Eyes like a car crash I know I shouldn't look but I can't turn away. Body like a whiplash, Salt my wounds but I can't heal the way I feel about you. Bring Me The Horizon – Deathbeds*
Тик-так. Пустые глаза уставились в окно. Больно не было. Только разочарование. В себе. В нем. Она в который раз принялась убеждать себя в том, что он ничего не мог сделать. Тик-так. Почему Малфой, вместо того, чтобы убить ее, причинить настоящую боль, просто сидит и смотрит в другую сторону? Даже не пытается ничего сделать. Тик-так. Недооборотень. Сама виновата. Грязнокровка. Его слова все еще прорезали голову. Что теперь делать? Мерлин, почему она не умерла? - Грейнджер, а ты знаешь, что твой Тео убежал, поджав хвост, как только появился Сивый? - он скривил губы в своей обычной манере. Гермиона почувствовала, как ненависть подступает к глотке. - Заткни. Свой. Поганый. Рот. Выплюнула каждое слово отдельно. Ему в лицо. Ему в губу. В его глаза, полные печали и какого-то насквозь пропитавшего его разочарования. Она всматривалась в них. Знала, что не должна, но не могла отвести взгляд. Быстрый взгляд пробежался по худощавому телу. Мерлин, когда он успел так похудеть? Ведь только вчера... Нет. Не вчера. Неделю назад. - Херовая у вас любовь, грязнокровка, - хищный взгляд пробежал по ее лицу, словно ища подтверждения того, что его слова причинили боль. И он нашел. Только, вместо ожидаемого ликования, Драко отшатнулся, будто увидев нечто страшное. По-настоящему страшное. - Не тебе судить, Малфой, слышишь? Не тебе, - прошипела она, кусая губу, чтобы сдержать ярость. Он отмахнулся от нее, словно от надоедливой мухи, снова уставившись куда-то в стену. - Малфой, я буду превращаться в полнолуние? - робко спросила Гермиона, опустив взгляд на переплетенные пальцы. Наверное, она даже не хотела слышать ответ. - Грейнджер, ты оборотень, - фыркнул Драко, и Гермиона почувствовала на глазах противную влагу. Недооборотень. Она будет обращаться не до конца. Туловище волка, а лицо Грейнджер. Тошнота подкатила к ее горлу. К черту такую жизнь. Лучше уж сдохнуть. - Понятно... - голос был едва слышен, Малфою даже пришлось чуть приподнять голову, чтобы разобрать ее слова. И снова тишина. Тик-так. За окном раздалось рычание, и Гермиона вздрогнула. Горло будто сжало стальными щипцами. - Я ненавижу тебя, Малфой. Закашлялась, будто только что выдохнула то, что мешало дышать. Он даже не посмотрел в ее сторону. Только презрительно скривил губу, едва не покрывшись мурашками отвращения. Взгляд, полный жалости, пронзил ее насквозь, захотелось стереть его с себя. Содрать эту чертову грязь, въевшуюся в тело. Она в первый раз по-настоящему ощущала себя грязнокровкой. Браво, Малфой. У тебя получилось. - Мне похер, Грейнджер. Сухие слова, насквозь пропитанные желчью. Лучше бы он промолчал. - Ну так проваливай отсюда! - она сорвалась с места, в истерике накинувшись на него, хриплый голос срывался на визг. - Проваливай, слышишь?! Уходи! Я ненавижу тебя! Мерлин, ты даже не представляешь насколько! Ты испортил всю мою жизнь! Я хочу к нему, Драко, слышишь?! Я всегда буду хотеть только его! Он не реагировал. Молча терпел удары и пустыми глазами всматривался в стену. Гермиона истерично всхлипнула. Он не может игнорировать ее. Только не Малфой. - Что, даже сказать нечего? - она с вызовом вздернула подбородок. В один миг руки Малфоя больно впились в ее запястья. - Мне плевать, Грейнджер. Ты можешь представлять щенка Нотта, но трахать тебя буду я. Он видел, как в ее глазах моментально зажглась паника. Удовлетворенно отметил, что Грейнджер боялась его. Пусть боится, сука. Визжит от страха. Мерзкая грязнокровка больше никогда не посмотрит на него свысока. Вдох. Ее запах проникает в него, заполняя собой все свободное пространство. Грудь стискивает так, что следующий вдох дается уже с трудом. Она завороженно смотрит на него, нервно глотает слюну, но не отводит взгляд. Блять, Грейнджер. Не смотри этим чертовым манящим взглядом. Он медленно прикрыл глаза. Загустевшая кровь пульсировала, ломая стенки сосудов. На лбу Грейнджер появились крохотные бисеринки пота, будто ей было жарко. Будто не только он чувствовал этот жар, проходящий сквозь кожу, сквозь него, сквозь них. Ее язык прошелся по пересохшим губам. Спокойно. Успокоиться. Да что это, блять, вообще такое: спокойствие?! Перед глазами услужливо всплыла картинка: Грейнджер проводит языком по его губам. Он вдавливает ее в кровать, а она стонет от наслаждения. Тихо. Нежно. Так до боли по-нужному. А ее запах заменяет кислород. Он уже знал этот запах на вкус. Все мысли вылетают из головы. Все, кроме одной. Такой яркой, всепоглощающей, страстной. Она. Он прижимает Грейнджер к себе, рыча от каменного напряжения в штанах, и натыкается на ее понимающий взгляд. О нет, Гермиона. Нихера ты не знаешь. Он захлебывался в желании. Мерлин, почему он так ее хочет? Как ненормальный. Как херов придурок, уткнулся носом ей в шею и вдыхал запах. А она не сопротивлялась. Откинула голову назад так, что отчетливо проступили ключицы. Сердце колотится как сумасшедшее. Ее глаза лихорадочно блестят. Дыхание сбивается, будто она только что куда-то бежала. Его трясет в предвкушении. - Неужели опустишься до секса с грязнокровкой-оборотнем? - сбивчиво произносит она. И снова облизывает свои блядские губы. Каждая его клетка взрывается от возбуждения. Как он это допустил? - Опущусь, Грейнджер. Буду опускаться снова и снова. И что-то взрывается. У обоих. Ее руки судорожно обхватывает его шею, притягивая еще ближе. Слишком близко. Слишком - ключевое слово всей этой ситуации с ней. Губы впиваются в ее рот, кромсая его, вбирая его в себя. Языки переплелись, словно так и нужно. Все казалось таким естественным. До боли. Грейнджер прижимается к нему. Дрожащая. Теплая. Нужная. Ногти впиваются в его плечи, оставляя свои следы. Мерлин, какой же это все бред. Грейнджер вжимается в него. Ее тело дергается, трется о его пульсирующий пах, и он ловит себя на мысли, что сдохнет, если сейчас же не почувствует ее под собой. Просто. Блядь. Сдохнет. Руки пытаются расстегнуть ремень на брюках, который, не смотря на все ее попытки, не поддается. Он целует ее лицо, сжимая ягодицы, чуть ли не вдалбливаясь в нее прямо так. Ее губы. Язык. Везде. Кусает, облизывает, посасывает. Ох, черт. Драко с легкостью поднимает ее бедра и тут же чувствует, как ноги Грейнджер обвивают его талию. Она тихонько хныкает, вдавливая ладошки в его плоский живот. Твою ж мать. Грейнджер. В каждой мысли. В каждом миллиметре сознания. Разрывает своими карими глазами его мир. Она сильнее прижимается к его напряженному члену. Перед глазами плывут круги. Так. Блядски. Нужно. Губы скользят по ее ключице, впитывая в себя ее вкус. Такой нежный. Чистый. До чертиков возбуждающий. Длинные пальцы ласкают соски, и Грейнджер выгибается с тихим рычанием кусая губу. Красивая. Манящая. Как он мог раньше не замечать ее? Еще один стон сквозь стиснутые зубы. Твою ж мать, Грейнджер. Еще чуть-чуть - и он разорвется от переполняющих, противоречивых эмоций. Грейнджер стягивает с себя майку, оставляя торс обнаженным. На секунду дыхание Драко замирает. И вновь возобновляется в усиленном темпе. В два раза быстрее. У нее наконец-то получается расстегнуть ремень, тонкие пальчики тут же обхватывают напряженный член. - Ох, Грейнджер... нет, - сдавленно выдавливает из себя Драко, сдирая с нее последние лохмотья. Живот сводит. Ее губы. Покусанные в хлам. Центр гребаной вселенной. Он вжимается в них, одновременно входя в нее. Аккуратно. Со всей нежностью, на которую он только способен. Драко замирает. Ощущение нереальности. Она трется об него, тихо прерывисто всхлипывает. Держись. Ты сможешь. Еще чуть-чуть. Первый толчок. Ее ногти сильнее впиваются в плечи. Так, что выступают маленькие капельки крови. Второй. Потрясенный взгляд в пелене страсти. Еще. Еще. Она извивается под ним, хрипло выдыхает его имя. И все. Это и есть грань. Он кончает под ее крик. Пиздец. *** Рыдания сотрясают уставшее тело. Жаль, слезам не смыть ту грязь, в которой она очутилась. "Верность вечна..." Прости, Тео. Новый всхлип. Полтора часа в ванной. Полтора часа тщетных усилий стереть с себя запах Малфоя. Все бесполезно. Он въелся в нее, впитался в каждую частичку мяса. Запах дорогого одеколона. Такой чужой и ненужный. Мерлин, что она наделала? Что она наделала? Перед глазами все еще Малфой. Вот он медленно приходит в себя. Отшвыривает ее в дальний угол и пренебрежительно кидает: шлюха. И первый раз в жизни она согласна с ним. Целиком и полностью. Даже не ищет себе оправдания. Где теперь смысл жизни? Грязнокровка. Оборотень. Шлюха. Уставший взгляд с отчаянием проходится по комнате. Ничего не изменилось. Все так же идеально. До жути. Гладко заправленная постель, чистые шторы, на столе поднос с яблоками и ножом для десерта... Нож. Она подскакивает, хватая его. Всего одно движение и никаких проблем. Ничего. Только такая блаженная темнота. Никаких чувств. Наверное, это и есть счастье. Ничего не чувствовать. Давай же. Ты сможешь. Лезвие проходится по запястью, оставляя красно-алый след. Глаза вглядываются в порез. Она что, только что чуть не покончила с собой? Она, Гермиона Грейнджер? Да. И собирается доделать начатое. Тяжело сглотнув, она закрывает глаза. Так проще. Еще совсем чуточку. Кожа уже ощущает холодное дыхание стали... - Экспеллиармус! Нож отлетает куда-то в сторону. Нет. Ну пожалуйста, нет. Истеричное рыдание разрывает напополам пелену только что выстроенного безразличия. Слезы, словно щелочь, щипят, разъедают глаза. Пожалуйста. Пожалуйста. Тянущая боль в запястье. Может, она все-таки сможет умереть от потери крови? Надежда. Еще слабее, чем она. Конечно же не сможет. Иначе Малфой уже обязательно спас ее. Какая ирония. Ее убивает и спасает один и тот же человек. В пятиминутных перерывах между этими действиями. Она бы даже рассмеялась, если бы могла. Если бы не это чертово отчаянье. Душащее. - Ты совсем стебанутая, Грейнджер. Даже не вопрос. Он с тихим выдохом опускается рядом с ней, прижимая лохматую голову к своему плечу. В нос ударяет запах чистой рубашки и его одеколона. Который она только что смывала. Она снова пропитается им. Еще сильнее. Слезы ручейками стекали по щекам, впитываясь в рукав его рубашки. Вот так просто. Безукоризненно чистый Малфой, аристократ до кончиков пальцев, обнимает грязнокровку, которая недооборотень, которая только что чуть не порезала себе вены его десертным ножом. Которая только что занималась с ним сексом. Слезы все текли и текли. Его пальцы перебирали волосы на макушке. Так нежно. Так робко. Словно со страхом. - Грейнджер, не плачь. Я больше никому не позволю тебя обидеть. Даже себе. Я обещаю. Он прошептал это ей в ухо, обдавая горячим дыханием. Он обещает. Она верила ему.Глаза, полные печали, Я знаю, что не должен смотреть, но я не могу отвести взгляд. Худощавое тело; Ты можешь посыпать мои раны солью, но мне не исцелиться От чувства к тебе. Bring Me The Horizon - Смертное ложе для двоих