Маленькие победы, большие поражения

Война гремела барабанами. Бряцала оружием и издавала хриплое ржание лошадей. Жадно вдыхала запах страха и боли, пила кровь и мутную воду, в которой неделями лежали умершие. Болезни ползали по королевству, брали здоровых за руки и без тени сомнения целовались с зараженными. Люди бросали дома и вещи, пытались уйти, спрятаться от гнева волшебства, но тогда голод принимался за работу, валя с ног тех, кто еще мог сопротивляться. Магия раскинула паутину над Зачарованным Лесом, намертво прилепляя к себе всякого, до кого могла дотянуться. Черное колдовство, навеянное демоном, прядущим из соломы чужие смерти, встрепенулось и защелкало зубами: пришло, наконец, его время. Ее кинули к ногам Королевы поздно вечером, когда солнце уже скрылось за деревьями, и Зачарованный Лес наполнился тенями. Швырнули на пол так, что едва не сломались запястья подставленных под падение рук. Светлые волосы бросились в лицо, закрыли на мгновение глаза. Потрепанный костюм тут же прорвался еще в двух местах, треск ткани потревожил тишину тронного зала. Королева сидела на возвышении, не было никого величественнее ее в тот момент, хотя она едва успела вернуться с битвы. Но даже кровавая полоса поперек лица не искажала ее дивный облик. Темные глаза все еще были затуманены сражением, а сердце помнило сладостный восторг от чужой растерянности и немощи, от неспособности сбежать подальше. - Волшебство без волшебства – такое жалкое зрелище, - голос Королевы издевательски тянул слова, да и весь облик ее был слеплен из презрения и щепотки снисхождения. – Зачем ты пришла снова? Разве мы не все прояснили? Королева наклонилась вперед со своего трона, с далеким любопытством разглядывая сидящую на полу женщину, когда-то бывшую волшебной. Женщину по имени Тинкербелл. Несколько месяцев назад они встретились, как тогда думала Королева, в последний раз. Никто никогда не стал бы разыскивать ее снова, учитывая то, что случилось. Но, возможно, кто-то оказался смелее остальных. Фея пошевелилась и втянула носом воздух, обеими ладонями убирая с лица волосы. - У тебя отменные псы, - тускло сказала она, поведя плечом в сторону застывших неподалеку стражников. – Они были готовы сломать мне спину, дернись я лишний раз. Королева удовлетворенно засмеялась, откидываясь назад и принимая удобную позу. - Ты хочешь поговорить о них? – она сладко улыбнулась. – Или же..? Последовавшая пауза заполнилась не сразу. - Я пришла посмотреть на тебя, - глухо отозвалась фея, не спеша подниматься. Королева изогнула бровь и чуть пошевелилась, зашелестев платьем. - Снова? – уточнила она. – Разве мы не все обговорили? Злость легкой волной плеснула в сторону феи: Королева гневалась на то, что у нее отнимали время, которое она хотела бы посвятить чему-то иному. Взгляд скользнул по Охотнику, подобно всем остальным стражам, затянутому в броню цвета сердца Королевы. Истинного цвета. Фея помотала головой, вновь привлекая к себе внимание. - Меня снедает беспокойство, - призналась она, но это признание ничего не дало Королеве, только подбавило раздражения. - Беспокойство, - повторила Королева. – Беспокойство… И как же это касается меня? Она снова улыбнулась: дурная привычка, оставшаяся от уроков матери. Улыбайся, когда тебе хорошо. Улыбайся, когда тебе плохо. Улыбайся, когда хочешь обнять, улыбайся, когда хочешь убить. Улыбайся, чтобы никто не понял, что у тебя на душе. Потому что это самое великое знание из всех, доступных смертным: знание, которое позволяет разбираться в чужих сердцах. Фея чуть пошевелилась, словно собиралась встать. - Я беспокоюсь, - размеренно сказала она, - как тебе живется без любви. Улыбка осталась на губах только потому, что приклеилась к ним с самого рождения. Королева не издала ни звука, ни шороха, лишь свечи, которыми был заставлен зал, погасли вдруг на мгновение с тем, чтобы почти сразу же зажечься обратно. Фея засмеялась, прижав ладони к щекам. - Я зацепила за больное, Регина? – с любопытством спросила она, и ненавистное имя эхом отразилось от пустых стен. Королева только и шевельнула губами: - Вон. Фея и не думала уходить. Она сидела на полу, на том месте, куда ее бросили, и смотрела на Королеву. - Я дала тебе все возможности, - голос феи креп от слова к слову. – Все! Я делала то, что не должна была делать… ради тебя. Королева хранила молчание, глаза ее чуть поблескивали. - Потому что ты несчастна, Регина, - продолжила фея убежденно. – У тебя нет любви. Лицо Королевы окаменело. Она представляла из себя статую, которая все еще дышит только потому, что не осознала: отныне она – монолит. Без чувств и эмоций, всего того, что так мешает. Фея вздохнула и покачала головой. - Я долго думала, почему же ты поступила именно так. Ты хочешь услышать мое мнение? – она кротко улыбнулась. Королева продолжала хранить молчание и неподвижность, словно это было всем, что ей требовалось сейчас. Фея прикусила губу и грустно сказала, не дождавшись ответа: - Потому что это безмерно удобно, не так ли? Не любить никого, чтобы у них не было возможности отказать тебе, тем самым втоптав в грязь. Свечи снова погасли и вновь загорелись. Оконные ставни хлопнули от порыва ветра: волшебство гневалось вместе с хозяйкой. - Не любить, - продолжала шелестеть фея, будто ничего не замечая, - чтобы не потерять снова. Глаза Королевы налились кровью, мрак окутал тронный зал, тревожно принялись переглядываться стражники, но куда им отсюда деться? - Не любить, - упорно гнула свое фея, - чтобы не бояться, что они снова умрут. Дикий крик сорвался с губ Королевы. Крик осязаемый, колкий, полный ужаса и ненависти. Он ударил фею в грудь, опрокинул ее на спину и принялся хлестать призрачными ладонями по лицу. Стражники в страхе смотрели, как кровь покрывает щеки и губы феи, как безвольно мотается из стороны в сторону голова. Королева все еще не двигалась. Она застыла на своем троне, сложенном из власти и силы, и смотрела, не отрываясь, как магия делает свое дело. - Довольно, - велела Королева чуть погодя, и волшебство отпустило фею, позволив ей безвольно и бессознательно растянуться на полу. - Уберите, - презрительно бросила Королева. Стражники тут же кинулись к фее, схватили за руки и за ноги и потащили прочь из зала, не обращая внимания на то, что затылок ее бьется об пол. Фея была жива – это главное. Стало совсем тихо. Королева медленно встала, шелестя платьем, и спустилась вниз по ступенькам. Подошла к пятнам крови, оставшимся после феи. Надо было улыбнуться своей маленькой победе, но Королева устало чувствовала только, что крупно проиграла. Зачем фея пришла? Неужели она не знала, чем все кончится? О, она не могла не знать! Регина хотела бы больше никогда не встречаться с Тинкербелл. Никогда не ощутить той гнетущей правоты, что давит на плечи, не позволяя разогнуться. Темнота медленно забирала зал в свои объятия: Королева переходила от одной свечи к другой, пальцами туша пламя и не чувствуя боли. Фея права. Нет большей печали, чем потерять любовь. Нет большего страха, чем думать о возможности потерять ее снова.