I wish you would just be real with me.

- Как расследование? Джон Ватсон отложил газету и сложил руки на груди. Он сидит в своём кресле, последнюю пару часов явно ждёт Шерлока, пытаясь отвлечь себя чтением прессы. Вернулся домой около трёх часов дня, пообедав в Subway, затем прогулялся до Waitrose, купил продукты и остаток дня провёл дома, очевидно, перед телевизором. Внимательный взгляд консультирующего детектива подметил все детали, а гениальный мозг проанализировал их, выдав подробную версию событий, причём это отняло не более пяти секунд. - Закрыто. Шерлок прошёл на кухню, поставил чайник. Чай со сливками и Подпись Убийц Роберта Кепелла, этого хватит, чтобы занять вечер. Рациональное времяпрепровождение. - Где ты был? Уже поздно. – чуть удивлённый взгляд, и Ватсон сам понимает неправомерность чувствующейся в фразе претензии. – Отдаёт ревнивой жёнушкой, да? Я не это имел ввиду. Мм… как Мери? - Хорошо. В груди поднимается неподдающаяся контролю эмоциональная волна, дыхание сбивается, ускоряясь на полтакта. Холмс зло выходит из кухни, игнорируя вопросительный взгляд друга, на ходу снимает пиджак, кидая его на рабочий стол. Температура тела повышается, сердечный ритм теряет стабильность, и эти симптомы ещё более усиливают объём негативных эмоций. Шерлоку… тяжело. В этом сложно признаться, но это так. - Так это дело с её подругой… - Закрыто, Джон. Самоубийство. Всё. - А?.. Очередной вопрос не успевает прозвучать, повисая в воздухе. Его заглушает первая тягучая нота, скрипка с щемящей тоской стонет, послушная уверенным пальцам. Мелодия набирает силу, заполняет комнату, переливаясь прозрачными, кристально-чистыми оттенками звука, проникает в душу, заставляет сжиматься сердце… Джон прерывисто вздыхает, глядя на напряжённую спину друга. Что-то явно произошло, но спрашивать бесполезно. Можно только слушать отчаянный плач скрипки, которая выражает то, в чём её хозяин не может признаться даже себе. Ведь даже если ты хочешь верить, что у тебя нет сердца, чувства всё равно будут прорываться, изливаться мелодией, и эта мелодия расскажет больше, чем ты сам о себе знаешь… Сегодня никто из обитателей Бейкер-стрит 221б не сомкнёт глаз. Сегодня плачет скрипка. Джон сонно протирает глаза ладонью – впереди длинный рабочий день, и бессонная ночь явно была некстати. Он спускается в гостиную, единственная надежда – хорошая чашка кофе. Шерлок, кажется, вовсе не изменил позы за всю ночь. Он поворачивается, одаривает вошедшего Ватсона рассеянным взглядом и снова отворачивается к окну. О том, что прошло семь часов, свидетельствует только несколько исписанных нотами новых листков на пюпитре и то, что глаза детектива кажутся неправдоподобно яркими, контрастными к бледному, чуть осунувшемся, с глубоко залёгшими тенями лицу. - Завтракать будешь? – вопрос чисто формальный, Джон проходит на кухню, и не надеясь услышать ответ. Делает себе кофе, поджаривает тосты, достаёт мёд и мармелад, параллельно вслушиваясь во вновь зазвучавшую мелодию. За ночь она оформилась, приобрела утончённую гармонию, свойственную произведениям, создание которых полностью захватывает автора. Тихое, нежное начало, мягкие, чуть звенящие переливы, вызывающие мечтательную улыбку. Но постепенно звуки становятся всё ниже, протяжней, и сердце ускоряет ритм в безотчётной тревоге, предчувствие опасности и стремление приблизиться к ней… Пауза, и щелчками метронома в ушах сердце дробит секунды. Тяжёлым, поглощающим переливом скрипка внезапно обрывает напряжённое ожидание, и ты понимаешь, что сопротивление сломлено, ты летишь в пропасть. Волны звуков накатывают вновь и вновь, и это страх, это страсть, это порыв, которому невозможно противостоять… Верхняя тягучая нота неуловимо меняется, из страстного стона превращаясь в отчаянную мольбу… И скрипка начинает плакать. Звуки разливаются по коже ледяной тоской, это горестный, безнадёжный вой, сбивающийся в лихорадочный шёпот молитвы и снова нарастающий, щемящий, болезненный… Он постепенно стихает, и чем тише, тем отчётливее слышны горечь, отчаяние и невозможность что-либо изменить… Шерлок неподвижно застывает, опустив скрипку и глядя вдаль. Ватсон, чуть кашлянув, не сразу возвращается к реальности, а затем кладёт остывший тост и нож, мёд с которого благополучно стёк обратно в банку, застывает на несколько секунд и решительно встаёт. - Всё же самоубийство. - Да. – Холмс рассеянно просматривает рукописные ноты. - То есть ты ошибся, это случайность, и профессор Джеймс – совпадение, а не Мориарти. - Да. – в голубом взгляде на мгновение проскальзывает живая искра, но затем он снова потухает. – Но мне необходимо было убедиться. - Из-за Мери, да? Ты знал, что эта девушка - из её студии, взялся за это дело только потому, что волновался за Мери. – детектив молча отворачивается к окну, стремясь отстраниться от разговора, но Джону и не нужно его согласие. – Ради всего святого, Шерлок, то, что ты опять сближаешься с ней – это чертовски, чертовски плохая затея! - Плохая затея, – тихим эхом выдыхает Холмс, вновь поднося к плечу скрипку, но смычок не успевает коснуться струн. - Нет уж, послушай меня! Последний раз ваше общение потрясающе сказалось на обоих. На обоих, да, Шерлок. Ты не видел её, а я видел, и знаешь – не удивился бы, если к заметке об удавившейся танцовщице прилагалась её фотография! А ты? Те две недели, когда ты ничего не ел – это нормально? И то, что ты молчал больше месяца, не брал дел, сидел в кресле, как статуя?? - Мне необходимо было подумать. - И что надумал? Пойти на второй заход? - Прекрати. Расследование завершено. Всё кончено. В тихом голосе детектива проскальзывает какая-то новая интонация, и злость Ватсона неожиданно исчезает. Он с беспокойством смотрит в спину другу, затем примирительно интересуется: - Ладно. Мммм… Есть интересные письма на сайте? - Я не смотрел. Джон неуверенно застывает, не зная, как ещё можно разрядить обстановку. Затем со вздохом садится за стол, открывая свой ноутбук. На сайте теории дедукции ничего нового. Печально. Обновления в блоге… - Смотри, как мило! Только странно, как он смог это здесь разместить. Аноним… Шерлок кидает незаинтересованный взгляд на развёрнутый в его сторону экран, и внезапно резко бросается к ноутбуку, нависая над плечом Джона. - Когда это пришло? Доктор Ватсон недоумённо смотрит на друга, затем переводит взгляд на экран – последний комментарий всё тот же, анимированная картинка. Рыжий котенок, осторожно трогающий лапкой стекло круглого аквариума, в котором по кругу плавает упитанная золотая рыбка. И подпись – «Прелестно сделано, разве нет?». Всё крайне мило и невинно, это совсем не то, что может заинтересовать Шерлока Холмса. - Десять минут назад… - Я упустил что-то, Я УПУСТИЛ!! Детектив со злостью ударяет по столу кулаком и начинает нервно метаться по комнате. Ватсон крайне непонимающе хмурит брови. - Шерлок, что случилось? Что это значит? - Рыбачащий котёнок. Китти Фишер*, Джон!! Теперь брови доктора удивлённо взлетают вверх. - Так это… Холмс не отвечает, просто раздражённо отмахивается и опускается в своё кресло. Ватсон снова недоверчиво смотрит на экран – умильная картинка теперь выглядит гротескно зловещей. О, уже полдевятого… - Мне пора уходить, вечером поговорим… Ладно?.. Не дождавшись ответа, доктор встаёт и выходит из комнаты – Шерлок этого даже не замечает. Он погружён в лихорадочную задумчивость, крайне напряжён. За окном начинается дождь – капли разбиваются о стекло, стекая влажными дорожками. Мужчина смотрит на них, но вряд ли видит. Кажущиеся сейчас тёмно-серыми глаза неподвижно застыли. Тысяча мыслей проносится перед внутренним взором. Тысяча вероятностей. И только щемит, щемит и тянет в самом уголке сознания безотчётная тревога. Надо понять, понять как можно быстрее, иначе… Пиликанье телефона привлекло внимание. Шерлок повернул на звук голову – карман пиджака, пиджак висит на спинке стула. Звонящий настойчив, и детектив со вздохом встаёт, достаёт телефон, секундный взгляд на экран, прежде чем поднести к уху. Аноним. - Шерлок Холмс. - Ну здравствуй… милый. Рука, держащая телефон, сжимается с такой силой, что белеют костяшки пальцев. Крылья носа ненавидяще передёргиваются. Голос звучит абсолютно спокойно: - Здравствуй, Джим. Или лучше называть тебя профессор Мориарти? - О, ты видел ту прелесть, что я послал тебе, да? И всё сразу понял. Но это не считается, ведь это слишком очевидная подсказка. Этот котёнок такой прелестный, правда? Хотя, тот котёнок был тоже ничего… - Ты звонишь, чтобы похвастаться? - …Да и все эти танцорши крайне хороши. Особенно та, которая тебе досталась. Такое удачное совпадение, кто бы мог подумать… - Причём здесь Мери? - Мери, – Мориарти буквально мурлыкает, сознание затопляет волна ненависти. Хочется вцепиться ему в горло и вырвать это имя из его рта, убить, уничтожить, растерзать, но заставить его замолчать, сделать так, чтобы он больше никогда не смел его произносить. – Мери. Такая обычная девушка, но сыгравшая в твоей жизни такую необычную роль. Горячая штучка, да? Хороша в постели? - Причём. Здесь. Мери. – голос превращается в глухой рык. - Ойойойойой, – голос на том конце провода, наоборот мягкий, наигранно удивлённый. – Только не говори, что ты так её и не трахнул! О, милый, ты такой растяпа. Ведь она наверняка сама под тебя чуть ли не ложилась, а ты… Эх-эх, наверное, поэтому она и решилась… - О чём ты говоришь?! - Не горячись, милый, ведь ваша любовь так и осталась чиста и непорочна, так что она навсегда останется рядом с тобой. На стороне ангелов… Довольный смешок, и звонок разъединяется. Шерлок застыл неподвижно, он лишь ощущает, как с каждой секундой учащается дыхание, кислорода просто не хватает. Через несколько мгновений – или несколько минут – телефон в руке вновь оживает. - Шерлок… я… - слышны всхлипы, девичий голосок срывается, слова явно даются с трудом. – Я не уверена, что тебе интересно, но… Пожалуйста, приезжай. Тут… Это так ужасно… - Молли, кончай плакать и скажи, в чём дело! - Мери… Она покончила с собой. * kitty – котёнок, fisher – рыбак. (с англ.)