Никаких сантиментов!

[пятница 4-той недели]       Как ни странно, от нелепой угрозы Джанин у Шерлока остался лёгкий осадок — отнюдь не критичный, но довольно неприятный. Конечно, на то, чтобы от него избавиться, ему потребовалось меньше двух минут, однако итоги размышлений по поводу их короткого диалога нисколько его не обрадовали.       Разумеется, воспринимать всерьёз её последнюю фразу он даже не подумал, но определённую пометку в уме насчёт мисс Хокинс, тем не менее, сделал и из пары своих «внутренних списков» тут же её исключил. Шерлок в принципе не выносил, когда ему диктовали условия, а уж в отношении людей, которых он причислял к близким — и подавно.       До Брайтона им удалось добраться достаточно быстро и без эксцессов, и за пятнадцать минут до начала встречи они уже были на месте.       Оценив состояние паркинга возле клуба, где от количества машин в буквальном смысле яблоку негде было упасть, Шерлок принял решение остановиться на углу Чёрч-стрит и Куин-роуд*, благо там как раз в ту минуту освободилось место.       – Пройдёмся немного пешком, — сказал он Молли, однако, бросив взгляд на её туфли, тут же слегка нахмурился. — Только постарайся не сломать каблук или что-нибудь посущественнее: у нас нет времени на решение этих проблем.       – Хорошо, — кивнула она со слабой улыбкой. — Но, думаю, будет лучше, если ты меня немного подстрахуешь.       Он хмыкнул, признавая целесообразность предложения, и, выйдя из авто, открыл перед ней дверь и подал руку.       – Прошу!       – Ты сегодня — сама галантность, — тихонько усмехнулась Молли. — Благодарю!       И, сжав тонкими пальцами его ладонь, неуклюже выбралась из машины.       Шерлок сразу предложил ей локоть, за который она благодарно уцепилась, и минуту спустя они уже бодро шагали в сторону клуба.       Молли держалась прекрасно и даже почти не спотыкалась в непривычной обуви, но от неё, тем не менее, весьма ощутимо веяло напряжением. Конечно, она старалась излишне не спешить, не сутулиться и не сжиматься, но боязливые взгляды, которые она время от времени бросала по сторонам, Шерлока откровенно раздражали.       В конце концов он не выдержал и произнёс вполголоса:       – Молли, объясни, чего ты боишься?       – Я не боюсь! — поспешно возразила она, и на её щеках сейчас же проступил румянец, заметный даже под изрядным слоем косметики. — То есть… Я просто не хочу тебя подвести.       – Рад, что в этом наши желания совпадают, — хмуро бросил Шерлок. — Я тоже не хочу, чтобы ты меня подвела, поэтому сделай одолжение — успокойся! У нас впереди увлекательнейшая беседа, которая, возможно, прольёт свет на дело о «Рыжем пони», а ты думаешь о пустяках!       – Ну извини, уж стараюсь как могу! — неожиданно сердито ответила Молли, точно так же сдвинув брови и слегка поджав губы. — Честно говоря, я вообще не понимаю, почему эту «увлекательнейшую беседу» нельзя было провести по телефону. Кучу времени бы сэкономило.       «Блестящий вопрос, мисс Хупер! — хмыкнул про себя Шерлок, в который раз невольно отметив, как идёт гневный блеск её обычно испуганным глазам. — Хоть и несвоевременный».       Но вслух произнёс совсем другое, причём совершенно серьёзно:       – Я должен убедиться, что Саммерс не врёт, а для этого нужен визуальный контакт.       – Ясно, — вздохнула она и, кивнув на массивные двери с затейливой резьбой, к которым они как раз подходили, спросила. — Нам туда?       – Именно! — усмехнулся Шерлок, позабавленный видом томящегося у входа широкоплечего детины, на чьей внушительной фигуре костюм швейцара сидел довольно комично. — Гостей сегодня в клубе много, но все, кто ожидался, похоже, прибыли, причём давно. Остались только мы.       – На стоянке много машин, но швейцар скучает, да? — очень робко предположила Молли, метнув на него быстрый взгляд.       – Верно! — он чуть приподнял брови и неожиданно для себя самого улыбнулся. — А ты делаешь успехи!       – С кем поведёшься… — пробормотала она с ответной улыбкой и вновь покраснела, но почему-то теперь её смущение не вызывало у него досаду, а совсем наоборот — было приятно.       Приблизившись к верзиле у входа, Шерлок смерил его внимательным взглядом и небрежно бросил:       – Шерлок Холмс. Встреча с мистером Хьюго Саммерсом. Шесть часов вечера. Стол номер три у окна.       – Добро пожаловать, мистер Холмс! Мадам, — швейцар слегка поклонился и без лишних вопросов открыл перед ними дверь. — Надеюсь, вы приятно проведёте время.       «Проинструктирован. Знает меня в лицо, но старается не глазеть, так как боится потерять работу, — мысленно пронеслось у Шерлока. — Бывший охранник. Регулярно посещает тренажёрный зал. Холост. Одинок. Не умеет готовить — в частности, обращаться с кухонным ножом. Опасен, но в меру».       И, сделав последний вывод, он тут же выбросил привратника из головы.       Войдя в небольшой холл, неярко освещённый желтоватым светом причудливых ламп, он обвёл взглядом зал, выполненный в стиле ампир XVIII века, отметил про себя несомненный вкус дизайнера, работавшего над интерьером, и финансовое состояние владельца клуба, автоматически подсчитал количество присутствующих, исключив персонал, и нашёл нужный стол, за которым их уже ожидали мистер Саммерс и его спутница.       – Отлично, вот они! — произнёс Шерлок вполголоса. — Идём!       На всякий случай придерживая Молли за локоть, чтобы она, чего доброго, не споткнулась на довольно крутых ступенях, ведущих в зал, он решительно направился вперёд.       Однако, проходя мимо большого зеркала справа от спуска, он немного отвлёкся на их с Молли отражение, непроизвольно зацепившись за него взглядом. То ли сыграло роль освещение, то ли — светская «экипировка», но в эту минуту они смотрелись вдвоём на удивление гармонично, даже несмотря на значительную разницу в росте, которую так и не удалось сгладить до конца её высоким каблукам. Пожалуй, сейчас они вполне попадали под определение «красивая пара», каким бы оно ни было субъективным и расплывчатым.       «Только заметил?» — с лёгким ехидством произнёс голос Джона у него в голове, но Шерлок лишь поморщился и больше никак на это замечание не отреагировал.       Подойдя наконец к терпеливо ожидавшей их паре, он изобразил вежливую улыбку и уже хотел было поприветствовать мистера Саммерса и его даму, но тот его опередил, радостно сверкнув маленькими тёмными глазками и тут же расплывшись в ответной улыбке.       – О, мистер Холмс, добрый вечер! — негромко, но определённо с чувством воскликнул он, мгновенно ломая стереотип типичной британской сдержанности, особенно свойственной тем, кто любит проводить время в закрытых частных клубах. — Весьма рад видеть и вас, и вашу прелестную спутницу!       С поразительным для человека своей комплекции проворством он вскочил со стула и крепко пожал Шерлоку руку.       – Признаюсь честно, — сказал он, слегка понизив голос, — я большой поклонник вашего таланта и блога мистера Джона Ватсона. Читаю каждую запись с большим упоением, чем Налоговый Кодекс. Безмерно счастлив познакомиться с вами лично!       – Взаимно, — кивнул Шерлок, снова изобразив улыбку, и, скользнув по фигуре мужчины пристальным взглядом, мгновенно отметил: «Слегка за тридцать. Давняя травма переносицы. Преуспевает. Держит дома аквариум. Борется с облысением. Курит сигары марки H. Upmann**. Не женат, но имеет любовницу, с которой планирует расстаться в пользу женщины, что сидит с ним сейчас за столом».       После обмена приветствиями настало время представить дам, и тут снова первым вступил мистер Саммерс.       – Позвольте познакомить вас с моим дорогим другом и — не побоюсь этого слова — моей музой, мисс Алиссией Роуз! — он одарил свою спутницу нежной улыбкой и даже отвесил ей что-то вроде лёгкого поклона. — Именно она вот уже месяц вдохновляет меня на новые свершения и деловые подвиги.       – Хьюго, ты мне беззастенчиво льстишь! — рассмеялась та, кокетливо и довольно изящно прикрыв губы ладонью, после чего, взглянув на Шерлока, обратилась к нему с лучезарной улыбкой. — Счастлива знакомству, мистер Холмс! Немало наслышана о ваших делах — и не только из газет.       – Надеюсь, не разочарованы, — коротко усмехнулся он, пройдясь и по ней внимательным взглядом.       Пожалуй, её можно было с полной уверенностью назвать красивой — во всяком случае, если опираться на стандартные каноны красоты, принятые в современном обществе. Высокая, стройная, прекрасно сложенная, с идеально чистой и гладкой кожей (что, скорее всего, являлось результатом многочисленных косметических ухищрений), длинными тёмно-каштановыми волосами и большими зелёными глазами, она являла собой полную противоположность низкому и слегка полноватому Хьюго Саммерсу, чей цвет лица из-за курения был весьма далёк от идеала и на чьём лбу, несмотря на достаточно молодой возраст, уже прорезались неглубокие морщины.       Впрочем, вместе с деталями внешности бесстрастный мозг фиксировал и другие подробности, которые постепенно складывались в весьма любопытную картину.       «Около тридцати. Одинока. Сирота с трудным прошлым. Возможно, воспитывалась в приюте, но более вероятно — у дальних родственников, — каждую долю секунды к образу спутницы мистера Саммерса прибавлялись всё новые и новые штрихи. — Доход выше среднего, но живёт не за счёт спонсоров. Самостоятельна и самодостаточна. Определённо умна. Расчетлива. Бережлива. Есть квартира в Лондоне, но много времени проводит на побережье. Часто вертится в высоких кругах. Вероятнее всего, модель, певица или актриса».       Набросав таким образом в уме схематичные психологические портреты обоих собеседников, Шерлок решил, что теперь самое время представить и свою даму, как того требовали приличия.       Разумеется, всё это было лишь частью глупой социальной игры: он был уверен почти на сто процентов, что ни мистера Саммерса, ни мисс Роуз Молли нисколько не интересует. Однако оставаться единственной «безымянной» в их компании она по меньшей мере ничем не заслужила. Поэтому, поочерёдно взглянув на юриста и его «музу», он слегка кивнул в сторону своей спутницы и произнёс, далеко не столь церемонно и высокопарно:       – Мисс Молли Хупер, мой ассистент в области клинической химии.       «И всего-то?» — саркастически хмыкнул голос Джона в его голове.       «Заткнись! — мысленно рявкнул Шерлок. — Им и этого вполне достаточно!»       Мистер Саммерс тут же рассыпался в любезностях и комплиментах, которые Молли выдержала на удивление спокойно и даже с достоинством. Одарив его сдержанной улыбкой и покраснев, против ожиданий, гораздо меньше обычного, она вполне твёрдым голосом произнесла все положенные по этикету фразы, после чего не спеша, без лишней суеты уселась на своё место.       Вообще, несмотря на лёгкое напряжение, держалась она превосходно: расправленные плечи; идеально прямая спина; руки не дрожат, а главное — не делают лишних движений; взгляд мягкий, но не бегает по сторонам от смущения; и наконец — никакой заискивающей улыбки. Всё ровно, выдержано, в меру. Именно так, как надо.       «Умница!» — мелькнула у него довольная мысль, но сразу исчезла, вытесненная другими, более важными.       Пока мистер Саммерс осыпал Молли комплиментами, его спутница очень внимательно её изучала, неторопливо и обстоятельно ощупывая цепким взглядом, причём даже не думая скрывать этот факт.       Возможно, это было лишь проявлением обычного женского любопытства, но у Шерлока оно почему-то вызвало смутную, безотчётную тревогу, которую удалось погасить далеко не сразу. По его расчётам мисс Роуз если и должна была испытывать к Молли интерес, то исключительно вежливый, нейтральный. Однако то, что он наблюдал сейчас, подозрительно напоминало его же собственные методы сбора информации, а потому совершенно ему не нравилось и весьма настораживало.       Впрочем, в следующую минуту сомнения развеяла сама Алиссия. Слегка потянувшись вперёд и едва заметно прищурив глаза, она обратилась к Молли — очень тепло, по-дружески, без малейшего налёта светскости в тоне:       – Мисс Хупер, простите за несколько нескромный вопрос, но — умоляю! — откройте секрет: ваш стилист — Франсуа Жаккар?       – Да, — просто ответила Молли всё с той же милой, но сдержанной улыбкой. — Вы, наверное, хорошо его знаете?       – О да! — с воодушевлением воскликнула мисс Роуз, и с этого момента Шерлок с чистой совестью отключился от их беседы, на миг испытав облегчение, сила которого удивила его самого.       Вот только перед этим, в самый последний миг, подсознание выхватило и запечатлело в памяти довольно странный взгляд Молли — слишком задумчивый для человека, ведущего пустую беседу. Такой взгляд он видел у неё не раз во время их совместной работы в Бартсе, когда она, например, затруднялась определить причину смерти или недоумевала по поводу какого-нибудь соединения, неожиданно оказавшегося там, где ему в принципе не могло быть места.       Так она смотрела тогда, когда пыталась понять или вспомнить что-то важное.       И именно так она сейчас смотрела в лицо своей собеседнице.       Первой мыслью Молли, когда ей представили Алиссию Роуз, было: «Стоп! Я её знаю!»       Ощущение узнавания — странное, но очень сильное — охватило её сразу же, стоило только взглянуть на это красивое лицо с почти идеальными чертами, на прямой, аристократический нос, а главное — на поразительные изумрудно-зелёные глаза, которые, раз увидев, уже невозможно перепутать ни с чьими другими.       Определённо Молли уже видела эту девушку раньше. Но, увы, ни одна попытка вспомнить, где именно, когда и при каких обстоятельствах, так и не увенчалась успехом. Как она ни старалась, как ни напрягала память, ничего, кроме каких-то путаных и обрывочных связей с телевидением, в уме не всплывало. То ли это лицо когда-то мелькало в рекламе, то ли в каком-то ток-шоу, то ли в музыкальной программе… она не помнила.       Но одно она знала совершенно точно: мисс Роуз — не просто красивая протеже состоятельного законника, а довольно известная личность. Или, во всяком случае, уже ступившая на путь известности.       По непонятной причине это показалось Молли чрезвычайно важным, и во всё время их разговора с Алиссией она упорно пыталась вспомнить, где же всё-таки могла её видеть.       В какой-то момент её здравый смысл даже не выдержал и воскликнул: «Господи, да спроси ты её прямо! Зачем так мучиться?»       Но Молли от этой затеи решительно отказалась: с творческими и публичными людьми она пересекалась за всю свою жизнь очень редко, а потому не имела ни малейшего понятия, как они могут отреагировать на подобные вопросы.       Чтобы не попасть в неловкое положение, лучше было промолчать, понадеявшись на собственное счастливое озарение. Поэтому, беседуя с мисс Роуз, эту тему она старательно обходила.       Разговор в основном вертелся вокруг местных достопримечательностей и развлечений, причём, как ни странно, говорили и слушали обе они примерно одинаково. Очень быстро выяснив, что причёски, драгоценности и туалеты мисс Хупер интересуют мало, Алиссия переключилась на более простые и хорошо знакомые собеседнице темы и, как оказалось, не прогадала: им обеим было о чём рассказать друг другу. Мисс Роуз, регулярно бывающая в Брайтоне, охотно делилась историями и советами о здешних клубах, ресторанах, театрах и прочих заведениях. Молли же, опираясь на многочисленные рассказы покойного дяди Эдгара, с увлечением расписывала красоты южного побережья, не забывая, впрочем, иногда прислушиваться и к разговору Шерлока с мистером Саммерсом.       Правда, из-за постоянной необходимости поддерживать беседу с Алиссией, многое она упускала, но кое-что ей, всё же, удалось разобрать, и постепенно из этих фрагментов складывалась единая картина… между прочим, довольно интересная.       Когда-то юные Патрик и Хьюго были одноклассниками и, мало того, друзьями не разлей вода: сидели за одной партой, вместе играли в разбойников и доверяли друг другу все свои немудрёные детские секреты. В отличие от большинства сверстников, они никогда не ссорились — видимо, потому, что для этого просто не было повода. Им нравились одни и те же книги, фильмы, актёры, песни и марки автомобилей. Даже пристрастия в еде у них были поразительно схожи. Вот только в девчонок они влюблялись, к счастью, совершенно разных, что тоже лишь способствовало прочности отношений.       Бог знает, сколько бы продлилась эта почти идеальная дружба, если бы семья Патрика в очередной раз не переехала в другой город. Сначала, разумеется, мальчишки перезванивались по несколько раз на дню, уламывали родителей возить их в гости друг к другу по выходным, но постепенно расстояние и невозможность часто видеться сыграли свою роль. С каждым днём поддерживать связь было всё труднее, звонки становились всё короче и происходили всё реже, а для дружеских визитов находилось всё больше и больше препятствий. К тому же, оторванный от привычного окружения, Патрик понемногу стал изменять прежним увлечениям, и где-то через два года после его отъезда Хьюго с неприятным удивлением обнаружил, что его друг — уже совсем иной человек, и им практически не о чем разговаривать.       Может быть, поэтому инициатором окончательного разрыва стал именно он, однажды намеренно пропустив ежевечерний «сеанс связи». То ли Патрик обиделся, то ли ему просто было уже наплевать, но ни в тот вечер, ни в следующий он не перезвонил. И философски рассудив, что каждой дружбе отмерен свой срок, Хьюго спокойно зажил дальше, вспоминая о былом товарище лишь время от времени и то, когда что-то уж слишком явно о нём напоминало.       Вот почему, когда спустя почти двенадцать лет Патрик Мейбелл вдруг объявился на пороге его конторы, мистер Саммерс, во-первых, не сразу его узнал, а во-вторых, несказанно удивился. Юридических фирм — как мелких, так и покрупнее — хватало по всей Англии с избытком, и почему бывший друг решил обратиться именно к нему, так и осталось для Хьюго загадкой. Видимо, всё-таки сработала память о прошлом доверии. Другой причины он не видел.       Итак, мистер Мейбелл обратился к мистеру Саммерсу, и на сей раз связь между ними установилась не столько дружеская, сколько деловая. Оказалось, что за прошедшие годы Патрик пристрастился к азартным играм и, поскольку зарабатывал он для такого хобби явно недостаточно, на тот момент в долгах он был буквально по горло. Кроме того, разыгрывая перед родителями роль хорошего мальчика и примерного сына, он был вынужден всё это скрывать, причём с огромной тщательностью: не в меру ретивая мать контролировала практически каждый его шаг.       Хьюго потребовался почти год, чтобы как-то утрясти его дела и помочь расплатиться с долгами. В отношении собственных финансов Патрик был на редкость безалаберным, а полная юридическая безграмотность делала его ещё более уязвимым перед нечестными кредиторами. Как следует разобравшись в ситуации, мистер Саммерс выяснил, что добрая половина тех, кому его приятель задолжал, не имели права запрашивать и трети этой суммы. В итоге существенную часть долгов удалось скостить, а с остальной Патрик худо-бедно расплатился.       Однако из-за необходимости скрывать все эти операции им пришлось работать сразу с тремя банками, ни об одном из которых мать мистера Мейбелла не знала. И мистер Саммерс выражал искреннюю надежду, что никогда и не узнает.       – Патрик, в сущности, был славным малым, — сказал он со вздохом. — После всей этой истории с долгами он всё-таки взялся за ум и стал играть гораздо реже — даже не берусь вам сказать, насколько. Готов поклясться чем угодно: если бы не мерзавцы, покалечившие его до смерти, он жил бы сейчас как обычный добропорядочный гражданин.       – Возможно, — согласно кивнул Шерлок и наконец-то задал вопрос, ради которого они с Молли и явились в этот клуб, проделав чёртову уйму подготовительной работы. — Мистер Саммерс, не могли бы вы дать координаты банков, с которыми работали, улаживая дела Патрика Мейбелла? И постарайтесь вспомнить, не резервировал ли он в одном из них ячейку?       – Разумеется, я напишу вам все контакты, — ответил юрист, доставая из широкого кармана пиджака крохотную записную книжку и вырывая из неё листок. – Я бы назвал их и полиции, если бы меня об этом попросили, но ведь все тогда думали, что убийство Патрика — обычное уличное ограбление, и никто не связывал это с его долгами…       Он развёл руками со слегка виноватой улыбкой.       – Что же касается ячейки… Тут, увы, ничего не могу вам сказать, мистер Холмс. Если он и бронировал её, то меня об этом в известность не ставил. Впрочем, координаты банков и номера счетов у вас теперь есть, — он протянул листок, весь исписанный мелким убористым почерком. — Надеюсь, то, что вы ищете, окажется в одном из них.       – Благодарю, мистер Саммерс! — Шерлок растянул губы в вежливой улыбке.       А Молли, у которой от необходимости постоянно держать осанку уже начало немилосердно ломить спину, со вздохом подумала, тоскливо взглянув на дверь: «Слава Богу! Может, теперь попрощаемся и — домой? Сил уже нет так сидеть! …Да и салат невкусный».       И тут, словно услышав её молчаливую просьбу, Шерлок повернулся и, метнув на неё предупреждающий взгляд, произнёс:       – Хм, оркестр заиграл медленный вальс… Не желаешь немного размяться? — и, обращаясь к спутникам, безо всякой паузы добавил. — Прошу прощения, мы ненадолго вас покинем.       И не дав Молли опомниться, он стремительно поднялся со стула, взял её за руку и настойчиво потянул к небольшой площадке перед сценой, где уже кружились в танце две пары.       – Надо поговорить! — бросил он вполголоса на ходу. — Сравним впечатления.       Оказавшись у сцены, он тут же притянул Молли к себе и повёл — ровно так же, как всего несколько часов назад в доме Джанин — спокойно, уверенно, с полным знанием дела. И ей ничего не оставалось, как вновь положиться на телесную память и утренние тренировки, стараясь при этом, как всегда, держать в узде рефлексы и поменьше думать о невозможном.       Вот только получалось это, увы, неважно.       В первую же минуту, едва их руки соединились, из её головы улетучились все мысли, сердце пустилось в дикий галоп, а зал клуба словно опустел, оставив их наедине друг с другом. На несколько долгих секунд ей показалось, будто замерло само время, исчезли все звуки — даже музыка, до того слишком громко льющаяся со сцены, — и чувства, охватившие её в тот момент, можно было предельно точно описать одним отрывком из песни: Time stops When I'm with you I count the seconds I got 'Cause every minute I was something I'm not You give them back to me It's like history, don't mean a thing When I try to run away I can't hide I'm in the dark and all I see is your light And you're shining brighter than anything I've ever seen***       Однако даже эти бесконечные секунды понемногу истекли. Время снова ожило, звуки набрали громкость, запахи ударили по обонянию, мир наполнился красками, а в голове наконец прояснилось настолько, что она даже смогла разобрать вопрос Шерлока:       – Итак, твоё мнение о Саммерсе?       – По-моему, обычный человек, — ответила Молли чуть хрипловато и, слегка покраснев, тут же тихонько откашлялась, чтобы вернуть голосу прежнее звучание. — Приветливый… похоже, искренне. Как по мне, для юриста чересчур много говорит. Вроде бы добрый… Но вот друг из него всё-таки не очень.       – Почему? — удивлённо взглянул на неё Шерлок. — Он многое сделал для Мейбелла. Ради знакомых так не стараются.       – Угу, — скептически отозвалась Молли. — Он-то сделал. Но и внакладе при этом не остался, можешь не сомневаться. Я неплохо знаю эту братию: они своего не упустят. Да и… — она замялась, смущённо опустив глаза. — Понимаешь, настоящий друг не забудет о тебе ни через два года, ни через десять. Джон ведь не забыл. Он каждую неделю ходил к твоей фальшивой могиле, между прочим. Иногда по нескольку раз… И никогда не придумывал отговорок.       – Хм… — в голосе Шерлока вдруг промелькнули странные, немного виноватые и даже печальные нотки, но сейчас же исчезли, и следующую фразу он произнёс уже с некоторой насмешкой. — Два года — не такой уж большой срок, Молли. Полагаю, на десять лет его бы, всё же, не хватило. Впрочем, относительно Мейбелла и Саммерса ты, пожалуй, права: они были не друзьями, а скорее, приятелями, хоть и достаточно близкими. Что ещё?       – Мне кажется, он не врёт, — сказала Молли твёрдо. — Почему — не могу объяснить. Просто чувствую.       – Это, конечно, не аргумент, — хмыкнул Шерлок, — но, тем не менее, я с ним согласен. По ряду признаков, за всё время разговора Саммерс действительно ни разу не солгал. Думаю, по-своему он честный малый, и Мейбелл выбрал его именно поэтому, а вовсе не из дружеских чувств.       – Значит, ты узнал всё, что хотел? — с надеждой спросила она, мысленно прибавив: «Ну пожалуйста, поедем домой! Спина болит ужасно…»       – В целом, да, — кивнул он. — Правда, я пока не услышал твоё мнение насчёт Алиссии Роуз. Что скажешь о ней?       – Я её где-то видела! — с абсолютной уверенностью ответила Молли. — Вот только не могу вспомнить, где. Кажется, в какой-то передаче или рекламе по ТВ… хотя нет, в рекламе — вряд ли… Но это, наверное, и не важно. Ты ведь не об этом спрашивал…       Она робко улыбнулась и вдруг заметила, что из-под его пиджака выбился ворот рубашки — не так чтобы сильно, но довольно неэстетично.       – Ой, у тебя тут небольшая проблема… — застенчиво пробормотала она, указав взглядом на источник дисгармонии. — Воротник… Подожди, я сейчас поправлю!       И, убрав левую руку с его плеча, она осторожно заправила строптивый краешек ткани обратно, для верности слегка пригладив его пальцами.       То, что произошло в следующий миг, застало Шерлока врасплох, моментально его обезоружив и на несколько долгих секунд выбив почву из-под ног.       От плеча — ровно от того места, где его только что коснулись тонкие пальцы — вдруг пронеслась во все стороны горячая, острая, одновременно болезненная и невыразимо приятная волна, чем-то отдалённо напоминающая высоковольтный разряд. И сейчас же сердце, будто подстёгнутое дефибриллятором, забилось в груди с такой силой, что от резко участившегося пульса его бросило в жар, в ушах зашумело, а дыхание стало неровным, тяжёлым и прерывистым.       На одно короткое мгновение Вселенная сжалась до размеров маленькой хрупкой женщины, доверчиво обхватившей одной рукой его плечо, а другой — мягко сжавшей его ладонь, и всё внимание безраздельно сосредоточилось на ней, грубо отбросив всё прочее на периферию сознания.       Он снова чувствовал Молли — как тогда, почти неделю назад в гостиной — полностью, до последнего дюйма её крохотного тела, но теперь ощущения были несоизмеримо ярче, мощнее, пронзительнее. В крови кипел гремучий коктейль из фенилэтиламина, допамина и окситоцина, вызывая желание — сильнейшее, бесконтрольное, почти невыносимое. И единственное, что ему сейчас действительно было нужно и чего по-настоящему хотелось, — приподнять её за талию, усадить куда-нибудь повыше, чтобы скрыть проклятую разницу в росте, стянуть с неё этот совершенно лишний кусок материи и…       И это вполне можно было устроить!       Мест и возможностей масса: уборная (на тот момент пустая), подсобное помещение напротив кухни (закрытое, но сигнализации нет, а замок примитивный, открывается отмычкой за полминуты), кладовая (открытая, сигнализация отключена).       Возражений тоже последовать не должно…       Единственное, что слегка беспокоило, — невозможность точно рассчитать время, необходимое им обоим для полноценного удовлетворения чёртовых инстинктов.       Времени у них было совсем немного: самое большее — семь минут, причём не только на процесс, но и на последующее приведение себя в надлежащий внешний вид. Впрочем, ему бы и этого вполне хватило, а вот ей… Неизвестно. Недостаточно данных. И ещё…       – Шерлок, всё в порядке? — голос Молли, испуганный и тихий, почти затерявшийся в потоке музыки, был сродни пощёчине, мгновенно его отрезвившей и заставившей устыдиться этой короткой потери контроля над собой.       «Чёрт!» — пронеслось у него в голове, и сейчас же в ушах явственно зазвучал ядовитый голос Майкрофта:       «Отвратительно, братец! На редкость отвратительно и глупо. У тебя в кармане разгадка самого интересного дела за последние два месяца, а твой мозг целых пять секунд был занят глупостями, достойными разве что подростка в пубертатный период. Я глубоко разочарован!»       Увы, крыть на это было абсолютно нечем и, внутренне содрогнувшись от того, какое идиотское зрелище он собой, должно быть, представлял минуту назад, Шерлок рявкнул — пожалуй, чересчур резко и грубо, хотя во всём произошедшем прямой вины Молли и не было:       – Разумеется, да! Что тебя смущает?       Не успела Молли убрать пальцы с его воротника и вернуться в нормальную стойку, как между ними что-то неуловимо, но совершенно точно изменилось.       Шерлок вздрогнул — очень легко, почти незаметно — и вдруг оступился, запоздав всего на полтакта.       Почувствовав неладное, Молли обеспокоенно взглянула на него…       И в ту же секунду остолбенела, не в силах больше сделать ни шага, на миг буквально ослеплённая и обожжённая устремлённым прямо на неё ответным взглядом.       В его глазах — таких холодных, спокойных и проницательных всего минуту назад — теперь бушевало… нет, не просто пламя! В них, словно в жерле вулкана, бурлили и вздымались фонтаном потоки неистовой, раскалённой лавы. Этот взгляд мог расплавить гранит, и если бы она сама сейчас не тонула, задыхаясь, в этой кипящей огненной реке, она бы никогда, ни за что не поверила, что Шерлок может так смотреть. И — более того! — что он может смотреть так на неё.       «Не может быть! — пронеслось у неё в голове, и в тот же миг вместо обжигающего пламени душу сковал ледяной, тошнотворный страх, до боли скручивающий внутренности. — Господи, да ведь это… Это же конец уговору! Конец всему… Мы больше не сможем жить, как раньше — сегодня он это поймёт. Я мешаю, отвлекаю… Или… — она взглянула на него с затаённой надеждой. — Или, может быть, всё-таки не настолько…? Может быть, если бы мы всё же… Нет, это невозможно! Но если бы вдруг… Может, мне тогда не придётся по возвращению в Лондон собирать вещи…»       «Скажи что-нибудь! Немедленно! — вдруг зазвучал в ушах неожиданно строгий, без малейшего намёка на язвительность голос Бетти. — Что угодно! Любую глупость! Заставь его слушать, иначе вы оба сейчас таких дров наломаете!»       «Да, верно!» — испуганно подумала Молли и, не придумав ничего лучше, тихонько спросила:       – Шерлок, всё в порядке?       Сработало!       Он сейчас же нахмурился, и дикое, жаркое пламя в его глазах погасло, сменившись прежним холодным, слегка раздражённым блеском.       – Разумеется, да! — в его голосе слышалась неприкрытая досада, но Молли сразу поняла, что злится он сейчас вовсе не на неё, а на себя, на собственную мимолётную слабость. — Что тебя смущает?       – Только то, что мы уже минуту стоим как истуканы и мешаем другим танцевать, — ответила она серьёзно.       – Хм, действительно… — пробормотал Шерлок, окинув быстрым взглядом площадку. — Что ж… продолжим! Мы остановились на мисс Роуз. Ты как раз…       Но тут он резко осёкся, ещё сильнее сдвинул брови и, запустив руку в карман пиджака, извлёк оттуда отчаянно вибрирующий телефон.       – Ну-ка отойдём! — решительно, но бережно взяв Молли за локоть, он увлёк её почти в самый конец зала, где музыка звучала гораздо тише, и лишь тогда ответил на вызов. — Слушаю, Грей!       «Лестрейд, — мгновенно поняла она и, покачав головой, мысленно добавила со вздохом. — Господи, ну неужели так трудно запомнить, что он — Грэг?!»       Где-то с полминуты Шерлок слушал инспектора молча и спокойно, но вдруг его глаза сверкнули каким-то неприятным удивлением почти на грани растерянности, а выражение лица стало ещё более хмурым.       – Что? — недоверчиво переспросил он. — Вы уверены? Абсолютно ничего? …Ладно, ждите, я еду! Постарайтесь не затоптать улики, — и, нажав на кнопку отбоя, тут же повернулся к Молли. — Мисс Роуз обсудим позже. Мне срочно нужно в Кроули. Час назад неизвестные, оглушив одного из охранников, проникли в коттедж миссис Мейбелл. Не взяли ничего, но уничтожили все до единого её семейные альбомы. ______________________________________ * Чёрч-стрит и Куин-роуд — реально существующие улицы в Брайтоне. ** H. Upmann — одна из самых престижных марок кубинских сигар. *** One Republic — Unbroken.