Никаких сантиментов!

[понедельник 1–ой недели]       Наверх Молли поднялась спустя полчаса. Миссис Хадсон всё-таки уговорила её не только остаться и допить чай, но даже съесть кусочек кекса. Последнее удалось с трудом, но не хотелось обижать хозяйку, которая произнесла в её адрес столько лестных слов, сколько она не слышала, наверное, с самого детства.       О личном больше не говорили, чему Молли была только рада. Разговор принял исключительно деловое русло, и в течение этого получаса миссис Хадсон подробно инструктировала новую квартирантку о некоторых особенностях жизни на Бейкер-стрит 221b. В частности, Молли узнала, где можно взять чистое постельное бельё и набор полотенец (оказывается, съехав, Джон забрал с собой далеко не всё), где находится ближайшая автобусная остановка и супермаркет, что делать, если вдруг выбьет пробки, и множество других полезных вещей.       Были среди них и вовсе бесценные. Например, о том, что ест и принципиально не ест Шерлок. Во сколько он обычно встает и когда ложится. Какие передачи по ТВ смотрит. Какие газеты читает…       Молли впитывала информацию жадно, не упуская ни единой мелочи и с удивлением замечая, как быстро и естественно эти мелочи впечатываются в память. И — вот поразительно! — несмотря на ужасные обстоятельства, которые привели её в этот дом, каждое новое слово миссис Хадсон наполняло её душу чем-то сродни восторгу.       Шерлок Холмс — такой удивительный и недостижимый, как далёкая звезда, за какие-то полчаса стал ей ближе… или уж, во всяком случае, понятней, чем за все эти годы.       И, внимательно слушая домовладелицу, Молли искренне недоумевала, почему она никогда не интересовалась всем этим раньше. Ведь ничего не стоило расспросить Джона или поговорить вот так, как сейчас, с миссис Хадсон. Тогда бы она узнала Шерлока лучше, и, может, у неё появился бы хоть какой-то шанс... подобие шанса…       Нет, всё-таки права была Бетти, когда говорила: «Знаешь, подруга, с твоей чёртовой скромностью надо что-то делать, иначе однажды она сломает тебе жизнь!» Молли и сама частенько сравнивала свою застенчивость с грузом, который словно кто-то приковал к её ногам невидимой цепью. Временами груз этот становился просто неподъёмным и мешал не только идти вперёд, но и вообще жить. Однако освободиться от него не было никакой возможности. Через себя ведь не перешагнёшь. Внутреннюю сущность не переделаешь. А, значит, оставалось только смириться.       Поднявшись по узкой лестнице, Молли какое-то время нерешительно потопталась на пороге, затем сделала глубокий вдох и наконец вошла.       Со времён Джона и с момента, когда она сама была здесь в последний раз, почти ничего не изменилось. На стене над диваном как всегда располагалась какая-то сложная схема из стикеров и фотографий. На рабочем столе в гостиной громоздилась куча каких-то бумаг и книг. Та же картина наблюдалась и на журнальном столике, сундуке, стульях, стеллажах. Даже на маленькой подставке возле кресла Шерлока лежали книги (эта стопка была гораздо выше остальных — настоящая башня).       В целом квартира на первом этаже** по адресу Бейкер-стрит 221b являла собой жуткий хламовник. Казалось, в ней куда больше вещей, чем она способна вместить. А, кроме того, чувствовалось, что здесь давным-давно никто не убирал. Обивка софы и кресел пестрела пятнами, на подоконниках лежал толстый и ровный слой пыли, а прямо посреди комнаты были разбросаны газеты, почёрканные красным маркером.       «Лучше вообще ничего не трогай!» — вдруг отчётливо зазвучал в голове голос Шерлока.       Молли вздохнула, сбросила туфли, повесила сумку на вешалку… и всё-таки подняла газеты. Несколько секунд она просто смотрела на них, не представляя, что теперь с ними делать, а потом положила на стол рядом с закрытым ноутбуком. В конце-концов, это было уже чересчур. А если вечером Шерлок сделает ей выговор — что ж, она стерпит.       Вообще слово «терпение» отныне должно было стать главным в её лексиконе. Понятия «Шерлок» и «легко» никогда не стояли и вряд ли когда-нибудь будут стоять рядом. Несмотря на все свои чувства, Молли всё-таки была реалистом и в глубине души осознавала, что не сможет его изменить. Только не она. Смириться — да. Изменить — нет.       Иногда (а в последние дни всё чаще) она думала о том, что её любовь больше похожа на какую-то болезнь, неизлечимую опухоль, которая не приносит ничего, кроме слёз и боли. Умом она понимала, что это чувство почти сродни мазохизму, но поделать с ним ничего не могла.       Её предпочитали не замечать. Её слова частенько пропускали мимо ушей. Временами с ней обходились грубо и даже по-своему жестоко.       Но, несмотря на это, она продолжала любить — ровно так, как об этом писали в книгах из её погибшей библиотеки — не за что-то, а вопреки.       Растерянно оглядев комнату и, не решившись занять ни кресло Джона, ни софу (о кресле самого Шерлока, разумеется, не могло быть и речи), Молли устало опустилась на пол.       Что теперь делать, она решительно не представляла. На неё внезапно нахлынула апатия и полное безразличие ко всему. Видимо, давало о себе знать напряжение последних часов. Организм и психика настойчиво требовали передышки.       Однако — на чистейшем автомате — она сунула руку в карман куртки, извлекла мобильный телефон и просмотрела список непринятых звонков.       К её удивлению оказалось, что ей трижды звонил Джон и дважды — Мэри. Она не слышала, потому что привыкла отключать звук во время работы, и сегодняшний день не стал исключением.       Зато пятнадцать непринятых вызовов от Бетти Филдинг были вполне нормальны. И, проматывая сообщения о них, Молли вдруг почувствовала страшные угрызения совести. Бетти, наверное, уже успела её мысленно похоронить, а она (свинья неблагодарная!) вспомнила о том, что следует позвонить лучшей подруге, в самый последний момент.       Молли уже собралась было нажать кнопку вызова, но тут на экране высветилась фотография смеющейся Бетти: похоже, та не спешила вычёркивать её из списка живых и была полна решимости всё-таки до неё дозвониться.       – Алло, Бет! — поспешно ответила Молли. — Я…       – Молли Хупер!!! — в звенящем голосе Бетти непостижимым образом слились нешуточная злость и немыслимое облегчение. — Я тебя убью, слышишь?! Какого чёрта ты не брала трубку?! Я чуть не поседела за эти проклятые три часа! Я уже почти смирилась с необходимостью прийти к тебе на похороны! Где тебя вообще носит?! Почему не позвонила?!       – Бет, послушай… извини! — смущённо пролепетала Молли, чувствуя себя самой ужасной подругой на свете. — Я… честно говоря, я была в таком состоянии, что вообще никому не могла позвонить.       – Ты ранена?! — сейчас же воскликнула Бетти с таким неподдельным страхом в голосе, что у Молли, впервые за этот кошмарный день, немного оттаял ледяной комок в груди. Всё-таки приятно сознавать, что на свете есть хоть один человек, которому ты по-настоящему не безразличен.       – Нет, что ты! Со мной всё в порядке, — поспешила заверить её Молли. — Просто… о, Господи… тут столько всего произошло… Я даже не представляю, как тебе обо всём этом внятно рассказать.       – Где ты? — продолжала допытываться Бетти. — Куда мне приехать?       «О нет! Только не сюда!» — мысленно воскликнула Молли.       От перспективы встретиться с Бетти Филдинг на территории Бейкер-стрит 221b ей вдруг стало нехорошо.       – Никуда не надо приезжать! — воскликнула она, так и не сумев скрыть панику. — Бет, со мной правда всё в порядке! Клянусь! Я сейчас у… одного друга. У него как раз есть свободная комната, так что я некоторое время в ней поживу, пока не найду что-нибудь…       – Что ещё за друг?! — ревниво фыркнула Бетти. — По-моему, в такой ситуации ты должна была в первую очередь позвонить мне.       – Да, но…       – Ах да, ты считаешь, что у меня слишком маленькая квартира, — она фыркнула снова. — Ну и что?! Я бы обязательно что-нибудь придумала. Выселила бы Саймона, например… Ох, Молли! Ну почему ты опять лишаешь меня шанса действительно чем-то тебе помочь?       – Бет, поверь, ты уже помогаешь! — горячо воскликнула Молли.       – Это чем же? — из трубки донёсся тяжёлый вздох.       – Тем, что тебе не всё равно.       Бетти снова вздохнула.       – Ладно. И всё-таки адрес у этого «друга» есть? Могу я тебя навестить?       – Адрес… — пролепетала Молли, чувствуя себя самым отвратительным и неблагодарным существом на Земле. — Понимаешь…       – Та-а-а-ак… — протянула Бетти, моментально переключившись на свой обычный, чуть язвительный тон. — Всё ясно. Можешь не говорить. И так знаю: Бейкер-стрит 221b. Ну? Я права?       Молли закрыла глаза и приложила ладонь к пылающему лицу.       – Судя по молчанию, да, — заключила подруга. — Всё-таки напросилась?       Этого Молли вынести уже не могла.       – Сам предложил! — против воли её голос зазвучал резко, обиженно и зло.       – Врёшь! — она не видела лица Бетти, но могла поклясться, что сейчас у той стремительно взлетают вверх брови, расширяются глаза и отвисает челюсть.       – Не вру, — хмуро бросила она. — Он сам предложил мне пожить в комнате Джона Ватсона некоторое время. И привёл в пользу этого уйму логических доводов. Но я и половины из них не запомнила. Извини.       – Ну, подруга, — голос Бетти Филдинг вдруг стал необычайно торжественным, — это — судьба! Это, чёрт побери, твой грёбаный шанс! Не сказать, что я в восторге, но — что есть, то есть. Я по-честному выполнила свой долг, пытаясь знакомить тебя с адекватными парнями. Не моя вина, что тебя так прочно заклинило на этом фрике. Я не раз говорила, что ты с ним ещё наплачешься, но раз уж у тебя такая склонность к мазохизму, искренне желаю удачи! Carpe diem*, дорогая! И да поможет тебе вся святая рать!       – Бет, я просто поживу у него какое-то время, — вяло попыталась возразить Молли. — И всё. У нас уговор — никаких сантиментов. Неужели ты думаешь…       – Послушай-ка меня! — рявкнула в трубку Бетти. — Если ты сейчас не воспользуешься шансом, который так кстати подсунуло тебе Провидение, то не вздумай… НЕ ВЗДУМАЙ потом ныть и жаловаться! Не вздумай рыдать и корить себя за упущенные возможности! Потому что если ты это сделаешь, я тебя точно убью!       – Не буду, — хмуро кивнула Молли. — Обещаю.       В трубке снова послышался вздох.       – Господи, лучше бы ты вернулась к Тому…       – Ты же знаешь, что это невозможно, — вымученно улыбнулась Молли, больше себе самой, ведь подруга не могла её видеть.       – Мне кажется, ты драматизируешь, — она была уверена, что Бетти, где бы та сейчас ни находилась, покачала головой. — Том — нормальный парень. У тебя с ним могло быть будущее — нормальное, человеческое будущее. Женское, если хочешь. С подвенечным платьем, обручальным кольцом и кучей детишек. А с этим… что будет с этим, ты себе представляешь?       – Не представляю… — прошептала Молли, вновь закрывая глаза.       – Мне вот интересно, что ты такое сделала, что вы с Томом так разругались? — задумчиво протянула подруга. — Я видела его недавно. Хотела поздороваться, но он сделал вид, будто меня не заметил. Что произошло, может, скажешь всё-таки?       – Нет, — всё так же шёпотом ответила Молли. — Мы ведь уже об этом говорили. Прости, Бет, но это — только моё.       – О, Боже! — фыркнула Бетти. — Мы же лучшие подруги! Брось! Если бы я знала, что произошло, я сумела бы вас помирить. Буквально сегодня же! И ты бы ночевала не на Бейкер-стрит, а у Тома.       «А может, я не хочу у него ночевать», — подумала Молли, но промолчала.       – Ладно, извини, — вздохнула Бетти. — Просто терпеть не могу тайны между нами. Я ведь тебе рассказываю абсолютно всё… Чёрт, ну не назвала же ты его именем этого своего фрика во время секса?       Как хорошо, что в этот момент Бетти Филдинг была за много кварталов отсюда и не могла видеть лица Молли. Вернее — изменений, произошедших с ним в мельчайшие доли секунд. Сначала оно смертельно побледнело, а затем густо, мучительно покраснело.       Наверное, молчание с её стороны длилось слишком долго, потому что, когда подруга снова заговорила, в её голосе отчётливо слышались нотки искренней вины.       – Ох, прости, дорогая! Меня немного занесло. Правда, прости! У тебя был такой кошмарный день, а я опять со своими глупостями… Ну прости меня!       – Я не сержусь, — прошелестела Молли одними губами, отчаянно подавляя желание немедленно нажать на кнопку сброса, лечь на пол и умереть.       – Пожалуйста, позвони мне сегодня перед сном, ладно? — голос Бетти казался невыразимо грустным. — И ещё раз прости! Я наговорила всё это лишь потому, что очень тебя люблю и желаю тебе счастья.       – Знаю, Бет, — тихо ответила Молли, чувствуя, как по щекам бегут горячие слёзы. — И я тебя тоже очень люблю…       Она нажала на «сброс» и выполнила, по крайней мере, часть недавнего желания — легла на пол и затихла, растворившись в потоке невесёлых мыслей. Сначала они текли быстро, как горная река, затем всё медленней, медленней, пока не остановились, став тихим, спокойным озером, не обхватили её и не утянули в омут глубокого сна.       Догадка Бетти Филдинг поставила точку в череде сегодняшних потрясений.       Быть может, потому, что была истинной правдой. ______________________________________ *Carpe diem! [лат.] — дословно «Лови день!», т.е. «живи сегодняшним днём», «лови момент». **в Англии и Америке второй этаж называют первым [т.е. first floor], тогда как, собственно, первый называют ground floor.