Споры об искусстве

Сасори прекрасно знал: если твой оппонент – неуравновешенный блондин с нездоровым блеском в глазах и маниакальной страстью ко всему взрывающемуся, то споры об искусстве до добра не доведут. Поняв это ещё в день их знакомства, он предусмотрительно решил не связываться с Дейдарой, но, несмотря на это, регулярно обнаруживал себя в середине очередной жаркой дискуссии, на повышенных тонах объясняя Дейдаре, в чём состоит суть истинной красоты, пока тот не обрывал его речи какой-нибудь экспрессивной фразочкой, чтобы, воспользовавшись замешательством, начать излагать свой взгляд на проблему. В ту ночь, однако, жаркая дискуссия зашла слишком далеко – возможно, в том было виновато спиртное, которого они оба перебрали на вечеринке, – и Сасори, вопреки обыкновению, опомнился уже только на улице, прижимая ладонь к разбитому носу. Рядом, тяжело дыша, стоял Дейдара, вытирая рукой текущую из губы кровь. Ночь была холодная, и их дыхание белыми облачками пара вырывалось в подсвеченную тусклым фонарём темноту замусоренного тупика. – А ты не размазня, – Дейдара сплюнул. – Признаться, я не ожидал, что ты меня ударишь. – Я тоже от себя не ожидал, – Сасори хмуро глянул на своего вечного соперника. Тот громко рассмеялся. – Слушай, а ты смешной. Нет, правда, я не в обиду… Сасори запрокинул голову, ожидая, пока остановится кровь. Над крышами парило вычерненное городской иллюминацией небо, на котором висел острый месяц. – Нет, знаешь… – отсмеявшись, Дейдара прислонился к разрисованной кирпичной стене. Узкая полоска света, тянущаяся из бара, останавливалась как раз у его ног. – Вместе мы могли бы перевернуть мир. Чувствуя, что кровь перестала хлестать из носа, Сасори взглянул на него. – Весь этот чёртов мир! – сказал Дейдара, в избытке эмоций взмахнув руками. – Понимаешь? Солёный железный привкус во рту напоминал о чём-то древнем и почти забытом, может быть, о тех временах, когда самым естественным способом разрешения спора было несколько крепких ударов дубинкой. – Понимаешь? – повторил Дейдара, и в ту ночь Сасори показалось, что он действительно понимает; впрочем, он не был уверен, что правильно. – Мы же с тобой – противоположности друг друга, мы как материя и антиматерия, соедини нас – и весь мир снесёт к чертям! – говорил Дейдара, не замечая, как по подбородку тянется тонкая тёмно-красная струйка. Сасори поймал себя на нехарактерном для него ощущении экстаза, должно быть, перешедшем от Дейдары. Тот говорил что-то ещё, и даже в темноте было видно, как блестят его глаза. Сасори нахмурился, возвращая свои эмоции в привычный диапазон. – Ты псих, – коротко сказал он и пошёл в бар, спиной чувствуя недобрый взгляд Дейдары. Ощущение было похоже на щекотку от забравшихся за шиворот плотоядных насекомых. Тусклый свет висевшей в уборной лампы придавал болезненный зеленоватый оттенок всему, на что падал. Сасори жадно припал губами к крану, большими глотками хлебая холодную воду. В этот момент он был счастлив, хотя для этого и не находилось причин. Наверное, просто реакция организма на драку, – решил он. Но, даже так, это было очень хорошее, очень настоящее счастье; оно казалось ярким и чистым, как новенькая вещь, когда обычное его счастье больше напоминало извлечённый с чердака, пахнущий пылью и нафталином хлам. Оторвавшись от крана, Сасори глянул на заляпанную рубашку и лицо, по которому от носа стремительно распространялась неэстетичная припухлость, и, покачав головой, принялся смывать размазанную кровь. Нос не дышал, но, кажется, был более-менее цел. Стекающая в слив вода, поначалу окрасившаяся красным, постепенно становилась прозрачной. Сасори торопился: ему совсем не хотелось, чтобы кто-то увидел его окровавленное лицо. Его не радовала мысль, что теперь ему в любом случае предстоит пройти с опухшим лицом и запачканной кровью рубашкой мимо собравшихся в баре однокурсников. Для ведущего разгульную жизнь Дейдары такое было в порядке вещей, а вот приличный мальчик Сасори, всегда державший себя в руках и ни с кем не дравшийся с младшей школы, чувствовал себя глупо, как будто нацепил на себя чужие яркие тряпки, прельстившись чьей-то другой жизнью, и теперь был вынужден в таком виде выйти на люди. Дверь открылась, и Сасори, ожидая увидеть кого-то из своих знакомых и уже приготовившись к подколкам, даже испытал облегчение, когда на пороге оказался ещё более перемазанный кровью Дейдара. На его губах играла едва заметная улыбка, в которой читалось слишком много всего, и, как отметил Сасори, по большей части нехорошего. Лихорадочный блеск глаз никуда не исчез, но всё же побледнел, ровно настолько, чтобы он мог сойти за вменяемого. Подойдя к соседней раковине, Дейдара посмотрелся в зеркало, но приводить себя в порядок не стал. Вместо этого он сел на край столешницы и уставился на Сасори. Вздохнув, тот наскоро умылся и, вытерев лицо бумажным полотенцем, собрался уходить. – Останься, – сказал Дейдара. Это прозвучало не как просьба, а как позволение, будто сначала Сасори попросил у него разрешения. И, вопреки здравому смыслу и гордости, этим позволением очень хотелось воспользоваться. Может, всё то, что Дейдара говорил про них, стоило того, чтобы прислушаться? – Думаю, лучше я всё-таки пойду домой, – сказал Сасори, повернувшись к нему спиной. – Пойдём домой вместе, – Дейдара спрыгнул на пол. – Всё равно настроение для гулянки пропало. После секундного колебания, Сасори согласился. – Только умойся сначала, – бросил он, прислоняясь к выложенной бледно-зелёным кафелем стене. Фыркнув, Дейдара открыл кран и, наскоро сполоснув лицо водой, вытерся. – Всё! Пошли, пока нас не застукали, – с непонятной многозначительностью сказал он, чуть ли не выпихивая Сасори в коридор. Шум вечеринки и грохот музыки свалились на него головной болью и чувством уязвимости. Сасори представил себе любопытные голодные взгляды, которые непременно вопьются в его опухшее лицо, и тихие насмешки за спиной, когда они с Дейдарой пройдут вместе. Он уже внутренне приготовился к этому, но Дейдара панибратски обнял его за плечи и потащил куда-то в темноту в противоположную сторону. – Здесь есть ещё один выход, – торопливо пояснил он. За узкой наполовину скрытой какими-то коробками дверью оказался тихий пустой переулок, держащийся на остром крюке молодого месяца. Многоглазая тьма сторожила его, глядя из каждого окна безмолвствующих домов. Жадно вдохнув холодный, пахнущий осенью воздух, Сасори почувствовал себя ещё более пьяным, чем был до их потасовки с Дейдарой. Следом вернулось ощущение счастья. Переулок влился в широкую, сверкающую разноцветными вывесками улицу. Был субботний вечер; в лицах людей, проплывающих мимо Сасори в хмельной мути, угадывалось ожидание маленького праздника, нескольких приятных часов, которые каждый из них сможет провести, не думая о завтрашнем дне. Дейдара уверенно шёл впереди, и Сасори, счастливый и плохо соображающий, следовал за ним, не особо задумываясь о конечной цели их пути. Они шли очень долго – по крайней мере, так казалось Сасори, а потом ещё ехали на такси, где его слегка укачало, так что пришлось выйти и снова очень долго идти, только уже по какой-то тёмной улице среди частных двухэтажных домиков с белыми стенами. И только когда Дейдара остановился и, привалившись плечом к хлипкому заборику, выдохнул: «Пришли!», Сасори понял, что ожидал чего-то другого. – Куда мы пришли? – спросил он, тяжело дыша. – Ко мне домой, куда же ещё! – весело сказал Дейдара и, не дожидаясь реакции Сасори, пошёл к белеющему в темноте дому. В окнах второго этажа отражался месяц. Сасори заметил, что одна створка неплотно закрыта и дёргается под едва ощутимым нажимом ветра, издавая тихий тоскливый звук, которому тревожно вторило сердце, и едва не повернул прочь, но Дейдара, словно угадав его настроение, поймал его за руку и повёл вперёд. В воздухе стоял свежий запах можжевельника и палой листвы. – Переночуешь у меня, куда ты сейчас в таком состоянии? Ты же свой адрес, небось, не помнишь! – говорил Дейдара, таща Сасори за собой. Признавая его правоту, он всё же был не в восторге от этой идеи – во-первых, из-за старой вражды, которая не могла чудесным образом исчезнуть после одного вечера, а, во-вторых, из-за смутного, но очень нехорошего предчувствия. В коридоре было темно. Запнувшись о чьи-то ботинки, Дейдара выругался, недобрым словом помянув какого-то Хикари. – За свет забыли заплатить, так что придётся обойтись без него, – сказал он, за руку проводя Сасори между валявшимся на полу хламом. – Ты один живёшь? – поинтересовался он, подумав, что слишком уж много обуви для одного человека валялось на его пути. – Нет, с друзьями. Всего нас четверо. Двое на первом этаже, двое – на втором. Только сейчас их нет, – бодро пояснил Дейдара. – Кстати, ты сможешь подняться по лестнице? Сасори остановился, оценивая своё самочувствие. В голове было по-прежнему мутно, но на ногах он держался на удивление для своего состояния твёрдо. – Смогу, – кивнул он. – Тогда пошли. Оглянувшись, Сасори мысленно повторил весь их путь, начиная с того, как они вышли из такси, и, убедив себя, что обратно он сейчас не смог бы дойти при всём желании, поставил ногу на первую ступеньку. «В конце концов, ничего нет страшного в том, чтобы переночевать у своего однокурсника, даже… даже если это Дейдара», – Сасори поморщился от мысли, что это слишком смахивает на начало новой дружбы. Держась за стенку, он неуверенной походкой поднимался по скрипучей лестнице. Цепкая горячая рука Дейдары впилась в его кисть, явно не собираясь отпускать, что бы ни случилось. Дом показался Сасори старым и грязным. Пару раз он наступал на какие-то валявшиеся на полу вещи, а один раз его нога попала во что-то липкое и вязкое, и он порадовался, что у Дейдары было не принято разуваться. По второму этажу вовсю гуляли сквозняки. Незакрытая створка окна беспокойно хлопала, словно крыло раненной птицы. – Сломали на днях, – прокомментировал Дейдара. – Оно и так-то на соплях держалось. Зато теперь – свежий воздух. Пол жалобно заскрипел под ногами Сасори, стоило ему войти на маленькую кухню. С улицы тянуло сырой свежестью. Острый месяц висел над крышей соседнего дома, который, кажется, слегка покосился и выглядел нежилым. – Там никто не живёт,– подтвердил Дейдара его мысли. «Телепат он, что ли?» – поёжился Сасори. – Уже много лет. Когда я только переехал сюда, он пустовал и, кажется, не первый год. Дейдара встал почти вплотную к Сасори. Почувствовав тепло его тела, тот попытался отодвинуться. Дыхание Дейдары было частым, как будто от волнения. Сасори стало не по себе. Он сделал шаг в сторону, направляясь к выходу, но его нога зацепилась за что-то – «Подножка!» – промелькнуло голове, и в следующее мгновение Дейдара толкнул его в спину. Не устояв на ногах, Сасори растянулся на полу, машинально выставив перед собой руки. – Какого хрена?.. – возмутился он, пытаясь подняться. Что-то упёрлось ему между лопаток, придавив к полу. – Ты совсем спятил?! – Сасори почувствовал прилив злости с лёгким оттенком удивления. Возможно, будь вместо злости страх или вместо удивления – желание показать обидчику, что стоит иногда думать, что делаешь, – Сасори, не стал бы разлёживаться, делая лишь вялые попытки освободиться, и смог бы вырваться. Но он только возмущался действиями Дейдары и не решался снова затевать драку, побоявшись выглядеть глупо. Он растерялся – и это всё решило. В конце концов, они оба – цивилизованные люди, что может случиться? – так рассуждал Сасори. Он был уверен, что Дейдара одумается и превратит всё в шутку, после которой они, конечно, снова станут врагами. Но вместо этого Дейдара схватил его за руку и, прежде чем Сасори успел сообразить, что к чему, заломил её за спину, прижал к ней вторую и начал стягивать запястья верёвкой. «Откуда она у него?» – поразился Сасори и впервые дёрнулся в полную силу. – Специально для тебя приготовил, – в воображении Сасори отчётливо всплыла мерзкая усмешка, и он начал отчаянно вырываться, но Дейдара оказался проворнее. Связав руки, он не сильно, но унизительно приложил его лицом о пол. Удар пришёлся по больному носу. Сасори взвыл. Снова потекла кровь. В голове прояснилось окончательно, и одновременно с этим пришло понимание, что происходящее никак не может быть неудачной шуткой. – Чёртов псих, – прошипел Сасори, пытаясь освободиться. – Ты наконец-то заметил? – беспечно спросил Дейдара и перевернул его на спину. В его руке что-то блеснуло, и Сасори ощутил прикосновение стали к своему горлу. – Что ты хочешь сделать? – похолодев, спросил он. В лунном свете он видел улыбку Дейдары, вопреки его ожиданиям, совсем не зверскую. Обычную человеческую улыбку, какая не раз появлялась на его лице в повседневной жизни, и именно от этого становилось действительно жутко. – Ничего. Просто хочу объяснить тебе, что не стоит сопротивляться. Ты это понимаешь? – Дейдара вгляделся в его лицо. В ночном мраке его глаза казались очень светлыми и отчего-то напоминали заснеженную равнину. Сасори покосился на его руку, сжимающую рукоять кухонного ножа. – Понимаешь? – с нажимом повторил Дейдара. – Да, – тихо ответил Сасори. Дейдара убрал нож. – Ну вот и хорошо. Сасори перевёл дыхание, боясь думать о том, что будет дальше. Кровь из разбитого носа попадала в горло и рот, отчего на языке стоял противный вкус. – У тебя есть платок? – спросил Дейдара. – Да, – Сасори удивился. – Где? – В брюках, в правом кармане. Быстро достав его, Дейдара встал на ноги и отошёл к умывальнику. Сасори пошевелил руками, пытаясь ослабить верёвку, но без толку. Раздался грохот посуды и звук бегущей воды, и Дейдара вернулся. Поставив рядом глубокую тарелку, он обмакнул в неё платок и осторожно провёл им по лицу Сасори. Тот невольно дёрнулся. – Лежи тихо, – нахмурился Дейдара. – Что ты затеял? – спросил Сасори, наблюдая за ним. – Просто хочу смыть кровь, – Дейдара пожал плечами. В его голосе почти не было эмоций, что совершенно не вязалось с его привычным поведением, и Сасори изумился мысли, насколько плохо он знал своего сокурсника. Взяв Сасори за подбородок, Дейдара начал осторожно и сосредоточенно протирать его лицо мокрым платком. Его пальцы казались горячими и держали крепко. – А что… дальше?.. – едва дыша, спросил Сасори. И вот тут-то на лице Дейдары и проступила улыбка, которой обычно режиссёры награждают маньяков в третьесортных фильмах ужасов. – Дальше – узнаешь, – коротко ответил он. Отложив платок, Дейдара нагнулся к самому его лицу. Мягкие пряди волос скользнули по коже Сасори, тот попытался отвернуться, но Дейдара стиснул его подбородок, не давая двигаться. Губы Дейдары, прижавшиеся к его рту, были и сухими и тёплыми. Сасори затошнило. Отстранившись, Дейдара оглядел его, словно дорогую и давно желанную игрушку. – Ты мне нравишься, – сказал он. – Давно. Практически с первой встречи. Жаль, что всё так вышло. Будь ты не таким упрямым, всё было бы по-другому. Но… – он снова пожал плечами, – теперь уж как есть. Откинув лезшие в глаза волосы, Дейдара поднял с пола нож. Ледяная паника затопила разум Сасори, не знакомый со страхом смерти по-настоящему. Он не думал, что умрёт вот так, и реальность происходящего, его неотвратимость, казались ужасающей насмешкой. События не спрашивали мнения Сасори на свой счёт, они просто случались, и он ничего не мог изменить. – Я не стану тебя убивать, – неожиданно сказал Дейдара, уже поднеся нож к его горлу. – Не сейчас, по крайней мере. Сасори часто задышал, глядя Дейдаре прямо в лицо и чисто инстинктивно пытаясь прочитать его намерения. В ближайшие полминуты Дейдара действительно не станет убивать его, – так ему подсказывали инстинкты, но, чтобы понять, что будет дальше, нужно было как-то отстраниться от захватившего его страха и хоть немного подумать, на что сейчас он был неспособен. Его время сузилось до настоящего момента, нескольких минут, ему предшествующих, и очень ограниченного промежутка будущего. Свободной рукой Дейдара потянулся к его воротнику, расстегнул верхнюю пуговицу, затем ещё одну. Наклонившись, он почти невесомо коснулся шеи пленника губами. Сасори ахнул. Не отстраняясь, Дейдара прихватил зубами его кожу, сначала осторожно, но потом крепко сжал челюсти, как будто хотел прокусить насквозь. От страха Сасори замер, даже не дыша. – Это будет выглядеть почти как засос, – сказал Дейдара, наконец, отодвинувшись. – Я давно мечтал оставить какую-нибудь метку на тебе. Его пояснения звучали пугающе спокойно, как будто он пересказывал вечерние новости. Расстегнув остальные пуговицы, Дейдара раскинул полы рубашки в сторону, обнажив торс Сасори. Его глаза пьяно блестели в темноте. Прижав нож к щеке пленника, он спросил: – Может быть, я хотел бы исполосовать всё твоё тело, чтобы на всю жизнь остались шрамы. Что думаешь об этом? Сасори сглотнул пересохшим горлом. На смену парализующему ужасу пришли чувство беспомощности и злость. Не дождавшись ответа, Дейдара положил ладонь ему на грудь у основания шеи и медленно повёл вниз. – Кожа словно фарфоровая, – прошептал он. Сасори понял, что дрожит. Дейдара погладил его напряжённый живот, просунул руку по пояс брюк и дальше, в трусы, накрыв гениталии. Сасори задёргался, пытаясь избежать прикосновения, и тогда Дейдара снова взял в свободную руку нож. – Не надо сопротивляться, – сказал он. – Я так давно мечтал это с тобой сделать, что тебе лучше не портить момент, понимаешь, да? – в его голосе проскользнули экзальтированные нотки. Он вытащил руку из штанов Сасори, и тот облегчённо вздохнул, но тут же лезвие ножа коснулось его щеки, невесомо, даже не царапая, но всё равно заставляя оцепенеть. Дейдара дотронулся ножом до его губ, обрисовал их контур, потом, осторожно проведя остриём по груди, окинул Сасори задумчивым взглядом, словно решая, не пора ли перейти от запугивания к более серьёзным действиям. – А ты никогда не хотел сделать со мной то, что я делаю сейчас с тобой? – спросил Дейдара. Что он хотел услышать? Сасори не знал, и потому не решался ответить. – Видимо, нет, – с неподдельным огорчением сказал Дейдара. – А я давно мечтал об этом. Остриё ножа коснулось соска. Сасори вздрогнул. – Ты мне понравился сразу. Такой умный, отстранённый, весь в своих концепциях… – теперь дыхание Дейдары было частым и тяжёлым. Он провёл ножом по его груди, оставляя длинную царапину. – В этом мы похожи, как-никак. От близости лезвия кожу стянул холодок, но тут ему на смену пришло горячее прикосновение губ. Сасори ахнул от удивления и попытался увернуться. Дейдара до боли сжал его плечо, не давая двигаться. Его губы были тёплыми и мягкими, и поцелуи казались такими нежными, словно он действительно любил своего пленника. Эта мысль вызвала у Сасори брезгливость. Отпустив его плечо, Дейдара коснулся царапины пальцем и, неторопливо поднеся его к губам, слизал кровь. Потом, улыбнувшись, совсем не кровожадно, а обычной своей улыбкой, провёл кончиком языка по порезу. В этот момент на улице раздался женский смех и звук шагов. Липкое оцепенение покорности мигом слетело с Сасори. Собрав все силы, он вывернулся из хватки мучителя и, пытаясь подняться на ноги, закричал: «Помогите!». Вцепившись в его рубашку, Дейдара дёрнул его вниз, и Сасори снова оказался на полу. – Даже не думай. Я не дам тебе всё испортить! – прошипел Дейдара ему в ухо, зажав рот ладонью. Сасори изо всех сил пытался высвободиться. Сквозь шум своего и дейдариного дыхания он слышал, как под окном процокали каблучки, даже не остановившись. Ему хотелось завыть от разочарования, но Дейдара продолжал зажимать ему рот. Нос Сасори был забит кровью. Он почувствовал, что задыхается, и отчаянно заметался. – Лежи тихо! – зло приказал Дейдара, но потом, видимо, догадавшись, в чём дело, убрал руку. Сасори жадно глотнул воздуха. – Не смей, не смей так больше делать, иначе я тебе кишки выпущу! – впившись пальцами ему в плечо, прошипел Дейдара. – Никто тебе не поможет, чёрт бы тебя побрал, а меня не надо злить, ты понял? Понял, ну? Сасори быстро закивал, едва ли не физически ощущая исходящую от него угрозу. Успокоившись, Дейдара тряхнул головой, словно прогоняя из неё все лишние мысли и пытаясь вернуть прежнее настроение. Уже без особого интереса Дейдара провёл по шее Сасори остриём ножа и тут же с досадой отбросил его в сторону. Вздохнув, он встал с пола и подтащил прятавшийся в углу стул, потом, наклонившись, схватил Сасори за плечо и заставил встать на колени. – Без фокусов, да? – сказал Дейдара, усаживаясь на стул, и Сасори сразу, ещё до того как Дейдара расстегнул ширинку, понял, чего он от него хочет. – Я не могу, – прошептал Сасори, чувствуя, как всё внутри переворачивается от омерзения. Он подумал, что действительно не сможет это сделать, чисто физически. Как тогда поступит Дейдара? Не убьёт ведь его, не откажется от возможности издеваться над ним дальше? Член Дейдары уже стоял. Проведя по нему рукой, Дейдара взял Сасори за подбородок, заставив посмотреть себе в лицо. Его светлые глаза казались пугающе холодными и спокойными. – Я знаю, о чём ты думаешь. Думаешь, что я не убью тебя так просто, – сказал он. Сасори испуганно замер. – Ты прав. Я буду наносить тебе порезы. Неглубокие, но будет больно. Как думаешь, сколько раз мне придётся нарушить совершенство твоей фарфоровой кукольной кожи, прежде чем ты согласишься отсосать мне? И не лучше ли сразу перейти к последнему пункту? Взгляд Дейдары был абсолютно ясным и безжалостным, и всё же Сасори попробовал достучаться до него ещё раз: – Я не смогу. Неужели ты вправду сделаешь то, что обещаешь? Ведь ещё можно остановиться, я никому… – Да хватит, – прервал его Дейдара. – Думаешь, я дурак. Я ведь прекрасно понимаю, что ничто уже не будет нормально, и останавливаться тоже поздно. Или, скажешь, мы можем просто притвориться, что это была неудачная шутка? Запустив руку ему в волосы, Дейдара дёрнул на себя, заставив Сасори практически уткнуться ему в пах. К горлу подкатила дурнота. – Ну, давай, ты же всё понял. Сасори с трудом сглотнул. Во рту было неприятно сухо. – Что там советуют? – усмехнулся Дейдара. – Вот: представь себе, что это леденец. Или банан, – он сказал это с откровенной издёвкой и тут же серьёзно добавил: – Не заставляй меня браться за нож. Притянув его голову к своему члену, Дейдара почти ласково пробежался пальцами по его волосам, и почему-то от этого Сасори на миг показалось, что он разрыдается, но он всё же смог сдержаться – интуиция подсказывала, что испытывать терпение Дейдары и дальше было небезопасно. Стараясь ни о чём не думать, Сасори закрыл глаза и, задержав дыхание, коснулся языком его члена. От отвращения свело желудок. – Вот так, – сипло сказал Дейдара. – Оближи его целиком. Сасори подчинился. Абстрагироваться от ситуации становилось всё труднее. Он боялся, что его стошнит. Было страшно даже представить, как на такое мог бы отреагировать Дейдара. – Теперь возьми в рот. Дейдара дышал часто и рвано. Он поглаживал затылок Сасори и, судя по всему, получал исключительное удовольствие от происходящего. Набрав в грудь воздуха, Сасори нерешительно взял в рот головку. Дейдара тихо застонал. Не зная, что делать дальше, Сасори начал осторожно двигать языком. – Молодец, – ласково сказал Дейдара. – Попробуй взять ещё немного глубже, – теперь в его голосе послышались просительные интонации. «Вот же псих», – подумал Сасори. Ему стало жутковато от мысли, что Дейдара делает всё это потому, что любит его. Обхватив губами ствол, Сасори пропустил его чуть дальше в рот. – Мой хороший мальчик, – сказал Дейдара и повторил это несколько раз, осторожно наматывая волосы Сасори на пальцы, пока тот неумело пытался сделать ему минет. Сасори не хватало воздуха – нос еле дышал, забитый свернувшейся кровью. – Я хочу, что ты заглотил его полностью, – пробормотал Дейдара. Сасори протестующе замычал, понимая, что не сможет этого сделать. Тогда Дейдара просунул два пальца ему в рот, удерживая нижнюю челюсть. – Не сопротивляйся, – прошипел он. Судя по тону, раздражение пришло на место нежности мгновенно. Положив вторую руку Сасори на затылок, Дейдара подался бёдрами вперёд, одновременно подталкивая его голову к себе. Сасори почувствовал, как горячая пульсирующая плоть проникает глубже. Мучительный спазм сдавил его горло. Дёрнувшись, он высвободился из хватки Дейдары и, закашлявшись, нагнулся в сторону, как раз вовремя, потому что его всё-таки стошнило. Дейдара выматерился сквозь зубы. Дёрнув Сасори за волосы, он заставил его поднять голову и посмотреть ему в лицо. Сасори боялся, что Дейдара сделает что-нибудь со злости, но тот только досадливо поморщился. Отпустив Сасори, он поднялся со стула, не забыв прихватить с собой нож. Движения его были нервные, было видно, что Дейдара не на шутку раздражён, но, когда он заговорил, его голос звучал почти спокойно: – Вставай! Из-за связанных рук с трудом удерживая равновесие, Сасори поднялся. Он боялся того, что могло за этим последовать, но Дейдара всего лишь подвёл его к раковине и включил воду. – Давай, прополощи рот, – брезгливо сказал он. Вода была ледяной. Прополоскав рот, Сасори с наслаждением сделал несколько глотков. – Теперь пошли отсюда, – скомандовал Дейдара, дёрнув его за плечо так, что Сасори едва не упал. Закрыв дверь в кухню, Дейдара потащил его куда-то по тёмному коридору. Когда за поворотом промелькнула освещённая луной лестничная площадка, на какое-то мгновение Сасори уже почти решил было попробовать сбежать, несмотря на связанные за спиной руки и нож, но в последний миг понял, что это бессмысленно. Лучшее, чего он добьётся, это разозлит Дейдару. А худшее… он не стал даже думать об этом. Открыв какую-то дверь, Дейдара втолкнул его в просторную, но захламлённую комнату. На полу валялись книги и одежда. Незастеленная кровать выделялась белым пятном в прозрачном пронизанном неверным светом мраке. В комнате было холодно, и, как и во дворе, пахло можжевельником. Скинув с кресла гору одежды вперемешку с тетрадями, Дейдара снова заставил Сасори встать на колени, а сам сел. – Ну что, попробуем ещё раз? – усмехнулся он. – Теперь у тебя в желудке пусто. Сасори поднял на него глаза. Встретив его измученный взгляд, Дейдара погладил Сасори по щеке. Эрекция Дейдары частично спала, но, стоило Сасори коснуться его члена губами, как он тут же снова отвердел. Зажмурившись, он обхватил губами ствол и начал водить по нему ртом. На этот раз Дейдара не пытался заставить его сделать то, чего он не мог. Чувство отвращения притупилось, как и страх. Им на смену пришли безразличие и тупое холодное отчаяние. Стоять на коленях было неудобно. Связанные за спиной руки затекли, и все ушибы начали немилосердно ныть. Дейдара продолжал гладить его по голове, часто и шумно дыша. Потом, неожиданно крепко вцепившись в его волосы, он громко застонал, и Сасори ощутил, как его рот наполнился семенем. Резко отстранившись, Сасори попытался сплюнуть, но Дейдара зажал ему рот. – Глотай! – приказал он. Глаза Сасори наполнились слезами. Пересилив себе, он подчинился, чувствуя, что его губы и подбородок перепачканы спермой. Дейдара снова стал ласков. Погладив Сасори по вискам и щекам, он сел на пол и бережно обнял его, целуя возле уха горячими губами. Сасори невольно напрягся и затаил дыхание, боясь новой внезапной перемены настроения. Мягкие тонкие волосы Дейдары щекотали его кожу. Сасори ощущал, что его трясёт. Ему вдруг захотелось расплакаться и прижаться к плечу Дейдары. Очень ясно представилось, как тот будет гладить его по спине и баюкать, словно маленького ребёнка. Дейдара дышал ему в ухо. Не размыкая объятий, он несколько раз поцеловал его в шею. – Что ты делаешь? – измученно спросил Сасори. – Тише, тш-ш, – Дейдара чуть отодвинулся, чтобы заглянуть ему в лицо. Погладив Сасори по затылку, он скользнул ладонями по его шее, груди и животу, ниже… он вздрогнул, когда Дейдара положил руку ему на пах. К своему изумлению и ужасу он понял, что возбуждён. Он даже не мог сказать, когда это произошло, он не замечал этого, пока Дейдара не коснулся его отвердевшего члена через ткань брюк. Жалобно ойкнув, Сасори попытался отстраниться. Предательство собственного тела, такое явное и неожиданное, оказалось для него потрясением. Со смесью страха и беспомощности он подумал, что его мучитель тоже не мог не заметить его эрекции. Тихо рассмеявшись, Дейдара несильно сжал его член. По телу Сасори прошла волна жара. Это было так неправильно и мерзко, даже более мерзко, чем всё происходившее ранее… – Это так здорово… Я и не ожидал, – сказал Дейдара с искренней радостью, почти восторгом и… обожанием? Сасори подумалось, что таким тоном девушки отвечают на долгожданное предложение руки и сердца. Дейдара снова обнял его, теперь уже крепче прижимая к себе, и коротко поцеловал в щёку. От абсурдности происходящего Сасори охватило острое чувство нереальности. Покорно закрыв глаза, он позволил Дейдаре ласкать его, никак не реагируя на это. Уложив его на спину, тот расстегнул его брюки и, приспустив трусы, взял член в руку. Сасори ахнул и попытался отползти, но Дейдара до боли впился пальцами в его бёдра, не давая двигаться. – Лежи спокойно, – мягко сказал он. – Тебе будет хорошо. Сасори ощутил осторожное прикосновение к своей щеке и, открыв глаза, увидел склонившегося над собой Дейдару. Он едва заметно улыбался. Над его головой провалом в ночь синело окно. С тёмного неба свисал жёлтый месяц; его нижний край касался макушки Дейдары. Отерев тыльной стороной ладони подбородок Сасори, Дейдара провёл кончиками пальцев по его губам. – Зачем ты это делаешь? – непонимающе спросил Сасори. – Тише. Не разговаривай. Дейдара снял с него ботинки и принялся стягивать брюки вместе с бельём. Сасори не сопротивлялся, хотя собственная нагота вызывала чувство пугающей уязвимости. Дейдара провёл руками по его ногам от ягодиц до коленей и обратно. Его ладони были тёплыми. Сасори чувствовал, что возбуждается всё сильнее, но ничего не мог с собой поделать. Ему были неприятны прикосновения Дейдары, и он понял, что возбуждают его не они, а сам факт того, что он лежит перед Дейдарой раздетый, и тот может касаться его, в то время как сам Сасори не может ему воспрепятствовать. Окинув его изучающим взглядом, Дейдара довольно улыбнулся и обхватил пальцами его член. Сасори шумно выдохнул. Дейдара несколько раз провёл рукой по всей длине ствола. Ощущения были настолько яркими и настолько неправильными, что Сасори пришлось сжать зубы, чтобы не взвыть в голос. Откинув спадавшие на лицо волосы, Дейдара шутливо коснулся губами головки и тут же отстранился. Сасори с трудом перевёл дыхание. – Знаешь, у меня есть идея… – загадочно протянул Дейдара, ненавязчиво поглаживая внутреннюю сторону его бёдер. Хотя эти слова ничего хорошего не сулили, Сасори покорно лежал и слушал оглушительные удары своего сердца, пока Дейдара что-то искал в тумбочке. – Не бойся, ладно? О предназначении предметов, которые оказались в руках мучителя, Сасори не пришлось гадать, хотя он никогда не интересовался такими вещами. Положив на пол тюбик со смазкой и вибратор в форме члена, но чуть меньшего размера, Дейдара погладил пленника по животу и, несильно сжав бёдра, раздвинул его ноги. Запаниковав, Сасори попытался отодвинуться, одновременно сводя колени. Невовремя в поле зрения попал нож, тускло блестящий в проникающем с улицы свете. Сасори понимал: Дейдара не задумываясь возьмётся за него, если разозлится. – Прекрати вырываться! – произнёс он с досадой, но без злости – пока ещё. – Не надо! Я не хочу, – прошептал Сасори. Он попытался подняться, но рука Дейдары упёрлась ему в грудь, укладывая обратно на пол. – Всё ведь так хорошо, – почти умоляюще сказал он. – Всё так хорошо, а ты же не хочешь, чтобы было по-плохому, да? Какой-то частью мозга Сасори понимал, что не нужно нервировать Дейдару и пытаться сбежать, но всё равно продолжал вырываться. В завязавшейся возне штаны, которые Дейдара так и не застегнул, слетели с него до колен, и Сасори случайно задел членом его обнажившееся бедро. Изумлённо ахнув, он неосознанно потёрся о тёплую кожу Дейдары, прежде чем смог остановиться. – Мой хороший, – прошептал Дейдара, удерживая его. Сасори замер, чувствуя себя проигравшим и совершенно растерянным. Дейдара провёл пальцами по его боку, животу, коснулся члена и яичек и скользнул узкой ладонью между его ног… И Сасори сдался. Он перестал вырываться и откинулся на спину. Покорно раздвинув ноги, он позволил Дейдаре трогать его в самых интимных местах. Ему казалось, что это бредовый кошмар, и теперь он просто хотел, чтобы всё побыстрее закончилось. Выдавив немного смазки на пальцы, Дейдара провёл ими между его ягодиц и, нащупав анус, начал осторожно поглаживать его. Сасори с трудом преодолел естественный порыв отодвинуться и сжать ноги. – Постарайся сейчас не напрягаться, ладно? – сказал Дейдара, положив свободную руку ему на бедро. Сасори затаил дыхание, когда он несильно надавил на его анус. Ощущая, как один палец мягко проникает внутрь, он невольно напрягся. – Не больно? – шепнул Дейдара. Сасори всхлипнул. Ему снова захотелось расплакаться, как маленький ребёнок. – Зачем ты так себя ведёшь? – вместо этого только и спросил он. – Как? – Как будто мы с тобой… как будто тебе есть дело до того, что я чувствую. – Но это действительно так! – Дейдара сказал это как нечто само собой разумеющееся. – Я не хочу причинять тебе больше боли, чем это необходимо. Я вообще хотел бы, чтобы всё случилось не так, если бы… если бы только ты мог когда-нибудь согласиться, – его голос стал таким тихим, что Сасори с трудом различил окончание фразы. «Почему я никогда не замечал, что он настолько больной?» – с тоской подумал Сасори. Наверное, если бы он оказался наблюдательнее, то не пошёл бы к Дейдаре домой. Весь вечер пронёсся перед его глазами, но Сасори так и не смог понять, как вышло, что он позволил ситуации дойти до этого. Внимательно наблюдая за его лицом, Дейдара начал двигать пальцем, то погружая его полностью, то почти вынимая. Сасори пытался сосредоточиться на чём-то другом, не думать о происходящем, не чувствовать, но ощущения, которые не были болезненными, только унизительными, прорывались сквозь его психологическую защиту. – Тебе хорошо, правда? – спросил Дейдара. Другой рукой он поглаживал его живот и бёдра, избегая касаться члена. Не выдержав его взгляда, Сасори зажмурился, но даже так он ощущал, что Дейдара наблюдает за ним. Наполовину вытащив палец, Дейдара прибавил к нему второй. Он не спешил, осторожно и терпеливо растягивая любовника. Сасори чувствовал, как возбуждение исподволь захватывает его всё сильнее, и ничего не мог с этим поделать. Он и сам не понял, когда потерял остатки контроля над своим телом. Несколько раз разведя пальцы в стороны, Дейдара вытащил их. Сасори открыл глаза и теперь видел, как Дейдара покрывает смазкой вибратор. – Не бойся, – успокаивающе сказал он. Приставив игрушку к анусу Сасори, он секунду помедлил, а потом несильно надавил. Сасори ощутил, как холодная скользкая поверхность медленно проникает в него, раздвигая изнутри стенки. Его трясло. Тело отзывалось на новые ощущения сладковатым тёплым чувством предвкушения, и от этого Сасори казалось, что его мир сошёл с ума. Протолкнув игрушку до упора, Дейдара провёл руками по его животу и груди, словно пытаясь успокоить. – Тебя же это возбуждает, – прошептал он, будто невзначай задев член Сасори. – Раздвинь ноги шире. Сасори не смог сдержать тихий вскрик, когда вибратор заработал. Ощущение от чужеродного предмета, двигающегося внутри, казалось чем-то пугающе непристойным. Дейдара сел между его ног, неотрывно и жадно глядя на него. Сасори хотел бы скрыть свою реакцию от этих цепких глаз, но тело уже давно не слушалось его. Дейдаре нравилось свысока наблюдать за его унижением; нравилось, как его жертва, задыхаясь от возбуждения, мучительно извивается, не зная, как снять напряжение. Сасори хотелось, чтобы эта пытка прекратилась как можно скорее. Нестерпимый жар охватил его тело, но он пока не мог кончить. От желания сводило мышцы и в голове плыло, заставляя забыть о гордости. Не выдержав, Сасори простонал: – Дотронься до меня. Помоги мне кончить. Собственный голос прозвучал хрипло и почти незнакомо. – Ты уже готов просить? – беззлобно усмехнулся Дейдара, но делать ничего не стал. Выгибая спину, Сасори неосознанно пытался найти то положение, в котором ощущения от вибратора были бы самыми острыми. – Дейдара, пожалуйста, – прошептал он, – я больше не могу. – Мне нравится, какой ты сейчас. Сасори разочарованно застонал, и Дейдара всё-таки взял его член в руку. Ахнув, Сасори невольно подался бёдрами вперёд, толкаясь ему в ладонь, но Дейдара тут же выпустил его. – Почему? – Сасори жалобно всхлипнул. Ничего не отвечая, Дейдара провёл руками по его бокам, огладил ягодицы и, крепко стиснув бёдра, взял его член в рот. Удовольствие оказалось настолько сильным, что Сасори полностью потерял способность мыслить. Горячий язык и губы ласкали его жарко, без малейшей тени брезгливости, словно Дейдаре нравилось делать это. «И ведь это действительно так», – промелькнуло в голове Сасори. Безумие ситуации отдалось непонятным сладостным чувством, которое смешалось с физическими ощущениями, и Сасори на какой-то момент показалось, что он действительно хотел всего этого или что, и в самом деле, всё могло бы быть иначе, и Дейдаре не пришлось бы связывать его и угрожать ножом. Ему хотелось принять более активное участие в происходящем, хотелось трахать Дейдару в рот, но тот не позволял, предпочитая полностью контролировать процесс. Его руки держали Сасори стальной хваткой, пока его рот вытворял что-то невозможное. Это не могло продолжаться долго. Удовольствие вспыхнуло ослепительным огнём и прошло по всему телу, вытесняя прочие ощущения. Сасори взвился от мучительно долгого и сильного оргазма и даже не заметил, что Дейдара успел выпустить его член изо рта. Сквозь дымку накатившего на него блаженного безразличия Сасори чувствовал, как Дейдара аккуратно вытащил из него вибратор. Он продолжал лежать в непристойной позе, не в силах пошевелиться. Дейдара что-то шепнул ему на ухо и прижался к его губам. Ощущение реальности возвращалось постепенно. Когда Сасори пришёл в себя, Дейдара гладил его по животу, не то размазывая сперму по коже, не то пытаясь её стереть. – Смотри, ты весь перепачкался. В серебряном свете луны Сасори видел его спутанные светлые волосы, падающие на лицо; паутинка теней повторяла их очертания. Даже в полумраке было заметно, как потемнели и припухли его губы. С тихим стоном Сасори сжал ноги и попытался перевернуться на бок, но Дейдара ему не позволил. Сасори чувствовал себя совершенно опустошённым и грязным. Ему стало холодно; руки затекли настолько, что он их не ощущал. – Лежи, лежи, – сказал Дейдара. – Если я развяжу тебя, ты больше не попытаешься сбежать, да? Сасори в ответ только мотнул головой. Бежать уже действительно не было смысла. Дейдара заставил его отсосать, трахнул вибратором, заставил кончить… В то же время Сасори чувствовал, что Дейдара не убьёт и не ранит его, а остальное стало ему безразлично. Дейдара, кажется, сделал с ним всё – или почти всё, что собирался. – Ты отпустишь меня? – спросил Сасори, когда Дейдара освободил его руки и начал осторожно их массажировать. – Отпущу. Но не сейчас. – Что ещё ты хочешь сделать? Не ответив, Дейдара прижал палец к его губам и, склонившись к лицу, поцеловал, нежно, без языка. Помимо своей воли, Сасори потянулся к нему. Он сам не знал, почему так произошло. Поначалу его пугало противоречивое поведение Дейдары; теперь же он готов был с благодарностью принимать его ласки, тем самым интуитивно пытаясь защититься от жестокой стороны его любви. Дейдара провёл пальцами по его волосам и прижался к его приоткрытому рту своим. Сасори закрыл глаза. Язык Дейдары скользнул по его губам, мягко, ненавязчиво проник в рот и коснулся его языка. Сасори невольно схватился за плечи Дейдары, прижимаясь к нему. Он чувствовал тепло его тела, чувствовал, как осторожно двигается чужой язык у него во рту, и его охватывало какое-то странное не свойственное ему спокойствие. Ему хотелось остаться в этом моменте, забыть о прошлом и о том, кто он есть, и никогда не думать о будущем. – Мой хороший, – прошептал Дейдара ему в губы. Сасори продолжал цепляться за него, когда Дейдара уложил его обратно на пол. Проведя ладонью по его шее, груди и животу, Дейдара накрыл его гениталии. – Что ты делаешь? – Сасори попытался отодвинуться, но Дейдара осторожно сжал его член. От этого прикосновения, деликатного и прямолинейного одновременно, по телу Сасори прошла волна жара, обосновавшись в животе. – Прости, я, кажется, возбудился, пока смотрел на тебя… – сказал Дейдара. Он мягко массировал начавший снова напрягаться член Сасори. – Хватит… я не могу… ещё один раз это всё перенести… – Сможешь, мой хороший мальчик, сможешь… – Дейдара склонился к самому его лицу. Сасори ощущал его тёплое дыхание и невесомую щекотку от его волос на своей коже. Дейдара поцеловал его в щёку и потёрся об неё губами. Тяжело выдохнув, Сасори поймал губами прядку светлых волос. Напоследок поцеловав его в лоб, Дейдара отстранился, глядя на него едва ли не с умилением. Сасори подумал, что, должно быть, к прочим чувствам его мучителя сейчас примешивается торжество. Закусив губу, Дейдара продолжил ласкать его, с лёгким нажимом водя пальцами по его члену. Его действия были умелыми и настойчивыми. Возбуждение, жёсткое, кажущееся противоестественным, снова охватывало Сасори, и теперь он не сопротивлялся. Это было так странно. Сасори всегда старался держать всё под контролем и сохранять дистанцию. Ему бы и в голову не пришло, что можно получать удовольствие от чувства уязвимости и собственного, уже, по сути, добровольного, подчинения, но он ничего не мог с собой поделать. Дейдара действовал безо всякого смущения или неприязни. Несколько раз он касался члена губами и языком, пока он не стал твёрдым, как раньше. Сасори покорно ждал, что будет дальше. Скинув куртку, Дейдара полностью снял джинсы и, нанеся на пальцы смазку, к удивлению Сасори, коснулся себя между ягодиц. Одной рукой упираясь в пол, он прогнулся в пояснице и начал смазывать себя. У Сасори пересохло во рту. Кажущееся хрупким в лунном свете, гибкое тело Дейдары, его непристойная поза, пальцы, скользящие между узких ягодиц, – зрелище было слишком горячим. Дейдара стоял к нему боком, и Сасори не мог видеть, как его пальцы проникли внутрь, но догадался об этом, когда изменилось его выражение лица – между бровей пролегла тонкая страдальческая морщинка, а из приоткрытого рта вырвался дрожащий вздох, чуть более громкий, чем предыдущие. Дейдара на мгновение отвёл глаза в сторону, как будто боялся встретиться взглядом с пленником, и наклонил голову, чтобы волосы почти полностью скрыли его лицо. Закончив с подготовкой, он уверенно встал на колени над Сасори, расставив ноги по разные стороны от его бёдер. Как загипнотизированный, Сасори следил за его действиями, ничего не предпринимая, хотя уже давно поймал себя на желании коснуться тела Дейдары. Его светлая кожа, наверное, была мягкой и тёплой, и, если посильнее прижать ладонь, то можно почувствовать, как упругими толчками бьётся под ней кровь… Вглядываясь в лицо Сасори, Дейдара взял в руку его член и, придерживая и направляя, начал медленно опускаться на него. Сасори ощущал, как его член упёрся в горячую плоть Дейдары и начал медленно погружаться, раздвигая стенки отверстия. Он не мог дышать. Слыша, как бешено бьётся его сердце, он дрожал, как в лихорадке. Больше, отчаянней всего он хотел бы схватить Дейдару и торопливо безжалостно вбиваться в его тело, не отпуская его бёдра, но отчего-то не мог пошевелиться. Запрокинув голову, Дейдара опустился на его член полностью. На его приоткрытых губах играла хищная улыбка наслаждения. Сасори судорожно ахнул, почувствовав на бёдрах вес чужого тела, и это словно освободило его от странного оцепенения. Хрипло застонав, он подался на Дейдару, пытаясь войти ещё глубже, хотя и так был полностью в нём. Дейдара засмеялся, и от этого бесстыдного смеха Сасори едва не кончил. Ему не хватало воздуха, в голове было мутно и нестерпимо сладко. Тугая плоть Дейдары упруго сжимала его член; внутри него было так жарко и тесно, что Сасори понимал, что долго не продержится. Жадно дыша открытым ртом, он пытался контролировать наслаждение, дистанцироваться от него. Склонившись к нему, Дейдара погладил его по щеке и подбородку и коснулся большим пальцем нижней губы, чуть оттягивая её. – Вот так, дыши, – прошептал он; его губы снова были так близко к лицу Сасори. До этого момента он не решался пользоваться руками, но теперь, забывшись, схватил Дейдару за узкое запястье, и тут же рефлекторно замер, испугавшись его возможной реакции. Однако Дейдара только усмехнулся и ещё раз шутливо провёл пальцами по его щеке. Не отпуская его, Сасори прижался губами к его ладони. Мягко высвободив руку, Дейдара потрепал его по волосам, словно верного пса. – Только не вздумай кончить раньше времени, – сказал он, вглядываясь в затуманенные глаза Сасори. Тот судорожно всхлипнул и, наверное, это прозвучало действительно жалобно, потому что Дейдара поцеловал его, словно в утешение. Сасори положил руку ему на затылок, зарывшись пальцами в мягкие волосы, скользнул ниже, по горячей шее под воротником. Ему хотелось прошептать что-то глупое и по-детски наивное, что-то вроде «не обижай меня больше», но всё же остатки былого страха не дали ему это сделать. Отстранившись, Дейдара занял прежнее положение. Сасори нерешительно коснулся его бедра, повёл рукой выше, забрался под рубашку, гладя его живот. Ему хотелось, чтобы Дейдара был полностью обнажён. Неловкими пальцами Сасори начал расстёгивать пуговицы. Дейдара, заметив это, принялся помогать ему. – Так лучше? – насмешливо спросил Дейдара, скинув рубашку. Сасори смог только кивнуть. У него захватило дух – от вида обнажённого Дейдары, от собственной смелости, от безумия всей ситуации. Худощавое гибкое тело, острые ключицы, впалый живот, едва заметный рисунок мышц под нежной кожей… Сасори скользил взглядом по его торсу, от ямочки у основания шеи до небольших бледных пятен сосков и дальше, к аккуратному пупку и до самого низа живота… Сасори смотрел на его член, длинный и не очень толстый, показавшийся красивым, хотя раньше такое определение ему бы и в голову не пришло. Сасори захотелось дотронуться до него, провести пальцами по горячей плоти, но, стоило ему потянуться, как Дейдара почти сердито оттолкнул его руку. Сасори слегка испугался, однако Дейдара, поймав его ладонь, ласково сжал её. – Я тоже не хочу кончить раньше времени, – тихо пояснил он. Рассыпавшиеся по плечам растрёпанные светлые пряди придавали его облику что-то дикое. Сжимая коленями бёдра Сасори, Дейдара начал двигаться, медленно поднимаясь и опускаясь на его член. Это было невыразимо хорошо. Непонятное сладкое чувство, которому он не мог найти названия, возникшее как отклик на удовольствие, затягивало его всё сильнее. Происходящее уже не казалось неправильным или мучительным, и в то же время оно было слишком странным, чтобы Сасори мог воспринимать его как должное. Он больше не был так унизительно беспомощен, как вначале, и всё же он чувствовал, что власть над ситуацией принадлежит не ему. Дейдара двигался плавно и неторопливо; по тому, как резко он дышал, Сасори догадывался, что он и сам близок к разрядке. Внутри он был такой жаркий и шёлковый, что держаться было почти невозможно. Сасори казалось, что тело плавится от удовольствия, и только в голове крутилось предостережение Дейдары. Сасори был уже почти готов забыть о нём, ослушаться, как вдруг всё прекратилось. Опираясь ладонями о плечи Сасори, Дейдара слез с него. Сасори хватал его, пытаясь не позволить их телам разъединиться, действуя, впрочем, скорее рефлекторно, чем осознанно, и потому Дейдара ловко вывернулся из его рук. Когда вместо восхитительного тепла его тела остался только холодный воздух, Сасори болезненно вскрикнул. «За что?» – хотел спросить он, наверняка его голос прозвучал бы как у обиженного ребёнка, но язык уже не слушался. – Успокойся, успокойся, – ласково увещевал его Дейдара. – Я просто хочу по-другому. Сасори ощутил, что Дейдара раздвинул его ноги. Вспомнилось, как он вставил в него вибратор. Не успев задуматься о последствиях, он лягнул Дейдару, одновременно пытаясь подняться на ноги. Вцепившись одной рукой ему в запястье, а другой – в коленку, Дейдара потянул его вниз. Не удержав равновесие, Сасори рухнул на бок, и Дейдара тут же навалился на него, переворачивая на живот. – Не понимаешь по-хорошему, да? – с отчётливо слышимой ненавистью прошипел он. Продолжая удерживать его запястье, другой рукой Дейдара больно схватил его за плечо. Сасори попытался подняться ещё раз, но не смог освободиться, и на него снова накатил страх. Это чувство было лишено рациональности: он вдруг понял, что боится не столько того, что Дейдара сделает с ним что-то, сколько того, что теперь он потерял его расположение. Захотелось плакать. Сасори не понимал, что с ним произошло, как Дейдара смог пробудить в нём эту… привязанность? зависимость? Он не хотел этого знать. Потянув его за плечо, Дейдара заставил его встать на колени, а потом – на четвереньки. Его движения были торопливыми от возбуждения. Сасори больше не сопротивлялся. От бурливших внутри эмоций, не последнее место среди которых занимало желание, Сасори била крупная дрожь. Его уже почти не удивляло, что после случившегося возбуждение не только не угасло, но даже стало сильнее. Просунув кулак ему между ног, Дейдара раздвинул их. Сасори слышал его тяжёлое дыхание и чувствовал, как дрожат его руки. – Хочешь, чтобы было грубо, да? – зло пробормотал Дейдара. – Тебе нравится, когда с тобой поступают жестоко? Ладони Дейдары, сухие, обжигающе-горячие, переместились Сасори на бёдра. Приставив член к его анусу, Дейдара торопливо рванулся вперёд. Сасори закричал, хотя боли почти не было – смазки осталось достаточно, чтобы смягчить проникновение. Полностью войдя, Дейдара на мгновение замер, громко застонав, и тут же, не давая ему привыкнуть, начал двигаться, быстро и рвано, заставляя Сасори вскрикивать после особенно сильных толчков. – Ну, как тебе? – задыхаясь, спросил Дейдара. Схватив Сасори за волосы, он оттянул его голову назад. – Этого ты хотел? Этого? Сасори сжал зубы. Он едва справлялся с охватившими его чувствами. – Сейчас кончишь, да? – Дейдара громко усмехнулся и отпустил его волосы. Каждый грубый толчок отдавался вспышкой удовольствия, которое полностью перекрывало все остальные ощущения. Всё тело горело, словно в огне. Может, ему действительно нравилось, когда с ним обращались грубо? – проскользнуло в голове Сасори. Он зажмурился, пытаясь прогнать неуместную мысль. Войдя наполовину, Дейдара замер. Погладив Сасори по пояснице, он скользнул пальцами по ложбинке между ягодиц и, обведя анус, начал проталкивать в него палец. – Не надо! – протестующе ахнул Сасори. Но Дейдара не слушал его. Двинувшись вперёд, он одновременно протолкнул палец, болезненно растягивая отверстие. Сасори прогнулся в пояснице, пытаясь расслабиться. То, что его трахали, не считаясь с его желаниями, используя, словно куклу, было пугающе унизительно, но куда более унизительной казалась реакция собственно тела. Сасори был на грани оргазма, ему не хватало совсем чуть-чуть, чтобы кончить. Сердце билось в безумном ритме, перед глазами мелькали золотые и кровавые круги. Дейдара продолжал жёстко вбиваться в него, пальцем растягивая отверстие. – Уже готов, да? – спросил он, на сей раз без злобы. Его рука скользнула Сасори под живот и обхватила его член. Одного этого оказалось достаточно, чтобы наслаждение хлынуло неостановимой волной и он кончил, крича и царапая пальцами деревянный пол. Оргазм был настолько сильный и опустошительный, что Сасори словно выпал из этого мира. Смутно, как будто из другого измерения, он чувствовал, как Дейдара вынимает обмякший член, придерживая его за бёдра. Он понял, что Дейдара кончил вместе с ним и прямо в него, но брезгливости это не вызвало. Уложив его на бок, Дейдара лёг рядом, лицом к нему. – Давай я тебя укрою, – ласково сказал он, стягивая покрывало с кровати. Сасори молча смотрел на него, словно забыв все слова. Поцеловав его в висок, Дейдара обнял его, и некоторое время они просто лежали рядом, не двигаясь и не разговаривая. Сасори слушал дыхание Дейдары и никак не мог понять, что чувствует. В какое-то мгновение ему пришло в голову, что оставаться здесь дальше после всего, что произошло, – безумие чистой воды, и он, высвободившись из объятий, начал вставать. – Эй, не уходи. Дейдара поймал его за запястье. Он держал его так нежно и осторожно, что Сасори мог бы отдёрнуть руку в любой момент, но он медлил. – Куда ты сейчас пойдёшь? Горечь и растерянность, накатившие от этого вопроса, заставили его оцепенеть. Он действительно не знал, куда идти и что делать дальше. Дейдара сел, прислонившись спиной к креслу. Лунный свет очертил его тонкий профиль и запутался в волосах, в тот момент казавшихся серебряными. – Иди сюда, – Дейдара поманил его пальцем. Несколько секунд Сасори боролся с собой, но потом рациональная часть снова замолчала, а вместе с ней стихло и отчаяние. Ему на смену пришло безразличие и странное, так несоответствующее ситуации, спокойствие. Он лёг на пол, положив голову на колени Дейдаре. – Вот и хорошо, – сказал тот, ласково перебирая его волосы, и начал тихо напевать какую-то мелодию, словно хотел убаюкать Сасори. Устроившись поудобнее, тот почувствовал, как Дейдара снова укрыл его. Последним, что он увидел, засыпая, был оставленный на полу нож. Проснувшись, Сасори не сразу открыл глаза. Прошедшая ночь словно бы выцвела в его памяти, но, как бы ему ни хотелось, чтобы всё оказалось сном, он не мог скользнуть в эту уютную иллюзию. Сасори ощущал, что лежит на холодном полу, но под рукой угадывались тепло и мягкость чужого тела. Разомкнув веки, он увидел светлые волосы Дейдары, золотящиеся в лучах утреннего солнца. Приподнявшись на локте, он вгляделся в безмятежное лицо спящего. Он не знал, что должен испытывать к нему, словно разучился понимать свои чувства – временно или навсегда. Совсем рядом – стоило только протянуть руку – блестел нож. Свет нового дня безжалостно проникал в окно без штор. Без покрова темноты и безумия всё выглядело другим. События ночи казались абсурдом. Солнечные лучи нещадно резали глаза, придавая миру устрашающую чёткость. Сасори потянулся к ножу. Проснувшись от его движения, Дейдара открыл ещё сонные невинные серо-голубые глаза. – Привет, – пробормотал он с лёгкой улыбкой и замер, когда Сасори приставил нож к его горлу. Сасори смотрел на него и не понимал, почему на лице Дейдары совсем нет страха. – Ты убьёшь меня? – спросил он чуть удивлённо и спокойно, словно был готов принять любой исход ситуации. Это окончательно сбило Сасори с толку. Он прижал нож сильнее. Дейдара лежал перед ним совершенно беззащитный, даже не пытаясь сопротивляться. Сасори представил, как разойдётся под лезвием тонкая белая кожа, как нож вопьётся в изящное горло. Представил кровь и корчащееся в агонии тело, и потом, когда всё закончится, тишину и потухший взгляд. Представил, какой яркой будет казаться кровь в свете этого невозможно солнечного утра и как будет с ней контрастировать ужасающе бледная кожа. И дальше – что бы он стал делать дальше? Всего одно действие, одно движение рукой. Так легко, что от осознания хрупкости жизни у него сжалось что-то под рёбрами. И так необратимо. «Как вообще можно оборвать чью-то жизнь?» – подумал Сасори. – Ты меня ненавидишь? – спросил Дейдара. Самое смешное было то, что он действительно не испытывал ненависти, хотя и понимал, что должен бы. – Зачем ты это сделал? – наконец, Сасори задал единственный вопрос, на который хотел получить ответ. – Потому что я люблю тебя, – как нечто само собой разумеющееся, сказал Дейдара. – Если ты любишь кого-то, ты не делаешь такого! – Правда? – вопрос прозвучал совсем невинно. – Это безумие, – Сасори отбросил нож в сторону. – Ты больной! Ненавидеть сумасшедшего уж точно не получалось. – Как я раньше не понимал, что ты больной, – сказал Сасори. Дейдара мечтательно улыбнулся. – Может быть. Но и ты, кажется, не совсем здоров. – Что? – Вчера, тебе нравилось. Рука Сасори против его воли снова потянулась к ножу, но он понимал, что если не смог убить Дейдару сразу, то со второй попытки и подавно ничего не получится. – Иди ко мне, – ласково сказал Дейдара. Сасори сидел, не двигаясь. Он чувствовал себя совершенно пустым; у него не осталось ничего, за что он мог бы зацепиться и решить, что делать дальше, – все его цели и представления о жизни исчезли. – Иди сюда, мой хороший мальчик, – Дейдара протянул руку, и он, не выдержав, прижался к его плечу. – Я буду любить тебя всегда. Я скажу тебе, что делать. Я тебя никогда больше не обижу, – ласково гладя его по волосам, говорил Дейдара. Сасори приподнял голову, и снова его взгляд задержался на лежащем рядом ноже. – И всё-таки когда-нибудь я убью тебя, – тихо, но твёрдо произнёс Сасори. – Ладно. Да. Отличная идея, – Дейдара усмехнулся, но его глаза были совершенно серьёзны. – Псих, – сказал Сасори и, на всякий случай откинув нож подальше, спрятал лицо на его груди.