Полюби меня снова

POV Матвей Если бы я знал сначала, через что мне придется пройти, я бы выключил телефон сразу, как добрался до дома, и не включал как минимум до утра. Но я не знал и поэтому сейчас пытаюсь помочь Вениамину подняться на третий этаж. Сделать это в его состоянии казалось невозможным, и я даже попытался поднять его на руки, чтобы уже донести, но не вышло. Он резко оттолкнул меня и отвернулся. По звукам я сразу понял, что парня стошнило, и, подойдя к нему сзади, собрал его волосы на затылке, а когда он опустошился, то помог ему встать на ноги. Вытерев тыльной стороной ладони свой рот, он глянул на меня и как-то криво улыбнулся. До нужного этажа оставалось всего ступенек двадцать, и это расстояние Веня прошел без моей помощи, одной рукой придерживаясь за перила лестницы, а второй держась за живот. Я на всякий случай шел сзади него, мало ли, вдруг не удержится и начнет падать. Не упал, и поднялись мы довольно спокойно и уверенно. Вениамин ни разу не попятился назад, я только и мог вздыхать с облегчением. Встав возле темно-коричневой железной двери, он облокотился о стену и прикрыл глаза. Я, мельком глянув на него, отвернулся и нажал на звонок. Ответа с той стороны не последовало. - Держи, - сказал Веня, открыв глаза и смотря прямо в мои вполне трезвым и осмысленным взглядом. – Ник уже спит, наверное, так что открывай. Я, взяв ключи в руки, отвернулся от парня и принялся вставлять по очереди в замочную скважину. Из четырех, что я уже проверил, ни один не поддался, я обреченно вздохнул и с не высказанным вслух вопросом повернулся к Бриверскому. Он усмехнулся и взял из моих рук ключи, с легкостью открыв дверь. - Проходи, чай попьем, - усмехнулся он и прошел внутрь, сразу разуваясь. Я последовал за ним. – Вторая дверь справа, я сейчас буду, - сказав это, он свернул налево и вошел в маленькую комнатушку. Пару минут я просто просидел за столом, а затем, решив не дожидаться одногруппника, поставил чайник на плиту и следом залез в холодильник, выбирая из чего бы сделать ужин. Достав палку колбасы и сыр, я закрыл дверку и, взяв батон, начал нарезать его для бутербродов. Веня зашел на кухню минут через пятнадцать в темных домашних спортивных штанах и бежевой майке, обтягивающей его бледное и вполне подкаченное тело. Сейчас я мог удостоить себя рассмотрению еще нескольких видных татуировок на парне: желтая роза в шипах на левой руке чуть выше локтя и какая-то неизвестная мне птица на груди. Смотрелось хорошо и ярко, как раз для такого парня, как Вениамин. Он, заметив мой заинтересованный взгляд, ухмыльнулся и показушно покрутился, чтобы я рассмотрел получше, но я лишь хмыкнул и продолжил делать бутерброды. Чайник закипел, и Веня начал заливать воду в чашки, закинув в них пакетики. Пока я выкладывал батон с вкусной начинкой на тарелку, Бриверский, уже поставив напротив меня чашку с чаем, сел рядом. - Вкусно, - искренне поделился я с Вениамином мнением о чае, стоило сделать первый глоток. Он был как раз такой, каким я люблю: не крепко заваренным и с одной ложкой сахара. – Ты словно уже заранее знал, какой чай я люблю, - усмехнулся я, с удовольствием поглощая горячий напиток. - Спасибо, - смущенно проговорил он и взял один бутерброд, начиная увлеченно его жевать. Я засмотрелся на эту картину, что не сразу заметил, как парень повернулся ко мне. - У меня двоюродный брат татухи набивает, твои, кстати, на его работы похожи. У него делал, Димой зовут? – зачем-то спросил я. Веня от моего вопроса побледнел и как-то быстро опустил голову. - Нет, не у него, - хриплым голосом ответил он. - Ладно, - не стал я допрашивать, но тату и правда очень похожи на работы брата. Я раньше ездил к нему и много видел, как он работает. Потому мне было не сложно отличить его тату от чужих. Но почему Веня соврал мне, было непонятно и даже немного обидно. На какое-то время на кухне повисло молчание, я спокойно пил свой чай и исподтишка наблюдал за Веней, он тоже бросал на меня неопределённые взгляды и молчал. Становилось немного не уютно, потому что я начинал думать, что поговорить мне с ним не о чем, и это огорчало – не люблю, когда в моем окружении есть такие люди, поэтому я решил извиниться за сегодняшнюю выходку. Правда, виноватым я себя ничуть не чувствую, но вот ответ на вопрос «С чего я взял, что Веня тот самый, кого я не вспомнил три года назад да и сейчас толком вспомнить не могу, но точно знаю, что был какой-то парень, которого я очень любил?» я хотел бы узнать. Ответить я себе не мог, но где-то в глубине души я почему-то был уверен, что именно Бриверский является моим бывшим, но раз он ничего об этом не говорит, то и я не буду начинать копаться в прошлом. - Знаешь, Вень, ты извини за сегодня. Я был пьян и вообще не соображал, что делаю, - проговорил я, не глядя на парня. Но как он хмыкнул, я отчетливо услышал, и это меня взбесило. Я резко поднял на парня глаза и увидел то, чего не стоило бы видеть. Красные, с застывшими слезами глаза смотрели на меня с неким отчаяньем и болью, мне вдруг захотелось обнять его и успокоить. Но стоило мне потянуться к нему, Веня быстро встал на ноги и вышел из кухни. Задумываться о его реакции было некогда, поэтому я выбежал вслед за ним, но увидеть, в какой из комнат он скрылся, не успел. А заглядывать в каждую не хотелось, Веня успел упомянуть, что с ним живет некий Никита, а знакомиться с ним желания не было. Решив молча прислушаться к шуму за дверью, я подошел к первой, которая была ближе к кухне. В комнате было тихо, но через пару секунд, когда я уже собрался пойти к следующей, дверь открылась, и я увидел мальчишку на вид лет так семнадцати, очень похожего на Веню, только с темными короткими волосами и колечком в носу. - Ты что здесь делаешь? – резко спросил он, с явным раздражением глядя на меня. - Эм... ну, я привел Веню домой, а потом он закрылся в комнате, и я хочу узнать, какая из комнат его. - Поэтому ты как придурок стоял под моей дверью и подслушивал? – не сбавляя обороты, интересовался мальчишка. Я нахмурился такому обращению. Что этот малыш себе позволяет, ребенок еще, а уже так разговаривает?! - Да, поэтому я как придурок стоял и подслушивал, - не менее резко выдал я, с вызовом глядя в его глаза. Никита хмыкнул и, прикрыв за собой дверь, двинулся на кухню. - Ну пошли, потолкуем, - сказав это, он скрылся за дверью комнаты, из которой я недавно выбежал. Что ж, ладно, можно и уделить пару минут этому мальчишке и поговорить. Главное, чтобы не выводил он меня из себя, а то последствия будут не самыми приятными. - Ну и? – начал я, переступив порог кухни. Ник повернулся ко мне и, сжав губы тонкой линией, смотрел на меня. Выглядел словно обиженный ребенок, я не смог не улыбнуться. - Зачем ты снова появился? – казалось, он умеет менять тон с раздражительного на безразличный за секунды, потому что такой холодности я бы мог позавидовать. - Снова? – не понял я, присаживаясь за стол. Никита стоял, облокотившись об подоконник, и курил, мне захотелось попросить у него одну сигарету, но я быстро передумал. - Именно. Три года прошло, Веня наконец-то зажил нормально, перестал гулять как шлюха, только трахал он баб и нашел себе парня, хоть и не сказать, что я доволен его выбором, но это лучше, чем такой ублюдок как ты. Влюбил и потом бросил, ну и как тебе жилось? Хорошо? Совесть не мучала или тебе изначально было плевать на него, что ты поступил как скотина? – что-то я быстро перестал ловить нить разговора, не соображая, что вообще он хочет от меня услышать. – А, ну да, теперь-то у тебя паренек есть, Антоном зовут? Ну конечно, какой там Веня, если ты занят, только я не понимаю, зачем ты снова объявился? - Я не понимаю, о чем ты? – всё, что я сказал на его реплику. Парень нахмурился и злобно глянул на меня. Под этим взглядом я немного поежился, но достойно выдержал эту зрительную перепалку. – Нет, правда, я не понимаю. Я знаком с Веней всего больше недели, так что никак не могу быть тем ублюдком, что бросил его три года назад! - Ну как же, я слишком часто видел вашу фотографию, чтобы не узнать тебя, даже спустя столько времени, так что нечего мне тут лапшу на уши вешать. Говори, зачем ты снова здесь? Что тебе от моего брата надо? Снова решил поиграться? Только ничего не получится, я уже не тот ребенок и в этот раз смогу защитить его, если ты посмеешь причинить ему боль, - со злостью высказался он и вышел из кухни, оставив внутри меня странный осадок. Если не задумываться о возможности всего происходящего оказаться правдой, то всё сходилось. Тату Вени, фотография, собственные воспоминания и реакция самого Бриверского на меня, словно он все еще любит меня… Черт, какой бред получается. Мне резко захотелось покинуть эту квартиру и поговорить с Анжи, уж она-то всегда могла поддержать меня и дать дельный совет. - Ой, - пискнул кто-то, когда я выходил из кухни и столкнулся с нечто, похожим на солнце: ярко-желтыми волосами и зелеными, почти салатовыми глазами. Настолько нереальная внешность, что кажется, будто парень не настоящий. - Ничего себе, - в шоке выдал я, рассматривая его. - Привет, я – Женя, - представился он и протянул мне руку. На автомате пожав ее, я представился. – Ты парень Вени? – спросил он, улыбнувшись. Отрицательно помотав головой, я продолжал рассматривать его. Нет, ну не бывает таких людей. Слишком нереальная внешность. Ладно волосы, они могут быть крашеными, но глаза… Линзы? Вполне возможно. - Ты так меня рассматриваешь, будто не веришь, что я настоящий, - засмеялся Женя и ткнул легонько кулачком мне в плечо. - Нет, ну ты на самом деле не реально выглядишь, - высказал я, улыбнувшись. - Знаю, - хохотнул он. – Уже поздно. А эти двое закрылись у себя, злые, и видеть никого не хотят. Пойдем, я тебя хоть проведу немного, а то поздно уже на улице. - Не стоит, просто дверь за мной закрой, и я пойду, - ответил я и вышел в прихожую, начав тут же обуваться. - Ты не злись на Никиту, он ведь не со зла, просто ты и правда, поступил подло три года назад. Я видел, как Веня страдал, и тоже не хочу, чтобы такое повторилось, поэтому если ты к нему не серьезен, не стоит давать ему шанс, - спокойно сказал Женя и именно от его интонации я задумался над самой ситуацией. Я тот, кто бросил Вениамина три года назад, но не специально, я попал в аварию и не мог вспомнить его. И сейчас я всё еще не уверен, но, кажется, он именно тот, кого я так сильно любил, раз, даже не помня лица и ничего о нем, продолжал испытывать сильные чувства к этому парню. Смешно даже, как же я был глуп, теперь я понимаю, откуда взялся этот странный интерес и чувство собственности, теперь бы поговорить об этом с самим Вениамином. Выйдя на улицу, я свободно вдохнул ночной воздух и улыбнулся. Почему-то теперь на душе стало легче и свободней, словно камень с души упал. В таком настроении я и пошел домой, улыбаясь редким прохожим и слушая в наушниках под стать настроению музыку. У подъезда я заметил, что окна в нашей квартире не горят, кроме комнаты сестры, и я с немного виноватым чувством быстро поднялся по лестнице. Когда я вошел в квартиру, Анжи тут же подбежала ко мне и обняла. - Ты такой дурак, я ведь переживала, - говорила она, обнимая крепче. - Переживала или боялась одна дома находиться? – усмехнулся я, обнимая сестру в ответ. - Дурак, где ты был? - отпустив меня, спросила она. - У Вениамина, - с улыбкой ответил я и пошел в сторону своей комнаты. Анжела последовала за мной. - И что ты там делал? – настороженно поинтересовалась она. Я повернулся к ней и, глядя в глаза, спросил: - Ты ведь знала, что Вениамин тот самый, кого я не мог вспомнить? – не знаю почему, но мне казалось, словно она была в курсе всего, но зачем-то молчала. На секунду в ее глазах отразилась растерянность, и она опустила взгляд, тихо отвечая: - Знала, но не могла тебе рассказать. - Почему? – взбесился я и повысил голос, требуя правды. - Я просто подумала, что раз ты сам его забыл, значит, он не был таким важным для тебя, чтобы после аварии рассказывать о нем, вот я и промолчала. Да и потом ты ни разу не говорил, что кого-то не можешь вспомнить, поэтому я ни разу и не пыталась сказать. Извини. - Не хочу с тобой разговаривать, - говорю я и закрываю за собой дверь в комнату. Анжи остается по ту сторону комнаты, грустными глазами провожая меня. Но мне уже все равно, мне больно, потому как единственный действительно близкий мне человек предал меня. Я так мучился от тяжести, что не мог кого-то вспомнить, что в итоге перестал пытаться и поплыл по течению, но почти каждую ночь «грыз» локти, потому что позволил себе забыть. А оказалось, Анжела все знала, но ничего не сказала. От этого еще больнее.