Будь со мной

С того самого времени, как вся школа увидела ошейник на Урагане, прошла почти целая неделя. Сплетни по поводу "влюбленных голубков" не утихали ни на минуту, с каждым разом разбавляясь всё новыми и новыми бредовыми подробностями. Конечно, как тут без подробностей, если с недавнего времени к ошейнику пепельноволосого парня прибавилась ещё и тонкая, почти ажурная и на первый взгляд совсем невесомая, но от этого не менее прочная металлическая цепь, которую Кёя сделал специально, на заказ, для Хаято. Позаботился, так сказать! При этом глава ДК запретил своей "зверюшке" снимать эту цепь даже дома. В общем, теперь Гокудера действительно стал похож на настоящего раба, ну или на домашнюю зверюшку главы дисциплинарного комитета, как называли пепельноволосого некоторые школьники за его спиной. Это очень задевало и ужасно злило хранителя Урагана, как ни крути, а ведь он Правая рука Джудайме. Поначалу парень предпринимал тщетные попытки скрыть эту треклятую цепь так же, как до этого свой ошейник, но потом просто плюнул на всё это дело и стал открыто её носить, гордо помахивая концом этой милой, ажурной цепи прямо перед лицами ошарашенных учениц и учеников. За это "неподобающее поведение" Гокудеру даже пару раз вызывали к директору, благо Хибари его всегда отмазывал, и за это маленькое беспокойство о его скромной персоне, блондин был ему очень благодарен. В голову пепельноволосого не раз закрадывалась мысль, что все, что не делал Кёя, он делал либо с выгодой для себя, либо с выгодой для своей любимой школы. Хаято это прекрасно понимал, но старался об этом не думать каждый раз, еле слышно бурча скупые слова благодарности Хибари, так сказать, за спасение из кровожадных лап директора. Так "весело" прошла трудовая неделя Гокудеры, и наступили долгожданные выходные. Да, наконец-то, наступило долгожданное воскресенье, так что в школу можно было, в кои-то веки, не идти. И Хаято, недолго думая решил провести этот единственный выходной с пользой для себя и своего дома. В общем, блондин попросту решил заняться уборкой. Гокудера уже давно планировал прибраться у себя дома. Но осуществлению этих планов, как ни странно, мешал всё тот же глава дисциплинарного комитета, который в последнее время приобрёл поистине дурную привычку проводить всё своё свободное время в его доме, тем самым, ещё больше зля и без того бывшего на постоянном взводе хозяина дома. Вот и сейчас, неслышно открыв дверь своими ключами, а точнее дубликатом ключей, нагло отобранным у Ламбо, Кёя вошёл в дом. Переобувшись в свои любимые жёлтые тапки с Хибёрдами, которые появились в доме практически сразу же, после появления в нём грозы всего Намимори, хранитель Облака прошёл в гостиную, с которой Хаято решил начать свою уборку, вооружившись ведром с водой, шваброй и тряпкой. Вид у парня был еще тот, закатанные рукава домашней рубашки и штанов, а на волосах был повязан платок. Хаято даже уже начал драить пол, как какая-нибудь ответственная домработница, но как только он заметил на пороге объект своих бед, весь его "уборочный ажиотаж " тут, же угас, сменившись более сильным желанием: сначала въехать Кёе шваброй в глаз, а потом, под шумок, надеть ему на голову ведро. Так, пребывая в своих розовых мечтаниях, пепельноволосый совсем не заметил, как Хибари оказался рядом с ним, в опасной близости. И не успел Гокудера об этом подумать, как в следующую секунду уже оказался сидящим на коленях своего "владельца", который удобно расположился на диване и явно чувствовал себя как дома, в отличие от блондина, который в данный момент ощущал лишь сильный дискомфорт от своего положения. Плюс, на состоянии Гокудеры сказывалось сильное смущение, которое он испытывал каждый раз от близости тела главы дисциплинарного комитета. И это обстоятельство бесило и смущало одновременно. Парень никак не мог разобраться в себе и своих чувствах по отношению к Хибари и от этого нервничал ещё больше. Конечно, с одной стороны Хаято вроде бы никогда ничего не имел против Кёи и даже уважал его в глубине души за то, что он был самым сильным из их семьи. Он восхищался им, и поэтому так усердно тренировался, стараясь достичь такого же мастерства в своей стихии. Но после того как Хибари изнасиловал его, отношение Гокудеры к нему кардинально поменялось. Не то, чтобы после этого Хаято люто возненавидел Кёю, нет, скорее даже наоборот…. Секс с ним Гокудере понравился, очень даже понравился, и это больше всего пугало блондина во всей этой сложившейся ситуации. Конечно, хранитель Урагана всегда замечал за собой тягу к парням, он даже был одно время влюблён в своего дорогого 10-го, пока не понял, что Тсуна 100 % натурал, целиком и полностью помешанный лишь на своей обожаемой Киоко. Он очень сильно переживал, когда понял и в полной мере осознал это. После этого Хаято решил для себя, что больше никакой любви к парням у него не будет. Но, видимо, судьба решила иначе, раз столкнула его нос к носу с этим дисциплинарным маньяком по имени Хибари Кёя. И, всё бы ничего, Гокудера мог смириться со всем этим. Он даже мог смириться с тем, что Хибари нацепил на него этот грёбаный ошейник и не менее грёбаную цепь и заставил носить их везде, не снимая. В конце концов, это даже начало нравиться самому Гокудере. Похоже, Хибари удалось невозможное, а точнее сделать из непоколебимого Урагана, самого что ни наесть, натурального любителя БДСМ. В общем, парень сам не заметил, как его мифическая ненависть к хранителю Облака переросла в нечто большее, а именно в пылкую и страстную любовь, которую Гокудера Хаято теперь испытывал к Хибари Кёе. Правда во всем этом великолепии оставалось одно большое НО, а именно, Гокудера до сих пор не знал и даже не подозревал о том, как Хибари относится к нему. Блондин догадывался о том, что его тело, скорее всего, может быть не безразлично главе ДК, но вот, что, же Хибари на самом деле чувствует к нему, так и оставалось для Гокудеры загадкой и страшным ребусом, а ведь блондин с самого детства ненавидел ребусы!!! В общем, вся эта неизвестность очень напрягала Хаято, ведь он с каждым днём всё больше и больше влюблялся в этого холодного и расчётливого блюстителя дисциплины. -Пусти, придурок!!! Не прикасайся ко мне! Я тебе не игрушка!! – не выдержав, разорался Гокудера, когда понял, что сидит на коленях у Хибари и этот маньяк обнимает его талию мёртвой хваткой, лишая тем самым всех возможностей на освобождение. -Ну, ты дурак или как? Я думал, что ты уже давно всё понял! – в ответ на эту очередную истерику лишь хмыкнул тот, без особых усилий удерживая на своих коленях вырывающегося блондина. -Да понял я, понял! Я уже всё давным-давно понял про тебя, извращенец! Тебе нравится иметь меня каждый день! Тебе нравится унижать меня морально и физически! Тебе нравится ломать меня день за днём! Но знай, что я всё равно не сломаюсь! Я не сдамся! Никогда не сдамся! Даже не надейся, что я покорюсь тебе! – выпалил Хаято на одном дыхании, всё ещё продолжая вырываться из тёплых рук Кеи. -Можешь говорить, что угодно, но мы то с тобой знаем, что ты уже сломался! Ты сломался уже давно! Ты сломался ещё в нашу первую ночь! А ещё…ещё я тебе нравлюсь! Хотя, я так подозреваю, раз ты ещё здесь, в своём доме, раз ты ещё не сменил замки, и раз ты ещё не убил меня, значит, я не просто тебе нравлюсь… Похоже ты влюбился в меня, киска) – припечатал Хранитель Облака и взял парня за подбородок двумя пальцами, заставив тем самым смотреть блондина прямо себе в глаза. В ответ на это Хаято лишь слабо дёрнулся и замер, заворожено смотря в два темных омута. Затем, шумно сглотнув, покраснел и попытался отвести свой взгляд от глаз, прожигающих его насквозь и заглядывающих ему в самую душу, туда, куда даже он сам боялся заглянуть. -Ты же не будешь отрицать очевидного? Хотя я уверен, что будешь… Это, конечно, твоё право, да и не обязательно говорить это вслух. Ведь я и так всё прекрасно вижу! Ведь в отличие от тебя, не слепой! – глава дисциплинарного комитета ухмыльнулся своей фирменной, злорадной улыбкой, словно в предвкушении хорошего мордобоя. — О чём ты?.. – Гокудера сделал такое, не понимающее лицо, словно, он действительно ничего не понимал, а не искусно притворялся, кажется, он хотел ещё что-то сказать, но Кёя ему попросту не дал этого сделать, как всегда бесцеремонно и без какого либо предупреждения заткнув рот Хаято страстным поцелуем. — Ммм… — Хаято покраснел, но вырываться не стал, посчитав такое поведение в данный момент совсем не уместным и даже глупым. — Значит, говорю один единственный раз! – прорычал Хибари, когда всё-таки нашёл в себе силы оторваться от губ Хаято – И советую тебе хорошо запомнить всё то, что я тебе сейчас скажу, потому что я больше не собираюсь повторять этот бред, травоядное! – Кёя отвёл взгляд, и крепче прижав к себе Гокудеру и явно смущаясь, забормотал что-то нечленораздельное. -Что ты там бормочешь? – пепельноволосый прислушивался, как мог, но разобрать хоть что-то всё равно не мог. -* **** *****! – снова нечленораздельно забормотал Хибари. -Ты можешь говорить яснее?! – вскипел никогда не отличающийся терпением парень. -Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, ГЛУПОЕ ТРАВОЯДНОЕ!!!!! – заорал Кея на весь дом, разозлившись не на шутку, — Что тебе здесь не ясного?! Мало того, что он был вынужден признаваться в любви первый раз в своей жизни, так он ещё признавался ПАРНЮ, который, похоже, не отличался хорошим слухом, а заодно был обделён и интуицией, что ужасно злило Хибари. -Правда?! — два зелёных глаза неверяще уставились на главу дисциплинарного комитета. -Нет, я вру! Не видишь что ли, я вру и не краснею!!! – ещё больше злился Кея от дурацких вопросов. -Ты краснеешь… — снова подал голос пепельноволосый и закусил губу, чтобы, во-первых, не рассмеяться, а во-вторых, не сболтнуть ещё чего-нибудь, лишнего. -Чего? — Хибари выгнул бровь и непонимающе уставился на Гокудеру, даже позабыв о том, что совсем недавно собственноручно хотел придушить это глупое травоядное, не понимающее даже, казалось бы, очевидного. -Ты…краснеешь… — прошептал Гокудера и так счастливо улыбнулся Хибари, что тот сначала офигел, а потом уже потерял дар речи. Да и что тут можно было ещё сказать или сделать…Холодное Облако никогда не могло понять Бушующий Ураган, как бы ни старался и не пытался. Он так и не смог понять до конца этого интересного, пепельноволосого парня, каждый раз способного удивлять своим поведением, и не поддающимися никакому здравому смыслу поступками. И это обстоятельство, пожалуй, притягивало Хибари к Гокудере больше всего…