Грязная королева

Гермиона, почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд, резко распахнула глаза. И не увидела ничего. Только темнота. Неестественная темнота. Смутное предчувствие подкатило комом к горлу, и девушка вдруг почувствовала, что дышать становится нечем. Эта темнота может быть вызвана только магией, а значит, ее нашли. Но это ведь невозможно! Мозг девушки начал быстро работать, пытаясь найти место, где она прокололась. Вот только нарастающая паника мешала думать, мешала соображать, черт, да она бы сейчас не смогла ответить даже на самый простой вопрос, а тут такая сложная задача. Всхлип непроизвольно вырвался у девушки, когда она осознала свою беспомощностью, свою... ничтожность. Возможности пошевелится не было, очевидно, она находилась под действием заклинания. Значит, никакой надежды не было. Оставалось только ждать. Ждать, считая секунды. 10800. Совсем мало, учитывая те цифры, каких она достигла, считая время после битвы. Заклинание уже перестало действовать, теперь ее удерживали лишь маггловские веревки, а темнота медленно рассеивалась. - Гермиона, ты правда думала, что сможешь распрощаться с магией навсегда? - лениво поинтересовался незнакомый ей голос, позволив девушке чуть выдохнуть. Во всяком случае, это не он, потому что он убивал бы ее вечность, получая от этого удовольствие. - Глупо было даже надеяться на это. Говоривший вышел на середину комнаты так, чтобы свет падал на него, и Гермиона принялась внимательно рассматривать его. Темные волосы. Темные брови. Темные глаза. Казалось, в этом волшебнике - а в том, что это был волшебник, девушка не сомневалась - не было ничего светлого. Внезапно что-то в нем показалось юной колдунье знакомым, и Гермиона недоверчиво спросила, вглядываясь в рассеянную светом темноту: - Нэтт? Послышался раздраженный вздох, после чего молодой мужчина, растягивая слова в манере Малфоя, поправил девушку: - Нотт, Гермиона. Теодор Нотт. Ты никогда не обращала на меня внимания, не так ли? - ответ был известен им обоим, но девушка все же слегка кивнула головой, что, похоже, разозлило его еще больше. - А я вот всегда замечал тебя, Гермиона. Ты во всем была лучшей. Практически во всем. Но ты не видела никого, кроме чертовых гриффиндорцев. Гермиона не удержалась и фыркнула, понимая, почему она раньше не обращала на него внимания. На ум сразу пришел профессор Бибер, хотя внешнего сходства между ними явно не было. - Во-первых, я сама гриффиндорка, а значит, это нормально, что я общалась с учениками своего факультета, - утомленным голосом принялась за объяснение девушка, - Во-вторых, я общалась так же и с учениками других факультетов... - Кроме Слизерина, - перебил ее Теодор, а она лишь досадливо поморщилась, начиная вспоминать кое-что о нем. - Кроме Слизерина, - ничуть не смутившись, подтвердила девушка. Некоторое время продолжалось молчание, во время которого Гермиона пыталась хоть как-то ослабить веревки, но в скором времени поняла, что это бесполезно. Немного раздраженно, девушка в последний раз дернулась, после чего перевела гневный взгляд на Теда, стоявшего у стены, скрестив руки на груди: - Как ты научился так завязывать узлы? - невинно поинтересовалась девушка, стараясь скрыть свою злость. К ее удивлению, парень, замявшись, покраснел, явно не зная, что ответить. Его левая рука потерла шею, а язык быстро прошелся по пересохшим губам. Гермиона одернула себя за чертову привычку замечать все мелочи, которые могут быть и не важны. Только одна вещь не укладывалась в ее понимании. Как она могла пропустить момент нападения? Как могла позволить себе оказаться в таком положении? Она отчетливо помнила как ложилась спать, как отмахивалась от поцелуев Криса... Крис. Холодный пот выступил на лбу девушки, и теперь уже ее губы пересохли, а горло было словно в огне, заставляя Гермиону задыхаться. Перед глазами появились темные круги, мешающие ясно видеть происходящее. - Крис... Со мной был мужчина... - хриплым, срывающимся голосом начала Гермиона, но договорить не смогла, поморщившись от боли, вызванной ощущением липкого огня в глотке. - С ним все в порядке, - уверенно сказал Нотт, и девушке ничего не оставалось, кроме как поверить ему на слово. Гермиона с ужасом уставилась на его метку, которую не прикрывала короткая маггловская футболка. Было что-то странное в Пожирателе, который был одет в маггловскую одежду. - Тебе не интересно, зачем я здесь? - нетерпеливо спросил Нотт, которому, видимо, не терпелось рассказать ей все. Осознание того факта, что это не он заставил мозг Гермионы работать здраво, а не рисовать картинки ее мучений и смерти. Шанс спастись есть. "Теду не за что мне мстить, а значит, его можно отвлечь, можно обвести вокруг пальца", - думала гриффиндорка, понимая, что не смогла бы сделать этого, будь здесь он. - Признаюсь, я был поражен, узнав, что ты взяла себе фамилию Малфой, - его голос все еще звучит удивленно, словно парень узнал это несколько минут назад. - Почему не Поттер? Не Уизли, в конце концов? Он прикусывал губу, ожидая ответа девушки, а она думала: сказать ему правду или соврать что-нибудь? В итоге, решив, что нет никакого смысла скрывать что-то, Гермиона медленно ответила: - Я думала, что так меня не найдут. Услышав мягкий смех, девушка недоуменно уставилась на него, не понимая, что в ее словах смешного. - Нет, Грейнджер. Тебя бы нашли в любом случае. Достали бы из-под земли. На самом деле ситуацию в магическом мире можно назвать критической... - А причем здесь я? - раздраженно перебила его Гермиона, не сумев сдержать удивления. - Заткнись и слушай, - резко осадил он ее, после чего продолжил. - У чистокровных волшебников не получается иметь детей, а значит, по приказу Лорда, мы должны взять в жены грязнокровок... Гермиона фыркнула, услышав эти слова, но это совершенно не взволновало Теодора, который продолжал: - Нам с Малфоем досталась ты. Кто-то из нас в любом случае станет твоим мужем. Эти слова были ударом ниже пояса. Ударом, который просто подкосил ее, выбил воздух из легких. Жена Малфоя?! Жена Малфоя. Нервный смешок сорвался с ее губ, перерастая в дикий, неудержимый смех. Она - жена Малфоя. Серьезно? Как вообще можно было придумать такую чушь! - Проигравший умрет. Смех резко прервался. Умрет. Она станет причиной чьей-то гибели. Снова. И не важно, что она ненавидит их обоих. Все это чертовски неважно. Единственная, мысль пульсировала в голове - бежать. Как можно дальше бежать от всего этого дерьма, не возвращаясь и не оглядываясь ни на секунду. План мигом выстроился в голове, как и тогда, раньше. Только тогда это не помогло. Гермиона быстро отбросила пессимистичные мысли, и с придыханием произнесла: - Тедди... Ну конечно я не хочу замуж за Малфоя...он мерзкий и жалкий... Понимающий взгляд Нотта застал девушку врасплох, а когда он приблизился к ней, начиная развязывать веревки, ее рот непроизвольно открылся в удивлении. Неужели все будет так просто? Он что-то шептал ей, пытаясь справиться с веревками, а девушка лихорадочно думала, что делать дальше: подыграть ему или принять бой? Но, чтобы сражаться, ей нужна палочка. .. Руки наконец-то были освобождены от веревок, и Гермиона облегченно принялась растирать запястья, возвращая работоспособность онемевшим кистям. - Гермиона... Как же долго я этого ждал, - лихорадочно шептал парень, пытаясь обнять ее, в то время как девушка медленно двигалась в сторону волшебной палочки, небрежно оставленной на столике. - Я любил тебя с первого курса... Пытался привлечь твое внимание... Но ты никогда не замечала меня... Ничего страшного, мы наверстаем упущенное... Всегда вместе... Всего пара движений отделяла ее от такой нужной палочки. Пара секунд - и она уже в ее руках. - Прости, Тед. Его очаровательное лицо перекосилось от боли, смешанной с яростью, но остановить ее он уже не мог. Гермиона трансгрессировала. _________________ Две недели. Целых две недели он не мог найти ни ее, ни Нотта, которого он не видел с тех самых пор, как они оба получили одну цель на двоих. Правда, поисками занимался не он, а его домовики, но это ровным счетом ничего не меняло. Если тысячи домовиков не могли найти двух волшебников, то не смог бы и он. Отчаянья и страха не было. Всего лишь легкое раздражение. В любом случае она будет его, вопрос лишь во времени. И это время определенно скоро настанет. Драко помнил свою первую реакцию, когда услышал ее имя. Услышал то, что она станет его женой. С тех пор прошла, казалось, целая вечность. Гребаную вечность он думал о плюсах и минусах этого дерьма, в которое его втянули. Но всего один плюс перевешивал миллиарды минусов. Он отомстит ей. Через два долгих года, которые она, возможно, жила счастливо, в то время как он медленно гнил, умирая от чувства утраты, он отомстит. Так, что она будет молить о смерти, молить о том, чтобы он произнес "Авада Кедавра", уничтожив ее. Но он этого не сделает. Даже вечности не хватит для того, чтобы он смог простить ее поступок. К фестралу прощение! Вечности не хватит даже для того, чтобы он стал чуточку меньше ненавидеть ее. Обволакивающее чувство ненависти тут же поднималось откуда-то изнутри, стоило ему только подумать о ней, заставляя руки трястись от желания оставлять на ее бледной коже синяки, от желания разрушать все ее мечты и надежды, исполнять все самые потаенные страхи, втрахиваться в ее сознание, оставляя от нее лишь пустую оболочку. Эта ненависть не пройдет никогда. Даже если она станет матерью его детей. Даже если секс с ней будет возносить его куда-то ввысь, что, конечно же, весьма сомнительно. Даже если она вечность будет ползать на коленях и, унижаясь, просить его о помиловании. Воспоминания о том, как мама учила его не быть чудовищем, щемящей болью ворвались в сознание, вызывая на глазах непрошеные слезы, которые невозможно было держать в себе. Даже если сильно постараться. Как же отчетливо Драко помнил чувства, наполняющие его при виде бездыханного тела матери. Мама. Его любимая мамочка, которая всегда помогала выжить, не запутаться среди всей этой бешеной обстановки, которая постоянно окружала его. Нарцисса сейчас была жизненно необходима ему, чтобы сказать, что делать дальше. Потому что сам он не знал. Вот только ее не было. Под ложечкой болезненно засосало, а в горле встал огромный комок, с которым ровным счетом ничего нельзя было сделать. Как и с тем, что мамы больше не было. В который раз парень потянулся за рюмкой огненного виски, надеясь хоть как-то снять эту боль и напряжение, которые разрывали его тело и душу пополам. Все эмоции смешались друг с другом, вызывая ощущение того, что он сходит с ума. Глаза Драко сами собой утомленно закрылись, а руки принялись слегка массировать их. Как будто это поможет, блядь. - М-мистер М-м-малфой? - пропищал домовик, который умудрился незамеченным проскользнуть в комнату. Драко раздраженно открыл глаза, подумывая о том, чтобы убить существо, нарушающее его покой. Вот только Нарцисса этого бы не одобрила. Губы мгновенно пересохли при воспоминании о матери, и он не сразу понял, что говорит ему эльф. - Есть н-новая и-и-информация о мес-с-с-тон-на-нахожден-нии мисс Грейнджер. Новая информация. О мисс Грейнджер. Губы растянулись в плотоядной усмешке, а тело непроизвольно вытянулось по струнке, будто готовясь к броску. - Я слушаю.