Начало моего конца.

По узкому коридору бежали двое детей, спасаясь от погони. Миниатюрная девочка с длинными, почти до пола, золотыми волосами, и смуглый юноша намного выше её. Такие непохожие, они держались за руки и бежали, бежали, бежали... А за их спинами звучали разъярённые голоса и топот ног. Их уже догоняли... Девочка на долю секунды отвела ясный взор зелёных глаз в сторону, чтобы убедиться, что с её спутником всё в порядке; и тут же остановилась: на рубашке юноши расползалось алое пятно. - Куджо! В ту же секунду мальчик упал, а девочка опустилась около него на колени; всё вокруг как будто пропало: и полутёмный коридор, и преследователи. На глаза выступили слёзы; руки сжались в маленькие кулачки. - Куджо, Куджо, не умирай, пожалуйста! - Викторика... – в последнее мгновенье он улыбнулся своей миниатюрной спутнице, из ярко-зелёных глаз которой уже бежали тонкими ручейками слёзы. – Прощай. – прошептал он и закрыл тёмно-карие глаза. Навсегда. *** - Нет, нет, нет! Я очнулась уже в своей постели. Родной, уютный домик со стенами успокаивающих цветов. Но успокоиться я не могла. Переживать всё каждую ночь, снова и снова... Да это же просто издевательство какое-то! Слава Богу, что сегодня я видела всё со стороны. Так легче, немного, но легче... - Доброе утро, Викторика! – прозвучал справа от меня женский голос. Поворачиваю голову – Сесиль. Никогда не даст остаться наедине со своими мыслями! Теперь она каждое утро торчит возле моей кровати, думает, что мне нужна психологическая поддержка. Зачем, если я и так справлюсь? Хотя... Я взглянула в глаза Сесиль, излучавшие радость, но увидела в них и волнение. Может, мне действительно стоит обратиться к кому-нибудь за помощью, советом? А то непонятно что творится в душе... Нет! Викторика де Блуа со всем справится сама! Поэтому я открыла рот, чтобы поздороваться с учительницей, но поняла, что охрипла. - Добро... кхе-кхе... доброе... - Не напрягайся, лучше молчи! А я сейчас принесу завтрак, - и она умчалась в другую комнату. Долгожданное одиночество. Я откинулась на подушки и прикрыла глаза, начав массировать виски. В голове всё ещё крутились обрывки того ужасного сна. Почему я всё не могу забыть его смерть?! Коря себя за то, что допустила неприятную мысль в свою голову, - слово "смерть" я решила даже про себя не произносить, - я потянулась к трубке. Она стояла всё ещё в той зелёной туфельке, привезённой им из Собрема и подаренной мне. Одно неверное движение – и предмет декора полетел вниз со стола, ударился об пол и с громким звоном разбился. На шум прибежала Сесиль: - Викторика, с тобой всё в порядке?! Я промолчала, закуривая трубку. Она сама уберёт осколки, а я лучше буду молчать. Лишние слова совершенно ни к чему. Через несколько часов я уже позавтракала и надела своё обычное чёрное платье – оставаться в том светло-голубом кимоно (который, кстати, я совершенно не умела носить) я не могла. Сесиль ушла, раз десять посоветовав мне быть осторожной. Наконец, наедине со своими мыслями, воспоминаниями, и размышлениями... Меня много раз вызывали в полицейский участок, допрашивали – мои сведения были самыми ценными. А я лишь лила слёзы при одном упоминании имени Куджо, и не могла ничего с собой поделать. В конце концов, я выписала несколько подробностей на кусок бумаги, и покинула участок, сопровождаемая Гревилем. Мне там не нравилось. Серо-голубые стены, белые столы, плохое освещение. Мужчины в полицейской форме задавали вопросы, из-за которых хотелось плакать. Не видят, что ли, как у меня покалечена душа?! В библиотеку я не смогла вернуться – даже не потрудилась убраться там перед уходом. Я знала, что меня там ждут разбросанные по полу книги, шкафчик, в который я пряталась, и много разных сладостей, которые он приносил. Сердце не выдержало бы такого зрелища: разорвалось... В своём домике я пряталась от боли. От неприятных воспоминаний. Но от себя никуда не денешься, поэтому даже здесь мне не удавалось успокоиться. За эти две недели я даже не улыбнулась – пропал тот, кто разгонял мою скуку. Даже книги потеряли значение; Сесиль предлагала сходить в библиотеку и принести мне пару романов, но я лишь многозначительно покачала головой. Нет, ни в коем случае! Из своего ботанического сада, из своей тюрьмы я забрала только трубку. Остальное пусть остаётся там. Я задумчиво повертела в руках трубку; она тоже несла с собой воспоминания о наших встречах. Как бы ни было жаль, придётся расстаться с ней, - подумала я, и выбросила трубку в окно. Она мне больше не понадобиться. Теперь не осталось почти ничего, что напоминало бы мне о Куджо... Невольно вздрогнув, я поёжилась: его имя тоже было теперь под запретом. Но чтобы окончательно расстаться с ним, мне придётся сделать ещё кое-что... Набросив на плечи легкую куртку, я вышла из своего домика. Покидать родные стены не хотелось. В сумерках я преодолела дано известный путь через лабиринт и двинулась к школьной библиотеке. В полной тишине. Переступая порог библиотеки, я остановилась: а не стоит ли вернуться в дом? Всё-таки пойти в ботанический сад было необдуманным решением. Если я поднимусь на верхний этаж, то сердце, только что правившееся после произошедшего, заболит вновь... Зачем копаться в старых ранах? Подняв подол платья, я уверенно пошагала к лестнице с мыслью о том, что если станет слишком плохо, то можно будет убежать, а после забыть обо всем как о страшном сне. Подъем занял не более пяти минут, и вскоре я уже была на верхнем этаже библиотеки. Ботанический сад почти без освещения был невероятно красив; только месяц светил в окно. Я сделала глубокий вдох и прошла на середину. Оглянулась. Разбросанные книжки и газеты валялись на полу вперемешку с печеньями и конфетами; старая рана тут же заболела вновь. Вдруг я заметила что-то в дальнем угле комнаты; подойдя ближе, поняла, что это – роза. Ярко-алая и очень красивая. Я подняла цветок и внимательно разглядывала, усевшись на полу и вспоминая, как когда-то Куджо дарил мне его со словами: "Это тебе, Викторика". Глаза его улыбались; я надолго запомнила тот приветливый и полный доброты взгляд. Я подняла глаза и взглянула на бледный месяц. Не так уж и больно было оказаться здесь. Но что же дальше? Как я буду жить без него? Без того, кто разгоняет мою скуку; без того, кто приносит мне сладости; без того, кто кричит в телефонную трубку: "Викторика!" и чирикает что-то о том, как он ввязался в очередное преступление. - Мне не хватает тебя, Куджо. Я не представляла жизни без него; как же теперь быть? Придётся провести остаток дней в своём маленьком домике, до самой старости, вспоминая своего чудесного друга. Смешного и забавного. Неуклюжего и нелепого. Глупого и непонятливого. Но такого любящего, ласкового, заботливого друга...