Первый снег

Снег. Какой он? Каждый видит его по-разному. Холодный, пушистый, светлый, мокрый, красивый, противный, белый… А для меня он навсегда останется первым, ведь именно с него все началось… По какому-то странному стечению обстоятельств снег выпал тогда, когда его совсем не ждали. Осенью, причем далеко не поздней. Она медленно шла вдоль аллеи, а рядом Он. Они познакомились лишь сегодня, но возникало ощущение, что знакомство это началось еще задолго до этого дня. Какое-то молчаливое единство. Они не держались за руки. Просто шли и разговаривали. Улицу, на удивление малолюдную, то и дело оглашал ее звонкий смех, который смешивался с его низким приятным голосом. Свет от фонаря отражался в ее глазах, полных блеска. Знал бы Он, как давно в ней не загорался этот огонек… Это было похоже на пламя свечи или бенгальские огни, на что-то такое, чего очень мало, и именно поэтому это «что-то» так значимо… Шел снег. Первый снег в этом году. Снежинки полностью облепили и его, и ее ресницы так, что хлопать ими становилось трудновато. Впрочем, не так уж это и важно. Периодически Она вздрагивала от холодного ветра, и ей (как не пыталась отрицать) так хотелось, чтобы Он почувствовал это и обнял ее, но… Но они же так мало знакомы! И снова это столкновение общепринятых стереотипов и предрассудков. Если Он ее обнимет в первый день знакомства – значит, не уважает…Что уж говорить о чем-то большем… Да и говорить об этом рано. А с другой стороны почему? Почему нельзя, если хочется? Зачем нужно вечно себя ограничивать, ставить рамки: то нельзя и это тоже… Что подумают, что скажут… Да какая, к черту, разница! Свою жизнь нужно проживать так, как хочется ТЕБЕ, а не ссылаться постоянно на общественное мнение, которое Бальзак, к примеру, назвал «самой развратной из проституток». И тем не менее… Этот «корсет» затянут слишком туго. Ни Она, ни Он не позволяют себе лишнего… Может, оно и правильно. Этого знать не дано. Не в этой жизни… А когда? Прошел год, а может, больше… Или меньше?.. Давно уже дням счет потерян. Время летит быстро, вам ли не знать… Сколько всего произошло – Боже, даже страшно подумать! – всего и не вспомнить. А они ведь не расстались. Тот вечер не стал последним. Напротив, он был началом чего-то сложного, странного и запутанного, но это их выбор и только. Ее и его. Всегда выбирают двое. Сколько ярких моментов прожито, сколько слез пролито, сколько слов сказано, сколько прикосновений, тепла, нежности, каких-то обид, причину которых уже не вспомнить… Сейчас, кажется, все на грани. Ведь «идеально» не длится долго. Она бредет по той же аллее. Одна. Плотнее кутается в куртку и вздрагивает от ледяных порывов ветра, который будто издевается, желая проверить ее на прочность. Сколько можно?.. Разве не достаточно? Недостаточно срывов, истерик, криков, слез… Неужели мало? Улица пуста. Редко можно встретить прохожих. Маловато желающих прогуляться в такой холод и столь позднее время. Одна Она такая дурочка. Вдруг Она замирает, останавливается и поднимает глаза наверх: ночное небо, такое темное, без звезд, без туч, пересечено тонкими ветвями… И сквозь эту паутину что-то падает сверху, маленькое такое, светлое… Снежинка, затем еще одна и еще. Снег… Снова этот снег. И снова первый, как тогда… Только все уже иначе. Накатывает вагон воспоминаний – и что-то внутри резко сжимается, Она съеживается, как от ужасного холода или сильного удара. Опускается на лавочку, поднимает голову кверху. Высовывает язык и ловит снежинки. И смеется. Громко смеется. Над чем – одной ей известно. Со стороны забавно, наверное… Подносит онемелую от холода руку к груди. Мгновение – и Она что-то бережно держит на ладони. Это «что-то» трепещет, содрогается, словно в конвульсиях предсмертной агонии… -Что это? -Всего лишь чувство. Мысли вслух. И это самое «всего лишь» у нее на ладони. Столь хрупкое, что, кажется, сейчас рассыплется на миллионы мелких частиц, но этого не происходит. Оно по-прежнему здесь, такое дорогое и такое горячее, словно маленький огонек от последней спички нищего, для которого это – последняя, хоть и слабая, надежда на спасение от холода… И Она тоже, тоже хочет спастись от этой зимы. Снежинки вертятся в воздухе, сдуваемые ветром то в одну сторону, то в другую, а затем опускаются к ней – и растворяются. -Так и я растворяюсь… - думает вслух Она, произнося слова тихо, едва слышно… -Вроде бы подумаешь. Это все мелочи. Говорят же, что есть вещи важнее, намного, но… - запинка за запинкой, как будто что-то мешает. Слова застревают в горле. – Но для меня это так важно, так ценно… - и «чувство» снова вздрагивает, как от мучительной боли. – Как же мне хочется тебя сберечь, - нежно шепчет Она, глядя на бесценную крупицу. – Но это так сложно… И все же я попробую. Обещаю. Только, пожалуйста, не угасай… Не оставляй меня. С тобой мне больно, но без тебя будет хуже и намного, намного больнее, веришь? – Она уже не замечает, как по ее щеке катится слеза, обжигающая и единственная. Больше не плачет, словно забыла, как это делается. – С тобой я почувствовала себя живой, настоящей. Знаешь, как… Как ожившая мраморная статуя, всегда такая холодная, твердая… И вдруг - чудо. Ты, ты – мое чудо, мое спасение… - ее голос срывается. – Без тебя все теряет смысл, понимаешь, все. Все… Она поднимает голову к небу, и с ее губ срывается одна единственная фраза: «Помоги мне сохранить это чувство, прошу…» Еще крепче и бережней Она сжимает в ладонях свое сокровище и тихо шепчет: -Люби меня… Пожалуйста, люби.