Королевы умирают не так.

Королевы умирают так же, как и все остальные.(с) Терри Пратчетт "Мор - ученик Смерти"

Дорога размылась пред глазами, обращаясь в нечто среднее между рекой и подобием потрескавшегося асфальта. Дворники безостановочно елозили по стеклу, но дерзкие капли дождя не желали надолго оставлять насиженные места на удобной поверхности. Чёрный мерседес несся вперёд, превышая скорость, словно тёмная карета, когда-то навевавшая величественный ужас на всех жителей Зачарованного Леса. И Регина плыла сквозь толщу вод, через непроглядную пелену алкоголя, пытающуюся сомкнуть глаза. Погрузить королеву в сон. На поворотах машину дьявольски трясло, аж до звяканья ключей от дома, безнадежно пытавшихся спокойно отлежаться в бардачке. Музыку заменяли капли, барабанящие по крыше. Этот звук нельзя перемотать или отключить, да Миллс этого и не хотела. Ей было наплевать. «Генри где-то там», - пыталась сообщить ей рабочая часть сознания, ещё не угасшая от избытка спиртного, отравившего кровь и ум. – «Она увезла его без моего разрешения. Я должна вернуть его домой. Обязана привезти моего мальчика обратно». У неё помятый вид и высохшие слёзы, оставившие следы горечи и обиды, отдаленно напоминающие дождевые капли. Макияж немного размазался, лицо совсем немного опухло. Все эти «немного» - ничто, пустой звук, не имеющий никакого значения. Регина сохраняла воистину королевскую гордость даже сейчас, пьяная, с разбитым серцем и ненавистью, пульсирующей в чёрном угольке сердца. Она запаляет в ней новый огонь, заставляя мчаться к цели. К её любимому сыну, смыслу всего, что она делает, чем дышит, ради чего живёт. Очередной поворот. Перед глазами всё потемнело. Кто-то выключил свет. Яблочный сидр перемешался с виски; она всё ещё чувствовала их вкус, прицепившийся к губам и до сих пор жгущий глотку невидимым пламенем. Она смогла пересилить себя и очнуться; свет зажегся, хотя в тёмной дождливой ночи, одаренной лишь скудным свечением маленькой лампочки, это стало понятно не сразу. Подрагивающие пальцы не смогли удержать руль. Чёрный мерседес вылетел с дороги, ведущей из Сторибрука. Регина словно протрезвела. Паника адреналином очистила кровь, страхом прояснила укутанный в пары алкоголя разум. Карие глаза расширились, руки упорно вцепились в руль, не желая верить в происходящее. Автомобиль врезался в дерево. Звуки смятого в хлам метала, звон скорбно бьющегося стекла потонули в потоках дождя, во мраке ночной тишины. Она почувствовала, как ко вкусу алкоголя во рту примешался медный привкус крови. Боль, сдерживаемая стражниками опьянения и шока, прорвалась на свободу. Голова затрещала по швам от невозможной, дикой боли. Слёзы вновь брызнули из глаз. Регина только сейчас поняла, что при ударе стукнулась головой о руль, что на нервной почве забыла пристегнуть ремень безопасности. Она так спешила, хотя это не помешало ей утопить часть мучений в море сидра и океане виски. Королевы умирают не так. Это знают все. Об этом написано в каждой книге сказок. Злые Королевы – тем более. Они должны раскаяться, танцуя в раскаленных башмачках, быть отравлены, прокляты, погибнуть от рук героя – да. Королевы умирают не так. Одетые в брючный костюм вместо роскошного, отливающего блеском звёзд, платья, пьяные, объятые сонливостью и совсем одни. За рулем машины из-за нарушений правил безопасности, а не трагично сорвавшись с обрыва волею судьбы. Королевы умирают не так. Регина знала это. Этому её учила мама. Этому её учила жизнь, когда она стояла, прикованная к столбу, а наконечники стрел обвиняюще сверлили её тело хищным взглядом-острием, готовым пронзить плоть и вытянуть жизнь. «А вот и нет», - едко усмехнулась про себя мэр, уголки её губ дрожали, а струйка крови стекала по виску на холодный пластик руля. – «Королевы умирают так же, как и все остальные». Отчего-то ей стало убийственно смешно. Отчего-то ей стало смертельно грустно. Отчего-то ей не хотелось думать о Генри. Она боялась, что ему будет всё равно, и опасения королевы показались миру в виде последней слезы, смешавшейся в один солёно-красный поток с кровью. Ливень барабанил по крыше, просовывал мокрые пальцы сквозь открывшиеся бреши. Она умерла плача. Она умерла смеясь. Она умерла как все, в обычной, почти обыденной ситуации. Регина умерла королевой.