по времени, но безвредно. — И как она? — Адекватна. Почти. — Почти?! — Результат нейрофизиологического контакта. Наложение на характер. Естественные причины. — То есть, вы хотите сказать, она по жизни ненормальная, а не в результате… контакта? — уточнил я. — Именно. Азари. Часто увлекаются. Расовая особенность, — развел руками Солус. — Понятно. А это..? — Я указал глазами на стоящих чуть в стороне двух девиц в униформе медперсонала. — Передвижение по территории только в сопровождении. Местные правила, — поморщился саларианец. — Ясно. Идемте тогда. Пока мы шли, я вертел головой по сторонам, любуясь ландшафтом, и тихо хихикал над попытками Гарруса клеить сопровождающих нас девиц. Турианец старательно топырил мандибулы, многозначительно играл бровями и словно бы невзначай пробовал выпросить номер уника. Увы, девицы молча улыбались комплиментам, стреляли глазками в ответ на намеки, но на провокации не поддавались. — Профессор Килана, отделение психокоррекции, ведущий специалист, — представил Солус поджидавшую нас у входа в лабораторию матрону-азари в серо-голубом медицинском комбинезоне. Я чуть поклонился: — Профессор. — Прошу, капитан, — бесстрастно кивнула та, буравя меня настолько профессиональным взглядом, что стало слегка не по себе. Бр-рр, не люблю этих мозгоправов. Точнее, я их откровенно боюся. — Итак, ваше заключение? — поинтересовался я, шагая вслед за ней по коридору. — Доставленная к нам пациентка прошла полное обследование, — менторским тоном начала азари. — Все поведенческие реакции находятся в пределах нормы, вмешательств в высшую нервную деятельность не обнаружено… Я вопросительно изогнул бровь, уловив недосказанность. — Но? — Есть необычный фактор, — задумчиво пояснила профессорша. — В сознании присутствует закладка на определенный образ и связанный с ней психоблок на одном из отделов памяти. Причем и закладка и блок выполнены в очень необычной манере. За более чем триста лет практики мне ничего подобного не встречалось. — Понятно. — Прошу сюда. Спустившись на лифте на один этаж, мы остановились возле входа в отдельный бокс, где за внутренним окном виднелась медицинская кушетка, к которой широкими ремнями была притянута обнаженная азари. Вроде как нормальная. Хотя, через окно трудно было судить о её состоянии, поскольку зафиксирована она была так, что шевелить могла разве что кончиками пальцев. — Она сейчас в сознании? И… э-ээ… — не зная как сформулировать, я покрутил пальцами. — Да, — правильно расшифровала мои размахивания профессорша. — Седативные и диагностирующие препараты из организма удалены. — Тогда отключите, пожалуйста, все средства наблюдения. — Хорошо, — равнодушно кивнула Килана, отдавая короткое распоряжение по коммуникатору. Вот так, — ни удивления, ни протеста. Специфика заведения. Вообще, чую, этой милой профессорше что лечить, что калечить — однофигственно. За что заплатят, то и выполнит. — Шепард, потенциальная опасность. Закладка… — предупреждающе затараторил Солус. — Успокойтесь, Мордин, я знаю, что это за закладка. А так же кем и зачем она была сделана. Солус недоверчиво нахмурился, но я прикрыл глаза и чуть качнул головой, показывая, что объясню позже. Затем повернулся к Килане. — Профессор, позвольте ключ. — Вы её забираете? — спокойно осведомилась та, протягивая мне ключ-карту. — Да. — Хорошо, я предупрежу охрану и подготовлю документы, — кивнула профессорша, и они с Солусом направились дальше по коридору, на ходу перебрасываясь чем-то настолько заумным, что слов не понимал даже мой инструментрон со специализированным переводчиком. УчОные, блин. Вздохнув, я махнул Гаррусу, мол, присмотри тут, и вошел в бокс. — Здравствуйте, мисс Л`Тари. — Коммандер Шепард? — лежащая на кушетке азари удивленно дернулась, пытаясь скосить глаза в мою сторону. — Вы меня узнали? — в свою очередь удивился я. — Я… мне показывали вашу… — она замялась, подбирая слова, — ауру, я вас везде узнаю. — Показывали? А, царица рахни показывала, — сообразил я. Взгляд Л`Тари испуганно заметался по комнате. — Успокойтесь, — сказал я, подходя к кушетке. — Все системы наблюдения сейчас отключены. И доставили вас сюда мои люди. То, что на самом деле не мои, а Посредника, решил не уточнять. К чему ей такие нюансы? — Ваши люди? — поразилась она. — Но зачем?! — Мне надо было убедиться, что вы сотрудничаете с рахни по своей воле, а не потому, что их царица сменила вам прошивку в мозгу. — Но, коммандер, рахни мирная и дружелюбная раса! Они никому не хотят зла! — Мисс, эта «дружелюбная» раса во времена Рахнийских войн так запугала саларианцев, что те бросились кроганов возвышать. — Рахни не хотели войны! Их заставили! — Угу, не виноватая я, он первый начал, — пробормотал я себе под нос, начиная понимать, что имел ввиду Солус под «почти адекватная». Но в чем-то она права. По канону рахни действительно не воинственны. Хотя бы потому, что делить этим насекомым с другими обитателями галактики по большому счету нечего, слишком уж разные условия обитания. На тех планетах, где они жили, даже просто находиться без скафандров способны разве что кроганы, и то недолго. Да и полезные ископаемые, за которые регулярно грызутся все вокруг, рахни практически неинтересны, так как их цивилизация основана на биотехнологиях. Короче, мутная история с этими Рахнийскими войнами. Воевать вроде и незачем, и не за что, а рубились почти триста лет, пока высадившийся на материнскую планету рахни десант кроганов не взорвал все Ульи, уничтожив цариц. — Ладно, позже разберемся, кто чего хотел, и кто кого заставил, — вздохнул я. — Как ваше самочувствие? — За исключением того, что я не могу пошевелиться? — с изрядной долей сарказма осведомилась азари. — Ах, да, простите. Я провел ключ-картой по терминалу и, коснувшись сенсора, расстегнул удерживающие её ремни. Синенькая облегченно вздохнула, села на кушетке, машинально разминая плечи, и несколько настороженно посмотрела на меня. — И что теперь? — Теперь мне необходимо поговорить с вашей… работодательницей, — я протянул ей пакет с одноразовой одеждой и ради приличия отвернулся. Правда при этом встав так, чтобы видеть одевающуюся азари в отражении оконного стекла. Пусть исследования и показали, что она не одурманена, но здоровая паранойя ещё никому не вредила. — У меня есть послание для вас, — с готовностью закивала натянувшая на себя что-то вроде короткого халата азари, и замерла, сосредотачиваясь. Её глаза закатились так, что виден остался лишь белок, а голос стал чужим — гулким, резонирующим. — Прими нашу благодарность, маленькая царица, — эхом прокатилось по небольшой комнате. — Благодаря тебе рахни снова могут петь. Мы помним договор. Мы прячемся. Мы зарываемся в землю. Но мы знаем, что ты ищешь тех, кто исказил песни наших матерей. Когда настанет час, наш голос объединится с твоим. Умолкшая азари закашлялась, массируя гортань. — Извините, коммандер, — чуть хрипло выдохнула она. — Рахни не используют речевую коммуникацию. — А как вы тогда с ними общаетесь? — О! — на лице синенькой мелькнул восторг пополам с благоговением. — Царица разделила со мной свою Песню. Я видела их так, как могут видеть только азари. Они… прекрасны и удивительны. Знаете, коммандер, раньше моя жизнь была пуста и бессмысленна. А теперь я помогаю великой расе возродиться! — Ясно, — с изрядным облегчением вздохнул я. Потому как действительно всё стало ясно. Младший курьер в заштатном филиале мелкой компании с перспективой лет через сто дослужиться до старшего курьера. Серые будни, скука, рутина. И вдруг предложение стать Голосом целой расы! Ну, пусть даже Шепотом. Поскольку «Голос» — это официальный представитель, а тайный посланник на языке азари звучит как «Шёпот прибоя». Впрочем, для простой обывательницы это ещё круче. Тайная жизнь кажется жутко привлекательной для тех, кто знает её исключительно по фильмам и книгам. Хотя, если разобраться, не так уж эта Л`Тари наивна. Лгать рахни не способны чисто физиологически, а если она ещё и «обнималась» с царицей… Короче, она точно знает, что её не попользуют как резинотехническое изделие и не выкинут потом на свалку. Когда же эти насекомые станут достаточно сильны, чтобы их нельзя было снести мимоходом, одной лишь патрульной эскадрой, придет черед договариваться с Советом Цитадели. Что с учетом нынешних веяний хоть и сложно, но более чем возможно. Вон, салары всё чаще нудят, что всякая жизнь священная, а уничтожение цивилизации рахни — ужасная трагедия. Да и моему оригиналу, когда та отпустила царицу, только мягко попеняли, но никаких оргвыводов не последовало. Короче, будут договариваться. И вот тут уже никому неизвестная азари имеет все шансы получить официальный статус Голоса, что в будущем открывает даже не дорогу, а прямо таки шоссе в Матриархат Республики. Где можно очень комфортно устроиться, имея за спиной поддержку такой расы как рахни. Есть, правда, крохотное препятствие — до этого счастливого времени ещё надо дожить. — Мисс Л`Тари, — я пощелкал пальцами, выводя счастливо улыбающуюся азари из воспоминаний. — Коммандер? — обернулась она с таким выражением на лице, что нестерпимо захотелось предложить ей съесть лимон. Или даже два. Килограмма лимонов. Нет, я понимаю её состояние — вот так, на пустом месте, вытащить по-настоящему выигрышный билет — заниматься важным, нужным, правильным делом, которое к тому же приносит удовольствие и толкает тебя на вершину успеха. Но мне-то прямо сейчас придется бороться за её счастье. Не щадя сил и, что характерно, бесплатно. — Мисс Л`Тари, — повторил я, — Вы не поняли, мне нужно поговорить с царицей. Лично. — Но коммандер, я не могу с ней связаться, — моргнула азари. — Это послание я сохранила в памяти, чтобы передать вам. — Значит, вы меня к ней отвезете, — спокойно заключил я. — Раз вы с ней встречались. — Встречалась, но я не знаю где это место. Мой корабль захватили пираты и отбуксировали на планету, координат которой нет ни на одной карте. Я была тяжело ранена и просто ждала смерти, когда рахни нашли меня. Они уничтожили пиратов, а затем починили мой корабль. Царица попросила меня о помощи, ей нужен был кто-то для покупки вещей, которые они сами не могут производить. Я согласилась. И не только из благодарности за спасение… Коммандер, когда я увидела мир её глазами, разделила с ней Песню… — Всё, всё, достаточно, — простонал я, подавляя желание заткнуть уши, чтобы спастись от очередного водопада восхищения и умиления. — Я с первого раза поняла, что царица прекрасна, мудра и благородна. — Коммандер? — в глазах азари мелькнула прямо-таки детская обида на отсутствие благоговения перед её кумиром. — Мисс Л`Тари, не обижайтесь, но у меня нет времени. Я знаю, где сейчас прячутся рахни, но проблема в том, что знаю это не только я. — Знаете?! — азари машинально вскинула руку к голове, а обида в её глазах сменилась паникой. — Нет, нет, психоблок у вас в порядке, — торопливо заверил я. И не удержавшись, добавил: — Кстати, вы в курсе, что он очень жесткий и при попытке снять его просто разрушит вашу личность? — Да, царица предупредила, — грустно вздохнула азари. — Она могла стереть информацию совсем, но тогда бы я не смогла помогать ей. Рахни ещё очень слабы и если об их местонахождении узнают… — Да, да, понимаю, — снова поторопился заверить я. — Тогда откуда вы знаете? — вернулась к теме разговора Л`Тари. — Ну, я же Шепард, — буркнул я первое, что пришло в голову. Аргумент был откровенно дурацкий, но, как ни странно, сработал. Видимо из-за того, что в своё время мой оригинал отпустила царицу, теперь отблеск её сияния озарял мою скромную персону, автоматом производя в полубоги. — Хорошо, коммандер, я помогу вам, — вздохнула азари.***
— Шепард, ты серьёзно?! — вопль Вакариана заставил меня сбиться с шага. Господи-боже-мой, ну что опять? — Лететь с этой чокнутой азари, на её корабле, в логово рахни?! — не сбавляя громкости продолжил турианец. — Рахни вообще-то мирные, — как бы между прочим заметил я. — Мирные?! — взвыл Гаррус. — Ты забыла как эти «мирные» гоняли нас по лабораторному комплексу на Новерии?! Вообще-то именно меня там не было, но да, помню. Спасибо Лиаре. Во время Объятий Вечности у неё на квартире я полной ложкой хлебнул чувств Шепард от операции по зачистке комплекса «Вершина 15». Хотя чувство там было одно — жуть. Прущая по коридорам бесконечная волна насекомых; «солдаты», плюющиеся кислотой, что разъедала даже металлокерамику брони; клешни «воина», пробивающие стальные перегородки словно картон… Это было по-настоящему жутко. Бездумная слепая сила, сметающая всё и вся на своём пути. — Гаррус, те рахни были безумны, — примирительно уточнил я, выныривая из воспоминаний. — Яйцеголовые с «Вершины 15» специально выращивали их отдельно от царицы, за что и поплатились. Помнишь, что она говорила? «Эти дети не слышат мою Песнь, они потеряны». Со свистом втянув воздух, Вакариан положил руки мне на плечи и, этак проникновенно заглянув в глаза, негромко произнес: — Ответь на один вопрос, Шепард… Зачем? Зачем тебе понадобилась эта царица? Спряталась она, и духи с ней, пусть сидит в своей пещере. — Эхм, Гаррус, ты не мог бы… — я повел плечами, ощущая себя попавшейся орлу мышкой. — Зачем, Шепард? — сверкнул он глазами, легонько сжимая когти. — Жнецы знают, где искать рахни, — торопливо выпалил я. — И что с того? — раздраженно скривился турианец. — Нам-то какая забота? Один раз ты уже их царицу спасла, так пусть теперь сами выкручиваются. — Не всё так просто, — поморщился я. — Вот представь: прибывают Жнецы и начинают тут всех пожинать. А как? Ведь десантных войск у них нет, просто потому, что за пятьдесят тысяч лет, пока эти чокнутые машины в темном космосе сидели, любые хаски передохли бы. Полуорганики всё же. А хранить их в криокапсулах — никаких ресурсов не напасешься. Куда проще каждый раз новых набирать. — Ну да, всё верно, — чуть подумав, кивнул турианец. — Значит им надо по-быстрому набрать какое-то число органиков и переработать их в «живую силу», чтобы те ловили новых, — продолжил я, осторожно отцепляя от себя его когти и на всякий случай делая шаг назад. — И вот тут наиболее сложен первый шаг, потому как дальше процесс пойдет лавинообразно. Первая же захваченная планета с миллиардным населением обеспечит каракатиц материалом всерьез и надолго. — Согласен, — снова кивнул он. — А теперь, представь сбор тех же людей или турианцев. Чтобы набрать хоть сколько-нибудь большое количество, надо устраивать целую операцию по отлову, потом пойманных где-то содержать, кормить, следить, чтобы не разбежались и не загнулись. В общем, тот ещё геморрой. С рахни же всё намного проще — поймал царицу и готово. Ты контролируешь всю расу, всех сколько есть. Причем контролируемые не только не разбегутся и не восстанут, но ещё и работать будут. Гаррус помрачнел. — Готовая армия. — Угу, причем самовоспроизводящаяся. — Шепард, так зачем рисковать? — внимательно уставился на меня турианец. — Сдать её местонахождение Совету и вопрос решён. Сейчас, пока рахни мало, хватит одной эскадры с десантным корпусом. Вместо ответа, я щелкнул застежкой инструментрона и, сняв его, сдвинул защитную крышку, продемонстрировав Гаррусу открывшееся отделение. — Смотри. — И? — непонимающе нахмурился он. — Фабрикатор с унигелем. — Ага, а знаешь, как производят унигель? — Шепард, ты собираешься прочесть мне лекцию по технологии производства? — раздраженно рыкнул Гаррус. — Нет, я собираюсь тебе напомнить, что одним из компонентов этого унигеля является «промиан-14». Который добывают на планетах вроде Маарота. Где температура скачет от минус шестидесяти ночью до плюс семидесяти днем, а шквальный ветер в считанные секунды сдувает человека, как муху с бильярдного шара. А кислотный дождичек растворяет. В считанные часы. И поэтому добывают «промиан» автоматическими буровыми платформами из подземных озер. Причем платформы приходится ремонтировать чуть ли не ежедневно, потому что техника таких условий просто не выдерживает. — И к чему этот экскурс в планетологию? — К тому, что тот же Маарот даже бомбить не надо. В случае малейшего сбоя с поставками запчастей вся добыча накроется медным тазом в течение месяца. А ещё через месяц будет проще заново там всё отстроить, чем восстанавливать кучу проржавевшего металлолома, в который превратится техника без обслуживания. И теперь представь, на сколько долек придется рвать задницу, чтобы в условиях тотальной войны подобное производство снабжать. Беспрерывно и четко по графику. И в какой заднице мы окажемся, если унигель, без которого нынче ни одна хрень не обходится, станет дефицитом. — С чего станет-то? — нахмурился турианец. — Только текущих запасов на годы хватит. А если резервные хранилища вскрыть, то на десятилетия. А если ещё перерабатывать… — Угу, всё правильно, — покивал я. — Вот только не совсем верно. Заказала я тут специалистам Лиары справочку по узким местам в экономике, и интересная штука получилась. Да, официально унигеля в галактике — хоть залейся. Но, во-первых, это по текущим нормам, то есть пока тихо, мирно. А во-вторых, почти половина этих запасов не в чистом виде. То есть, официально считают и тот, что на складах, и тот, что по оборудованию распихан. В цифрах-то всё прекрасно, а вот в реале… по среднеоптимистичному прогнозу хватит его года на два активных боевых действий. А потом что? Если Жатва затянется? На лошадях будем ездить и камнями в Жнецов пулять? — Шепард, ты преувеличиваешь, — неуверенно пробормотал Вакариан, явно что-то прикидывая. — Скорее приуменьшаю, — невесело усмехнулся я. — Поскольку для переработки унигеля тоже «промиан» требуется, пусть и не в таких количествах, как при производстве. — М-мм, ладно, допустим, но причем тут рахни? — Смотри, — надев браслет, я активировал инструментрон и, выведя в параллельных окнах две таблицы, пояснил: — Первая: Маарот, вторая: Суэн. Нагнувшийся к экрану Гаррус шевельнул зрачками, сравнивая таблицы, и, выпрямившись, задумчиво потер мандибулу: — Один в один. — Именно, — кивнул я. — А Суэн… — Родная планета рахни, — закончил за меня турианец. — И на Маароте они себя как на курорте чувствовать будут. — Ага. Причем заметь, ни техника, ни ежедневное снабжение им не требуется. Плюс, живут они в тоннелях, глубо-око под землей. То есть, даже в случае прямой атаки, Жнецы употеют их оттуда выковыривать. Во времена Рахнийских войн Суэн раз десять бомбили, целый флот на этом деле потеряли, боеприпасов мегатонны сожгли, а толку — ноль. Пока кроганы не высадились и пешком до Ульев не дотопали, рахни спокойненько плодились и размножались, не обращая внимания на налеты саларианцев. Выключив инструментрон, я поднял глаза на впавшего в задумчивость Вакариана. — И ещё одно: на царицу зомбирование Жнецов не действует. Абсолютно. Так что она или опаснейший враг или ценнейший союзник. — Ладно, уговорила, — вздохнул Гаррус. — Но объясни, какие духи несут тебя на корабль к этой Л`Тари?! Через неделю «Нормандия» будет готова, и полетим на ней, раз уж тебе так хочется сунуть голову в гнездо насекомых! — Гаррус, рахни уничтожили пиратов, значит, как минимум у них есть несколько системников. Если мы прилетим на «Нормандии», нам придется от них отбиваться. — Так ты же говоришь, что рахни — мирная разумная раса, — ядовито заметил он. — Рахни-то мирная, — вздохнул я. — Только вот из разумных там одна царица. Солдаты и рабочие — это те же роботы. Они будут выполнять свою задачу — защищать улей от чужаков. И чтобы доказать, что мы не чужаки, надо дойти до царицы. А чтобы дойти до царицы, придется прорываться с боем через этих рабочих и солдат. И согласись, ввалившись в покои царицы с гранатометом наперевес и воплем «Привет, мы пришли с миром!», я буду выглядеть немного глупо. Так что Л`Тари — это мой пропуск в улей. — Безумие отличается стройностью логики и безупречностью аргументов, — простонал турианец, хватаясь за голову. — Ты это к чему? — опешил я. — Шепард… ты — сумасшедшая. Почесав в затылке, я развел руками: — Ну, я же Шепард.