Амортенция

Впервые за последние дни они оказались наедине, и неожиданное смущение накрыло слизеринку с головой. Не зная, что ей следует делать, она слушала его мерное дыхание, стала подгонять свой ритм под его, и от кислорода у неё начинала кружиться голова. От обморока её спас Драко, решив отвлечь от столь увлекательного занятия. — Если тебе тяжело сосредоточиться — не аппарируй. В темноте комнаты царило безмолвие. Шторы наглухо скрывали от подростков свет луны и звезд, камин безмолвствовал, будучи незажженным, и лишь крохотное пламя свечей, похожее на огненных светлячков, не давали им потонуть во тьме. Энджи нахмурила брови и резко повернула голову в сторону слизеринца, планируя возмущаться, как феминистка, которую не взяли на работу шахтером, но слова протеста застряли в горле. — Драко, прошу, не говори это с таким выражением лица, будто я уже отдала концы. — Я не хочу, чтобы ты умерла так глупо. — А по-умному, значит, можно? — язвительность, приобретенная с годами, проведенными возле Снейпа, не давала языку покоя, и даже легкая улыбка не сгладила впечатления. — Никак нельзя, — на одном дыхании вымолвил Драко. — Я буду осторожнее. Его плечи расслабились и на выдохе опустились, но девушка чувствовала, что он не верит ей. — Знаешь, тебе совсем необязательно сидеть так далеко, — и сердце против её воли стало биться чуть сильнее от волнения. Она завороженно глядела, как мнет пальцами собственную ладонь, будто в этих движениях можно было усмотреть секрет мироздания. — У меня ощущение, будто я кричу на всё поместье. Сядь ближе. — А если… Энджи решительно встала и пересела ближе к другу. — Если мы будем друг друга сторониться, то это «а если» точно случится. Я так понимаю, дело именно в тех моментах, которым мы и сами придаем значение? — парень кивнул, неуверенно промычав. — В таком случае, нам надо научиться жить с этим, — снова кивание. — Тогда не мешай мне снова проводить время с моим другом. Слизеринец очередной раз кивнул, и Энджи улыбнулась, вспомнив увиденных пару лет назад болванчиков в виде звезд квиддича, выставленных на витринах маленьких магазинчиков Косой Аллеи. — Мне хочется о стольком поговорить с тобой, что мысли в голове путаются. Не знаю, с чего начать и как не забыть все остальное… Откуда у мистера Малфоя палочка? — Мистеру Малфою купили её родители за пятьдесят галеонов в далекой отсюда стране… — его голос говорил с выражением диктора детских сказок. Энджи тихонько пихнула локтем его в бок. — Почему у меня стойкое ощущение, что ты сейчас про себя опять песню завел? — А разве я не мистер Малфой? — изогнув бровь, со смешком уточнил слизеринец. — Мистер Малфой, я спрашивала о вашем отце, — с издевкой склоняя голову в поклоне, с придыханием произнесла девушка. — Его палочку ведь Лорд забрал? Драко завел руки за голову и произнес: — Так у него она и не одна. У любого уважающего себя волшебника должно быть несколько палочек. Конечно, не у всех хватает денег на приобретение такой мелочи как запасная волшебная палочка, но в моей семье у всех есть резервные. Отец, правда, очень любил свою старую палочку, она идеально ему подходила. Даже в трость её преобразовал. Но на безрыбье и рак рыба. Или ты окольными вопросами пытаешься узнать об Олливандере, если так, то я могу сразу ответить — я не знаю, куда он запропастился. Отец вообще никогда не покупал у него палочек, говорит, что львиную долю Олливандер штампует как на конвейере, а ведь это практически искусство. — Олливандер пропал? — сухо уточнила девушка. — Да, уже несколько недель как. Я думал, ты знаешь и поэтому спрашиваешь о палочке отца, — Драко с шуточным подозрением прищурился. — Слушай, а ты ведь даже не удивилась. — А должна? — Энджи иронично улыбалась. — Ну вроде как известный человек пропал. — Мы только что практически пытали человека, а ты удивляешься, что меня не заботит судьба человека, которого я увидела единожды три года назад? — Энджи застыла с приоткрытым ртом, и произнесенные слова нависли в воздухе над ней как гильотина. «Мерлин, что я сейчас сказала?!» В горле пересохло, и она глухо продолжила тараторить, надеясь сгладить ту заминку: — К слову о пытках, я хотела извиниться, что заставила тебя лапать слизистые Лавгуд, — сердце все еще отбивало чечетку в груди. — Впрочем, если верить портретам твоих родственников, развешанным в северной части замка, вы, Малфои, любите блондиночек, — хитрая улыбка засверкала на лице слизеринки, но уголки губ подрагивали. — Я предпочитаю рыжих. — Во-первых, исключение подтверждает правило… — Где ты только такой чепухи набираешься? — А, во-вторых, — Энджи стала говорить громче, чтобы перебить собеседника, и затем резко понизила голос до доверительного шепота. — Ты поосторожнее с такими заявлениями — Уизли не дремлют… Драко прыснул, попытался придать лицу налет аристократа, но не выдержал и от души засмеялся, и Энджи подхватила его смех. Они смеялись, пока не начали болеть животы и щеки. Счастливая до мурашек на коже она, утирая слезы, повернулась к другу, все еще сохраняя остатки веселья, и со сжавшимся на мгновение сердцем в груди, почувствовала кожей тепло, исходящее от него. В то же время Драко повернулся к ней и оказался на расстоянии трех дюймов от её лица, смех утонул, и между ними встало тяжелое безмолвие. Парень застыл, боясь пошевелиться, и просто смотрел в её зеленые глаза, обрамленные рядом пушистых ресниц. Он ждал, что Энджи, смутившись, отскочит в сторону или просто улыбнется и заговорит о чем-то еще, но она не двигалась. — Не издевайся, Эндж, — по губам Драко прошла волна воздуха, и лишь так он понял, что это его собственные слова. Он говорил, и его щеки заливало густой красной краской. — Прошу, отстранись немного. Или, если не хочешь, поцелуй меня, — Энджи зарделась и резко отвернулась. — Я не хотел обидеть, но я не в силах сам отталкивать тебя. Слизеринка прижала руки к груди, чувствуя жар, рвущийся наружу. Чувство опьянения охватило разум. — Ты действительно любишь Снейпа? Таким, какой он есть? — его голос, мягкий и требовательный одновременно, достигал ушей девушки будто бы с задержкой в несколько бесконечно длинных мгновений, за которые сердце сделало несколько кульбитов. — Да, — просто ответила девушка и схватила парня за плечо, когда тот попытался встать с дивана. — Тебя я тоже люблю! — их глаза, блестящие от страха и радости, встретились и не могли разойтись. — Я люблю, когда ты улыбаешься, когда смеешься, люблю твой гордый вид и самоиронию. Разве я могу не любить тебя?! — Энджи раздраженно сморгнула наворачивающиеся слезы. — Где бы я была без твоей поддержки и дружбы, для меня нет дома в Хогвартсе без тебя. Мне так легко с тобой, так хорошо… — А со Снейпом? — он не пытался скрыть надежды. Но когда увидел слезы на глазах подруги, надежда сменилась заботой, он опустился на диван и осторожно обнял её. Девушка обвила руками его стан и крепко обняла в ответ, спрятав лицо в его рубашке. — Я ничего не понимаю, Драко. Я…Я… — она захлебывалась слезами и начала заикаться. — Мне так тяжело с ним, он постоянно отталкивает меня. Я не понимаю, о чем он думает, чего хочет от меня. Я так страдаю рядом с ним… Его рука поглаживала девушку по волосам. — Уверен, что он тоже любит тебя. — Тогда почему он отдал меня тебе?! Вопрос, нависший над ними тяжелой тучей, разразился дождем. — Это так больно слышать, Эндж, — он стиснул её сильнее. — Я знаю, — она сжимала и разжимала с силой зубы. — Я все понимаю, Драко, но не могу замолчать. — Я тоже, — его голос, пропитанный болью, будто ядом, впивался в её голову, разрывая самообладание в клочья. Он взглянул в ее сверкающие зеленые глаза, придерживая за дрожащие плечи. — Если бы его не существовало, ты смогла бы полюбить меня? — Да. Сто раз «да», — на лице слизеринки не было и тени улыбки, только страдание. — Лучше бы ты ответила «нет», — глаза Драко увлажнились, и он яростно начал тереть их рукавом. — Я хочу, но не могу, — по-детски беспомощно пролепетала она. — И все равно я хочу быть рядом с тобой… Энджи с трудом выносила без стонов щемящую в груди боль. Она обняла его, и так они сидели несколько минут, постепенно успокаиваясь и восстанавливая прерывистое дыхание и ноющее сердце.  — Только не надо поступать, как в сюжетах дешевых фильмов ужасов, — с невеселым смешком прошептала девушка, почувствовав, что тиски ослабели. — Это как? — Когда в любовном треугольнике человек узнает, что, если бы его возлюбленный был одинок, то смог бы встречаться с ним, и тогда пытается убить партнера возлюбленного. — Маглы действительно смотрят такие глупые фильмы? — его покрасневшие глаза, лучащиеся грустью, пытались улыбаться. — Ещё и деньги платят. А почему глупые? — Так ведь даже дураку понятно, — хмыкнул парень и вздохнул полной грудью, опираясь о спинку дивана, в его глазах потолок все еще выглядел расплывчатым и нечетким. — Если я убью Снейпа, ты возненавидишь меня. Он скосил на Энджи глаза. — Я никогда не смогла бы ненавидеть тебя. Улыбка тронула его губы. — Несмотря на все, мне отчего-то становится легче… Знаешь, я скучал те месяцы, что не видел тебя. — Извини, что не могла связаться с тобой. Слизеринец покачал головой и накрыл её руку теплой ладонью. — Ничего, главное, что сейчас ты здесь. Её голова упала на плечо друга, девушка перевернула ладонь и переплела их пальцы. — Ты ведь никогда не ходил в кинотеатр? Давай, когда все закончится, сходим в кино…