Холодные сердца: право на любовь

Ты ведь хотел, чтоб я была рабой любви? Чтоб умерла я за тебя, когда захочешь? А я готова утонуть в крови, Но только если в смерти ты меня не бросишь!.. Сквозь забытье я услышала какой-то шорох. Пошевелила рукой, ожидая, что по моему телу начнет разливаться боль, но, к моему удивлению, этого не произошло. Как оказалось, я лежала на мягкой перине, укрытая теплым одеялом, а под головой находилась взбитая подушка. Открыв глаза, я увидела лишь темноту, и на какую-то долю секунды показалось, что я ослепла. Но потом предметы постепенно начали приобретать расплывчатые очертания, и вскоре перед глазами предстало большое помещение с высокими сводами и широкими остроконечными окнами, а вдоль стен тянулось несколько рядов коек. Без сомнений, это было больничное крыло. Я снова опустила голову на подушку, пытаясь воскресить в сознании последние события. Мне вспомнилась ссора с Андромедой, стычка в коридоре с Миртл Рубенс, а дальше… Казалось, что кто-то неумело применил ко мне заклятье Забвения. В голове возникали вспышки воспоминаний, но они перемешивались друг с другом, не желая вырисовываться в общую картину того дня. У меня закружилась голова, я зажмурилась. Вспомнить все казалось невозможным. И вдруг до моего слуха донесся звук приближающихся шагов, послышались негромкие всхлипы, шепот. — Ей уже ничем нельзя помочь, Глория, — этот голос, кажется, принадлежал профессору Диппету. Снова послышался всхлип, и я догадалась, что это профессор Колс. — Но я не могу даже представить, как и почему это случилось, — произнес второй мужской голос. — Это была слишком быстрая смерть. У нее просто остановилось сердце, — вмешалась еще одна женщина. — Но могу с уверенностью сказать, что это было не Смертельное проклятье… У кого-то на кончике волшебной палочки зажегся огонек, и в его свете я смогла разглядеть директора, Дамблдора, профессора Колс и целительницу мадам Ингер. Декан Хаффлпафа сидела на кровати и тихо плакала, а Дамблдор утешал ее, гладя по плечу. — Но что там могло произойти? — прошептала преподавательница Астрономии. — И почему вся уборная была разгромлена? — Наверное, стоит подождать утра и поговорить с мисс Блэк, когда она очнется. Как-никак, она тоже там присутствовала и должна вспомнить хоть что-то, — устало произнес Диппет. Я тут же закрыла глаза и старалась как можно тише дышать, чтобы не поняли, что я пришла в себя, и не начали задавать вопросы. — Не думаю, что девочка сможет вам в чем-то помочь, — вдруг резко сказала мадам Ингер. — Она сама чуть не погибла. У нее было столько серьезных переломов, что я провозилась с ней весь день. А еще и сотрясение мозга! Если кто-то будет ее сейчас тревожить, то она, не дай Мерлин, потеряет память. Я про себя перевела дух и мысленно поблагодарила целительницу. Сейчас совсем не хотелось отвечать на вопросы преподавателей притом, что я едва помнила вчерашний вечер. Повисла тишина, время от времени прерываемая всхлипами профессора Колс. — И что же теперь будет? — наконец, раздался ее шепот. — Что станет с Хогвартсом и учениками? — Думаю, что если за эту ночь не найдут Наследника Слизерина, то школу придется закрыть, а учеников отправить по домам, — задумчиво произнес Дамблдор. — Больше не осталось сомнений, что Тайная Комната действительно существует, а Миртл Рубенс стала жертвой обитающего там существа. Декан Гриффиндора тяжело вздохнул. Профессор Колс ахнула. — Легенды действительно не врут, — подал голос Диппет. — Альбус прав, если за эту ночь убийцу не поймают и не накажут, то Министерство закроет школу. Родители Рубенс пожалуются и… — Но найти Наследника Слизерина невозможно! — всхлипнула декан Хаффлпафа. — Мы ищем его полгода, и все безрезультатно. За одну ночь ничего не изменится, пусть мы даже перевернем весь замок. — Как бы мне не хотелось признавать этого, но Глория права, — вздохнул деректор. Снова повисла гнетущая тишина, но ее вскоре нарушил голос мадам Ингер. — Я полагаю, что разговор стоит прекращать, — строго произнесла целительница. — Наше присутствие здесь может повлиять на состояние мисс Блэк. Так же хотелось бы перенести тело мисс Рубенс в другое место, иначе больничное крыло превратится в морг. Вскоре послышался шорох мантий и звук шагов. Я приоткрыла глаза и смогла разглядеть в руках учителей носилки, прикрытые темной материей. И мне совершенно не хотелось видеть то, что она скрывала. Когда двери лазарета закрылись, я осталась наедине со своими мыслями. Выходит, что тот, кто убил Миртл, сделал это при мне. Вдруг в моей памяти всплыли странные звуки, так похожие на змеиное шипение и крик хаффлпафки. Но почему тогда Наследник Слизерина не тронул меня? Потому что я чистокровная волшебница или потому что он просто-напросто меня не заметил? Лично мне больше нравился второй вариант. Я закрыла глаза, и перед ними предстало лицо Миртл — разгневанное и обиженное, такое, каким я видело его в последний раз. Она хотела рассказать Тому о моей помолвке с Рудольфусом, но теперь замолчала навеки. Было трудно понять, что я чувствовала при этих мыслях. Вряд ли это была жалость, скорее всего просто удивление — прежде мне не доводилось сталкиваться со смертью. А все оказалось так просто: еще минуту назад я ссорилась с ней, но теперь все, что связанно с этой девочкой исчезло. Сейчас я осознала, что я ее вовсе не ненавидела, это была просто неприязнь, хоть и очень сильная. Но мне было не по себе от мысли, что она так внезапно потеряла жизнь… За своими размышлениями я и не заметила, как начала проваливаться в сон. У меня сильно разболелась голова, и я просто нуждалась в отдыхе. * * * Меня снова мучили кошмары. Я опять видела во сне узкие красные глаза, слышала холодный жестокий смех, который вскоре перешел в непонятную мне речь на странном шипящем языке. Дрожа от холода, я пыталась хоть немного согреться; потом почувствовала, как кто-то накинул на меня одеяло, и тут же укуталась в него, свернувшись калачиком. Мне никак не удавалось проснуться, я все еще оставалась в том состоянии, когда реальность воспринималась как сон, а сон, как реальность. Я почувствовала невесомое прикосновение к своей щеке и едва заметно улыбнулась. Вот это уже вряд ли было ночным кошмаром. — Том, — прошептала я. — Я здесь, Беллс, — тут же отозвался парень. Он коснулся моей руки и снова легко поцеловал меня, но на этот раз в губы, согревая мое лицо своим дыханием. Я вдохнула привычный запах полыни и еще чего-то терпкого. Когда я открыла глаза, то увидела склонившееся надо мной лицо Тома, и мне тут же стало спокойнее и уютнее. Из окон больничного крыла в помещение лился яркий солнечный свет, блуждая на стенах желтыми бликами и, наверное, из-за него глаза Тома мне показались серо-голубыми. Но как только я увидела выражение его лица, во мне тут же поселилась тревога. Риддл, казалось, одновременно был чем-то встревожен и опечален, было хорошо видно, что его что-то гложет. Я резко поднялась в кровати, опершись на подушку и не сводя с парня внимательного взгляда. — Что происходит, Том? — прошептала я. — Ученикам уже сообщили, что Хогвартс закрывают? Ты, наверное, знаешь, это из-за смерти Рубенс… Представляешь, ее убили при мне! Я ночью слышала разговор учителей, все очень напуганы… Я не могла остановить свою бессвязную речь, и, казалось, что с каждым моим словом Том выглядел все более удрученным. Заметив это, я тут же замолчала, но продолжала смотреть на Риддла. Спустя минуту, он, наконец, заговорил. Его голос был успокаивающим, что никак не сочеталось с встревоженным лицом. — Не переживай, Беллс, Хогвартс никто не закроет. Наследник Слизерина пойман и исключен из школы, а ученикам теперь ничего не угрожает. Мои глаза расширились от удивления, но вскоре начался новый поток вопросов. — Пойман? Так быстро? Как? Ведь его искали целый год! Кто разоблачил его? Кто Наследник?.. Но как только я встретилась взглядом с Томом, то тут же замолчала. — Это третьекурсник, Рубеус Хагрид, — сказал Риддл. Я напрягла память, чтобы вспомнить о ком именно говорит Том. В сознании тут же всплыл темноволосый паренек неестественно высокого роста, который мог запросто сломать пополам молодое дерево, но, несмотря на огромные размеры и нечеловеческую силу он был довольно дружелюбным. — Но Хагрид ведь гриффиндорец! — воскликнула я. — Я помню его, он и мухи не обидит, хоть сам громила! — Он прятал в школе акромантула, — спокойно произнес Том. — Акромантула?! — казалось, я буду удивляться сегодня весь день. — Не может быть! Я припомнила урок Ухода за Магическими Существами, на котором профессор Кеттлберн показывал нам чучело детеныша акромантула. Это был паук размером с крупного волкодава, и у него был довольно устрашающий вид. — Еще как может быть, — проговорил Том. Я с подозрением глянула на Риддла — уж слишком внезапно он стал таким спокойным. Это было очень подозрительно. — Кто его разоблачил? — спросила я. Перед тем, как ответить, Том немного помедлил. — Я, — наконец, произнес он. Повисло молчание. Я испытывающее смотрела на Тома, пытаясь хоть что-нибудь понять по его лицу. Хоть он всегда отлично умел вводить людей в заблужденье, за полгода общения с ним я научилась неплохо различать его настроение. Сейчас же, я чувствовала, что он нервничает и даже боится. Я отняла у него свою руку и села на кровати так, чтобы наши лица были на одном уровне. Наши губы находились в миллиметре друг от друга, я взяла в руки его лицо, Том же не пошевелился. — Послушай меня, — серьезно произнесла я. — Не пытайся от меня скрывать то, что мне уже давно известно. Ты когда-то говорил, что никому не можешь довериться, пусть так, но я знаю о тебе больше, чем ты думаешь. И не потому что пытаюсь тебя контролировать, а потому что ты мне слишком дорог. Я замолчала, не решаясь отстраниться от него, а Том лишь удивленно смотрел в мое лицо. Он разглядывал меня так, словно видел впервые. — Я ведь знаю, что ты замешан в этой истории с Тайной Комнатой, а Хагрид просто марионетка. Только не лги мне, ты сам знаешь, что я права. Том вдруг накрыл своими ладонями мои руки, и мне, наверное, показалось, что в уголках его глаз на миг появились прозрачные капельки. Но, наверное, это была только игра света. Не успела я толком сообразить, что к чему, как Том прижал меня к себе, зарывшись лицом в мои волосы. Я чувствовала, что он дрожит и неловко обняла его в ответ, плохо понимая, что вообще происходит. — Какой же я идиот… — прошептал Том, касаясь губами моей шеи. — Если бы я только знал, что там будешь ты, если бы я только заметил… Ведь ты могла погибнуть вместе с Миртл по моей вине… Том беспорядочно покрывал поцелуями мое лицо, волосы и так крепко прижимал к себе, что мне становилось трудно дышать, шептал какие-то бессвязные слова, а я лишь гладила парня по волосам, так как на большее была не способна просто физически. Сказать, что меня поразила внезапная перемена поведения Риддла, это не сказать ничего. — Зачем ты туда пошла, глупенькая? — шептал Том. — Я ведь мог бы убить и тебя… Никогда бы себе этого не простил… Извини меня, любимая… Мне пришлось приложить силу, чтобы отстранить от себя Тома. Потом я твердо положила руки ему на плечи и посмотрела в его лицо. Щеки парня покраснели, и это было довольно непривычно. Смотря мне в глаза, спустя несколько секунд, Риддл взял себя в руки, при этом сделав несколько вдохов. Потом я снова привлекла его к себе, положив подбородок парню на плечо. Том же уткнулся носом мне в шею. Я запустила пальцы в его волосы, наслаждаясь их шелковистостью и мягкостью. Риддл все еще дрожал, и я надеясь помочь ему унять дрожь, накрыла его губы своими. Парень ответил мне продолжительным поцелуем, который тут же заставил меня забыть обо всем на свете. Когда через несколько минут Том отстранился, я просто обняла его, успокаивая своими ласками. — Ни о чем не жалей, — прошептала я ему на ухо. — Ты делаешь все так, как считаешь нужным и это одно из твоих самых важных качеств. — Белла, я убиваю людей, — произнес Том. Нет, в его голосе не было слышно ни капли раскаяния, это была просто констатация факта. — А вчера я чуть не убил тебя. — А вот в этом ты не прав. Ты убил меня уже давно, с самого начала учебного года, — попыталась пошутить я, но видимо, это получилось неудачно. Том поднял на меня глаза, и в его взгляде читалось обожание и боль. — Том, послушай меня, — твердо произнесла я. — Мне плевать убийца ты или нет. Будь на твоей совести хоть сотня человеческих жизней, я все равно бы шла за тобой. Ради тебя я сама бы стала убивать и ни капли не жалела бы об этом. Я слишком люблю тебя, чтобы обращать внимание на подобные мелочи. Я знаю, что это ты открыл Тайную Комнату и горжусь этим. Я замолчала, а Том продолжал меня разглядывать. Он провел кончиками пальцев по моему лицу, шее, коснулся волос. Я прислонилась губами к его ладони. — Ты себе не представляешь, сколько для меня значат эти слова, — прошептал Том. — Я уже когда-то говорила тебе, что ты великий волшебник, — произнесла я. — И это знают многие. И они готовы идти за тобой, прислушиваться к твоим словам. Ты всегда был лучшим, и все, что ты делаешь — это начало великих дел. — Я это знаю, Беллс, — сказал он, играя с моими локонами. Потом он обнял меня, а я закрыла глаза, вдыхая запах Тома. Было отчетливо слышно, как размеренно стучит его сердце, как он ровно дышит. С Томом было так легко и спокойно, а то, что он Наследник Слизерина меня ни капли не пугало. Какая мне разница, что он сделал с этими грязнокровками? Какое мне дело до смерти Рубенс? И вдруг я отстранилась от Тома и пристально посмотрела в его лицо. — Скажи мне, ты спал с Миртл? — спросила я. Том не ожидал такой резкой перемены темы и поэтому был явно сбит с толку. Я же широко улыбнулась и добавила: — Меня это мало волнует, просто любопытно. Это было правдой, мне действительно было плевать на отношения Риддла и Рубенс, просто хотелось знать, не врала ли Миртл, говоря, что спала с Томом. Парень же медлил с ответом и задумчиво смотрел куда-то в сторону, а его пальцы машинально гладили мою шею, играя с цепочкой медальона. — Здесь все намного труднее, чем ты можешь себе представить, Беллс, — наконец, произнес Том. Я лишь бросила на него вопросительный взгляд. — Глупость Миртл была мне только на руку. Ничего не стоило задурить ей голову и заставить делать всю «грязную работу». Это она открыла Тайную Комнату, и если бы саму комнату обнаружили, то виновницей всего бы стала Миртл. Я всего лишь несколько раз внушил ей, что нужно делать. Должен признаться, она была очень послушной. Вот только я немного перестарался, оказалось, что от нее почти невозможно отделаться. А когда появилась ты, то Миртл стала еще невыносимее… Слушая рассказ Тома, я про себя отметила, что понимала Миртл — ради Тома можно было сделать все, что угодно, даже не задумываясь. — Во время матча кто-то напал на Миртл… Это был ты? — тихо спросила я. Том кивнул. — Уже тогда у меня были мысли убрать ее, но я решил для начала ее только припугнуть. А после этого пришлось на время залечь на дно, чтобы все слухи успокоились… — Вчера, перед тем, как… — я на миг осеклась. — Перед тем, как погибла Миртл, мы с ней хорошенько поскандалили, кажется, даже дошло до драки… Вдруг в моей голове промелькнуло несколько вспышек воспоминаний вчерашнего дня, которые мне не удавалось вспомнить ночью. Вот Миртл лежит у моих ног и стонет от боли, а я равнодушно смотрю на нее, и все, что мне хочется, это причинить хаффлпафке как можно больше боли… — Я применяла к ней Круциатус, — произнесла я. — И мне это понравилось… Том просто обнял меня и сказал на ухо: — В первый раз это всегда трудно. Уж я-то знаю. Я вздохнула. — Миртл пришла ко мне со скандалом, — сказала я. — Говорила много неприятных вещей, а я не смогла сдержаться. Она взорвала кабинку, возле которой я стояла… Я упала, а потом пришел ты… — Если бы я только тебя видел… — прошептал Том. — Я бы не стал выпускать его… — Его? Кстати, ведь чудовище Тайной Комнаты — не акромантул, они ведь не могут убивать взглядом и не боятся петушиного пения, ведь так? — быстро протараторила я, но вдруг Том резко приложил руку к моему рту. Я замолчала, удивленно взирая на парня. Но вскоре стало понятно, чем была вызвана такая реакция парня на мои слова. Где-то снаружи послышался звук шагов, и через секунду в лазарет вошла мадам Ингер. Ее лицо казалось болезненно бледным, а под глазами залегли темные круги, что свидетельствовало о бессонной ночи. Увидев, что Том сидит на кровати и обнимает меня, ей, видимо, стало не по себе. — Мистер Риддл! — в ее голосе прозвучало возмущение. — Вы сказали, что зайдете к мисс Блек на пять минут, а находитесь здесь больше часа! Больной нужен покой! Я было открыла рот, чтобы возразить, но Том меня опередил. — Виноват, мадам Ингер, я уже ухожу, — произнес он, слегка искривив губы в улыбке. С этими словами он встал с кровати, заботливо накрыл меня одеялом, коснулся губами щеки и покинул больничное крыло. Мне же оставалось просто смотреть ему в след и ждать продолжения разговора.