If you're going through hell keep going

Я снова в офисе шерифа, только теперь со мной вместо Стайлза мои родители, которым мистер Стилински позвонил сразу же, как мы с Кирой сами пришли к нему. Я не виню шерифа, потому что он обещал не вмешиваться до тех пор, пока все в относительной безопасности. Сейчас же Стайлз пропал без вести, и у мужчины не остаётся другого выбора. Я ловлю на себе строгий взгляд Кая и прыскаю. Мама мёртвой хваткой держит меня за локоть, словно я могу в любой момент убежать. — Спасибо, Джон, — мать прощается с шерифом и буквально выталкивает меня из его кабинета, а затем и из участка на улицу, где яркое утреннее солнце тут же слепит глаза. Я знаю, что родители теперь никогда не отпустят меня в Бэйкон Хиллс, но для меня такое условие сейчас — непозволительная роскошь. Я должна помочь Скотту найти Стайлза. Чего бы мне это не стоило. — Мам, можешь не держать меня, словно преступницу, — я пытаюсь вернуть свой локоть обратно, но женщина остаётся непреклонной всю дорогу до автомобиля. — Тебе бы лучше помолчать пока, юная леди. Дома нас ждёт очень, повторяю, очень серьёзный разговор. Я падаю на заднее сиденье, чертыхаясь про себя. Голова пытается сообразить план на скорую руку, но из-за того, что последнее время я либо не сплю, либо пребываю без сознания, она с трудом может составить даже мысль длиной в четыре предложения. Я знаю, что как только машина тронется с парковки, я навсегда оставлю Бэйкон Хиллс позади. Как только Кай и мама пристёгивают себя ремнями безопасности, я тут же тянусь к ручке двери и дёргаю её, но она не поддаётся. Всё заблокировано. Через зеркало заднего вида я ловлю на себе взгляд отчима. — Девочка, лучше сиди ровно, если не хочешь провести под домашним арестом всю жизнь. Я закатываю глаза, а затем откидываюсь на спинку сидения. На меня накатывает такая грусть, что я по максимуму сползаю вниз и закрываю глаза, чтобы не возникло желание посмотреть в окно. Из-за того, что этой ночью я не спала, я практически тут же вырубаюсь. Однако, просыпаюсь я ещё быстрее, от того, что меня сильно встряхивает, и я подскакиваю на месте и ударяюсь макушкой о крышу машины. Сознание я не теряю и успеваю уловить перед собой лицо матери, перекошенное от ужаса перед тем, как меня снова кидает в сторону точно на дверь. Второй удар, снова приходящийся на височную часть, выбивает не только весь дух из меня, но и заставляет всё вокруг искриться. Я закрываю глаза. Нет сил дышать, потому что что-то сильно сдавливает грудь. *** Звук трущихся об асфальт шин, скрип тормозов и звонкое дребезжание разбитого стекла — единственное, что слышит Лидия Мартин в своей голове. Скотт смотрит на неё обеспокоенным взглядом, а Эллисон хватает её за плечи и слегка трясёт, пытаясь вернуть на землю. Но этот шум такой громкий, что Лидия не слышит ни единого слова, слетающего с уст друзей. Однако, он исчезает. Причём, так же быстро и неожиданно, как и пришёл. Только теперь его сменяют голоса, которые Лидия уже слышала множество раз. Они кричат. Все они. Они кричат о чьей-то смерти. *** Я пытаюсь открыть глаза, но поддаётся лишь один, тогда как второму что-то мешает. Я поднимаю руку и касаюсь подушечками пальцев своего лица, но тут же натыкаюсь на что-то липкое и тёплое, что покрывает, как минимум, его половину. Кровь. Наверняка, моя, чья же ещё. Я опускаю руку, и она не ударяется об землю, а отвисает плетью, словно я парю в воздухе. Хруст травы где-то внизу. Чьё-то тяжелое дыхание. Кажется, кто-то несёт меня на руках. — Мама … Я знаю, что это не она, просто мне хочется знать, что с ней, в порядке ли она. Жива ли она … — С ней всё будет хорошо, а вот отчиму твоему повезло меньше, — отвечает знакомый голос. Кажется, что меня должна огорчить смерть отчима. Ведь, наверняка, голос имеет в виду именно это. Но я не чувствую абсолютно ничего. Внутри пустота, но зато снаружи всё разрывается на миллион молоточков, пробивающих мою голову. Я снова поднимаю руку и тру глаз, пытаясь очистить его от слегка запёкшейся крови, и когда, наконец, я могу посмотреть на того, кто несёт меня, то от удивления у меня открывается рот. Это Питер Хейл собственной персоной. — Почему? – спрашиваю я. Я могла бы спросить его о том, как он тут оказался, или где моя мама, или что вообще произошло, но я почему-то задаю ему совершенно другой вопрос. Я интересуюсь причиной моего им спасения. — Потому что я обещал твоему отцу приглядывать за тобой. Я внимательно рассматриваю Хейла. Его брови сдвинуты к переносице и образуют глубокую складку на лбу. — Как ты здесь оказался? — Долгая история … Как ты себя чувствуешь? — Не знаю, — я обратно закрываю глаза. — Скажу, когда голова перестанет так раскалываться. — Процесс излечения уже пошёл, так что-то скоро будешь как новенькая, — доносятся до меня слова Хейла старшего перед тем, как я отключаюсь. В себя я прихожу уже в лофте. Кажется, вокруг никого, кроме мрачной атмосферы жилища Хейлов. Я приподнимаюсь на локтях и осматриваюсь. Да, я действительно одна, за исключением кучи книг на столе. Голова уже больше не болит, однако, мне не нужно трогать её, чтобы понять, что она перевязана. Я полностью поднимаю корпус, а затем встаю с дивана, на котором лежала. Блеск! И что мне теперь делать? С одной стороны, стоит остаться и расспросить Питера об отце и брате, а с другой нужно вернуться на место аварии ... Или в больницу. В любое место, где сейчас находится моя мама, чтобы убедиться, что она в порядке. Но пока что я решаю не предпринимать никаких действий и осмотреться, воспользовавшись моментом. Я подхожу к столу и хватаю верхнюю книгу. Она немного пыльная, и я улавливаю несколько следов от пальцев на её обложке. Я открываю её на первой странице. Очередная легенда о каких-то существах. Не нужно быть гением, чтобы догадаться, что это книги Дерека. — Знаешь, какую фразу твой отец сказал мне в день, когда Тереза узнала, что беременна? — слышу я голос за своей спиной. Я с громким шлепком кидаю книгу обратно на стол и оборачиваюсь. На лестнице, ведущей на второй этаж, сидит Питер Хейл. Он постукивает пальцами по своей коленке и внимательно смотрит на меня. — Он сказал, что убьёт меня, если я буду плохим крёстным отцом. Я ухмыляюсь. Я не хочу показывать Хейлу старшему, что мне интересна эта беседа, чтобы не давать ему лишний повод упомянуть о собственном превосходстве, но всё же не могу сдержать свои эмоции. — А я ответил ему, что сам убью его, если он только подумает о том, чтобы сделать меня крёстным отцом. Я снова издаю смешок. Питер встаёт с места и медленно спускается вниз. — Так, ты мой крёстный или нет? — спрашиваю я. — Ну, а что будет, если я скажу "да"? — Питер останавливается в нескольких шагах от меня. — Да так, ничего, — я пожимаю плечами. — Просто ... Приму к сведению. Питер скрещивает руки на груди. — Это — книги Дерека, если что. Будь с ними поосторожней. С этими словами, мужчина обходит стол с противоположной от меня стороны, и попутно, с выражением лица кота, который совершает пакость, рушит стопку книг, из-за чего поднимается небольшое облако пыли. — Я так и поняла, — прыскаю я. — Ты с книгами не особо дружишь. Питер останавливается точно напротив меня и упирается руками в столешницу. — Повязку можешь снять. Не думаю, что ты всё ещё истекаешь кровью спустя столько времени. Я тянусь к бинтам на голове. — Стоп, подожди, "столько времени"? Разве я была в отключке не пару часов? — Часов? — Питер приподнимает бровь. — Ты была без сознания около двух дней. Что? Около двух дней? Неужели, столько много времени нужно было рейко для того, чтобы исцелить меня? — Стайлз? Они нашли его? А что с моей матерью? Она жива? И почему я так долго была в отключке? Вопросы сыплются из меня потоком, и я не знаю, на какой из них больше всего хочу услышать ответ. — Нет. Да. И я не знаю, — спокойно отвечает Питер. — Мне нужно увидеть Скотта, — говорю я и кладу на стол бинты, которыми была перевязана моя голова. Я вижу на них кровь, но уже застывшую, а так же что-то зелёное, кажется, листья какого-то растения. — Я не думаю, что это хорошая идея. Я удивленно приподнимаю брови. — В смысле? — Ну, во-первых, никто из ребят не знает, что ты тут. — В смысле? — повторяю я. — Фактически всё, что нашли полицейские на месте аварии — это твою раненую мать и тело твоего отчима. Все думают, что ты пропала без вести. — В смысле? — я всё ещё не понимаю, что происходит. — Слушай, может, ты выслушаешь меня до конца с одного раза? — я киваю. — На вскрытие было найдено кое-что интересное. Насекомое, каким-то образом попавшее в ухо твоего отчима. Это был светлячок. Затем Айзек. Он пытался убить едва ли окрепших после твоего нападения близнецов. И, угадай, какое насекомое вытащил Дитон из его глотки? Светлячка. Следующим был Дерек, и ... — Я поняла. Светлячок, да? — Именно. Ты понимаешь, что это значит? Я пожимаю плечами. Питер обходит стол и приближается ко мне. Я вижу, как он протягивает руку вперёд, но тормозит на полпути к моему плечу и убирает её обратно. — Ногицунэ перешёл в наступление. Это уже не начальная стадия игры, это её середина. В терминологии Го есть такое определение — тюбан. В течение этой партии игроки преобразуют свои сферы влияния в территорию и пытаются вторгнуться в сферы влияния противника. Я пытаюсь переварить всё сказанное Хейлом старшим. Неужели, ногицунэ, пытается уничтожить нас с помощью наших же рук? — Тюбан заканчивается, когда разделение доски закончено, и территории имеют чёткие границы. В нашем случае, он закончится тогда, когда ногицунэ достаточно ослабит нас. Или, если ему повезёт, ещё и убьёт кого-нибудь. — Или переманит на свою сторону, — заключаю я, вспоминая слова ногицунэ, что слышала в тот самый день, когда Стайлз пропал. Он предлагал мне сыграть на своей стороне. Предлагал мне стать его решающим ходом. — Именно поэтому я не хочу, чтобы ты была в центре всего этого. Я округляю глаза, а затем цокаю языком. — Серьёзно, Хейл? Решил стать лучшим крёстным отцом года? — Нет, просто не хочу облажаться ... — В очередной раз? — ... перед памятью о твоём отце. На секунду я замираю. Слышать подобные слова от такого человека, как Питер Хейл было в принципе странно, а тут ещё и упоминание о моём отце в таком контексте. — Брось. Ты же своей родной племяннице глотку перегрыз за то, чтобы быть альфой. Потом Дерека чуть не убил ... И Лидию ... — я перечисляю имена, загибая пальцы. — Я могу кого-нибудь упустить, ты, если что, поправь меня. Потому что список людей, которым ты жизнь подпортил, похоже, вообще конца не имеет. — Хватит! — Питер кричит. Впервые за всё то время, что я его вижу, он кричит. — Твой отец — это другое. Он был мне не просто другом, он был частью моей стаи. — Я думала, твоя стая — это твоя семья. Хейлы ... Все Хейлы. — Это другое, — снова повторяет Питер. У меня складывается ощущение, что он просто не может признаться не только самому себе, но и мне, что у него вообще мог быть друг. — Расскажи мне про него, — тут же прошу я. — Он был оборотнем, если это именно то, что тебя интересует, — Питер проходит мимо меня и опускается на диван, на котором я до этого лежала. Он вытягивает ноги вперёд, а руки скрещивает на груди, — И, если честно, я удивлён, что ты таковым не стала ... Мы познакомились в школе, и с тех пор были словно Скотт и Стайлз. Разве что, мы были красивее и популярнее. Я закатываю глаза. — Но он изменился, когда встретил Терезу, твою мать. Все они меняются, когда встречают тех, кого, якобы, будут любить всю жизнь. Только вот главная проблема в том, что как бы ты не хотел забыть прошлое, оно никогда не забывает ... К тому же твой отец, он был истинным альфой. Я слышала это словосочетание от Стайлза. А ещё я слышала что-то подобное от Мастера. Оборотень, который становится альфой не от того, что убивает предыдущего, а из-за своих достойных моральных качеств. — Сам Ник не придавал этому значения. Но это не значило, что другие были такого же мнения. Думаю, ребята рассказывали тебе о стае альф? — я киваю. — Так вот, в то время они только собирали свой маленький клан. И они звали твоего отца, но он, естественно, отказался. Думаю, не стоит говорить о том, что альфы отказов не принимают. И твоему отцу пришлось согласиться для того, чтобы уберечь тебя и твою мать. Питер замолкает, словно предоставляет мне время обдумать услышанное. Но мне это не нужно. Я уже понимаю, какая концовка меня ожидает. — Но мой отец не был убийцей, верно? Питер кивает. — Я не смог найти его тело. Да и вообще, сомневаюсь, что от него осталось что-то, кроме тебя. Я тяжело вздыхаю. Несмотря на то, что я не знаю этого человека, он, всё-таки, был моим отцом. — И брата. — Что? — Брата, — повторяю я. — У меня есть брат ... — Откуда ты знаешь? — Питер подскакивает на месте. Я чуть наклоняю голову в сторону. — Что значит "откуда"? Ты в курсе? — Я ... Наверное ... — Питер чешет затылок. — После школы твой отец на некоторое время уезжал в свой родной город, навестить родственников, кажется, в Джерси. Он вернулся через полгода весь на иголках и рассказал мне тогда, что встретил девушку. Он не понял, как всё произошло, потому что он всё ещё был в отношениях с твоей матерью, но ... В общем, та девушка забеременела от него. Она не требовала, чтобы он переехал в Джерси, и они расстались друзьями. А спустя год она прислала ему фотографию сына ... Джо, кажется. С каждым днём информации приходит всё больше, а ответов на вопросы всё меньше. Я засовываю руки в карманы и вытаскиваю оттуда телефон. По экрану пошла трещина из-за аварии, однако, кажется, он ещё работает. Девятнадцать пропущенных вызовов, три сообщения. Последний раз я была так популярна, когда в тринадцать лет не вернулась домой в положенный час. Тогда мама подняла на уши весь город. — Брук, нет! — Питер тянется, чтобы отобрать у меня мобильный, но я ловко уворачиваюсь. — Я не собираюсь прятаться, пока кто-то другой страдает! Среди пропущенных ровно половина приходится на номер мне неизвестный, и я решаю набрать именно его. — Копия своего отца... — слышу я шёпот Хейла старшего. Гудки в телефонной трубке прерываются после двух. — Шериф Стилински слушает. Я слышу в его голосе не только усталость, но и надежду. Надежду на то, что звонившим может оказаться его сын. — Мистер Стилински, здравствуйте. Это ... — Брук? Где ты? — Всё хорошо, я у ... родственника, — я изображаю на лице кривую ухмылку. — Я вам всё потом объясню ... Вы нашли Стайлза? Я знаю, что Питеру Хейлу с первого слова верить не стоит, и потому всё-таки решаюсь переспросить. — Пока нет, — тяжёлый вздох на другом конце провода заставляет что-то внутри меня сжаться в комок. — Но мы нашли кое-что другое. Я медленно перевожу взгляд на Питера. Я знаю, что волчий слух позволяет ему услышать наш разговор. — Брук, мы нашли твоего брата.