Я - Тао

Я — Тао. Нет-нет, это не китайское имя, не ник в интернете и даже не кличка, какие дают домашним животным, чтобы те обрели индивидуальность для своих хозяев. Это — аббревиатура. «Test atypical object». Вот так. Впрочем, тому, кем я стал теперь, это... название подходит куда больше обычного человеческого имени. Вообще-то, меня зовут Костя. Константин Логинов. Да, я родом из России, где и прожил девятнадцать лет своей бестолковой жизни. Впрочем, когда я стал сисадмином университетского компьютерного центра, меня все чаще в шутку звали ЛогИновым. Но об этом позже. Для чего я, собственно, начал писать эту историю-исповедь? Наверное, чтобы помнить. Помнить то, что больно, страшно, но что забывать нельзя. А еще, чтобы рассказать, как все было на самом деле. Однажды я уже поведал свою историю одному хорошему знакомому из Южной Кореи, а он, ничтоже сумняшеся, использовал ее в своей новой манхве*, которая даже стала очень популярной. Конечно, использовал с моего разрешения и с очень большими сокращениями дабы не травмировать психику читателей кошмарными подробностями. Ну, и досочиняли они с соавтором немало. Но я не в обиде — так даже лучше, ведь жизнь не похожа ни на комикс, ни на фантастическую историю для подростков. Жизнь, она жестче и циничнее. Да и я далеко не герой, каким показан там, хоть, не скрою, видеть себя крутым на страницах манхвы мне было приятно. Но я расскажу все, как было, и постараюсь ничего и никого не приукрашивать. Поэтому, если вы ждете точного пересказа любимой манхвы, то, наверное, будете разочарованы. Итак, я — Тао, «test atypical object». Парень двадцати пяти лет, тощий брюнет со слегка раскосыми карими глазами (видимо, в число моих предков затесались какие-то азиаты). Возможно, если бы мою биографию писала девушка, она бы смогла дать более детальный портрет, а у меня вряд ли это получится. Впрочем, в манхве меня изобразили достаточно похожим, особенно в конце, поэтому не буду подробно останавливаться на собственной внешности — ничего выдающегося в ней нет. До восемнадцати лет я жил совершенно обычной жизнью в небольшом южном городе, много читал, в школе был хорошистом из-за вечной безалаберности, потом поступил в университет на... нет, не на математику и даже не на информатику. Я — биолог. А компьютеры — это хобби. Я очень любил биологию и вообще все живое, но и с техникой всегда умел находить общий язык. Может быть, потому что не воспринимал ее как бездушные железки? Поначалу компьютер в общем и программирование в частности были увлечением, а потом, когда я остался один, - средством не умереть с голоду. Дело в том, что, когда мне было восемнадцать лет, мои родители погибли в авиакатастрофе. Их самолет попал в грозу и разбился — может быть, вы даже читали об этом случае в тогдашних новостях. Не спасли никого... Не стану рассказывать, что я тогда пережил — кто сталкивался с таким в жизни, поймет и так, а остальным лучше не знать. Но факт остается фактом: я остался один. Денег стало катастрофически не хватать — стипендии едва доставало, чтобы расплатиться за квартиру, и я, освоив системное администрирование, устроился на полставки в университетский компьютерный центр. Тогда-то меня и прозвали ЛогИновым. А еще это отвлекало от тоски и давало возможность как можно реже бывать дома, где сразу наваливалось одиночество и какие-то неясные страхи. А еще я увлекся хакерством. Нет, вы не подумайте, что я использовал это в корыстных целях. Банки я не взламывал и информацией не торговал — мне просто нравилось решать головоломки, каковые представляли из себя защиты других серверов. Занимался я этим дома по ночам. Вообще, я тогда был достаточно нелюдимым типом — трудно поверить, верно? Близких друзей у меня так и не появилось, ни в какие секции я не ходил, спорт вообще всегда считал бесполезной тратой сил и времени. На личном фронте все было тоже довольно глухо — короткий роман на первом курсе с девушкой из параллельной группы закончился ее уходом к мастеру спорта по плаванию. С хакерства-то все мои злоключения и начались. Как сейчас помню, это был вечер пятницы. Компьютерный центр закрылся раньше — большинство студентов предпочли майское тепло улицы душному залу, а я вернулся домой и, вооружившись пивом и пакетом чипсов, уселся за компьютер. Мне давно уже не давал покоя один запароленный сервер, на который я случайно наткнулся в бесцельных блужданиях по интернету. Это был сайт некой международной ассоциации врачей и физиологов «Индиго». Кое-что там лежало в свободном доступе, а именно информация об успешных операциях по улучшению способностей людей — мол, слепым возвращали зрение, калекам давали новые конечности, а прирожденных олигофренов делали гениями. И все бы ничего, но сам факт наличия закрытой информации меня очень насторожил. Если им есть, что скрывать, то значит, не все в этом «Индиго» так радужно. Нельзя сказать, что я задумал какие-то сенсационные разоблачения, но мной завладел азарт охотника — и это была, пожалуй, первая настоящая эмоция за год, прошедший со дня роковой авиакатастрофы. Защита оказалась сделана на совесть — я бился над ней всю ночь, а когда за окном моей «хрущевки» уже забрезжил рассвет, я впервые узнал о Союзе и его наполеоновских планах. Впрочем, точнее было бы их назвать антихристовыми... Похищение людей с целью создания из них универсальных солдат и послушных рабов, разработка и популяризация веществ, подавляющих волю и усиливающих физиологические желания, распространение искусственно созданных вирусов и прививок, якобы, от них, а на деле... В общем, долго перечислять. Информация была на английском, но моих не слишком твердых знаний и помощи интернет-переводчиков хватило. Сперва я растерялся, умом понимая, что нужно что-то делать с найденным, но никак не мог сообразить, что именно. Так ничего и не решив, я впервые за всю мою хакерскую карьеру воспользовался открывшимся доступом на чужой сервер, а если короче, то просто стер все секретные файлы, до которых смог дотянуться. Добротно так стер, чтобы даже самый крутой компьютерный гений ничего не смог восстановить. Нельзя сказать, что я узнал из стертых файлов что-то новое — все это можно прочитать в интернете, да и увидеть самому, если у тебя больше одной извилины, но впервые я получил неопровержимые доказательства того, что за всем происходящим в мире стоят определенные организации и люди. В захлестнувшей меня эйфории я казался сам себе этаким спасителем мира и немедленно начал думать о том, что делать с полученной информацией. Хотелось одновременно писать статью для газеты, выступить с разоблачительной речью по телевидению и выложить сенсационную информацию в интернет. Но сначала — все-таки поспать, ибо глаза после трех банок пива и бессонной ночи нещадно слипались. Меня нашли в тот же день, точнее, вечер. Когда в дверь позвонили, я спал сном праведника, поэтому трезвонить им пришлось довольно долго. Потом я все-таки сполз с кровати и, не просыпаясь, выплыл в прихожую в чем был (а был я в футболке и шортах), находясь в полной уверенности, что пришел Лешка Семенов, которому я еще вчера пообещал диск с игрой — больше ко мне просто некому было являться. Нашарив в темной прихожей замок, я открыл дверь и, по-прежнему не просыпаясь, пробормотал: -Леха, вот как тебе не стыдно будить спящего?.. А вместо вполне ожидаемых извинений получил увесистый удар под дых. В себя я пришел на ковре в комнате. Надо мной разговаривали по-английски. С пятого на десятое я понял, что кто-то приказал меня убить и они обсуждают, как это сделать. И хоть реальности происходящего я совершенно не ощущал — слишком все было абсурдно, все-таки попытался подняться, чтобы прояснить ситуацию. Нужно было как минимум выяснить, кто ко мне вломился, а как максимум — вызвать милицию (тогда она еще так называлась). -Не дергайся! - услышал я над собой властный голос, говоривший на чистейшем русском. Судя по всему, голос принадлежал обладателю серых костюмных брюк со стрелками, и дорогущих туфель, которые я видел перед носом. -Вы кто? - я все-таки приподнялся. Внутренности отозвались тупой болью, которая, собственно, и заставила меня поверить в то, что все происходящее не продолжение сна и не прикол перебравших одногруппников. Незваных гостей было трое: два типичнейших братка-качка в одинаковых кожаных куртках (и не жарко им?) и с одинаковыми взглядами тираннозавров на охоте (подозреваю, что мозг у них был таких же размеров, как и у легендарного ящера), а третий — элегантный загорелый блондин в очках и в том самом сером костюме, часть которого я видел, валяясь на ковре. Как по команде братки вскинули пистолеты, нацелив их на меня. Я поморгал — реальность снова отказывалась восприниматься всерьез. Ну не может быть такого, чтобы в обычную «хрущевку» к обычному студенту третьего курса без гроша за душой вдруг вломились боевики с пистолетами. Как-то не верилось мне, что всему причиной было то, что я, по большому счету, воспринимал как щекочущую нервы игру. -Я сказал не стрелять! - рявкнул блондин по-английски. Братки недовольно на него покосились, - он может быть полезен. На мой же вопрос, похоже, отвечать никто не собирался. Дальнейший диалог привожу не дословно, потому что понимал все только в общих чертах. -Но у нас приказ — зачистить. -Здесь и сейчас командую я. Его можно использовать в качестве материала — организм сильный, молодой, умственный потенциал намного выше среднего — иначе бы он не смог взломать нашу защиту. Родных у него нет — искать не будут. -Но госпожа Айрис приказала... -Всю ответственность я беру на себя, - отрезал блондин. Но, если вы думаете, что в это время я сидел и слушал их общение, то глубоко заблуждаетесь. Проморгавшись, я заметил, что мобильник мой лежит на краю компьютерного стола, то есть, дотянись и возьми. Что я, собственно, и собрался сделать. Резким движением выкинув вперед руку я почти схватил его... Почти. Потому что внезапно понял, что элегантный очкарик держит меня за запястье стальной хваткой. Когда и как он успел перехватить мой бросок, я так и не понял. -А вот этого делать не надо, - блондин снова перешел на русский. Он сам взял мой телефон, бросил его на пол и раздавил. -Да вы что, охренели все?! - взорвался наконец я, - кто вы такие и что вам от меня надо?! Телефона было очень жалко. Он, конечно, старенький, но на новый у меня денег не было и в обозримом будущем не планировалось. -Видишь ли, Константин Логинов, мы те, чьи архивы ты так неосторожно стер минувшей ночью, - пояснил вторженец с холодной улыбкой акулы, - и, боюсь, тебе придется за это заплатить. Нет, нет, нет. Я по-прежнему не мог до конца поверить, что все происходящее не розыгрыш. То есть, в том, что у пришельцев серьезные намерения, сомневаться уже не приходилось, но я еще надеялся, что они — просто квартирные воры или какие-нибудь другие бандиты, а не члены грозной организации, дергающей за ниточки процессы мирового масштаба. Так или иначе, надо было спасаться. Я оглянулся на дверь, но ее загородили «кожаные» охранники с пистолетами, которые они продолжали держать наготове. Вряд ли мимо них удастся проскочить. В окно тоже не удерешь — четвертый этаж... И тогда я совершил несусветную глупость: резко вскочил на ноги и ударил головой в живот блондина. Точнее, попытался это сделать, но тот каким-то непостижимым образом очутился в другом месте. Создавалось ощущение, что он мгновенно перемещается в пространстве, словно какой-то... инопланетянин? И вот-то мне стало по-настоящему страшно, причем пугали не качки с пистолетами — те, хоть и гориллы в полтора моих роста каждый, но все же явно люди, а вот этот... -Ты, видимо, еще не понял, насколько серьезный проступок совершил, - блондин не повысил голоса, и улыбка ничуть не изменилась, когда он без замаха ударил меня по шее ребром ладони. Я даже боли не почувствовал, только тело внезапно стало чужим и тяжелым. А еще что-то кольнуло в плечо, и мир провалился в черное ничто... Что было дальше, я помню смутно. Кажется, один раз пришел в себя, но единственным ощущением был шум, похожий на гул самолетных двигателей, после чего снова наступила чернота. Потом были какие-то голоса, яркий свет, и все время болела голова. Это продолжалось довольно долго, хотя для меня не было тогда ни времени, ни пространства — не существовало вообще ничего. Мне было совершенно все равно, что со мной происходит, жив я или мертв. Я не ощущал ни холода, ни жары, не хотелось ни есть, ни пить. Только постоянная головная боль, от которой можно было спастись только уходом в полное небытие. Поэтому, когда меня неожиданно начали хлопать по щекам и что-то говорить, я только плотнее закрыл глаза — все равно, ничего, кроме белесой мути, перед ними не появлялось. -Эй, Тао, очнись! - смутно знакомый голос неприятно ввинчивался в сознание. Тао? Кто такой Тао? Меня зовут Костя... Я попытался поведать об этом навязчивому голосу, но, кажется, выдал какой-то едва слышный сип. И, как потом показала практика, это было моей удачей. -Тао, ты помнишь что-нибудь? Я не Тао, но помнил все и очень даже отчетливо, даже несмотря на муть в голове, которая постепенно начала рассеиваться. И именно эта память и подсказала мне, что лучше молчать. Тао — так Тао. Пусть думают, что я ничего не помню. Я неопределенно мотнул головой. Впервые за много времени (а как я потом узнал, прошло без малого два месяца) я разлепил глаза. Сначала резкость не хотела наводиться, но постепенно предметы обрели четкость. Оказалось, что надо мной склонился тот самый загорелый блондин. Только теперь на нем был не серый костюм, а белый медицинский халат. Интересно, я что, попал в больницу? Но попытка спросить об этом ни к чему не привела — в горле саднило, а пересохших язык отказывался ворочаться. -Я же говорил, что аккуратнее надо было интубировать! - раздраженно бросил в сторону очкарик, - вы ему всю гортань изодрали! -Подумаешь, нежности какие, - раздался откуда-то издалека женский капризный голос. Ого! Неужели, все так серьезно? Как-то отстраненно подумалось: мне что, сделали операцию? Я никогда раньше не попадал в больницу по столь серьезному поводу — Бог миловал. Даже аппендикс не вырезали, поэтому сравнивать было не с чем. -Где я? Что со мной? - все-таки прохрипел я. -Это экспериментальная лаборатория третьего отдела Союза, - голос блондина стал холодным, - ты — тестовый атипичный объект под кодовым именем Тао. Запомни это, пожалуйста. Сознание мое еще работало враздрыг, поэтому из всего сказанного оно почему-то зацепилось только за слово «атипичный». -Атипичный?.. -Твоя физиология и некоторые реакции организма оказались несколько... эээ... нестандартными. -Зачем... я здесь?.. -Ты — тестовый образец. Да, и уясни на будущее, ты — всего лишь подопытный. Прав у тебя тут не больше, чем у белой мыши в лаборатории. Это на случай, если тебе взбредет в голову кричать о свободе личности и жалобах в ООН. Меня зовут Юрий, а эта милая леди, - блондин кивнул куда-то в сторону, - доктор Айрис Линч. Мы сотрудники организации, известной как Союз. И именно собственностью Союза ты отныне являешься. -Собственностью?! - от возмущения у меня даже прорезался голос. Я подскочил на койке, но тут же был вынужден упасть обратно на подушку — голова отчаянно закружилась от слабости. -Вот именно, - холодно кивнул Юрий, - поэтому советую тебе быть хорошим мальчиком, и тогда жизнь твоя будет вполне сносной. Я хотел спросить, что за опыты на мне ставили и почему я нахожусь на больничной койке, но Юрий с девицей по имени Айрис поспешно удалились, явно не желая продолжать разговор, а я остался наедине со всем, что только что узнал. Нельзя сказать, что я так уж сильно удивился тому, что стал подопытным — в наше время все наслышаны о похищениях людей с целью проведения секретных экспериментов. Другое дело, что я даже предположить не мог, что все это станет моим личным кошмаром. Я спустил ноги с кровати и сел. Голова сперва закружилась, но потом тело начало обретать уверенность движений. Со второй попытки даже удалось подняться и доковылять до умывальника, над которым висело зеркало. Признаться, я боялся увидеть в нем что-нибудь жуткое — мало ли, что за опыты надо мной ставили, может, вторую голову пришили или еще одну пару ушей. Но из зеркала смотрела вполне привычная физиономия, разве что с ввалившимися щеками и лиловыми кругами под глазами. И на том спасибо. Я вернулся на кровать и забрался под синтетическое одеяло — долго стоять было все еще тяжело. Следовало немедленно выработать какой-то план действий, иначе моя судьба будет весьма незавидной: или разберут на органы, или сделают бессмысленным овощем — знаем, читали о таком. Странно, но тогда я не ощущал ни страха, ни паники — мозг работал спокойно и четко. Понятно, что нужно бежать. Но ясно и другое: чтобы бежать, требуется знать, во-первых, где я нахожусь, а во-вторых, как отсюда выбраться. А для этого необходим план внутренних помещений этого здания. Здания ли? В палате, где я лежал, вообще не было окон. Значит, есть вероятность того, что все это заведение находится под землей. В общем, мне срочно нужно было каким-то образом добраться до компьютера - наверняка планы помещений со всеми входами и выходами лежат где-то у них на внутреннем сервере. А если повезет, то еще и в интернет призыв о помощи выложу. Я снова поднялся и, держась за кафельные стены, добрался до двери. Та, как и ожидалось, оказалась заперта, причем, никаких следов замка или ручек на ней не обнаружилось. Тогда я постучал. Сначала тихо, потом громче и, наконец, со всей силы. Если бы не шаткое положение в пространстве, то еще бы, наверное, ногой добавил — дверь была монолитно-железной. Однако почти сразу за ней послышались шаги, а потом на пороге появился гориллообразный тип — точная копия тех, кто явились ко мне в квартиру (клонируют их тут, что ли?). Только одет он был не в кожаную куртку, а в незнакомую серую форму без нашивок, укомплектованную тяжелой кобурой и какой-то непонятной скрученной веревкой на поясе. Тип молча уставился на меня. Первой мыслью было потребовать меня выпустить, но я ее отмел как идиотскую, поэтому, придав все еще хриплому голосу уверенности, потребовал: -Мне нужен компьютер! В ответ я ждал чего угодно: ругани, смеха, согласия и даже рукоприкладства, но охранник только тупо взглянул на меня и захлопнул перед носом дверь. -Просто здорово... - констатировал я, падая на крутящийся стул возле крошечного столика с забытой на нем металлической кюветой. Столик был тоже металлический и очень холодный — больничный. Невольно я обратил внимание, что мои руки на сгибах покрыты синяками, судя по всему, от многочисленных капельниц. И это стало той последней каплей, которая прорвала плотину моих, притупленных наркозом, эмоций. Дикий ужас ледяной волной захлестнул все мое существо. Признаться, я всегда боялся врачей, боялся любого насильственного вмешательства в свой организм, боялся беспомощности. И вот самые худшие страхи стали явью — я оказался в их полной власти. Я очень ясно ощутил тогда, что чувствовали лабораторные крысы в нашем университетском виварии — полное бессилие что-то изменить и безысходность. Помню, когда я ставил молоко в садок с крысами, одна из них меня укусила. Было ужасно обидно: ее кормят, а она — кусаться. Но теперь я почувствовал, что сам готов пустить в ход кулаки, зубы, ногти — что угодно, лишь бы выбраться отсюда или, если не удастся, то хотя бы отомстить за себя и за тех, кого они тут уже замучили. От невозможности что-либо изменить, я снова начал колотить в дверь, пока не сбил костяшки пальцев до крови, а потом, когда силы кончились, упал на стул, уронил голову на руки и заплакал. Я не стесняюсь признаваться в этом — сказать, что я вел себя героически и мужественно, значило бы погрешить против истины. Я был жутко напуган, растерян и поддался панике. Пугала неизвестность — никто ведь не потрудился объяснить, что со мной уже сделали и что собираются сделать, меня просто бросили одного наедине со страхом. Я был согласен даже на общество жутковатого Юрия, только чтобы не быть одному. Наконец мои безмолвные мольбы были услышаны: дверь снова открылась, в палату вошел все тот же тираннозавр-охранник. Он молча сунул мне в руки пластиковую коробку, а на стол поставил... ноутбук? Я поморгал, потому что решил, что сознание выдает желаемое за действительное. Но это правда оказался ноутбук — без наворотов, но вполне рабочий. Когда охранник так же молча удалился, я первым делом кинулся к столу, отшвырнув непонятную коробку. Как и следовало ожидать, к интернету ноут подключен не был. Никакого вай-фая и уж, конечно, никаких сетевых шнуров не наблюдалось. Внутреннюю сеть он тоже не видел, но зато оказался полон электронных книг. Чего тут только не было: и художественная литература, и публицистика, и научные труды, а еще было много учебников — от самоучителей разных языков до задачников по физике для технических вузов. В другое время я бы безумно обрадовался такой находке, но сейчас был так напуган, что не мог вникнуть в смысл написанного в книгах, даже самых простых. Всхлипнув и закрыв ноутбук, я вернулся к брошенной на койку коробке. В ней оказалась какая-то масса, по консистенции напоминающая манную кашу, которую я всегда терпеть не мог. Я поморщился и хотел уже было выбросить содержимое в туалет, но вдруг почувствовал, что желудок буквально извивается от голода. Зачерпнув «кашу» одноразовой ложечкой, я попробовал ее на язык — вкуса практически не было. Кривясь и морщась, я все-таки доел странный обед и, как ни странно, почувствовал себя куда лучше. Даже на душе стало спокойнее, страх отступил (как я сейчас подозреваю, в еду подмешивали какой-то успокоительный препарат). Запив съеденное водой из-под крана, я снова уселся за стол перед ноутбуком, открыв наугад первую попавшуюся книгу, которой оказался самоучитель английского языка. Тем лучше — давно нужно подогнать английский, тем более, что тут все на нем говорят, а я должен точно знать, о чем ведут речь враги. А дальше началось странное. Довольно быстро я поймал себя на том, что практически мгновенно запоминаю прочитанные правила и новые слова, чего раньше за мной никогда не водилось. Чтобы проверить себя, я открыл задачник по высшей математике, с которой никогда не дружил ни в школе, ни в университете. И что вы думаете! Задачи, над которыми раньше мне бы пришлось безуспешно биться несколько часов, щелкались одна за другой, как семечки! Решения их были столь очевидны, что я даже засмеялся. То же самое получилось и с задачами по генетике (одним из самых моих нелюбимых предметов), по физике и химии! Я оторвался от ноутбука и потряс головой, точно от этого мысли в ней смогли бы сложиться в какую-то новую последовательность, как в калейдоскопе. По всему выходило, что за то время, что я лежал в отключке, с моим мозгом что-то сотворили, и теперь он стал работать на порядок эффективнее. Но тут же снова стало страшно: а вдруг, это опасно? Вдруг, мозг не выдержит нагрузки? Это следовало срочно узнать. Скажу честно, смерти я боялся. Боялся обреченности, когда знаешь, что дни твои сочтены, боялся беспомощности, боялся неизвестности и, как человек стихийно верующий, боялся того, что будет потом. А еще я всегда отличался мнительностью, поэтому мне начало казаться, что в голове у меня заложена бомба, которая в любом момент может взорваться. Так что, как видите, личность я совершенно не героическая. Однако то ли я просто устал бояться, то ли подмешенные в еду успокоительные микстуры сделали свое дело, но постепенно я обвыкся со своими новыми способностями и начал получать от них удовольствие. Дней через десять я уже мог читать длинные английские тексты практически без словаря, перерешал от нечего делать несколько вузовских задачников и принялся за изучение испанского, который всегда любил. За испанским последовал ирландский, а за ним — корейский. Других самоучителей я в ноутбуке не нашел. Мозг при этом не думал взрываться, казалось, наоборот, с каждым днем он работал все лучше. Юрий так больше и не появлялся, только дважды в день приходил охранник с судком непонятной каши, раз в несколько дней горничная, которая не говорила ни на одном известном мне языке (или делала вид, что не говорит) меняла постельное белье и забирала в стирку больничную пижаму — мою единственную одежду и по утрам молчаливый мужчина-врач делал укол. Сперва я пытался отбиваться, но тот сказал, что это необходимо для стабилизации работы мозга, и мне не оставалось ничего, как поверить, хоть колол он, признаться, больно — видимо, просто не утруждал себя церемониться с подопытным. Впрочем, это были такие пустяки по сравнению с тем, что выпало на мою долю потом. Выспросить у врача ничего не удалось — любые вопросы просто игнорировались. Юрий пришел лишь тогда, когда в ноутбуке кончились книги, а во мне — терпение. Я, конечно же, не сомневался, что вся палата утыкана камерами наблюдения, поэтому, отчаявшись добиться хоть двух слов от охранника, горничной и врача, я начал орать по очереди в каждый угол помещения о том, что, если мне немедленно не ответят на все вопросы, я наложу на себя руки и «...все ваши труды над моими мозгами пойдут к хренам собачьим!!!» Уж не знаю, что послужило причиной визита Юрия: мои вопли или его собственные соображения, но утром следующего дня вместо охранника завтрак принес именно он. И, когда это случилось, мне одновременно захотелось повиснуть у него на шее и дать в морду. Первое — потому, что я жутко истосковался по человеческому обществу и ждал от Юрия хоть каких-то ответов, а второе — за все остальное. -Ну, положим, кончать с собой ты бы не стал, - без предисловий заявил он. Я слегка опешил от такого приветствия. -Чего это вы так решили? -Я изучил твое личное дело, черты характера, интересы, сильные и слабые стороны. Так вот, склонности к суициду среди них не обнаружилось. Более того, ты боишься смерти и уверен, что за ее порогом самоубийц ничего хорошего не ждет. Я прав? Я сразу насупился — снисходительный тон и всезнание этого скользкого типа меня неприятно задели. Но сейчас было не до обид — следовало срочно прояснять ситуацию. -Предположим, - отмахнулся я, - а теперь отвечайте, что со мной сделали и что меня ждет дальше? -Охотно, - Юрий вольготно расположился на стуле, - на твоем мозге был сделан ряд операций, в результате которых он теперь работает не на три процента, как у большинства людей, а процентов на пятьдесят. А запуск оставшихся пятидесяти — это уже твоя задача. -А потом я сдохну через год от перегрузки? - ощетинился я. -Зачем же? - поднял брови Юрий, - вовсе нет. Если, конечно, доктору Айрис не придет в голову какая-нибудь новая идея, - хохотнул он. Мне как-то резко стало холодно. -Так что, лучше не зли ее, - доверительно продолжил Юрий, - она у нас, видишь ли, девушка эксцентричная и... как бы это помягче сказать, с некоторыми тараканами в голове. -Садистка, что ли? - осторожно уточнил я и снова поежился. -Ну, можно и так сказать, - не стал отпираться мой собеседник и тут же добавил, - но, если ты будешь послушным и оправдаешь наши надежды, тебе больше не придется с ней общаться. -Кушать кашу и делать по утрам зарядку? - хмыкнул я, открывая контейнер с варевом. -И это тоже. Но главное — если будешь исполнять то, что от тебя потребуют. -И что же от меня потребуют? -Не бойся, работа будет интересная. Тебе понравится, - Юрий встал и с видом заправского лектора у доски продолжил, - тебя, как модификанта в области интеллекта, переведут в пятый отдел. Там идут весьма интересные исследования, связанные с моделированием виртуальной реальности... -С какой целью? - перебил я, нисколько не сомневаясь, что в этом самом пятом отделе уж точно не над компьютерными играми работают. -Цель тебя не касается, - достаточно резко осадил меня Юрий, из чего я сделал вывод, что не ошибся в своих подозрениях, - ты будешь работать над проектом «Зеркало». В общих чертах он заключается в создании виртуального мира, куда можно было бы переселять живых людей. -В каком смысле — переселять? - не понял я, - надел шлем с перчаткой — и ты там. -Ты не понял. Полностью переселять — копировать личность, которая потом будет автономно жить в виртуальном мире, даже не зная о существовании реального. Особенно нас интересует сохранение сознания и личности умерших людей. Как видишь, я с тобой откровенен. Я переварил сказанное. Мой супермозг, с легкостью решающий сложные математические задачи, в жизненных ситуациях не спешил приходить на выручку и работал в прежнем режиме пресловутых трех процентов. По крайней мере, никакие гениальные идеи в голову не приходили. Но одно я знал точно: весь этот проект «Зеркало» мне очень и очень не нравится. -А как же душа? - сформулировал я, наконец, то, что меня царапало. -Что — душа? - не понял Юрий. -Ну, вы хотите переселить сознание, сделать виртуальную копию человека, но ведь без души он не оживет! -Душа — понятие философское, а не научное. Уж тебе, без пяти минут биологу, это положено знать, - снисходительно пояснил Юрий. -Биология не отрицает существование души, - возразил я, все больше хмурясь. -Ну, значит, ты и займешься тем, как одушевить, так сказать, виртуальные личности, - покладисто согласился тот, - хочешь? -Нет, - отрезал я. -Почему же, позволь узнать? - я увидел, что мой отказ Юрию не понравился, но он пытается это скрыть. -Я не Господь Бог, откуда я возьму душу умершего человека? Для нее, извините, программу не напишешь. -Для всего можно написать программу, мой юный друг, для всего, - патетично изрек этот непризнанный гений, - а кроме того, ты только подумай, какие открываются возможности! -Угу, например, воскресить Гитлера, - фыркнул я. -К чему такие крайности? А как насчет... - Юрий выдержал паузу, - скажем, твоих родителей? Я дернулся, как от удара током, кровь ударила в голову. Родители! Хоть раз снова увидеть маму с папой, услышать их голос... Видимо, эти переживания отразились у меня на лице, потому что змей-искуситель аж весь подался вперед в ожидании согласия. Совладать с чувствами было трудно, а еще труднее со слезами, навернувшимися на глаза при мыслях о недавней трагедии. Ведь неправду говорят, что время лечит. Не лечит оно ничего — горе всегда остается горем. И уж совсем тяжело оказалось отказаться от ложной надежды, которой меня пытались соблазнить. Но все это было слишком неправильно. -Нет, - хрипловато повторил я. -Ого, да ты крепкий орешек. Признаться, не ожидал, - было заметно, что Юрий всеми силами сдерживает разочарование и гнев, - тогда позволь провести для тебя одну экскурсию. Тем более, что ты уже давно засиделся в палате. Я пожал плечами. Выйти отсюда хотелось отчаянно, но весь этот разговор как-то враз лишил меня сил. -Надеюсь, у тебя хватит здравого смысла не пытаться удрать от меня, - Юрий подошел к двери, - учти, здесь полно охраны и камеры слежения на каждом метре. К тому же, ты не знаешь, куда бежать. -Да понял уже, - вяло отмахнулся я. Коридор, по которому мы шли, очень напоминал больничный: белые двери, каталки у стен, снующие туда-сюда люди в медицинских халатах и с бейджами. Неприятно пахло дезинфекцией. Я крутил головой, старательно запоминая все повороты, коридоры и лестницы. Потом мы довольно долго ехали на лифте вверх — судя по всему, я не ошибся, и лаборатории действительно находились под землей. Наконец двери с мелодичным звонком разъехались, и мы вышли в новый коридор, ничуть не похожий на предыдущий. Тут была постелена ковровая дорожка, стены радовали глаз приятным золотисто-бежевым покрытием, а двери больше напоминали офисные или гостиничные, но никак не больничные. -Это и есть местный филиал нашего пятого отдела, - тоном экскурсовода сообщил Юрий, - отличается, правда? Я кивнул, а он толкнул одну из дверей. За ней оказалась просторная комната с несколькими изолированными друг от друга застекленными боксами, каждый из которых был похож на отдельный маленький кабинет: стол с компьютером и настольной лампой, удобное кресло на колесиках, полочка с чайником. Все боксы, кроме одного, самого светлого, были заняты. Люди, работающие за компьютерами, не выглядели ни несчастными, ни изможденными. -Нравится? - осведомился Юрий, увидев, что мой взгляд остановился на пустующем боксе, - стол ждет тебя. Рабочий день не нормированный, зато трехразовое питание и комфортное жилье. -А выход в интернет тут есть? - нахально спросил я. В ответ Юрий рассмеялся: -Ну, это уж ты хватил. Им интернет для работы не нужен, да и работа сама по себе гораздо интереснее всего, что можно найти в интернете. Я снова пожал плечами. -А теперь пойдем, я покажу тебе, как живут те, кто работает на пятый отдел. Мы спустились по лестнице на один этаж и снова оказались в «гостиничном» коридоре. Двери тут были под номерами, что тоже навевало мысли об отеле или санатории. Юрий достал из внутреннего кармана пиджака магнитную карточку и провел по ближайшему замку, дверь послушно открылась. Я хмыкнул — немного радости жить и знать, что каждый может вот так запросто к тебе зайти. Комната оказалась небольшая, но очень уютная: мягкий ковер на полу, диван, телевизор, книжные полки. Тут была даже имитация окна: подсвеченная рама с голографическим пейзажем, обрамленная бежевыми занавесками, благодаря чему не создавалось ощущения замкнутого пространства. -Получше твоей «хрущобы», верно? - подмигнул Юрий. Я фыркнул. Тут действительно было лучше, но мне стало обидно за свою квартирку. Пусть она тесная и бедно обставленная, но своя. И там я был свободен. -Коровам тоже теплые стойла делают, а потом на мясокомбинат сдают, - буркнул я. -Понимаю ход твоих мыслей и спешу утешить, что интеллектуальный потенциал Союза мы на «мясокомбинат» не сдаем, - покачал головой Юрий и добавил, многозначительно глядя на меня поверх дорогих очков, - по крайней мере тех, кто выполняет свои обязанности, не отказывается от работы и не совершает диверсий. Ого! То есть, тут можно совершать диверсии? А вот это уже интересно. Но я все-таки уточнил: -А если не выполняет, отказывается и совершает? -Для того, чтобы узнать ответ на этот вопрос, мы с тобой сейчас прогуляемся еще раз, - от улыбки Юрия повеяло холодом, как из проруби. На этот раз лифт спускался вниз, причем дольше, чем поднимался — видимо, этаж, на который мы приехали, был еще глубже, чем моя палата. Обстановка тут разительно отличалась от всего, что я видел до этого. Коридор больше походил на бункер на случай ядерной войны: бетонный сырой пол, стены с какими-то маркировками и тянущимися вдоль них бесконечными трубами и проводами, тусклое освещение и пронизывающий холод. -Тут проходят тестирование объекты, чьи модификации касались физических, а не интеллектуальных возможностей, - голос Юрия теперь звучал отстраненно и строго, - а кроме того, здесь же тренируется охрана и будущие боевики. На живых объектах, разумеется. К горлу подкатил комок — чего-то подобного я ждал с самого начала. Мне отчаянно захотелось оказаться подальше отсюда. Казалось, сам воздух тут пропитался болью и смертью. -Зачем это все?.. - хрипло спросил я. -Универсальные солдаты — самый востребованный товар в настоящее время, - буднично, точно речь шла о колбасе, ответил Юрий, - а охрана нам нужна, потому что некоторые объекты имеют неприятную привычку выходить из повиновения. С этими словами он завел меня в плохо освещенную комнату со стульями, обращенными к зеркальной стене. -Думаю, тебе будет полезно на это посмотреть, - сказал он и нажал кнопку рядом со стеклом. В тот же миг оно стало прозрачным, а то, что я увидел, навсегда врезалось в память, даже несмотря на то, что наблюдать подобные сцены и быть в них главным действующим лицом мне потом приходилось бесчисленное количество раз. По ту сторону стекла было небольшое бетонное помещение без мебели, в котором два очередных клона тираннозавров-охранников избивали голого человека. Тот лежал на полу ничком, поэтому я не видел его лица, запомнил только очень длинные слипшиеся от крови волосы. На его теле уже не было живого места, но качки продолжали методично взмахивать хлыстами, сплетенными, как я потом узнал, из резиновых шнуров, наподобие тех, из которых делают гимнастические скакалки. На бесконечные мгновения я потерял дал речи, а потом меня стало мутить от вида рваных ран и крови. -З...за что его... так? - выдавил я сквозь сжавший горло спазм. -Это тест на регенерацию, - Юрий смотрел на экзекуцию совершенно равнодушно, - если через три дня он не будет в рабочем состоянии, его спишут. -Спишут? -Да. Отправят на этот этаж насовсем. Я же говорил, боевикам нужны тренажеры. -Тренажеры?! - взорвался я, - он — живой человек!!! Вам что, вообще наплевать?! Его вина только в том, что у него регенерация не такая, как вам надо?! -Ну, положим, не только в этом, - спокойно возразил Юрий, - этот конкретный объект, скорее всего, снова отказывался стрелять в живые мишени. Так что, это одновременно и наказание. Мне хотелось очень много высказать этому гестаповцу, но внезапно я понял, что все бесполезно. Словами я ничего не изменю. И в сознании у меня точно произошло короткое замыкание: не думая, что делаю и что будет потом, я кинулся на Юрия с намерением уничтожить, разорвать его в клочки. Увы, с рукопашным боем у меня всегда было не очень. Нет, в школе я дрался, как и все мальчишки, но никогда не блистал физической силой, поэтому чаще сам в результате оказывался бит. Но сейчас я был охвачен такой яростью, что мне даже удалось сбить противника с ног и нанести пару ударов, прежде чем он вывернулся и заломил мне руку за спину. Сила в этом, изящном на вид, человеке была невероятная. -Вполне ожидаемая реакция, - констатировал Юрий, отпуская мою руку, которая едва не вывихнулась из сустава, - но напрасно ты так переживаешь за подопытного. Он модификант, скорость регенерации у него намного выше обычной, так что от подобного он не умрет. Но, надеюсь, станет посговорчивее. Стекло снова стало непрозрачным. Юрий отряхнул халат и надел слетевшие очки. Я же продолжал сидеть на полу, будучи не в силах ни встать, ни даже поднять голову. Меня трясло, я чувствовал себя, как та самая лабораторная крыса, которая однажды укусила меня за руку. -Я показал тебе это, чтобы ты понимал, из чего выбирать, - пояснил Юрий, - либо вполне приличная жизнь и интересная работа, либо — этот этаж. Обратно я плелся молча и даже не глядя по сторонам, в голове не было ни единой мысли. -У тебя сутки на размышления, - сообщил Юрий, оставляя меня в палате, - надеюсь, ты сделаешь правильный выбор. Первым делом я залез под душ — все время казалось, что меня преследует запах крови, хотя, конечно же, я не мог его чувствовать через стекло. Но можно смыть грязь, но невозможно избавиться от картины расправы, которая продолжала стоять перед глазами. Я чувствовал себя раздавленным. Несколько раз окатив себя холодной водой, я все-таки покинул душ и забрался под одеяло. Первый страх уже прошел, и даже удалось кое-как собраться с мыслями. Итак, передо мной стоит альтернатива: или пятый отдел, или тот бункер. Чувство самосохранения буквально орало, что нужно соглашаться на любую работу, но совесть шептала, что работа эта сродни продаже души. Конечно, мои любимые книжные герои не задумываясь бы пошли на страдания, дабы не работать на этих врагов рода человеческого, но на то они и книжные герои, а не живые люди. А с другой стороны, стал рассуждать я, если согласиться на работу в пятом отделе, можно устроить диверсию, о которой предупреждал Юрий. А попадусь я на ней или нет, будет зависеть только от моего мастерства. Кроме того, возможно, я смогу найти планы помещений и, соответственно, выход отсюда. А в том, что отсюда нужно бежать, я ни на секунду не сомневался. Думаю, вы уже поняли, что я согласился. Аргументы «за» перевесили аргументы «против», да и выбора, в общем-то, у меня не было. К тому же, я все-таки надеялся, что, работая на пятый отдел, я смогу сделать больше полезного, чем просто отдав себя на растерзание качкам из бункера. По крайней мере, именно так я себя утешал, потому что неприятный осадок и ощущение сделки с совестью, все-таки оставались в душе. Тем не менее, я покинул опостылевшую палату и перебрался жить в маленькую, но уютную комнатку. Взамен пижамы мне выдали две смены местной формы — сизого цвета брюки и короткая куртка с застежкой сбоку и эмблемой в виде пятерки в треугольнике на рукаве. А вместо больничных тапочек — мягкие туфли наподобие теннисных. Общаться мне приходилось только с одним человеком — куратором проекта, доктором Амано. Это была невысокая японка средних лет, с длинными крашенными в светлый цвет волосами. Доктор Амано была бесконечно предана своему делу — когда она начинала говорить о работе, ее карие глаза зажигались фанатичным блеском, и мне начинало казаться, что в случае провала она не задумываясь совершит обряд сиппуку. Впрочем, был в ней и какой-то надлом. В последнее время я стал замечать, что все чувствую куда острее, чем раньше — как физически, так и интуитивно. Видимо, это был еще один эффект от проделанных надо мной операций. И вот я не мог отделаться от ощущения, что доктор Амано в прошлом пережила какую-то трагедию, от которой до конца так и не оправилась. Я догадывался, что идея переселить личности умерших людей в виртуальный мир, принадлежала именно ей, но напрямую спросить стеснялся — не хотелось бередить чужие раны. Работа моя была более чем необычной и интересной. Поначалу я просто делал нечто вроде компьютерной игры-«бродилки»: деревья, тропинки, какие-то ловушки — словом, все стандартно. А потом... Однажды доктор Амано выдала мне металлический обруч, который соединялся с компьютером через обычный USB-вход, и пояснила, что его нужно надевать на голову, чтобы погрузиться в виртуальную реальность — ту самую «бродилку», которую я писал до этого. Но это еще не все. Самое невероятное заключалось в том, что я мог продолжать конструировать этот мир по своему усмотрению, просто придумывая и как можно детальнее представляя придуманное. Как я потом узнал, доктор Амано доверила это только мне — почему-то она выделяла меня из числа других операторов, уж не знаю, чем я ей приглянулся. Поначалу я боялся давать волю своей фантазии, да и, признаться, не верилось, что из этого что-то выйдет. Надев обруч, я действительно увидел вокруг себя тот самый лес, что недавно моделировал в 3D-редакторе, только теперь он был совершенно живой — я слышал шелест листвы, ощущал легкий ветер. Вот только пения птиц не было, да запахов никаких. Ну что ж, попробуем. Я представил себе ароматы летнего леса, какими я их помнил по своим походам: запах нагретого солнцем чабреца, земли, грибов и каких-то неведомых цветов. Получилось даже лучше, чем я ожидал — лес стал совершенно настоящим. И тут уж мое безудержное воображение закусило удила. Я бродил по лесным тропам, придумывал разных животных, птиц, поляны, горы, водопады, а потом осмелел и создал виртуальное поселение в лесной долине, причем, это оказалось племя, похожее на индейское, которое живет в гармонии с природой и может перевоплощаться в зверей и даже насекомых. Вот, где пригодилось мое биологическое образование. Честно говоря, я думал, что переборщил, и был очень удивлен, когда, принимая работу, доктор Амано так обрадовалась, что даже чмокнула меня в щеку и назвала гением. Я жутко смутился — еще никто так бурно не хвалил мою работу. А куратор поведала, что за основу и центр будущего виртуального мира взят современный Токио, но, поскольку я там никогда не был, мне была поручена природа. Я попробовал осторожно расспросить, с какой целью этот проект вообще задуман, но доктор Амано моментально посуровела и отрезала, что это не моего ума дело. Да, ее хорошее отношение ко мне не выходило за рамки работы. Все это насколько поглотило мои мысли, что я на некоторое время забыл о своих намерениях искать выход отсюда и творить диверсии. Но именно этот холодный ответ куратора вмиг вернул меня с неба на грешную землю. Точнее, из мира виртуального в мир реальный. И уже на следующий день я начал с того, что полез исследовать внутреннюю сеть, к которой был подключен мой компьютер. Конечно, в свободном доступе никакой полезной информации не обнаружилось, и тогда я попытался осторожно проникнуть для начала на главный сервер нашего отдела. Сделать это оказалось не так уж сложно, но там нашлись только данные по моделированию виртуальности, которые передавали сотрудники и я в том числе. Но зато с этого сервера можно было попасть на другой, как я надеялся, более высокого ранга. На этот раз мне несказанно повезло: я нашел план внутренних помещений с отмеченными на них входами и выходами, а также вентиляционными ходами. Более того, тут даже посты охраны и схемы размещения камер наблюдения были указаны! Просто бесценная находка. По счастью, мне теперь не нужно было ничего копировать или зубрить — одного внимательного взгляда хватило, чтобы запомнить план во всех подробностях. Особенно я уделил внимание пятому отделу, где находился сам, и третьему, где мне довелось побывать (выяснилось, что бункер, куда меня водил Юрий, тоже относится к третьему отделу). Подобные взломы я совершал каждый день понемногу, дабы меня не засекли. И, конечно, подобное везение, как со схемой, было нечастым. Мне попадалась то статистика съеденной протеиново-белковой массы (а именно так называлась безвкусная каша, которой меня кормили поначалу), то данные по замене изношенной формы охраны на новую, но иногда натыкался и на ценную информацию. Примерно через неделю поисков (а вести сколь-нибудь точный календарь не получалось — в компьютере он был удален) я наткнулся на список каких-то буквенно-цифровых кодов под заголовком «утилизация». Не знаю, что меня толкнуло тогда, может быть, снова моя обострившаяся интуиция, но я стер список, и только много позже узнал, что буквами и цифрами обозначали подопытных, а этих, из списка, хотели просто уничтожить, поскольку опыты над ними дали не те результаты, которых ожидали. Так я и ходил по сети, нигде надолго не задерживаясь, и, где мог, вносил свои коррективы: то количество еды для подопытных увеличу, то чьи-нибудь гениальные наработки по переделке людей в машины для убийства сотру. Словом, вредил по мелочи, но регулярно. Следы я заметал аккуратно, стараясь взламывать всякий раз новую базу данных так, чтобы невозможно было проследить систему, поэтому мне все сходило с рук. А еще я готовил план побега. Конечно, было бы здорово бежать вместе с кем-нибудь, но мои попытки завести хоть какие-то знакомства с коллегами терпели поражение. Все они будто спали на ходу, видимо, даже вне работы продолжая мысленно находиться в виртуальной реальности. И я их даже где-то понимал — мне самому стоило невероятных усилий устоять перед соблазном полностью уйти туда, погрузиться в мир, пусть и не настоящий, но такой, где я был полным хозяином, где мог делать что хочу и не надо было ничего бояться. Всякий раз я буквально за волосы, подобно барону Мюнхаузену, вытаскивал себя из виртуальности, чтобы продолжить работу в реальном мире. Так вот, я тщательно прорабатывал план побега. На самом деле, если откуда-то и можно было сбежать, так это из пятого отдела. Охранялся он слабее всего — видимо, просто никому и никогда не приходило в голову отсюда бежать, виртуальный мир держал крепче любых замков. У нас была полная свобода передвижения по этажу: мы ходили и в столовую, и в прачечную, и в душ (он был общий на весь этаж). При этом, в душ я всегда шел один, когда все ложились спать — признаться, я отличаюсь просто болезненной стеснительностью, и мыться при всех для меня совершенно неприемлемо. Камер наблюдения на этаже было всего две: над постом охраны и возле лифта. Сам лифт можно было вызвать, только набрав нужную комбинацию цифр, как на кодовом подъездном замке, но мне посчастливилось найти на одном из компьютеров архивы записей с камеры, поэтому код не был для меня секретом. Оставалось только выбрать время побега. С камерами наблюдения я разобрался просто: скачал себе на жесткий диск отрывок записи, на которой никого, кроме дремлющего на своем посту охранника, не было, и закольцевал ее. Таким образом, если запустить ее вместо трансляции в реальном времени, никто ничего не заметит. Охрана же менялась в одиннадцать вечера и ровно три минуты пост оставался пустым — за это время мне нужно было успеть проскочить этот рубеж. Впрочем, хочу сказать, что с побегом я не торопился. Тут была важна каждая мелочь, поэтому я снова и снова проверял свой план на наличие слабых мест. А попутно продолжал работать и совершать свои диверсии, стараясь не перегибать палку в масштабах, действуя по принципу «лучше меньше да лучше». Зная себя, могу сказать, что, скорее всего, постепенно зарвался бы и осмелел, но меня всякий раз останавливала так и стоящая перед глазами картина расправы, которую мне любезно продемонстрировал Юрий. И вот, наконец, все приготовления были закончены. В день, намеченный для побега, я работал с трудом — никак не мог сосредоточиться на чем-то. Меня уже давно не контролировали, поэтому можно было потратить день на очередное компьютерное хулиганство. Я решил под занавес устроить что-нибудь покрупнее своих обычных мелких диверсий, тем более, что давно заприметил одну папку, в которой хранились данные по разработке нового штамма вируса, который планировалось опробовать на мирном населении под видом очередного «звериного» гриппа — на сей раз собачьего. В папке была уже полностью законченная работа с экспериментальными данными: результаты опытов на собаках, людях и каких-то химерах (я не понял, что это такое), статистика заражений, симптомы, способы распространения, отчеты и еще много всего. И, если раньше я эту папку не трогал — вносить туда коррективы, как я это делал обычно, не хотелось — это вряд ли бы что-то сильно изменило, а стирать сразу все было равносильно подписанию себе приговора. Но теперь я безжалостно уничтожил все данные, стер так же безвозвратно, как и те, с которых все началось. Ведь теперь я или убегу, или, если побег не удастся (о чем мне даже думать было страшно), то, как говорится, семь бед — один ответ. Рабочий день тянулся вдвое медленнее обычного, мне не работалось и было скучно. Доктор Амано, с которой можно было иногда побеседовать на интересные темы, уехала в Японию, где, собственно, и располагался пятый отдел, а у нас была всего лишь небольшая его часть для модифицированных, вроде меня. Я потом узнал, что все отделы Союза были разбросаны по миру. Например, первый, занимавшийся контактами с внеземным разумом, находился в США, пятый — как я уже сказал, в Японии, а у нас тут были владения третьего отдела. Наконец я вернулся к себе в комнату. Там у меня был заготовлен белый халат с бейджиком, который однажды удалось утащить из прачечной — кто-то из младшего персонала позабыл снять свою карточку, отдавая его в стирку. Халат нужен был, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, если кто-то встретится по пути — благо, в лицо меня тут знала только отсутствующая доктор Амано, а Юрий с тех пор, как привел меня сюда, больше ни разу не заглядывал. Ровно без десяти одиннадцать я вернулся на свое рабочее место — благо, аппаратная никогда не закрывалась — и запустил на камеры наблюдения заготовленную запись пустого коридора и дремлющей охраны. Потом уверенным шагом двинулся навстречу свободе. Мне нужно было успеть проскочить пост в те три минуты, что он пустует, когда охранники меняются. Пока что все шло как по маслу. Свет в коридоре был пригашен, а пост охраны освободился ровно в установленное время, так что до лифта я добрался без приключений. Нужный код тоже не подвел, и я поехал вверх. Но самое сложное ожидало впереди — нужно было каким-то образом покинуть базу. Собственно, на выходе всегда дежурило два охранника, но вот потом... Разбирая планы этого сооружения, я с удивлением узнал, что все это подземное строение находится в горах, и проезжих дорог к нему попросту нет. Есть вертолетная площадка и есть... конюшня — судя по всему, по здешним горным тропам может пройти только лошадь, с которой пока ни один внедорожник поспорить не может. И вот как незаметно увести из конюшни лошадь, я пока что представлял себе слабо, потому что схем наземных хозпостроек у меня не было. Оставалось надеяться только на удачу. Хорошо еще, что я немного умею ездить верхом — лет до шестнадцати учился от случая к случаю по причине пламенной любви к лошадям, хотя, наверное, сейчас многое позабыл. А о том, что я буду делать, если все удастся, и куда поеду, я пока не думал, главное было — вырваться на свободу. Охранники на проходной глянули на меня довольно равнодушно. Один из них, тот, что слева, был толст и поспешно что-то дожевывал, а правый, подтянутый и мускулистый, с жутко неприятным длинным лицом и давно немытыми черными волосами до плеч, лениво листал какой-то журнал. Я знал, что мимо охраны нужно проходить очень уверенно. С ними, как с той же лошадью: чуть дашь слабину, и охранник почувствует над тобой власть. Именно поэтому я скроил морду кирпичом и с видом очень занятого человека миновал последний пост. Каким же свежим и чистым показался мне воздух! Какими яркими звезды, каким замечательным ветер! Замечательным и — холодным. То ли стояла зима, то ли мы так высоко в горах, что тут всегда холод. Я остро пожалел, что снял свою форменную куртку — трикотажная футболка и белый халат плоховато защищали от пронизывающего холода. Ну да ладно, главное увести лошадь, а верхом согреюсь. Сердце колотилось от волнения, и казалось, что этот стук разносится ударами гонга по всей округе. Вот сейчас, последний рывок — и я на свободе! Я так и не узнал, что меня подвело: неучтенные камеры, чрезмерная бдительность коллег или что-то еще. Тем не менее, стоило мне отойти от выхода шагов на десять, как внезапно вспыхнул ослепительный свет — это прямо на меня упал луч прожектора, точно на я выступал на арене цирка. Честно говоря, сперва я даже не понял, что произошло — сознание просто отказалось признать, что я попался. -Далеко собрался? - в круг света из темноты вышел Юрий. Я замер, кровь отлила от лица, а ноги стали какими-то слабыми. -В горах холодно, так что предлагаю вернуться в помещение, - между тем продолжал тот. Я панически огляделся. Если он один, может, попытаться вырубить его и все-таки сбежать? Видимо, от отчаяния забыв о боевых навыках противника, я так и сделал. И, конечно, почти сразу оказался лежащим носом с мерзлую землю с заломленной за спину рукой. -Умей признавать поражения, - прокомментировал Юрий и добавил, - ты сейчас под прицелом не только камер наблюдения, так что, если тебе дорога жизнь, а она тебе дорога, иди за мной и не дергайся. Я молчал. Говорить было просто нечего — не извиняться же и оправдываться, право слово. Волновало только одно: что со мной будет? В холле нас уже ждало несколько охранников в форме с нашивками (а тех двоих, толстого и немытого не было), они пристроились позади нас, видимо, чтобы отрезать мне всякую возможность сопротивляться. Но шли они только до лифта, вниз же мы с Юрием поехали вдвоем. Я ненавидел и презирал себя за слабость и впервые в жизни пожалел, что никогда не занимался никаким спортом, кроме конного (да и тем — эпизодически). Вот кто не давал мне ходить в секцию карате, как многие мои одноклассники? А теперь не могу даже постоять за себя — иду, как баран на бойню... Увы, как показывает практика, знания — не всегда сила. Что я со своим новоприобретенным супермозгом против Юрия, которого даже достать не получается? Мы вышли из лифта, как я и боялся, на тот самом жутком нижнем этаже, похожем на бункер. Двое охранников в форме третьего отдела уже ждали нас. -Вольно, вольно, - отмахнулся Юрий и, остановившись, посмотрел на меня без своей обычной улыбочки. Серьезно и даже грустно. -Все так плохо? - выдавил я. -Видишь ли, если бы речь шла только по попытке побега, ты бы отделался простым наказанием, а потом вернулся к своей работе — пятый отдел очень дорожит своими сотрудниками и забрать у них кого-то практически не реально. Тебе простили бы даже те пакости, которые ты регулярно творил на чужих компьютерах. Но все оказалось гораздо серьезнее. Сегодня ты уничтожил готовую к отправке руководству работу одного, скажем так, высокопоставленного сотрудника. И что самое неприятное, за эту работу ему светило очень серьезное повышение — единственная ценность для тех, кто совершенно не нуждается в деньгах. А теперь он не только не сможет продвинуться вверх по карьерной лестнице, а еще и с треском скатится по ней чуть ли не к самому подножию за то, что не предоставил результаты работы в назначенный срок. И этот человек знает, что всему виной ты. -Знает? - я сглотнул, - откуда? -Не ты один у нас компьютерный гений, - как-то не очень весело усмехнулся Юрий, - тебя вычислили. -Но... -Справедливости ради, скажу, что это было непросто, ты все-таки очень талантлив, но речь шла о проекте, определяющем судьбу, поэтому на отлов тебя были брошены все силы. К тому же, как я подозреваю, ты в этот раз не очень-то старался замести следы, потому что был уверен, что вот-вот благополучно покинешь наше общество. -И что теперь со мной будет? - почти прошептал я. -Прости, парень, но сейчас даже я не могу тебе помочь, - развел руками Юрий и, обернувшись к «тираннозаврам», ледяным тоном бросил уже по-английски, - он ваш и остается здесь. Но смотрите, он из пятого, так что, если прибьете, пожалеете, что не сдохли в младенчестве. -Эй, что тут, новый тренажер? - из полутьмы коридора вышел здоровяк метра два ростом, - мистер Исаефф, ваш кадр? -А, привет, Кранц, - к Юрию вернулась его обычная улыбочка, - да вот, решил вашим ребятам подарок сделать. Я не смог сдержать нервного смешка: -Штирлиц, что ли? -Вроде того, Тао, вроде того, - рассеянно кивнул Юрий и посмотрел на громадину по имени Кранц, - только проследи, чтобы твои архаровцы не очень усердствовали, он из пятого отдела, физических модификаций не было — сам понимаешь. Тот смерил меня взглядом с ног до головы, и я заметил, что взгляд этот отнюдь не пустой и злобный, как у большинства здешних качков. Нет, добротой он тоже отнюдь не светился, но был умным и холодным, как у ядовитой змеи. А еще я понял, что этот тип меня пугает гораздо больше его подчиненных. Кранц скривился: -Не люблю из пятого — хилые больно. -Вот и тренируйтесь работать с обычными людьми, - отрезал Юрий, - тоже полезно. У меня холодок прошел по спине — они говорили фактически о пытках как о чем-то будничном, вроде похода в «качалку». Люди ли они вообще?.. -Все, Тао, постарайся выжить тут — ты можешь нам еще пригодиться, - сказал Юрий, - а халат верни, все-таки казенное имущество. До меня только сейчас дошло, что я все еще в чужом белом халате. Меня толкнули в спину и повели по коридору в недра бункера, постигать круги здешнего ада. Шли мы не так уж долго, но за это время я успел подумать о многом. Например, о том, что все-таки смог на своем месте принести хоть какую-то пользу: не будет очередной дутой эпидемии очередного гриппа, а у мировых шишек сорвалась возможность нажиться на мнимых прививках и бесполезных лекарствах, а еще, может быть, спас от утилизации некую серию М, которая была признана неудачной — одним словом, мне было, чем гордиться. Но что бы сделали на моем месте отважные книжные герои, страдающие за правду? Интересно, шли бы послушно, как я, или вступили в неравный бой и погибли? М-да, в моем случае бой будет более, чем неравный, плюс погибать за правду мне совершенно не хотелось. Вспомнилась цитата из популярного КВН-номера: «Я не хочу умирать, как Брюс Уиллис, я хочу жить, как Брюс Уилллис!» А еще я поймал себя на том, что почему-то гораздо меньше боюсь, чем должен. Может быть, даже сейчас мне до конца не верилось, что все это всерьез? Мы дошли до неприметной железной двери под номером 9. Кранц, который, как я потом выяснил, командовал всеми здешними братками и одновременно был модификантом, поотстал, так что меня сопровождало только двое «тираннозавров». Это оказалась та самая пустая комната, которую я видел сквозь зеркальное стекло. Тут не было мебели, зато на полу и стенах наблюдались многочисленные темные пятна, наводящие на самые нехорошие мысли. И тут ноги все-таки стали ватными, будто перед приемом у стоматолога. Но там, по крайней мере, знаешь, что терпеть придется для собственной пользы, тут же все было наоборот. А в следующую секунду я полетел носом в пол... Если я скажу, что меня никогда до этого не били, то погрешу против истины. Случалось, что получал ремня в детстве (всегда за дело, конечно), дрался в школе — словом, бывало. Но от родителей это всегда было не столько больно, сколько просто обидно, а в драках и пылу сражения не чувствуешь ушибы и ссадины. Сейчас все было иначе. Я видел подобные расправы в исторических фильмах, но там главный герой всегда мужественно терпел, а потом через час уже шел мочить козлов как ни в чем не бывало. Не верьте фильмам! Я не орал только потому, что горло свело спазмом, зато извивался, как червяк на сковородке. Слезы невольно потекли практически сразу — я не собирался реветь, но и остановить их не мог. И мне было глубоко плевать, насколько мужественно или немужественно я себя веду, хотелось только одного — чтобы все наконец закончилось. Причем, каким будет этот конец, мне было все равно. Кажется, под конец я все-таки потерял сознание, потому что совершенно не помню, что было потом. Вообще, это был второй по счету обморок в моей жизни, если не считать наркоза, под которым меня держали долгое время. А возвращение в себя было очень странным — как будто сперва очнулось тело, а сознание в него вошло несколько позже. Сначала я вообще не понимал, кто я, где и что со мной случилось. Определив свое положение в пространстве, я выяснил, что лежу на животе, вытянув руки за голову, причем, лежу на чем-то очень твердом. Я попытался приподняться, чтобы понять, где нахожусь, и все-таки заорал. Негромко, но с чувством. Боль ударила оглушительная — казалось, кто-то разрезал мне всю спину на мелкие дольки, как батон, а теперь пилит ребра и позвоночник. -Как некстати, - досадливо сказали надо мной по-ирландски. Я снова предпринял попытку извернуться, не обратив внимание на «Да лежи ты!», сказанное уже по-английски. Боль болью, на надо было срочно выяснить, в чьи руки я попал и где нахожусь. Приподнявшись на трясущихся локтях, я увидел, что лежу на деревянных нарах в тесной комнатушке, больше похожей на кладовку, а рядом сидит незнакомый парень немного постарше меня. Я видел его сбоку, поэтому не мог не заметить, что его темно-русые волосы затянуты на макушке в длиннющий хвост. Стоп. Я уже видел кого-то с подобными волосами. Но сейчас мне было так больно и плохо, что сил на мыслительные процессы уже не оставалось. -Ты угомонишься или нет? - парень говорил по-английски с мягким акцентом. -А... вы... ты кто? - голос мой звучал неприятно слабо, но я все-таки повторил свой вопрос еще и по-ирландски, памятуя первую фразу парня. -Такой же модифицированный, как и ты, - в голосе послышался сарказм, - не думал, что услышу тут ирландскую речь. Я снова уронил голову на руки и тут же взвыл от пронзившей спину очередной волны боли: -Ты что делаешь?! -Сам виноват, - спокойно пояснил ирландец, - если бы снял футболку, не пришлось бы теперь от ран отдирать ткань. Так что, терпи. -Тебя... Юрий послал? - спросил я, немного отдышавшись. -Юрий? С чего бы? Просто ты первый вменяемый из тех, кто сюда попал. Обычно присылают полных даунов, не способных связать двух слов. Брак, одним словом. И мне не хотелось, чтобы тебя прибили. Он снова принялся отклеивать обрывки футболки, поэтому дальше я говорить уже не мог. Когда мучения закончились, я несколько минут переводил дух, ловя ртом воздух, как вынутая из воды рыба. -Да все, все уже, - снова услышал я голос своего неожиданного медбрата, - лежи, пусть подсохнет. Они тебя пожалели, так что через пару дней будешь в порядке. -Пожалели?? - я снова дернулся от возмущения, потому что это слово на фоне всей непередаваемой гаммы ощущений казалось неудачной шуткой. -Ну да. К ним из пятого редко попадают, а Юрий сказал тебя не убивать. К тому же это были рядовые боевики — они никогда особенно не стараются. -Ну ты меня, блин, утешил, - выдохнул я. -Стараюсь, - хмыкнул тот и спросил, - зовут тебя хоть как? -Ко... Тао, - я еще не привык к своему новому прозвищу. -Ого, так ты тоже помнишь свое настоящее имя? - оживился мой собеседник, от которого не ускользнула оговорка. Я насторожился. С одной стороны, этот парень мне вроде как помогал, но с другой, кто его знает, вдруг он побежит тому же Юрию докладывать, что у подопытного не обнулилась память, а тот решит исправить досадное упущение. К тому же, тут могли быть натыканы камеры наблюдения. -Какое имя? - похлопал ресницами я. -Молодец. И никому об этом не говори, - кивнул парень, - пусть думают, что ты все забыл. Как и я. Сохранение памяти после модификации — большая редкость и тут этого очень не любят и боятся. -Они сказали, что я какой-то атипичный... Но, надеюсь, имелась в виду не память... -Я тоже атипичный и, кстати, меня зовут почти так же, как тебя — Такео. «Test atypical keen eyes object». То есть, атипичный объект с обостренным зрением — из меня делали снайпера. И тут я вспомнил. Это о нем Юрий говорил, что «объект» отказывался стрелять по живым мишеням, за что и был жестоко избит. Ну конечно! У того бедняги ведь были длинные волосы, только тогда из-за крови я не смог разобрать, какого они цвета. Значит, он остался жив! -Очень приятно... - проговорил я, сразу почувствовав расположение к этому человеку и облегчение, что не нужно думать о конспирации. -Ты не бойся, тут камер нет — это бывшая кладовка, - будто услышав мои сомнения, сказал Такео. Так я обрел друга. Такео был ирландцем и на самом деле его звали Николас О'Лири или просто Ник, но он предпочитал, чтобы даже я называл его здешним прозвищем — оно звучало достаточно красиво, да и прошлое он не хотел вспоминать лишний раз, чтобы не тосковать. Впрочем, я тоже на Косте на настаивал, ничего не имея против Тао. Такео был на три года старше меня, а в Союзе находился уже больше двух лет, попав туда почти добровольно. Дело в том, что он был подающим большие надежды профессиональным иридансером (исполнителем ирландских танцев), его даже называли будущим новым Флетли**. Свое занятие он любил просто фанатично, тренировался часами. Длинные волосы Ник отрастил тогда же — любимая девушка сказала, что с ними он похож на эльфа. В манхве, написанной по моим рассказам, о которой я упоминал в самом начале, ему почему-то нарисовали шевелюру странного лилового цвета, хотя на самом деле его хвост самой обычной темно-русой масти. И вот наступил его звездный час: Ника О'Лири пригласили в «Риверденс» - известный на весь мир ансамбль, где танцевал и великий Флетли. Причем, пригласили не просто, а солистом. Но, увы, шоу-бизнес всегда был и остается жутким гадючником. У Такео нашлись завистники, которые тоже метили на это место, и вот, на одной из тренировок пол оказался натерт чем-то скользким. Его туфли с металлическими набойками для степа, так называемые харды, заскользили во время прыжка, и Ник упал, крайне неудачно сломав ногу. Его забрали в больницу, где врач сообщил неутешительный диагноз: он больше не сможет танцевать. Такео впал в такое беспросветное отчаяние, что, когда пришедший на очередной осмотр незнакомый доктор предложил ему совершенно бесплатно поучаствовать в тестировании нового оборудования, которое — с вероятностью примерно в 60% — поставит его ноги, он согласился не задумываясь. Терять ему было нечего. Как потом выяснилось, Союз заинтересовался им, заполучив результаты осмотра у окулиста — у Такео была небольшая близорукость, и он хотел заказать себе для выступлений контактные линзы. Оказалось, что его глаза имеют какую-то аномалию в строении, которая, в случае удачной коррекции, могла сделать его зорче любого оптического прицела. Ногу ему действительно восстановили, зрение откорректировали, но выпускать из своих лап нового подопытного Союз не собирался, ведь Такео теперь мог стать лучшим в мире снайпером. Но вот незадача — мягкосердечный и добрый, он никак не желал стрелять по живым мишеням и наотрез отказывался становиться убийцей, хотя нашел общий язык со всеми видами оружия — от лука до гранатомета. Вот, правда, регенерация его оказалась несколько медленнее, чем ожидали ученые, но все равно превышала стандартную на несколько порядков, да и физически он был выносливее и быстрее любого, даже самого тренированного человека. За свое нежелание сотрудничать, он много раз отправлялся в бункер и даже едва не был признан бесперспективным, но этого все-таки не случилось — как я узнал намного позже, вмешалась падкая на красивых мужчин доктор Айрис. Конечно, Такео не рассказывал свою биографию во всех подробностях — он вообще был довольно замкнутым, многие вещи я выяснил, разыскав его личное дело в архивах Союза. Но это было потом, а пока мы просто сдружились, стараясь поддерживать друг друга, при этом не афишировали нашу дружбу — ее могли запросто использовать против нас. Вообще, хочу сказать, что за время пребывания в бункере, я очень изменился и буквально не узнавал сам себя. Именно там я стал таким, каким вы меня знаете — бесшабашным приколистом и болтуном, тем, кем я, пожалуй, всегда был в душе, но редко давал этим чертам характера выйти наружу. А все потому, что, как не парадоксально это звучит, именно тут, в этом каменном аду, я перестал бояться. Не по мелочи, а вообще. Исчезли тревоги за будущее и, главное, тут, где меня каждый день могли убить за любое сказанное не так слово, ушел страх умереть, который появился после гибели родителей. Наверное, просто я привык к смерти, которая постоянно ходила рядом, и перестал обращать на нее внимание, неожиданно поняв, что смех — это единственное, что действительно помогает выжить. Нет, я никогда не был угрюмым типом, всегда любил пошутить, коллекционировал смешные фотографии, но именно тут смех стал для меня образом жизни. Правда нервы были уже никуда, поэтому порой меня заносило, и тогда Такео ворчал и советовал заткнуться. Как он и предсказал, через два дня я уже смог ходить, правда, шевелить плечами категорически не получалось — рубцы засохли, и я ощущал себя черепашкой-ниндзя в костяном панцире. Вместо уничтоженной футболки мне дали криво сшитую рубашку цвета хаки с широким воротом, предупредив, что если я ее испорчу, другой уже не выдадут. По счастью, как тренажер меня не использовали — видимо, действительно боялись прибить, и в мрачную комнату отсылали только за какие-то проступки, так что я занимался тем, что убирал казармы модифицированной охраны. Работа была не из легких — загажены помещения были просто ужасно. Причем, сколько бы я там не мыл и не убирал, на следующий день свинарник возобновлялся. Важнее всего было успеть закончить уборку до того, как боевики вернутся с тренировок, потому что иначе я рисковал стать для них боксерской грушей. Вообще, нельзя сказать, что я ничего не боялся. Боялся и еще как. И походов в комнату номер 9 боялся, и Кранца, и его заместителя — девицу по прозвищу Оса, которая, в отличие от равнодушных охранников, похоже, получала какое-то извращенное удовольствие, участвуя в расправах. Но эти страхи были... как бы вам сказать... здоровыми. Они не выматывали душу, превращая жизнь в черно-белую фотографию. В общем, отправка в бункер подействовала на меня как своеобразная шоковая терапия. Правда, когда я поделился этими мыслями с Такео, он покрутил у виска и сказал, что поторопился с выводами, решив, что я полностью адекватен. Впрочем, глаза его при этом весело блеснули. Кстати, страх перед Кранцем и Осой не помешал мне однажды во время уборки их комнат написать найденным в казарме черным маркером на спине их форменных курток то, что еще долго заставляло ржать над обоими даже примитивных «тираннозавров»: у Осы я начертал «Срочно выйду замуж!» (а девица, похоже, ненавидела мужчин как класс), а Кранца отоварил жирной и очень заметной надписью во всю спину «Няшечка». Художественная роспись по ткани удалась на славу — обе жертвы несколько дней проходили, ничего не замечая, и страшно злились, когда все начинали хихикать им вслед. На том, что мне за это было от каждого по очереди, мы заострять внимания не будем, зато кличка Няшечка закрепилась за Кранцем надолго. Бесило его это просто невероятно — ведь он жутко гордился своей новоприобретенной после модификаций суперсилой и врожденной безжалостностью. А Такео только вздыхал и говорил, что уже извел на меня годовой запас дезинфекции и перевязочного материала. Я всегда отмахивался, что уж кто бы говорил — сам Такео влипал с истории с не меньшей регулярностью, и тогда уже я выполнял роль Тамарки-санитарки. Одним словом, жили мы весьма насыщенной жизнью. Но однажды случилось то, что внесло в это устоявшееся существование свои коррективы. К лучшему ли или к худшему — трудно сказать. Наверное, все-таки к лучшему, иначе бы не случилось потом встретить тех, кто вытащил нас из кошмара под названием Союз. В тот день я, как всегда, выгребал авгиевы конюшни, каковые являли собой казармы боевиков. Делал я это днем, когда обитатели этих свинарников были на учениях, поэтому никакого подвоха не ждал и не услышал, как в казарму вошли. Опомнился я только тогда, когда чья-то стальная лапа ухватила меня за плечо и впечатала никогда до конца не заживающей спиной в стену. -Дернешься — убью. Я поднял глаза и увидел одного из «тираннозавров», которых никогда не различал ни по именам, ни по кодовыми прозвищам — для меня они, признаться, все были на одно лицо. -А что я сделал?! - тут же возмутился я, решив, что амбал имеет какие-то претензии к моей работе. -Ничего. И продолжай в том же духе, - боевик говорил на удивление складно — обычно эти товарищи общаются на гоблинско-примитивном языке, - не станешь трепыхаться, больно не будет. -Что? - моргнул я, все еще не понимая, что он от меня хочет, но печенкой чуя, что дело пахнет керосином и надо спасаться. За время работы в бункере я физически окреп, стал куда выносливее, чем раньше, и у меня даже появился какой-то намек на мышцы, а Такео в свободное время понемногу обучал меня основам рукопашного боя. Но сейчас стало ясно, что все эти навыки мне вряд ли пригодятся — против такой громадины можно было сражаться разве что на танке. Он придавил меня к стене всей своей массой и... В общем, до меня дошло. -А ну пошел от сюда!! - панически заорал я, - к Осе приставай, ей давно хотелось, а я не по этой части, понял?! -А мне похрен, - нагло осклабился качок, пытаясь выкрутить мне руки. Кровь бросилась в лицо — подобного позора я бы, наверное, просто не пережил, по крайней мере, оставаясь в здравом уме. Я рванулся изо всех сил и с размаху ударил потенциального насильника головой в нос. Но и тот был не лыком шит — на то он и боевик, чтобы уметь справляться с сопротивляющейся жертвой. Он еще раз приложил меня о стену, и я почувствовал, как рубашка намокла и прилипла к спине — вскрылись те рубцы, что посвежее. Но я был готов на что угодно — пусть покалечат, пусть изобьют, но только не это. Сражался я с отчаянием обреченного и даже отчасти в этом преуспел — у противника была прокушена рука, разбит нос, да и побит он был изрядно, но это совершенно не сказалось на его нездоровом интересе ко мне. И, когда он ударил меня под дых так, что перехватило дыхание и потемнело в глазах, я не устоял на ногах, как не старался. С победным рычанием «тираннозавр» накинулся на меня, пытаясь придавить к полу. Признаться, я еще ни разу в жизни так не пугался — все эксперименты, операции и побои меркли на фоне того, что сейчас могло случиться. Мне очень трудно вспоминать об этом, а тем более писать — любой нормальный человек поймет, что нет для мужчины большего позора, чем быть изнасилованным другим мужиком. Но из песни слов не выкинешь, а я обещал рассказывать обо всем, что было. Так вот, я скорчился на полу, пытаясь вздохнуть, но все-таки нашел в себе силы извернуться и двинуть насильника коленом по известному месту. Знаю, прием девичий, но мне было все равно. Тот заорал и наотмашь ударил меня по лицу. -Ах ты гаденыш! Я еще некоторое время пытался сопротивляться, но силы были слишком неравными. И, когда я понял, что проигрываю этот бой, стальная хватка ослабла. А в следующую секунду несостоявшийся насильник отлетел в сторону, дико матерясь. -Еще раз тронешь его, педрила, я тебя собственные яйца сожрать заставлю! - в проеме двери появился Такео. Никогда раньше я не видел его настолько разозленным. Он схватил охранника, который был на голову выше его, за шиворот и снова шмякнул о стену, как мешок с картошкой, после чего стал молотить ногами. -Ты у меня кровавыми соплями умоешься, извращенец гребанный! - шипел он, а синие глаза стали почти черными, - только полезь к нему еще раз! Я не вмешивался, да и не мог, потому что был изрядно побит, но, честно сказать, решил, что Такео не остановится, пока не превратит свою жертву в кучу фарша. Неужели, это из-за меня? -Эй, что тут у вас? - раздалось из коридора, затем послышался топот ног, и казарма наполнилась боевиками, - эй, ты что, охренел?! Сразу трое попытались оттащить рассвирепевшего Такео от его жертвы. И тут я впервые увидел своего друга в деле и понял, что он сильнее не только каждого из модифицированных по отдельности, но и, похоже, всех их вместе. Сильнее и быстрее — некоторые движения просто невозможно было уловить глазом. Но несмотря на явное превосходство его в силе, мне стало страшно. Создавалось ощущение, что у Такео порвалась в душе какая-то туго натянутая струна, и сейчас он вымещает на боевиках всю боль, что накопилась у него в душе, уже не помня себя — в обычно мягком взгляде сейчас была только слепая ярость. Но и Такео оказался не всесилен. Он как раз одержал верх над последним из охранников, когда совершенно бесшумно, что было странным для такого огромного тела, из темноты коридора появился Кранц. Воспользовавшись тем, что взбунтовавшийся подопытный увлечен боем, он одним ударом похожего на молот кулака по голове отправил его на пол. -Сдохни! - сплюнул начальник охраны. Такео лежал на полу неподвижно, а из-под его затылка медленно вытекала темная лужица, окрашивая растрепавшиеся длинные волосы темно-алым... Забыв обо всем, что со мной случилось и что едва не случилось, я кинулся к нему, упал на колени рядом и стал хлопать по щекам, пытаясь привести в чувство. Не очень соображая, что делаю, я оторвал кусок своей рубашки и попытался перевязать ему голову. Та безвольно моталась из стороны в сторону, а лицо оставалось совершенно белым. -Я сейчас... Сейчас я тебе помогу, - бормотал я, - ты только очнись... Кранц нехотя нагнулся над Такео, оттянул ему веко и равнодушно бросил: -Не жилец. Меня бросило в холод. Нет. Не может быть! Только сейчас до меня дошло, как сильно я привязался к этому человеку и как боялся его потерять. Тем временем Кранц достал коммуникатор: -Пост 42, нужен отряд охраны. И захватите носилки, тут, по ходу, намечается труп. Нет! Нет, нет, нет. Я хлопал Такео по щекам, пытался тормошить, пачкая руки в его крови, но все было бесполезно. Вскоре явились новые «тираннозавры» (те, которых побил Такео, постепенно приходили в себя, но вряд ли были способны на какие-то активные действия). -Этого наверх, - распорядился Кранц, указывая на раненого, - пусть его коновалы осмотрят. Может, выживет, хотя вряд ли. Этого, - кивок в сторону несостоявшегося насильника, - кастрировать. Мне тут пидоры не нужны. А сопляка — в девятую. Раздражает. Я смутно помню, что было потом. От всего, что произошло, меня колотило, зубы стучали, а сознание ворочалось медленно-медленно. И было совершенно все равно, что со мной сделают. С тех пор жизнь моя стала пустой. Я перестал смеяться, а шутки мои, как не стыдно сейчас сознавать, стали злыми. Причем, злился я не только на тех, кто лишил меня друга, но и на себя — за то, что не смог его защитить. Ни его, ни себя. Кранц исчез вскоре после истории с Такео — поговаривали, что его взяли в какой-то элитный отряд — а на его место заступила Оса, и жизнь моя окончательно превратилась в концлагерь. Впрочем, я принимал это с мрачным удовлетворением — ничего другого я в собственных глазах и не заслуживал. Так даже лучше, может, однажды меня все-таки прибьют. И лишь слабая надежда на то, что Такео все-таки не погиб, не давала окончательно сгинуть в бездне отчаяния. А еще именно тогда у меня в волосах появилась седая прядь... Сколько я так просуществовал, сказать не могу — там не было ни часов, ни календарей, а считать дни просто не хотелось, они все слились в одну вязкую серую массу, где не были различимы ни сутки, ни недели, ни месяцы. Поэтому, когда однажды Оса пинком выдернула меня из сна, в который все-таки удалось погрузиться, и сообщила, что по мою душу явилось большое начальство, я сперва ничего не понял. Подниматься не хотелось, все тело болело, но я все-таки наскоро умылся и поплелся за командиршей-надзирательницей. -Хреново выглядишь, - я смотрел себе под ноги, поэтому даже не понял, кто это сказал, хоть голос и показался знакомым. -Что вам... Юрий? - я наконец-то удосужился поднять взгляд. Тот ничуть не изменился, только загар стал еще гуще (в солярий он ходит, что ли?). -Вот что, собирайся и пошли, - деловито скомандовал он. -Куда это? -А тебе еще не все равно? - поднял бровь Юрий, глядя на меня взглядом-рентгеном. Я усмехнулся. Он был прав — какая разница, куда идти. А если подальше от этого гиблого места, так еще лучше. -Пойдемте, - хотелось пожать плечами, но я давно уже не мог безболезненно это проделывать, поэтому ограничился кривой ухмылкой. А дальше случилось странное. Он привел меня во вполне жилую комнату и, кивнув на встроенный в стену шкаф, сказал: -Переодевайся. У тебя есть полчаса, можешь принять душ, выпить чаю и нормально одеться. Теперь у тебя будет другая жизнь. Я поморгал, все еще не веря в происходящее. -Это что... серьезно? -Серьезнее не бывает. Я же говорил, что не в привычках Союза разбрасываться умными мозгами. Но, надеюсь, теперь ты усвоил, чем чревато неповиновение. Я хмыкнул и нетерпеливо глянул на Юрия — очень хотелось поскорее залезть под душ и смыть с себя весь ужас и боль, что сопровождали меня последнее время. -Ухожу, ухожу, - засмеялся тот. -Спасибо, - неуверенно проговорил я, когда тот уже открыл дверь. -Можешь не благодарить, - отмахнулся тот и покинул комнату. Большую часть отведенного мне времени я полоскался под теплым душем. Надо сказать, что к чистоте я вообще отношусь достаточно болезненно, и, конечно, ржавого крана с холодной водой, который был доступен в бункере, совершенно не хватало. И тут уж удалось отвести душу. Я мыл голову до тех пор, пока волосы не начали скрипеть, а себя тер, невзирая на многочисленные ссадины и рубцы разной степени давности. А после душа я почувствовал, что, как это не банально звучит, заново родился. От мыслей, что бункер остался в прошлом, мне хотелось орать и скакать по комнате, как сумасшедшему. Но я представил, как бы это выглядело со стороны (а одет я был только в полотенце), хихикнул и не стал. В шкафу нашлась и одежда. Явная «made in China», но по сравнению с моей порванной зеленой робой — просто вечерний костюм: две смены белья, джинсы и полосатая футболка. А на столе — электрочайник, коробка с заварочными пакетиками и сахарница. Жизнь налаживалась. Юрий пришел за мной ровно через полчаса, как и обещал — это я смог отметить по висящим на стене часам. -Готов? -Угу, - я одним глотком допил остатки чая. -Тогда пошли. Покажу тебе новое место работы и познакомлю с коллегами и начальством. Заинтригованный, я двинулся следом, думая, что мы снова отправимся на этаж пятого отдела. Однако мы поднимались куда дольше и наконец вышли на свежий воздух. Во время ночного побега я не смог разглядеть панораму, сейчас же она меня просто ослепила. Вокруг базы были горы. Нет, не так — Горы. Черно-белые остроконечные пики буквально врезались в небо. Черно-белыми они казались оттого, что на практически черных скалах сверкали вечные снега. Небо же было необычного темно-синего вечернего оттенка, который совершенно не вязался с ярким полуденным солнцем. Вообще, было во всей этой картине что-то сюрреалистическое и неземное. -Мы в Гималаях, - пояснил Юрий, заметив мое удивление, - высота 5342 метра над уровнем моря. И тут же я понял, что мне напоминает увиденный пейзаж — картины Рериха. Не могу сказать, что я большой поклонник его творчества, но цвета и формы Крыши Мира он передал очень точно. -Так вот она какая, Шамбала, - фыркнул я. -Ты не так уж далек от истины, между прочим, - заметил Юрий и потянул меня куда-то вправо. Оказалось, что вход в базу Союза находится прямо в скале, а немного в стороне располагалась хорошо замаскированная вертолетная площадка. -Мы что, куда-то полетим? - я заметил, что у одного из вертолетов крутятся лопасти. -А разве ты не рвался покинуть это место? - глянул на меня поверх дорогих очков Юрий. Я промолчал — не хотелось говорить, что это место я хотел покинуть один, а не под конвоем. Как говорится, дареному коню в зубы не смотрят — спасибо, что хоть из бункера вытащили. Летели мы долго и где-то садились на дозаправку — мне почему-то подумалось, что в Индии. Потом долгое время за иллюминатором ничего не было видно, кроме неба и моря и, наконец, вертолет пошел на снижение над небольшим островом. -Как видишь, бежать отсюда будет проблематично, - довольно ехидно сообщил Юрий. Я не удостоил его ответом. Мы снижались над сплошным морем зелени, среди которой угадывались белые квадратные строения и радиовышки — в целом все это очень походило на военную базу. И, наконец, вертолет коснулся земли, а я с облегчением перевел дух. Признаться, за время полета меня изрядно укачало. Вертолетная площадка оказалась намного просторнее той, откуда мы взлетали, техники тут было побольше и в основном военной, насколько я мог определить на глаз. К нам тут же подбежало двое одетых в камуфляж парней, но Юрий что-то сказал им (мотор вертолета продолжал рокотать, так что я ничего не услышал) и они, козырнув, убрались куда-то в сторону казенных построек из белого камня. Я сам — сын офицера и армию уважал, но эти что-то доверия у меня не вызывали. Когда тебя привозят на военную базу, расположенную в джунглях одного из островов Океании, вряд ли это будет просто экскурсия. Но, как вы понимаете, деваться мне было некуда, поэтому я пошел за Юрием, крутя головой по сторонам и запоминая все, что вижу — пригодится. Тот же по пути вводил меня в курс дела. -Ты теперь — часть боевого отряда Союза ДА-5. -Боевого? - вытаращился я, судорожно вспоминая те немногие уроки рукопашного боя, что мне успел дать Такео. -Не пугайся, твоя задача будет иного рода, - мы зашли в прохладный полумрак здания и подошли к лифту, - группа состоит из пяти человек, включая тебя. Четверо из них — бойцы, ты — координатор. То есть, в то время, как они будут ездить на задания, твоей задачей станет сидеть в уютной аппаратной и, имея в своем распоряжении съемку со спутника, маячки и коммуникаторы каждого из бойцов, направлять их действия. Ведь тебе одному будет видна целостная картина поля боя. Оборудование самое совершенное на сегодняшний момент, но и ответственность за успешность проведения операций большей частью ложится на тебя. Вопросы? В лифте было большое зеркало, из которого на меня смотрел костлявый парень с седой прядью в черных волосах и темными кругами под глазами. Привидение — не иначе. -А что за операции? Чем вообще занимается эта... или этот... ДА-5? -Занимается, чем прикажут. Зачистка некоторых баз Союза, охрана высокопоставленных особ — задания самые разные. И, хочу тебя порадовать: за успешно проведенные операции ты будешь получать гонорары. Я поежился от слова «зачистка», вспомнив, как хотели «зачистить» меня самого, вломившись в квартиру. Как давно это было, словно в другой жизни или во сне... -И куда я буду тратить тут эти гонорары? У обезьян кокосы покупать? - фыркнул я. -Ценю твой юмор, но смею заметить, что ДА-5 — мобильный отряд, и иногда тебе тоже придется выезжать на место со всей аппаратурой. И, более того, если будешь хорошо себя вести, тебя отпустят погулять в город. -Да ну? - не поверил я. -Я же сказал, если будешь хорошо себя вести, - тоном строгого учителя повторил Юрий, - а если плохо... комната номер девять есть не только в бункере третьего отдела. Меня передернуло — думал, сплетенные из резиновых шнуров хлысты навсегда остались в прошлом. -А теперь познакомься со своими коллегами, - с этими словами Юрий распахнул передо мной широкие раздвижные двери. Я зажмурился от яркого света, а когда открыл глаза, увидел обычный спортзал. Конечно, не такой, как у нас в университете, а гораздо лучше оборудованный: несколько тренажеров, боксерская груша, мягкие маты на полу. В зале было несколько человек. Троих я узнал сразу: толстый и немытый — два бывших охранника, мимо которых я так благополучно прошел во время своей попытки побега. Так, оказывается, их перевели сюда! Третьим оказался никто иной, как Кранц — он меня не заметил, потому что, лежа на тренажере, поднимал штангу весом, по моим прикидкам, с тонну. А четвертый как раз наклонился, чтобы завязать шнурок на кроссовке, поэтому я сперва не увидел его лица, но когда он распрямился... Длинные волосы, завязанные в тугой хвост на макушке. -Такео? - прошептал я. Друг! Мой друг был жив!! Забыв обо всем на свете я с радостным воплем повис у него на шее. -Ты живой! Я так боялся, думал, этот урод тебя убил!! А ты живой!!.. Такео ошарашенно глядел на меня и... в этом взгляде не было узнавания. -Подожди, подожди, а ты кто? - недоуменно спросил он, когда я ослабил хватку. -Я — Тао! Неужели я так изменился?! -Не помню... - Такео виновато отстранился, - извини. Ты, наверное, меня с кем-то перепутал. И тут до меня дошло. Кранц ведь ударил его по голове! Неужели, у моего друга амнезия? Да, скорее всего, так. Но главное, что он жив, а подружиться мы можем заново. -Так и знал, что ты педик, - подал голос немытый тип, качая одной рукой тяжелую гантель, - нормальный мужик такие патлы отращивать не будет. Я сразу почувствовал, как задеревенел Такео, и поспешил вмешаться: -Если не знаешь других отношений между мужчинами, то так и скажи, и не мешай встрече двух друзей, - последнее слово я выделил особо. Немытый подавился смешком, а Кранц, оставив, наконец, в покое штангу, громогласно заржал: -Выкуси, Шарк! -Ребятки, это ваш новый программист-координатор. Прошу любить и жаловать, - представил меня Юрий, - ну, вы тут знакомьтесь, а я не буду вам мешать, - сладко пропел он и скрылся за дверями. Между тем, Кранц сгреб меня за футболку и прорычал прямо с лицо: -А вот это за «урода». Я отлетел к стене и больно ударился спиной о шведскую стенку. Кранц продолжал: -Меня слушаться беспрекословно. Непослушание я наказываю. Это понятно? -Конечно, понятно... Няшечка, - не удержался я. Кранц слегка позеленел, но теперь уже заржали остальные. -Что за «няшечка»? - не понял толстый с панковским «ирокезом» на голове. Как я потом узнал, его звали Хаммер — видимо, за схожесть в объемах со знаменитым внедорожником. Я, как говорится, пока не началось, в двух словах поведал почтеннейшей публике происхождение этой клички. Кранц молча надвинулся на меня с явным намерением если не прибить, то капитально покалечить, но дорогу ему заступил Такео. -Оставь его. -С какой это радости ты тут командуешь? - набычился тот. -А с такой, что он теперь наш координатор, и мы от него зависим. Ты хочешь, что в ближайшем же бою он завел тебя под обстрел или на мину? -Это будет последнее, что он сделает в жизни, - прорычал Кранц. -Возможно. Но и для тебя — тоже. Я поднялся на ноги, внезапно ощутив собственную значимость. -О, да это ж тот дохляк, из-за которого нас с Хаммером разжаловали из охранников! - вдруг сообразил Шарк и бросил на меня очень многообещающий взгляд. Видимо, предостережение Такео не достигло его сознания. Итак, я стал членом штурмовой группы Союза ДА-5. Наш отряд состоял всего из пяти человек, но каждый из них стоил десятка. Был еще шестой, точнее, шестая — Ванесса Моррисон, которая, собственно, давала нам задания и перед которой потом отчитывался Кранц. Лично мы общались с ней редко — все больше по видеосвязи, и это не могло не радовать, ибо Ванесса превосходила в силе, пожалуй, даже нашего командира. На вид это была бесцветная англичанка лет сорока. Она не пользовалась косметикой, одевалась либо в деловой костюм, либо в серый комбинезон, была невысокой и даже хрупкой на вид. Но никто из нас не рискнул бы перейти ей дорогу. Мисс (или миссис — чего не знаю, того не знаю) Моррисон была модифицирована, как и мы все, и в совершенстве владела не только всеми видами единоборств, она еще была мастером бесконтактного карате. Вот честно, если бы я однажды не увидел своими глазами, как она одним движением руки на расстоянии отшвырнула от себя Хаммера (а весил он точно больше центнера), я бы не поверил. Одним словом, жуткая женщина. Жили мы в общей комнате-казарме, и каждый день состоял из тренировок. Тут располагались специальные полигоны, где мы отрабатывали боевые задачи — каждый свои. Такео был снайпером и в ближний бой вступал крайне редко — в этом состояла задача Шарка и временами Кранца. Хаммер же оказался мастером взрывчатки. Он метко бросал гранаты и мастерски устанавливал бомбы с часовым механизмом, при этом успевая откусывать от бутерброда (запасы еды у него не кончались никогда). Я же сидел в аппаратной с переговорным устройством и внимательно следил за картиной боя на мониторе компьютера, направляя то одного, то другого бойца и предупреждая их о скрывающихся врагах. Вообще, по крайней мере, на учениях это было интересно и, признаться, напоминало компьютерную игру. Я никогда не был геймером, играл от случая к случаю, тут же меня это увлекло. Но и ответственность за каждый неверный шаг полностью лежала на мне. Впрочем, я довольно быстро зарекомендовал себя хорошим координатором, и бойцы стали мне доверять. Сейчас, вспоминая ту работу, я думаю, что это было большим соблазном: я мог сделать так, чтобы все, кроме Такео, погибли и таким образом отомстить и за друга, потерявшего память, и за самого себя (Шарк с первого дня принялся меня изводить и стучать Кранцу на все мои существующие и несуществующие проступки). Но мне ни разу это не пришло в голову. Хотя нельзя сказать, что я ни разу не воспользовался своим положением, но все по порядку. Кстати сказать, у меня появился доступ в интернет, но... я так и не подал сигнал бедствия. И не потому, что боялся. Просто бежать нужно было с умом, а размещенный невесть где призыв о помощи вряд ли бы что-то изменил — мне бы просто никто не поверил. А если б и поверили, было бы только хуже. К тому времени я уже знал, что Союз опутал своими сетями практически весь мир. К тому же бежать без Такео я не хотел, а тот покидать ДА-5 не собирался. Дело в том, что, как выяснилось, он нашел свою названную сестру, которая тоже находилась в лапах Союза и была больна. Общались они в основном по Скайпу — Тейра (так ее звали) находилась в лабораториях третьего отдела в Гималаях, откуда меня вывез Юрий. Сперва я очень удивился: ведь Такео все забыл, какая сестра? Но он объяснил, что помнит свое детство, а Тейра дорассказала остальное. Они вместе росли в приюте и были дружны, как настоящие брат и сестра, а потом ее забрали в семью, которая, по ее словам, впоследствии и продала девочку Союзу. Из-за нее-то Такео и не мог сбежать — его фактически этой Тейрой, которую он любил больше жизни, шантажировали. Вообще, во всей этой истории было много странного. Однажды я, желая помочь Такео, попытался разыскать хоть какую-то информацию о его сестре, но не нашел вообще ничего. Никакой Тейры будто и не существовало в природе, сколько я не пытался разузнать хоть что-то. Но другу я ничего не говорил — просто язык не поворачивался лишать его смысла жизни, в который превратилась новообретенная родственница. Хотя, признаться, мне совсем не нравилось, что из-за нее он стал управляем. Я даже попытался намекнуть ему об этом, но Такео на меня так посмотрел, что я подавился словами и больше не предпринимал попыток даже заикаться на эту тему. Вообще, наличие сестры так и не дало нам вернуть прежнюю близкую дружбу. Такео, конечно, выделял меня среди остальных, но все равно я чувствовал тонкую, но совершенно непробиваемую стену. А когда я понял, что история с сестрой не очень-то хорошо пахнет и есть большая вероятность того, что это всего лишь уловка Союза, чтобы держать на поводке ценный объект, я пережил искушение рассказать все Такео и тем самым вернуть его привязанность. Но не смог. Я не хотел покупать дружбу ценой жестокости, хоть мне и было очень грустно. И вот, примерно через месяц со дня моего приезда на остров, от Ванессы Моррисон поступил приказ: зачистить секретную базу в Австралии, где сотрудники стали приторговывать изобретением Союза (каким-то новым пестицидом) за спиной самой организации, присваивая деньги. Я воспринял это известие спокойно, потому что еще совершенно не представлял, что такое настоящая боевая операция, а вот Такео мрачнел день ото дня. -Опять наш святоша сопли распустил, что придется в людей палить, - издевался Шарк, увидев, как тот молится на ночь, держа в руках четки с крестиком. -Ну, не все же такие отморозки, как ты, - встал на защиту друга я. Я очень уважал набожность Такео и постоянные нападки Шарка меня бесили. -А ты, дрищ, вообще молчи, - огрызнулся тот, - сам-то, небось, обделаешься при виде настоящего боя. -Пока не знаю, но поверю опытному человеку, - я постарался сказать это очень серьезно. Шарк никогда не блистал интеллектом, поэтому некоторое время переваривал сказанное, а потом с рычанием кинулся на меня. -Ты че сказал, ботан? Учти, ты крупно попал! -Я учту, - согласился я. С единоборствами, несмотря на тренировки, у меня было не очень, а вот уворачиваться получалось неплохо. В результате Шарк вместо моей скулы сломал спинку собственной кровати. -Я тебя в дерьме искупаю, понял, ушлепок?! - боевик кинулся в новую атаку и на этот раз припер меня к стене. Я зажмурился — отступать было некуда, а вес его кулаков я знал очень хорошо, но удара не последовало. Точнее, он последовал, но достался не мне. -Отстань от него, Шарк, - спокойно посоветовал Такео, вытирая руку о футболку, в которой обычно спал, - у нас завтра задание, если ты не забыл. Хочешь, чтобы он не смог нормально работать? Матерясь сквозь зубы тот поднялся на ноги. -Тебе это так не сойдет, - прошипел штурмовик, возвращаясь на свою койку. Такео он ненавидел даже больше, чем меня, но при этом побаивался — тот не раз побеждал Шарка в спарринге на виду у начальства. А такие вещи он не прощал и, будучи не в силах одолеть Такео в открытом бою, делал гадости исподтишка: то начальству настучит о самоволке, то изводит пакостями о сестре. Терпеливый и невоинственный, Такео все это сносил, но, случалось, срывался, и тогда они сцеплялись не на жизнь, а на смерть, разделяя потом наказание за драку. Замечание Такео о том, что моя ценность состоит только в том, что я координатор, а завтра бой, обидно кольнула, но говорить, конечно, я ничего не стал, а просто молча завернулся в одеяло и улегся носом в стену. Но нормально выспаться мне не дал Шарк, который продолжал изводить Такео похабными шуточками, пока Кранц на рявкнул на него, пообещав пристрелить. Кранца штурмовик побаивался, поэтому заткнулся. Вообще, с самого первого дня Шарк произвел на меня впечатление не вполне нормального человека. Мои ощущения подтвердились, когда я разыскал его личное дело. На самом деле его звали Хорхе Моралес, он был американцем, родом из Рио-Гранде, что на границе с Мексикой. Воевал в Ираке, причем, показал себя отчаянным и смелым воякой, но сломался после того, как его взвод попал под обстрел. Погибли все его друзья, Хорхе же только контузило и, видимо, при этом что-то сдвинулось у него в мозгах — когда он вернулся в армию, то стал с удовольствием участвовать в резне мирного населения и пытках военнопленных. Он был одним из тех, кто фотографировался на фоне замученных арабов и кто потом за это крепко сел в тюрьму у себя на родине. Судя по всему, Союзу такие отморозки были нужны, поэтому ему предложили службу в ДА-5 вместо тюремной камеры. Стоит ли говорить, что Хорхе, или теперь уже Шарк, согласился не задумываясь. На службе у Союза его садистские наклонности не только не пропали, но и расцвели пышным цветом, что я имел неудовольствие проверить на себе, а Такео терпел уже без малого полгода. Рано утром, все, кроме меня, переоделись в камуфляж, получили оружие и улетели в вертолете на задание. Я же остался в аппаратной, ожидая начала операции. Сказать по правде, я волновался: одно дело учения и совсем другое — реальная боевая ситуация, когда в твоих руках находятся жизни четырех человек (и пусть по крайней мере двое из них — полные отморозки, но все-таки ж живые люди). Я разглядывал будущее поле боя. Это была довольно обширная территория с одним административным зданием и множеством построек, разбросанных внутри обнесенного высокой стеной двора с редкими клумбами и одинокими эвкалиптами. Я, как и полагалось по инструкции, довольно легко взломал сервер этого мятежного предприятия, будучи готов в любую секунду отключить сигнализацию, чтобы позволить боевикам ДА-5 проникнуть на территорию. Наконец в наушниках послышался рык Кранца: -Тао, мы на месте. -Вас понял, - отрапортовал я, - отключаю периметр. Трансляция со спутника была выше всяких похвал: я имел возможность видеть как объект целиком, так и приближать картинку, чтобы рассмотреть каждого из штурмовиков по отдельности. Так я увидел, что Такео был вооружен длинноствольной винтовкой явно штучного производства (я не очень хорошо разбираюсь в огнестрельном оружии, но почему-то был уверен, что аналогов пушки Такео в природе не существует), Хаммер обвешан сумками со взрывчаткой, Шарк поигрывает двумя длинными десантными ножами, а вот оружие Кранца оставалось для меня загадкой. Сейчас мне предстояло найти для каждого подходящее укрытие. Сделать это было нетрудно — такие ситуации мы ежедневно отрабатывали на учениях, так что я быстро определил каждого в засаду, и только Шарку не повезло — рядом с ним я никак не мог найти подходящего места, где бы он мог спрятаться. -Эй, ботан, я так и буду здесь торчать?! - прошипел он мне в коммуникатор. И тут я заметил одинокое строение за лохматыми кустами, чувствуя, как улыбка невольно расползается от уха до уха. Этим строением оказался старый сортир, видимо, оставленный еще строителями фабрики. Причем, это был не цивильный туалет, а классика жанра в лучших традициях колхоза «Тупик коммунизма» - дощатая будка с выгребной ямой (дверь с отверстием в виде сакраментального сердечка была открыта, поэтому я смог разглядеть такие подробности). Я отправил штурмовику информацию об укрытии. В ответ узнал много новых матерных слов на нескольких языках, на что только развел руками: -Извиняй, Шарк, но ничего другого поблизости нет. Или ты прячешься там, или становишься идеальной мишенью. Тому ничего не оставалось, как воспользоваться моим любезным советом. Впрочем, когда начался бой, мне стало уже не до шуток. Охрана у объекта оказалась, как на военно-промышленном комплексе, так что приходилось отслеживать перемещение противника и предупреждать всех по очереди. Да еще и так, чтобы Такео поменьше приходилось стрелять в людей. В общем, первой операцией я мог гордится — все прошло без сучка без задоринки. Фабрика была уничтожена, жертв почти не было, наши бойцы — живы-здоровы. Но у этой истории оказался и неожиданный финальный аккорд, который исполнил, как ни странно, Такео. Заметив Шарка возле его недавнего укрытия, он пальнул в сортир разрывным крупнокалиберным снарядом. Нет, физически Шарк не пострадал, но Такео был отмщен за ночные издевательства, а вчерашняя угроза искупать меня в дерьме вернулась на пославшего ее, причем в буквальном смысле. Я сполз под стол в приступе дикого ржача. Отсмеявшись, я понял, что заняться мне уже нечем — команда отключилась, видимо, отправились отдыхать и готовиться к вылету обратно, поэтому я решил покопаться на разных серверах в поисках чего-нибудь интересного и полезного. Тогда я впервые узнал о ноблесс. Информация эта была строго засекречена, так что мне пришлось попотеть, пока я смог до нее докопаться, но оно того стоило. Вообще, за время моего пребывания в Союзе (а находился я там, как выяснилось, уже два года) я привык ко всевозможным научным чудесам, но ни с какой метафизикой не сталкивался ни разу. Ну, может быть, только бесконтактное карате нашей начальницы, да и у того, наверняка, было научное объяснение. Тут же все резко выходило за пределы привычной картины мира. Если верить материалам, которые я прочитал (а не верить им у меня не было никаких оснований), в мире, помимо людей, существуют и другие разумные расы — прямо, как в фэнтези-романах. Судя по всему, этих рас было несколько (пару раз в тексте мелькнуло слово «вервольфы»), но данный раздел касался существ, названных благородными или ноблесс. Больше всего по описанию эти существа напомнили мне толкиенских эльфов, но все же отличались от них во многом. Откуда они появились на земле, я из документа не понял (видимо, его авторы тоже этого не знали), но были гораздо более древними, чем люди. Дальше пошла уже сплошная мистика: из документов выходило, что ноблесс могут управлять материей. Например, они выглядят на свой психологический, а не физический возраст, а главы родов (а у них в обществе, как я понял, принята клановая система) обладают и неким «оружием духа», которое является материализацией сил всего клана от начала его существования. Еще ноблесс практически бессмертны, но могут по собственной воле прекратить свое земное существование, и это тоже роднит их с эльфами Толкиена. Кстати, как я понял, окончательно они не умирают, а скорее впадают в анабиоз, в котором могут находиться веками, а потом без вреда для своего организма вернуться к активному существованию. Раньше эти существа жили бок о бок с людьми, обучали их всему, что необходимо для выживания, защищали от враждебных малоцивилизованному человеку сил природы, но потом люди, как это у них обычно бывает, охамели, стали теснить ноблесс и пытаться заставить их служить себе. Те же, как и подобает благородным, злом на зло не ответили, а просто молча собрались и ушли. Причем, не просто переселились на другой континент, а каким-то, только им одним известным способом, переместились в другое измерение (и снова привет от эльфов из Валинора), заселив обширный остров под названием Лукедония. Но и тут люди не оставили их в покое. В документах имелись сведения о попытках Союза силой захватить страну ноблесс: для этой операции был снаряжен суперсовременный боевой флот, который перебросили в параллельное измерение, опираясь на разработки Николы Теслы, неудачно использованные еще при Филадельфиском эксперименте. Однако — вот незадача! — оказалось, что физические законы в мире ноблесс отличаются от земных, и вся навороченная военная техника там стала не полезнее куска ржавого железа. Некоторое время флот все-таки стоял у лукедонских берегов, но, когда выяснилось, что местное измерение губительно для большинства людей, было принято решение покинуть корабли — ноблесс великодушно открыли проход, и горе-вояки бежали на спасательных шлюпках. Дальше мне попались выкладки по физиологии ноблесс. Материя их тела не такая, как у нас, она примерно поровну состоит как из живых тканей, так и из энергии. Поэтому они легко адаптируются в мире людей, при этом могут долгое время обходиться без пищи и воды, а регенерация у них происходит вдвое быстрее. В документах приводились фотографии живых ноблесс — я обратил внимание, что все они имели красивые и утонченные лица, при взгляде на которые сразу понимаешь: это не люди. При этом ощущение это не было отталкивающим, скорее, наоборот. У меня даже возникло чувство, что я уже видел их и хорошо знаю. Интересно, с чего бы? Еще в файлах говорилось о том, что некоторые ноблесс еще в средневековье приходили в мир людей, движимые желанием проучить неблагодарных младших братьев, но они считались изгоями даже в собственном мире. Есть ли ноблесс среди людей сейчас, я не понял, зато нашел результаты экспериментов над ними, из чего заключил, что в лапах Союза некоторые из благородных точно побывали. Дочитать я не успел, потому что прибыли наши штурмовики. Не буду вдаваться в подробности разборки, которую устроил Шарк за засаду в сортире, скажу только, что драка была знатная (собственно, они с Такео уже прибыли со следами выяснения отношений на лицах). В результате Шарка лишили половины премии, а с меня и Такео основательно спустили шкуру в воспитательно-дисциплинарных целях. Так мы и жили. Задания случались примерно раз в месяц — и далеко не всегда это были какие-то крупномасштабные сражения. Чаще ДА-5 нанимали в качестве телохранителей для высокопоставленных членов Союза (очень высокопоставленных). Работа была — не бей лежачего: покушения на них совершались крайне редко, а ДА-5 им полагалась по статусу — все-таки элитный штурмовой отряд. И именно сейчас, когда жизнь более-менее устоялась, на меня навалилась тоска. Больше всего хотелось выть от одиночества. Да, я являлся полноправным членом ДА-5, да, хорошо справлялся со своей работой, но я был совершенно один, а тот человек, который мог называться другом, попросту забыл меня и не желал вспоминать. А еще я жил с сознанием того, что, по сути, стал убийцей. Набожность Такео, который тоже страдал от необходимости отнимать чужие жизни, заставила и меня все чаще задумываться о душе, и я прекрасно отдавал себе отчет в том, что, хоть лично ни разу никого не убил, но фактически руковожу преступлениями. А сильнее осознания этого мучили мысли о том, что я трус. Будь у меня больше сил, смелости и решимости, я бы восстал, отказался участвовать в убийствах — и пусть бы меня за это потом убили или искалечили, но совесть была бы чиста. Но я так и не решился на этот шаг, утешая себя мыслями, что, если не я, то кто-то все равно будет координатором, и он-то уж точно не станет помогать Такео спасать мирное население и отводить штурмовиков от безоружных ученых. Утешения помогали слабо, ибо я отчетливо сознавал, что иду на сделку с совестью. И, если там, за чертой, действительно существует рай, где можно жить, никого не боясь и ни от кого не ожидая удара, то путь мне туда заказан раз и навсегда. Все это камнем лежало на душе, который некому было снять и о котором некому было рассказать. Наверное, читатели возмутятся: где тот Тао, которого мы знаем по манхве — оптимист, болтун и балагур? Что это за унылый рефлексирующий тип? Не хочу никого разочаровывать, дорогие мои читатели, но я вас слишком уважаю, чтобы скрывать свое истинное я. Да, я действительное произвожу впечатление веселого, фонтанирующего Идеями балбеса, но чаще это всего лишь маска. Правда сейчас, когда, как я очень надеюсь, ужасы Союза остались позади, порой я сам начинаю верить в веселого и обаятельного Тао, но порой все равно приходит тоска и чувство одиночества... Но не буду больше утомлять вас самокопаниями и продолжу свой рассказ. Гораздо реже, чем остальным, доводилось выезжать на место мне, зато в эти редкие дни можно было прогуляться за пределы базы и потратить заработанные деньги. Я покупал себе дорогую одежду, о которой раньше и мечтать не мог, ходил по кафе, диснейлендам и зоопаркам. Побывал даже в нескольких океанариумах, о чем мечтал с раннего детства. Остальным тоже разрешалось выйти в город, и каждый тратил это время по-своему: Хаммер отъедался в разнообразных фастфудах, Кранц играл в казино, а Шарк посещал все местные бордели, о чем потом в подробностях рассказывал остальным. Такео же предпочитал совершать пешие прогулки, при этом деньги, если и тратил, то только на подарки сестре и на шампунь, которого на его шевелюру уходила целая прорва. И, конечно же, я не мог не воспользоваться полученной свободой. Это случилось, когда мы были на задании (очередное «телохранение») в Лиме. У меня выдалось свободное время, которое я решил, как всегда, использовать на осмотр города и трату денег. Да и поупражняться в разговорном испанском было интересно. И как-то так вышло, что ноги сами принесли меня к русскому посольству. Искушение было столь велико, что я не удержался и направился туда. Сейчас-то я понимаю, насколько дурацкой была эта идея, но тогда я просто подчинился порыву — со мной бывает. Довольно легко мне удалось миновать проходную, где я объяснил, что являюсь русским гражданином и хочу попросить помощи. Обо мне доложили, потом проводили в приемную и довольно быстро приняли. Чиновник в посольстве оказался чем-то неуловимо похож на Юрия и говорил по-русски с легким акцентом — видимо, уже очень давно служил в Чили. Я изложил ему адаптированную и упрощенную версию собственного похищения, туманно намекнув на незаконные опыты, которым подвергся без собственного согласия, и потребовал, чтобы в Россию был послан запрос на пропавшего без вести три года назад Константина Логинова. Все мои показания секретарь аккуратно занесла в компьютер, и мне было предложено подождать в приемной, пока будет сделан запрос. Я расположился в обширном кресле под развесистой монстерой, но не смог проглотить ни капли предложенного секретаршей кофе — сердце колотилось как бешеное: неужели, из этой безумной затеи что-то получится? А потом меня одолели сомнения. Ну, вернусь я домой, в свой город, а дальше-то что? Прошло три года, а это значит, что квартиру мою, скорее всего, уже передали другим людям, а я числюсь пропавшим без вести, то есть, фактически мертвым. Таким образом, у меня там не будет ни жилья, ни работы, ни даже имени. Останется только пополнить тесные ряды местных бомжей. Была даже мысль сбежать, и я уже почти утвердился в ней, но потом все-таки решил попробовать — в конце концом, что я теряю? Что может быть хуже того, что со мной уже случилось? За этими размышлениями меня и застал посол. Он лучезарно улыбнулся и сказал, что меня уже ждут. Признаться, я был удивлен: прошло всего два часа. Посол же пояснил, что за мной был послан вертолет, который проследует в соседнюю Аргентину, откуда меня на самолете переправят в Россию. Все это было как-то странно — слишком быстро и слишком гладко, но терять мне уже было нечего, поэтому я позволил посадить себя в вертолет. И, скажу честно, когда он взял курс не на восток, на континент, а на океан, я даже не очень удивился, потому что ждал подвоха с самого начала... На острове меня встречала Ванесса Моррисон собственной персоной. Еще бы, такое ЧП — член ДА-5 попытался бежать. Хорошо, что в посольстве у Союза были свои люди, которые сразу дали сигнал, куда следует. Не буду вдаваться в подробности того, что мне было за побег, а было, надо сказать, изрядно — я даже думал, что тут-то мне и конец. Но, как вы понимаете, меня не убили и даже не искалечили, хоть голос от воплей я все-таки сорвал. И на этот раз рядом не оказалось Такео, как когда-то в бункере. Отлеживался я сначала в гордом одиночестве, а потом — тоже в одиночестве, но под уничтожающие взгляды Кранца, которого, как командира ДА-5, лишили премии за задание. С тех пор мне строго настрого запретили выходить в город одному, а таскать за собой прицеп в виде одного из членов команды я и сам не хотел. Поэтому во время операций либо отсиживался на базе, либо удирал на свой страх и риск. О миссии в Южную Корею нам сообщили за две недели. Задание было несложное: один из физиологов Союза доигрался в своей лаборатории до каких-то нештатных результатов, в итоге подопытных и всю лабораторию пришлось уничтожить. Сам же ученый по-тихому уехал из Кореи, а нам надлежало расследовать, что там случилось, и зачистить нежелательных свидетелей, если таковые обнаружатся. Фактически, ДА-5 предстояло убрать мусор. Я отнесся к заданию равнодушно, потому что и помыслить не мог, что именно оно перевернет всю мою жизнь. Узнав о миссии, Такео неожиданно попросил меня поучить его корейскому языку — я как-то обмолвился, что выучил его, пока сидел в третьем отделе. Я принялся за дело со всем рвением, в тайне надеясь, что, может, хоть это снова сблизит нас. Такео занимался усердно и вскоре уже мог худо-бедно объясниться на уровне «здравствуйте-извините-спасибо-сколько стоит». А еще он попросил научить его вежливым фразам, которые можно было бы сказать девушке. Дело в том, что во время его прогулок по городам девицы на него так и вешались, причем, иногда в буквальном смысле, и надо было с ними как-то учтиво объясняться и, если придется, не менее учтиво отшивать. И тут-то я решил пошутить — уж больно серьезен был Такео, рассказывая об этом. В общем, я научил его... скажем так, не очень учтивым фразам, которые могли скорее привлечь к нему девушку, а не оттолкнуть ее. Ну, а действительно: парень — мечта каждой особи женского пола от десяти до ста лет, а вечно ходит, скроив морду кирпичом, с видом аскета, давшего обет воздержания от всего сразу. Пока мы готовились к миссии (а надо сказать, что я не только просиживал штаны за компьютером — были у нас и тренировки по единоборствам, и курсы вождения разных видов транспорта, и еще много чего полезного), я решил выяснить подробности предстоящего дела. И чем дальше копал, тем больше озадачивался. Ученого, о котором шла речь, звали Джереми Кромбел, он долгое время был рядовым физиологом на службе третьего отдела Союза, а потом буквально в одночасье совершил ряд выдающихся открытий, продвинулся по карьерной лестнице и получил в распоряжение целую шикарно оборудованную лабораторию в Южной Корее и большое число подопытных. Вот этот прорыв насторожил меня особенно — создавалось ощущение, что Кромбел не столько изобрел что-то, сколько воспользовался чьими-то готовыми наработками, уж слишком внезапны были все эти открытия. Работал он, как и большинство в третьем отделе, над улучшением физических возможностей человека, экспериментировал с пересадкой органов — в общем, это был этакий современный вариант уэллсовского доктора Моро. А потом что-то пошло не так: об этом сведений почти не было, упоминалось только, что лаборатория была уничтожена, а сам Кромбел скрылся в неизвестном направлении. И вот это-то происшествие нам и надлежало расследовать. Вроде как не предполагалось никаких боевых действий, только вот почему-то за день до вылета нас посетила Ванесса Моррисон с тем, чтобы раздать по упаковке таблеток без подписи. Как выяснилось, это была разработка Союза — препарат под названием D, который стимулировал скрытые резервы организма модифицированных. Я попытался спросить, зачем этот D сдался мне — я ведь как был тощим ботаником, так и остался, но Моррисон не удостоила меня ответом, а потом пояснила всем, что препарат может понадобиться в случае столкновения с ноблесс, которые превосходят людей, даже модификантов, по силе. Я снова влез с вопросами, потому что мне было интересно, с чего вдруг у нас могут быть столкновения с этими существами и кто они вообще такие, на что командирша раздраженно бросила: -Это те, с кем вам лучше избегать вооруженных конфликтов. Большего я от нее не добился. И вот, уже сидя в вертолете и делая вид, что самоотверженно работаю на своем ноуте, я смотрел на остальных членов ДА-5, к которым за три года совместной работы успел привыкнуть. Такео — как всегда, сосредоточен и отрешен, может быть, молится про себя или думает о сестре, Шарк увлеченно точит один из своих десантных ножей. За прошедшее время он все реже донимал меня, а вот Такео так и не оставил в покое, время от времени доводя до белого каления и драки. Хаммер, как всегда, жует бутерброд. Сначала я считал друга Шарка туповатым жирдяем, но постепенно с удивлением понял, что мозговым центром у них двоих является именно Хаммер. А вот кого я не смог ни понять, ни раскусить, был Кранц. Я не нашел его личного дела, но по акценту понял, что он либо немец, либо австриец. Он был толковым и, главное, справедливым командиром, никогда не зверствовал ради развлечения, несколько раз даже заступался за Такео, когда Шарк доводил того до бешенства. Исходя из всего этого, я бы мог Кранца даже уважать, но не мог забыть, как он чуть не убил Такео. А кроме этого было в нем что-то, что меня напрягало. А что, я не мог понять. В Корее мы поселились в недостроенной гостинице, принадлежащей Союзу. Собственно, она уже была почти готова к сдаче — не хватало только кое-какой внутренней отделки, но зато тут были подключены все коммуникации, включая интернет. Впервые за три года я получил возможность спать один, выбрав одноместный номер, а то, признаться, постоянный храп Хаммера и пакостные анекдоты Шарка мне очень мешали. Ноутбук я установил в холле, где из мебели был только стол на металлических ножках и такой же стул, и в первый же день принялся за дело — мне было интересно разобраться, что же все-таки произошло с лабораторией Кромбела. Однако мой энтузиазм никто не разделял: Шарк постоянно ныл и жаловался, что город, где мы разместились, скучный, что тут совершенно не с кем подраться и что эта миссия вообще не для нас. Кранц его периодически затыкал, но хватало не надолго. Такео извлек из огромного кофра винтовку и любовно полировал ее до зеркального блеска. У меня же дело шло туго. Нашлись только фотографии разнесенной в клочья лаборатории — создавалось ощущение, что прямо в середину постройки упала ядерная бомба. Все было разворочено, обгорело, а кое-где виднелись и рваные борозды, точно от гигантских когтей. Мне стало не по себе — такое я видел только в американских ужастиках. А потом мне на глаза попалась еще одна информация: оказывается, одному из подопытных Кромбела удалось сбежать и, более того, он до сих пор жив и находится на свободе. Подопытный значился под кодовым именем М-21. Из документов выходило, что его модификация была признана неудачной, поэтому особой ценности для ученого он не представлял, но был оставлен в живых для выполнения мелких поручений не очень законного характера. Вспомнилась серия М, спасенная мной от утилизации в первый год своей работы на Союз. Уж не оттуда ли наш беглец?.. Я поведал о своей находке Кранцу. Тот оживился: -Живой свидетель — это хорошо. Очень может быть, что он выполняет задание Кромбела как его агент. Найди мне его. -Мы его допросим... с пристрастием, - плотоядно протянул Шарк, любуясь на собственное отражение в клинке. -Найду, если у меня никто не будет висеть над душой, - слегка раздраженно пообещал я, устраиваясь с ноутбуком на столе. Терпеть не могу, когда я другие внимательно наблюдают за тем, что я делаю. -Парни, пошли, - скомандовал Кранц, - пусть работает. Я бросил на него благодарный взгляд и углубился в поиски. Замечание Шарка о допросе с пристрастием мне совсем не понравилось — я ничуть не сомневался, что он не шутил, поэтому решил, что, если этот М-21 не полный отморозок и не безмозглый овощ, то я постараюсь избавить его от участи оказаться в безжалостных лапах садиста Шарка. Добыть какие-либо сведения о нем оказалось очень непросто — почему-то практически все, что было связано с работой Кромбела, было засекречено или просто стерто. В итоге узнал я не так уж много. М-21 (его настоящего имени нигде не было) оказался мужчиной европейской внешности лет тридцати пяти с пепельными (а точнее, седоватыми) волосами и характерным шрамом, пересекающим губы с правой стороны рта. Он был подвергнут огромному количеству экспериментов и модификаций, одной из которых была пересадка сердца, и чудом выжил (так что, его ранняя седина меня ничуть не удивляла). Собственно, как значилось в документах, из всей серии М выжило только двое: он и М-24, но тот был убит вскоре после побега из лаборатории. Судя по фотографии, М-21 — вполне обычный, достаточно симпатичный парень. В Европе он бы мог легко затеряться в толпе, тут же найти человека с неазиатской внешностью было проще, для этого нужно было всего лишь взломать базу данных местной полиции и добраться до записей с городских камер наблюдения — где-нибудь он да засветился. Я уже не раз это делал — обычно полицейские участки не были защищены слишком уж хитроумно, но на сей раз мои надежды на легкую победу не оправдались. Ого! Да эту защиту ставил настоящий профессионал моего уровня! Ну, почти моего. Забыв на время о том, зачем мне вообще понадобился полицейский сервер, я увлеченно бросился его ломать. И тут же получил, можно сказать, в лоб вирусом. Вирус простенький, я такой за пять минут напишу, но надоедливый: по экрану побежало бесконечно повторяющееся корейское слово «Проваливай!» Нет, это уже было слишком. Я к ним, можно сказать, с распростертыми объятиями пришел, а они - «проваливай». Придется поучить их хорошим манерам. Быстро победив вирус, а послал ответный привет, но не успел отправить его, как снова оказался под ударом. Ничего себе! С таким сильным программистом я за все время работы в Союзе столкнулся впервые. Ну ничего, no pasaran! Буквально забросанный моими атаками оппонент сумел выдержать темп и все их отразить. Я азартно принялся писать новую «бомбу», когда вдруг ответные выпады пропали, точно их и не было. Зная нашу программистско-хакерскую братию, могу сказать с уверенностью, что просто так подобные соревнования ни одна сторона ни за что не прервет. Объяснение одно: у оппонента что-то случилось. Может, его срочно вызвали на какие-то задание по работе, а может произошла авария на подстанции, и в управлении полиции отключился свет. Впрочем, нет. Доступ на сервер по-прежнему был, только теперь никто не мешал мне там спокойно порыться. Оказалось, что М-21 успел отметиться много где, а больше всего около одной из школ (она значилась в архиве под названием «Ё-ран»). Интересно, что он там забыл? На фотографиях с камер наблюдения он совершенно мирно ходил среди детей, облаченный в строгий костюм, точно на заседании ассамблеи ООН. Видно было, что дети его узнают и приветливо здороваются. Учитель он там, что ли?.. Так или иначе, сдавать бывшего подопытного я не собирался, но и собственной, уже и без того порядком попорченной шкуры мне было жаль, поэтому я вытащил из архива несколько старых фотографий, где М-21 просто в одиночестве шел по улице. К счастью, моих махинаций Кранц, похоже не заметил, я же ждал, не появится ли мой неожиданный соперник с полицейского сервера. И он появился! На этот раз мы больше не обменивались атаками и вирусами, а выразили друг другу взаимное восхищение, перекинулись несколькими фразами (почему-то он решил, что я — девушка и спросил о моем возрасте), и тут я понял, как же за прошедшие пять лет истосковался по нормальному человеческому общению. Просто болтать ни о чем, шутить и не ждать подвоха. «Давай увидимся в реале!» - пришло мне сообщение. Ох, как мне этого хотелось! Но запрет на самовольные отлучки и тяжелые кулаки Кранца были весомым аргументов в пользу того, чтобы отказаться от предложения. Но... Сколько их было уже, этих побоев, и сколько еще будет, а шанс пообщаться с нормальным человеком, да еще и талантливым программистом, выпадает нечасто. «Где и когда?» - напечатал я. «Кафе «Ноблесс» - знаешь такое?» «Нет, я тут пока ничего не знаю». Надо же, какое символичное название у кафе! Мой собеседник прислал фотографию города со спутника, где было отмечено место встречи — уютное на вид заведение с открытой террасой. Оказалось, что это не очень далеко от нашей гостиницы. «Через полчаса сможешь?» «Не вопрос! Я тут рядом, так что буду ждать за вторым столиком от входа, на веранде». «ОК». Я выключил ноутбук, огляделся и прислушался. Судя по стоящей тишине, все уже успели рассосаться кто куда. Отлично, значит, можно удрать. На улице вечерело — зажигались первые фонари. Вообще, город, куда нас занесло, производил очень приятное впечатление: немноголюдный, спокойный и какой-то домашний. Тут не существовало суеты, бесконечных пробок и нервозности мегаполисов. Невозможно было представить, что где-то рядом еще недавно находилась лаборатория, в которой массово мучили и убивали людей. И наш ДА-5 был совершенно неуместен в этом царстве мира и покоя, словно пистолет, забытый на детской площадке. Я уселся на жесткий металлический стул, заказал два горячих шоколада (благо, деньги у меня были) и стал ждать. Воображение по-всякому рисовало мне портрет нового интернет-знакомого, но я никак не ожидал, что им окажется... пацан лет двенадцати на вид (правда, потом выяснилось, что на самом деле ему пятнадцать, только ростом не вышел). -Ой, а я тебя таким и представлял! - заявило сходу это существо, живо напомнившее мне Знайку из книжки Носова. Я подавился шоколадом. -Слушай, это что, правда, был ты? - выпалил я первое, что пришло в голову. -Ну да! - кивнул «Знайка», - только там потом мой друг влез, пока я говорил по телефону. Он решил, что я нашел себе подружку. Я вспомнил странные вопросы о возрасте и обращение «нуна» - по-корейски «старшая сестра» и расхохотался. -Нет, у меня, конечно, есть дурная привычка красить ногти в черный цвет, но это чисто по приколу, - отсмеявшись, сказал я, - так что на подружку я никак не тяну. Мальчишка тоже засмеялся, блеснув очками. -Меня зовут Ик-Хан, а тебя? Я снова чуть не подавился. Нам строго настрого запрещали называть кому бы то ни было свои кодовые имена и вообще разглашать информацию о ДА-5, но, если я сейчас не представлюсь, это будет выглядеть подозрительно. -Я — Костя. -А что это за имя такое? - похлопал азиатскими глазами Ик-Хан. -Русское. Я из России, - улыбнулся я, решив, что этим никаких секретов не выдаю — мало ли тут русских туристов — чай не Северная Корея, а все-таки Южная. -Ух ты! Ты хорошо говоришь по-корейски, - искренне восхитился мальчик. -Ты тоже, - мы дружно засмеялись. Мы стали болтать обо всем на свете. Несмотря на разницу в возрасте в девять лет, у нас оказалось много общих тем — Ик-Хан был парнем начитанным и очень неглупым (собственно, слово «глупый» к этому будущему компьютерному гению вообще не подходило). Я накормил его мороженым, а он меня — историями из своей школьной жизни. По странному совпадению оказалось, что он учится как раз в той самой школе Ё-Ран, где был замечен беглец (или все-таки агент?) Кромбела М-21. Школа эта считалась образцовой и дорогой — Ик-Хана туда устроил дядя, начальник полиции города. -Как здорово, когда тебя понимают! - вдруг с чувством сказал мальчишка, и я почувствовал огромную благодарность за эту фразу, - вот у меня, вроде, есть друзья, но у них другие интересы. И только сядешь за комп, как тут же: «Опять ты порнуху качаешь!» Будто ничего другого в интернете делать нельзя! -А ты качаешь? - поднял бровь я. -Да ну! Вот еще, - фыркнул тот и тоже засмеялся. -Но ты прав. Меня тоже вечно дергают: «Хватит просиживать штаны за компьютером! Иди лучше драться поучись!» Вот что взять с интеллектуальных аутсайдеров? -Это уж точно, - Ик-Хан подпер ладонью щеку и неожиданно спросил, - а можно я буду звать тебя «хён»? Я вздрогнул. «Хён» - значит «старший брат». Братом? Меня? Внезапно я почувствовал, что в горле предательски заскребло. Ведь мне нельзя, нельзя было заводить знакомых, а тем более друзей, среди цивилов. А тем более — брата. Но как же хотелось!! Чтобы был кто-то, с кем можно было бы вот так просто поболтать, поделиться мыслями, радостями и обидами, помочь и подсказать. Никогда в жизни, даже, когда я жил дома, у меня не было рядом такого человека, и вот в далекой и совершенно чужой Южной Корее кто-то захотел стать мне братом. Да гори весь этот ДА-5 огнем!! Пусть делают, что хотят, пусть шкуру спускают, пусть хоть прибьют, но я не откажусь! -Можно, - улыбнулся я. -Урра! - мальчишка подпрыгнул от радости, едва не опрокинув на себя остатки второй порции мороженого, а меня снова обдало теплом. И только единственная мысль сидела острым гвоздем в душе: только бы он не узнал, кто я и где вынужден работать! Так, за беседой вперемежку со смехом незаметно и пролетело время. Уже почти стемнело и заметно прибавилось народу — люди спешили домой с работы (это только у нас в России в любое время дня на улице полно народу и создается ощущение, что никто вообще не работает). Я хотел осторожно расспросить Ик-Хана, не видел ли он приметного типа со шрамом, когда краем глаза заметил в потоке людей немытую вьющуюся шевелюру. Шарк! Что он тут делает?! Хоть бы он не заметил моего нового друга — ведь не ровен час еще убьет, с этого отморозка станется. Пришлось срочно попрощаться с Ик-Ханом, пообещав списаться в интернете, и ретироваться в толпу. -Гуляем? - ядовито осведомился Шарк, пребольно кольнув меня в спину кончиком одного из своих ножей. -Идиот, спрячь перо, тут за оружие могут посадить, - шикнул на него я. -А я осторожненько, - штурмовик явно чувствовал себя хозяином положения, - пока — осторожненько. А когда вернемся, получишь свое. -Не сомневаюсь, - буркнул я. -Не боись, пацанчика твоего я не трону, - между тем разглагольствовал Шарк, а меня обдало холодным потом, - он мне нахрен не сдался. Вот был бы на твоем месте Такео — тогда другой разговор. Он так уморительно страдает, когда кто-то гибнет. Я остановился (в меня тут же врезался кто-то из идущих сзади) и резко повернулся, поймав взгляд штурмовика: -Слушай, оставь Такео в покое. Чего ты его достаешь все время? -А мне в кайф, - хохотнул Шарк, - терпеть его не могу. Вечно сопли разводит, когда до мокрухи доходит, а мне потом подчищай за ним. -Что?? -Что слышал. Или, думаешь, если вы с этим святошей сирых и убогих жалеете, то все так и остается? Да хрена с два! Я потом за вами убираю мусор, понял? -Ты убиваешь их всех?? - мне показалось, что я заживо падаю в распахнувшуюся темную бездну — прямо в ад. -А то! Или инструкцию забыл: «свидетелей не оставлять»? Я на минуту представил, что станет с Такео, когда он узнает, и мне захотелось разорвать Шарка прямо сейчас, на виду у многолюдной улицы. -Ах ты, сволочь... В ответ тот только расхохотался, а потом добавил: -Идем, идем. Там тебя уже сюрприз дожидается. Тут я заметил, что костяшки пальцев Шарка, лежащих на спрятанных под плащом ножнах, сбиты, а кровь на них свежая и явно не только своя... Сюрприз, если, конечно, к тому, что я увидел, применимо это слово, действительно был. Пол и стены гостиничного холла, где еще недавно я восседал на столе, переписываясь с Ик-Ханом, были забрызганы кровью, а в углу, скорчившись, лежал человек. Шарк подошел к нему и, хозяйским жестом схватив за волосы, встряхнул. Волосы были пепельные от ранней седины. М-21! -Тао, ты бесполезен, - Кранц, который был тут же, смерил меня равнодушный взглядом, - тебе было поручено найти агента Кромбела, но вместо работы ты без разрешения ушел в город. А агента нашел Шарк. -Я вижу... - рассеянно бросил я. М-21 был страшно избит и, судя по мутноватому взгляду, пребывал где-то на грани потери сознания. -Ну как, не надумал поделиться с нами ценной информацией? - прошипел Шарк ему прямо в лицо. Вопреки моим опасениям взгляд пленника прояснился. -Мы же договорились... вы первые делитесь... - говорил он не очень внятно из-за разбитых губ. -Что он хочет знать? - нахмурился я. -Ты прикинь, говорит, будет молчать, пока мы не раздобудем ему информацию по серии М, - поделился Хаммер. Я немедленно проникся уважением к М-21. Надо же, в такой ситуации еще и сумел поставить свои условия. -Ну так давай я поищу, в чем вопрос, - я открыл ноутбук и устроился на столе, - но, честно говоря, пока что мне ничего не удавалось нарыть. -Тогда... и разговора... не будет... - услышав мои слова заявил пленник. -Ах ты гнида! - завелся Шарк, яростно принимаясь избивать того. Я отвернулся — помочь парню не было никакой возможности, а смотреть на расправу было выше моих сил. Такео, который подпирал стену у выхода в коридор, вообще закрыл глаза. -Шарк, хватит! - рявкнул Кранц, - он нам нужен живым. -Да что модифицированному сделается, - отмахнулся тот. -Я сказал — ты услышал, - веско уронил командир. -Да я ж осторожно. Почти ласково, - плотоядно ухмыльнулся штурмовик. Я очень хорошо знал, что, если Шарк начинал кого-то бить, остановить его было практически невозможно. -Тао, ищи то, что он хочет, - приказал Кранц. -Ищу, - нехотя отозвался я, делая вид, что усердно работаю. На самом деле, я ничего не искал. Во-первых, информации о серии М просто не было — я ведь и раньше пытался что-то разыскать по нашему свидетелю, а во-вторых, просто понимал, что стоит только тому выложить информацию в обмен на то, что я найду, как беднягу убьют. И хорошо, если просто пристрелят, а не отдадут «поиграть» Шарку. Допрос продолжался еще несколько часов, после чего, пленника заковали в специальные наручники, блокирующие силу модифицированных (еще одна адская разработка Союза) и бросили в холле, приковав этими самыми наручниками к тонкой стальной колонне. Я надеялся ночью проникнуть в холл и попробовать освободить его, но предусмотрительный Кранц попросту запер меня (и, как потом выяснилось, и остальных) в комнате на ночь. Стоит ли говорить, что этой ночью я почти не спал, а когда все-таки заснул, мне снилась все та же черная бездна, в которую я падал и падал под зловещий шепот со всех сторон: «Убийца!..» Утром, видимо, для разминки, Шарк еще несколько раз пнул пленника, а потом они с Хаммером куда-то ушли. Кранца тоже не было видно, так что мы с Такео остались с М-21 одни. Тот сидел, привалившись к стене, и отрешенно смотрел в одну точку. -Давайте руки, я вас освобожу, - я присел около него на корточки, - в здании никого нет, вы сможете уйти. Остальное я беру на себя. -Мы берем, - уточнил Такео. Пленник удивленно посмотрел на нас из-под слипшейся от крови пепельной челки. -Не знаю, зачем вам обоим это нужно, - сказал он после паузы, - но я пришел сюда добровольно и не уйду, пока не получу интересующие меня сведения. -Добровольно? - поморгал я, с трудом представляя, как можно было по собственной воле отдаться в лапы психа Шарка. М-21 кивнул. -Меня интересует информация по серии М, - проговорил он, - нас было двадцать пять человек. Выжило двое: я и М-24... Никто из нас ничего не помнил о себе: кто мы, откуда, как нас зовут, сколько нам лет — ничего. -Они всегда стирают память... - кивнул Такео. -М-24 был моим другом, моей семьей... - пленник говорил торопливо, будто боялся передумать, - когда он умирал, я обещал ему, что обязательно узнаю все о нас. И я выясню это любой ценой. -Я попробую еще поискать, но до сих пор ничего не получалось, - развел руками я, всей душой желая помочь смелому модификанту. -Спасибо... - тяжело сказал он. Я все-таки снял с пленника наручники, а Такео куда-то вышел и вернулся с бутылкой минеральной воды. -Возьми, - он протянул воду М-21, - тебе ведь хочется пить. -По себе знаешь? - криво усмехнулся модификант. -Вот именно, - совершенно серьезно кивнул Такео, - и знаю, что у тебя нет никакого резона нам доверять. Бери, она не отравлена и сыворотки правды в ней тоже нет. -Сыворотка на меня бы и не подействовала, - пленник взял бутылку и стал жадно глотать шипучую минералку. -Вы тоже модифицированные? - спросил он, отдышавшись и вытерев разбитые губы тыльной стороной ладони. -Конечно. Только в отличие от остальных мы стали такими не по своей воле, - Такео сегодня был на редкость разговорчив. -Теперь понятно, почему вы мне помогаете... Я открыл ноутбук и, устроившись на столе, снова принялся искать данные по разработкам доктора Кромбела и в частности серии М, а Такео, по своему обыкновение подперев стену, вдруг сказал: -Вчера был презабавный случай. Двое гопников хотели отобрать у меня кошелек, а проходившие мимо дети полезли с ними в драку и сумели заставить их вернуть деньги. Особенно один мальчишка отличился — видимо, занимается карате. Потом они даже извинились за всех корейцев. В благодарность я угостил их пирожными в кафе. Я улыбнулся, но тут же воспоминание о том, что поведал вчера Шарк, укололо сердце ядовитым жалом. Что будет с Такео, когда он узнает... Шарк с Хаммером вернулись только после полудня и не одни. С ними были новые пленники, и это уже выходило за всякие рамки жестокости, потому что ими оказались пятеро подростков, почти детей: трое мальчишек и две девочки. Штурмовики свалили их на пол, точно тюфяки. -Шарк, - не выдержал я, - ты что, в конец охренел — детей на улице хватать?! -Тебя, ботан, спросить забыл, - Шарк пребывал в хорошем расположении духа, предвкушая издевательства над беспомощными, - детишки были замечены вместе с этим козлом, - он пнул М-21, а затем носком ботинка перевернул на спину одного из бесчувственных мальчишек, - а вот этот нелюдь еще и драться ко мне полез. -Нелюдь здесь только один — это ты, - М-21 сплюнул кровь на пол и тут же получил новый удар в лицо. -Закрой пасть, урод! Лучше давай, колись уже, а то ты мне надоел. -Сказано же было — сначала информация от вас. Или у тебя не хватает мозгов запомнить? -Что ты сказал?! - Шарк замахнулся было для нового удара, но с порога раздался властный бас Кранца: -Хватит! Сказано было — не убивать. Забыл? -Командир, он меня бесит! - пожаловался Шарк. -Ничем не могу помочь, - отмахнулся тот и вдруг мертвой хваткой сжал мое плечо, - Тао, сколько еще ждать результата? От боли потемнело в глазах, но я все-таки пробормотал: -Если у меня останется только одна рабочая рука, то вдвое дольше, чем могло бы быть... Стальные пальцы разжались, и Кранц бросил: -Работай. В этот момент один из детей, невысокий мальчишка со странными снежно-белыми с черными прядями на висках волосами — как раз тот, кого Шарк назвал нелюдем, шевельнулся и сел. В отличие от остальных, которые просто спали под действием усыпляющего газа, этот был избит почти так же сильно, как М-21. Я увидел, как сжались кулаки Такео. Странный это был мальчик. Шарк где-то был прав — было в нем что-то нелюдское. Вот представьте себе человеческое существо, которое постарались изобразить одновременно и похоже, и приукрашенно: глаза больше, черты лица тоньше и правильнее, движения более плавные и грациозные. -А вот и наш юный ноблесс очухался, - осклабился Шарк. Ноблесс? Так вот они какие, ноблесс! Позабыв о работе, я смотрел во все глаза. На вид мальчишке было не больше четырнадцати, но по описаниям я знал, что возраст этих существ на глаз определить невозможно, поэтому с тем же успехом ему могло быть и сто лет. Одежду его составляли обрывки некогда белого, а сейчас изрядно измазанного землей и кровью костюма, а глаза мальчишки, неожиданно темные при таких светлых волосах, гневно засверкали, едва он увидел М-21. Было понятно, что они знают друг друга. -Ну как, будем извиняться за плохое поведение? - продолжал ерничать Шарк. В ответ юный ноблесс, чьи руки были скованы за спиной такими же наручниками, какие я снял с М-21, презрительно отвернулся. -То есть, не будем, - штурмовик с довольным видом принялся бить мальчишку, пока тот снова не потерял сознание, а потом повернулся к модификанту, - слышь, урод, этот нелюдь ведь твой знакомый, верно? А что, если я его немножко убью? -Тогда я ничего не скажу, и тебе придется отчитываться о провале задания. Как тебе такая идея? - ухмыльнулся пленник. -Шарк, не увлекайся, - осадил подчиненного Кранц. -Вот именно, - продолжал М-21, - кстати, я могу открыть часть информации — маааленькую часть, если ты угостишь меня раменом. -Чего? - вытаращился Шарк, - ты че, последние мозги растерял?! -Но ты же хочешь получить информацию? Вот, сделаешь тарелочку рамена, тогда я кое-что расскажу. Я зауважал пленника еще больше — выражение лица Шарка, которое оно приобрело сейчас, дорогого стоило. Но идее М-21 не суждено было осуществиться, потому что остальные дети тоже начали приходить в себя, причем, один из них, рослый мальчишка с крашенными в морковно-рыжий цвет волосами, тут же кинулся на Шарка — главного виновника их с друзьями бедственного положения. И, что самое удивительное, немало в этом преуспел — ему удалось хитрым приемом отбросить того к стене. Парень явно владел какими-то единоборствами. -Ух ты, гаденыш! - забыв о пленном ноблессе и о М-21, Шарк кинулся на рыжего и довольно быстро сбил его с ног. -Остановись! Это те ребята, что вернули мне кошелек! - не выдержал Такео, - только ударь его! -И что будет? - Шарк явно наслаждался ситуацией, - опять будешь лить сопли над невинными детишками, а мне потом за тобой все подчищать? -Что — подчищать? - моргнул Такео, а я похолодел. -А ты думал, что действительно на заданиях оставляешь в живых толпы народа? - расхохотался Шарк, - да я потом каждый раз должен наводить за тобой порядок. Или забыл главное правило — не оставлять свидетелей? -И... ты их.. всех?.. - Такео стал белее стены, возле которой стоял, - ты их... убивал?.. -Нет, мать твою, я их булками кормил, - снова заржал штурмовик. -Да ты... - Такео уже был готов кинуться на него. Шарк попятился — он был слабее и знал это. -И поимей ввиду, твоя сетрица тоже не бессмертная. Не хочешь, чтобы с ней случился несчастный случай, сиди тише воды, ниже травы. -Руки коротки... - прошипел Такео, медленно зеленея. -У меня-то? - хохотнул Шарк, - хочешь проверить? Ну, давай. Рискни. Кажется, Такео все-таки бросился бы на него, но тут запищала система оповещения: кто-то вошел на территорию гостиницы. -Такео, проверь, - приказал Кранц, этим самым предотвращая драку. Тот машинально кивнул и вышел, как мне подумалось, не столько выполнять задание, сколько потому, что ему нужно было побыть одному. Я проводил его сочувственным взглядом. -Освободи детей, и я расскажу все, что знаю, - тяжело уронил М-21, обращаясь к Кранцу. -Невозможно, - отрезал тот, - они свидетели. -Вот я и говорю, кончать их надо, - взгляд Шарка стал совсем безумным, - они нас видели и знают, кто мы. -Но можно ведь стереть им память с помощью наркотика... - подал голос я, всерьез начиная опасаться за жизнь юных пленников, - ведь правда? Я посмотрел на командира — он-то никогда не терял головы и за ним не наблюдалось бессмысленной жестокости. -Кончай их, Шарк, - приказал тот в ответ. Я почувствовал, что глаза полезли на лоб. Кранц... Кранц приказал убить детей? Может ли это значить, что «зачистки» за Такео Шарк делал с его одобрения?.. Мне стало по-настоящему страшно. В этот момент взгляд мой упал на остальных пленников, которые до этого, перепуганные, сидели на полу: две миловидные девочки и один... Ик-Хан?? Какого... Ну почему? Почему из всех мальчишек этого города в лапы ДА-5 попал именно он? Наши взгляды встретились — глаза мальчишки стали, по-моему, больше его очков. -Эй, Тао, чего вытаращился, - окликнул меня Кранц, - работай! -Тао?.. - одними губами повторил Ик-Хан, - так тебя на самом деле зовут Тао?.. Но почему ты среди них?.. В темных глазах мальчишки читалась смесь потрясения, обиды и надежды на то, что его все-таки не предали. Я опустил голову. Что я мог ему ответить?.. Что я — член команды убийц, от чьей руки скоро погибнет и он сам?.. А погибнет точно, потому что узнал мое имя. На душе стало одновременно пусто и больно — не стоило мне поддаваться порыву, таким, как я, нельзя заводить друзей, потому что за нашей спиной стоит смерть. Между тем, рыжий товарищ Ик-Хана снова бросился в драку, но силы были слишком неравными. Шарк уже был готов нанести смертельный удар, когда мой несостоявшийся приятель внезапно прыгнул и вцепился зубами в руку штурмовика, точно разъяренная кошка. Тот совершенно не ожидал подобного от невысокого очкарика, поэтому выпустил свою жертву. Одним словом, бой произошел серьезный и кровопролитный. М-21, которого мы еще утром освободили от наручников, кинулся на защиту детей, и Шарку пришлось изрядно попотеть, прежде, чем нанести ему серьезную рану. -Командир, можно я его убью? - тяжело дыша спросил он Кранца, когда модификатн, истекая кровью, упал на пол, - добудем сведения другим способом. -Ладно, давай, - разрешил тот, - слишком много с ним мороки. Все это время я сидел на столе и кусал костяшки пальцев, ожидая развязки и мысленно ругая Такео, который так не вовремя ушел страдать на улицу. Шарк широко ухмыльнулся и достал из брошенной в угол сумки скрученный в несколько раз тонкий и гибкий стальной кабель. -Сейчас мы повеселимся. Он начал раздавать удары направо и налево, избежать их удалось только девочкам, которых закрыли собой М-21 и рыжий. А потом произошло странное. Модификант, выпрямился во весь рост, хоть до того едва мог подняться из-за многочисленных ран. Глаза его сверкнули каким-то нечеловеческим, я бы даже сказал, звериным огнем. А самое невероятное произошло с его руками. Сейчас, когда я уже привык к трансформациям, на которые способен М-21, мне даже забавно это вспоминать, но тогда я не на шутку испугался — предплечья и кисти его рук вдруг начали покрываться темно-серой шерстью, а когти удлинились и стали острыми, точно хирургические скальпели. -Он трансформируется? - опешил Шарк, - неудачный, бракованный экземпляр способен к трансформации? -Не ожидал? - ухмылка М-21 получилась хищная, как у волка. Такой мощной атаки не ожидал не только сам Шарк, но и все мы. Я вообще смотрел на это с ощущением, что сплю и вижу страшный сон про оборотней. М-21 наносил удар за ударом, оставляя когтями глубокие раны на теле Шарка. Тот выхватил свои ножи, но был явно медленнее противника. Спасло его только то, что модификант вернул человеческий облик так же быстро, как и потерял — видимо, находиться в состоянии берсерка он мог совсем недолго. Штурмовик накинулся на него, в исступленной ярости полосуя стальным кабелем. -Шарк, хватит. Кончай детей наконец, - раздраженно бросил Кранц. -Командир, ну дайте же проучить этого урода! - возмутился тот. -Ты занимаешься этим со вчерашнего дня, вместо того, чтобы выполнять задание. Учти, без наказания ты не... Договорить он не успел, потому что снова очнулся юный ноблесс. Оказалось, что он каким-то образом умудрился освободиться от наручников. -Долго ты, - оживился М-21. -Мне нужно было некоторое время, чтобы восстановиться, - с достоинством ответил мальчик ломающимся подростковым голосом. Впрочем, насчет «восстановиться» у меня были определенные сомнения. Безусловно, выглядел он уже лучше, чем тогда, когда его сюда притащили, но все же был сильно избит. Он поднялся на ноги и заявил, обращаясь к Шарку: -Эй, неэлегантный, прекрати! Несмотря на драматизм ситуации, я едва не покатился от смеха, пообещав себе, что теперь «неэлегантный» станет моей любимой обзывалкой. -Ты че сказал, нелюдь малолетний? -Шарк отвлекся от мальчишек. Но ноблесс избрал своей целью не его, а Кранца, безошибочно угадав в нем командира. Дальше я за боем уследить не смог. Это было больше похоже на смазанную фотографию — какие-то молниеносные выпады, атаки, завихрения энергии, но против Кранца оказался бессилен даже он — от мощного удара мальчишка отлетел к стене, сполз по ней, оставляя кровавый след, и больше не поднимался. И тут опять подала сигнал система безопасности — я сам, согласно инструкции, установил датчики слежения на случай, если кто-то появится в радиусе ста метров вокруг гостиницы. -Два человека пересекли периметр, - доложил я. -Такео и Хаммер? - уточнил он. -Нет, наших система распознает, - покачал головой я, - это кто-то чужой. М-21, казалось полностью обессиленный, снова бросился на Шарка, но теперь силы были слишком неравными — модификант практически сам насадился грудью на длинный нож. -Сдохни уже! - раздраженно бросил Шарк. -Аджосси! - взвизгнула одна из девочек. Аджосси? Так в Корее обращаются к знакомому мужчине старше по возрасту. Значит все они действительно знакомы?.. Мне было до боли в сердце жаль отважного пленника, до последнего пытавшегося защитить детей и свою жизнь, которая теперь пульсирующим фонтанчиком вытекала из распростертого на полу тела в обрывках некогда красивой одежды. Девочки и Ик-Хан (рыжий мальчишка оставался без сознания) кинулись к нему, пытаясь остановить кровь, но усилия ни к чему не приводили. Появления нарушителя (почему-то одного) так скоро никто не ждал. Все разом замолчали, во все глаза глядя на вошедшего, словно принесшего с собой волну какой-то незнакомой доселе энергии. Сейчас, когда я уже привык к присутствию его рядом, мне сложно подробно описать, что я почувствовал, когда впервые увидел истинного ноблесс. Это было ощущение присутствия кого-то очень сильного (не физически, а духовно) и очень древнего. Хотелось незамедлительно вытянуться во фрунт и почтительно склонить голову. Вошедший выглядел моим ровесником, но в его карих с вишневым отливом глазах читалась вековая мудрость. Казалось, он насквозь видит каждого из присутствующих тут и ничем его нельзя удивить, потому что это существо видело утро мира. Он был безупречно красив, безупречно одет и безупречно изящен. Каждое движение наполнено достоинством, силой и грацией. Рядом с ним белобрысый мальчишка-ноблесс, которого я увидел первым, выглядел, как оловянный солдатик рядом с Давидом Микеланджело. Он не сказал ни слова, но под его взглядом я внезапно почувствовал, что не могу пошевелиться — тело просто не слушалось, точно связанное невидимыми нитями. Судя по судорожным движениям Шарка и Кранца, с ними случилось то же самое. Более того, Шарк внезапно рухнул на колени, тщетно пытаясь вздохнуть. Мне невольно вспомнилась сцена из «Звездный войн», когда Дарт Вейдер душил провинившегося солдата на расстоянии. Выходит, это форма ментального контроля? -Я не позволял тебе дышать, - у пришельца оказался глубокий бархатный, но почти лишенный эмоций голос. Шарк продолжал корчиться на полу, я же по-прежнему не мог пошевелиться. Однако Кранц на то и был нашим командиром, чтобы превосходить по силе, пожалуй, всех членов ДА-5 вместе взятых. Он, прилагая нечеловеческие усилия, дотянулся до кармана, выудил оттуда таблетку D и сунул ее в рот. Я еще не имел возможности наблюдать, как действует этот препарат, но такого не мог даже предположить. Создавалось ощущение, что он запустил в организме Кранца какие-то неведомые доселе процессы — его мышечная масса начала увеличиваться на глазах, пока не достигла объема Кинг Конга. Впрочем, я уже устал чему-то удивляться, поэтому смотрел скорее с интересом, нежели со страхом. -Можешь гордиться, - заявил Кранц, обращаясь к могучему ноблессу, - ты третий, из-за кого я принимаю D. Но не надейся, что, если смог не надолго лишить меня сил, тебе это удастся еще раз. Кранц замахнулся и, честно говоря, я был уверен, что его, похожий на паровой молот, кулак просто расплющит худощавого противника, но случилось странное: тот легко взмахнул рукой и... Крац отлетел к стене, точно баскетбольный мяч. -Рей, как ты это сделал? - в один голос воскликнули дети. Ага, значит, его зовут Рей и, более того, дети его знают. Как говорила Алиса, все чудесатее и чудесатее. А что до юного ноблесса с белобрысой шевелюрой, то его и без того большие глаза, казалось, сейчас вылезут на лоб. Вот это было уже интересно: выходит, для их расы такие способности тоже не являются нормой. Кто же тогда странный пришелец по имени Рей?.. И вот он обернулся ко мне. Тут-то я по-настоящему испугался — я был ему врагом, а объяснять свою непричастность к похищению детей, ради которых этот Рей, видимо, и пришел, было просто глупо. Удара, вроде того, каким он поверг Кранца, я, конечно, не переживу. Ноблесс или кто он там взглянул мне в глаза, и на какой-то миг мне показалось, что в этом взгляде я вижу всю историю человечества, будто само время заглядывает мне в душу. Но, может, это было и наваждение — не знаю. Однако Рей не причинил мне вреда, повернувшись к Шарку. Я перевел дух. Шарк же попятился, подрастеряв всю свою заносчивость и истерично заорал, срываясь на фальцет: -Не подходи! Но ноблесс неумолимо приближался. Тут бы, наверное, штурмовику и конец, но очнувшийся и в миг оценивший ситуацию Кранц скомандовал: -Шарк, принимай D. Тот, вновь осмелев, осклабился: -Сейчас командир. Навалимся разом — вот ему и крышка. Хрустнула на зубах таблетка, а затем раздался чавкающий звук пронзаемой плоти. Сперва я не понял, что произошло, хлопая глазами и пытаясь понять, кто на кого напал, потому что последнее, что могло прийти мне в голову, это то, что Кранц убил Шарка. Но именно так все и случилось. Тот осел на пол с выражением крайнего недоумения на лице. -Командир... за что?.. - прохрипел он. -ДА-5 создавалась всего лишь как накопитель силы для меня, - охотно и даже как-то добродушно пояснил Кранц, обращаясь больше ко мне, чем к Шарку, чье сознание уже меркло в глазах, - и по инструкции во время нештатной ситуации я должен поглотить ваш генетический материал, чтобы стать сильнее. -Чего? - вытаращился я, все еще не веря в сказанное, - какой генетический материал? При чем тут это? -Ну, ты у нас умный, сам все поймешь, - хохотнул Кранц, - могу сказать одно: D помогает этому процессу — вот, зачем он нужен. Я теперь обладаю не только своей силой, но и способностями Шарка — мир праху его. С этими словами он снова кинулся в атаку на ноблесса. Но не тут-то было — даже с удвоенной силой Кранц оказался для того не опаснее воздушного шарика. Более того, вокруг Рея будто образовалась энергетическая сфера, пробить которую было совершенно невозможно никакими атаками. Кранц выматерился сквозь зубы и нехорошо посмотрел на меня. -Тао, принимай D. -Что? Зачем? - попятился я, - у меня же нет никакой силы. -Жри D, я сказал! Или хочешь нарушить приказ? И тут я понял, что очень устал. Устал бояться, устал жить наперекор совести и быть подопытной крысой в руках Союза. Ведь по сути жизнь моя была лишена будущего. В лучшем случае, однажды меня бы просто забили насмерть за какое-нибудь прегрешение, а в худшем — отдали бы на опыты, как несчастного М-21, за проваленную с треском миссию. Так что, смерть здесь и сейчас от руки Кранца была не самым худшим выходом. Все равно я никому на этом свете не нужен, даже Такео. Но напоследок хотелось все-таки насолить командиру, поэтому D я так и не выпил, только сказал: -Ладно, давай... Только постарайся, чтобы это не было слишком больно, идет? -Хён, зачем ты его слушаешь?! - звонкий мальчишеский голос прорезал затянувшуюся паузу, - почему соглашаешься на смерть?! Я, потрясенный, вытаращился на Ик-Хана, который, в свою очередь, смотрел на меня мокрыми от слез глазами. Он плакал — из-за меня? Очень хотелось в это поверить, но я прекрасно отдавал себе отчет в том, что предал его доверие, и мальчик не может питать ко мне никаких дружеских чувств. Не должен. -Ну... - я попытался за улыбкой спрятать охватившие меня чувства, - модифицированные, вроде меня, все равно долго не живут. Это наша судьба... Я посмотрел на М-21, над которым рыдали обе девочки и поймал себя на том, что завидую ему. Ему, выброшенному, точно мусор, неудачному эксперименту — ведь у него были те, кто мог оплакивать его смерть... Но додумать эту мысль мне не пришлось, потому что Кранц, разъяренный промедлением, схватил меня за горло и сдавил так, что глаза заволокло красным: -А ну глотай D, недоносок! И тут я понял, что хочу жить. Хочу просто отчаянно. Жить ради мечты о том, что когда-нибудь рядом будут друзья, ради надежды на то, что Ик-Хан действительно переживает из-за меня. Я вцепился в руку Кранца, но силы были слишком неравными. Впрочем, тот сообразил, что может убить меня раньше времени, поэтому бросил на пол и, выдернув из мертвой руки Шарка гибкий стальной трос, принялся хлестать меня, превращая одежду и тело в кровавое месиво. -Принимай D! - рычал он, - иначе этот монстр сейчас нападет. Кровь заливала лицо, а боль сознание, поэтому я не услышал и не увидел, как Ик-Хан бросился к Рею с отчаянным криком: «Пожалуйста, спаси хёна!!» - мне об этом потом рассказали другие. Но инстинкт самосохранения все-таки сработал — я сумел перехватить трос и намотать его на руку. А дальше произошло то, чего я от себя никак не ожидал. Боль, не сравнимая даже с той, что я испытывал от ударов, пронзила все тело, но от моей руки по стальному жгуту прямо к Кранцу устремились синие электрические молнии — мое тело каким-то непостижимым образом само генерировало ток. Запахло паленой плотью, Кранц дико заорал и отбросил от себя заметно оплавившийся трос. Я же в изнеможении растянулся на полу, поэтому не очень хорошо запомнил то, что произошло потом. Видел только, что ноблесс по имени Рей шагнул вперед, и вокруг него взвились не столько видимые глазу, сколько ощутимые подсознанием энергетические вихри, постепенно обретающие плоть и алый оттенок. Потом все замелькало у меня перед глазами, и мир наконец-то погрузился в лишенное боли и печали ничто... Очнулся я оттого, что кто-то хлопал меня по щекам. Вообще, как я уже писал, потеря сознания — штука неприятная. Всякий раз, приходя в себя, не понимаешь, где ты и даже кто ты, и приходится прилагать кучу усилий, чтобы определиться с собственным бытием. Вот и сейчас я открыл глаза и несколько мучительных секунд пытался понять, что случилось и кто так настойчиво пытается вернуть меня в этот неприветливый мир. -Мммм... - сказал я, пытаясь навести резкость в глазах. Надо мной склонился какой-то человек — я не очень-то рассмотрел его лицо в полутьме (видимо, во время развернувшейся в гостиничном холле баталии в числе прочего пострадали и лампы), увидел только светлые локоны, рассыпанные по плечам. Сперва я решил, что это женщина. -На крыше пристройки лежит твой раненый товарищ, - сказал человек вполне мужским голосом, - забери его и следуй за мной. Раненый товарищ? Кто? Шарк погиб (то же мне, товарищ), насчет Кранца я ничего не знал, а Такео и Хаммера во время боя тут не было. -А... вы кто? - спросил я, хотя практически не сомневался, что это представитель Союза, который срочно прибыл, узнав о провале нашей миссии. Интересно, меня оставят в живых после этого или утилизируют?.. -Все потом. Идти можешь? Я шевельнулся. Тело отозвалось болью в многочисленных ранах от стального троса Кранца, но это было почти привычно. Я кивнул. -Хорошо. Действуй. Жду вас в машине внизу. -Какой еще машине?.. -Ты всегда так много говоришь? Вашей машине. Микроавтобус Daewoo. На этом незнакомец куда-то скрылся, а я все-таки поднялся и поплелся в указанном направлении, мимоходом отметив, что все пленники (включая погибшего М-21), странный ноблесс и Кранц куда-то исчезли. На крыше пристройки, которая, по всей видимости, должна была стать гостиничным рестораном, и на которую легко можно было вылезти из окна холла на втором этаже, нашелся Такео. Я перевел дух — как же хорошо, что это оказался не Кранц и не Хаммер! Впрочем, радоваться не особенно стоило — Такео оказался серьезно ранен и лежал без движения. И теперь, как только что длинноволосый незнакомец меня, я стал приводить его в чувства. -Ну же, давай, очнись!.. Наконец снайпер приоткрыл глаза. -Тао?.. Что ты тут... -Все потом. Надо уходить. -Куда?.. -Прибыл какой-то тип, сказал следовать за ним, - неохотно объяснил я, - наверняка из Союза. Но выхода у нас нет, сам понимаешь... Такео кивнул и попробовал подняться, но тут же рухнул обратно с тяжелым стоном. -Обопрись на мое плечо, - я помог ему все-таки подняться на ноги. Ух и тяжелый он был! Что, впрочем, не удивительно — в отличие от меня, с мускулами у стрелка был полный порядок. -Где остальные? - проговорил он. -Шарка убил Кранц, насчет остальных не знаю, - я почти тащил Такео на себе. -Кранц?? Я не стал огорчать друга рассказом о том, как Кранц поглотил силу Шарка и хотел убить меня — сам потом узнает. -Угу... А тебя кто так? -Я не знаю... его. Какой-то блондин с длинными волосами. Он был просто невероятно силен — никогда не видел ничего подобного даже среди модифицированных. -Блондин с длинными волосами? Так это тот, кто сказал мне о тебе! -Надеюсь, потом мы что-то поймем... Так, отвлекая Такео разговорами, я доволок его до выхода из гостиницы, перед которым действительно стоял микроавтобус, предоставленный ДА-5 на время пребывания в Корее. -Хён, садись скорее, директор обещал отвезти нас домой! - раздалось из салона. Я чуть не уронил несчастного Такео на тротуар. Что тут делает Ик-Хан и остальные дети? Какой еще директор? Проглотив все эти вопросы, я попытался затолкать безвольно обвисшего на моем плече друга внутрь. Он не заталкивался. -Я помогу, - раздался из автобуса женский мелодичный голос. Девушка с такими же белоснежными волосами, как у юного ноблесса, довольно легко втянула Такео в салон. Сам же мальчик (за смешной хохолок волос на затылке и задиристый нрав я мысленно называл его попугайчиком), несмотря на многочисленные ранения, сидел на одном из кресел, очень прямо, точно на светском приеме. -Вам ничего не угрожает, - сказала девушка, заметив мое замешательство, - мы не из вашей организации. Сперва я хотел удивиться, но потом понял, что уже не могу. В голове была куча вопросов и мыслей, все они перемешались, как разноцветные конфетки драже в банке, и как-то рассортировать их просто не было сил. Поэтому я лишь кивнул и запрыгнул в автобус, устроившись рядом с Такео. -Это Рей нас всех спас, - рассказывал по пути Ик-Хан, кивая на загадочного ноблесса, который с отрешенным видом сидел рядом с водителем, чьи пшеничного цвета локоны шевелил ветерок, врывающийся в открытое окно. -Ага! - кивнул рыжий паренек. -Хён, знакомься, это Шинву, мой друг, - представил рыжего Ик-Хан, - это он тебе тогда глупости писал. Шинву попытался дать приятелю подзатыльник, но тот увернулся. -А девочки — Юна и Суйи. Обе юные леди кивнули и почему-то засмущались. -А это Регис и Сейра, - Ик-Хан кивнул на беловолосых, - они иностранцы и учатся у нас в классе по обмену, как и Рей. Я рассеянно кивал, будучи уже не в силах как-то усваивать информацию. Постепенно голоса детей и гуд двигателя автобуса слились для меня в один звук, похожий на морской прибой, а глаза сами собой стали закрываться. Не знаю, потерял я сознание или просто заснул, но как мы приехали и куда, я совершенно не запомнил. На этот раз возвращение к действительности было гораздо приятнее. Боли почти не было, а тело лежало не на полу, а на чем-то мягком и было даже укрыто. Я открыл глаза и тут же зажмурился, потому что в окно, напротив которого я лежал, заглядывало яркое солнце. Сам же я находился в небольшой, но очень уютной комнате с золотистыми обоями и светлой мебелью на удобном диване с мягкой спинкой. Я не знал, что это за комната, где я, но почему-то все равно было очень спокойно. Откуда-то издалека доносились веселые голоса. Лежать было удобно и приятно, но желание прояснить ситуацию все-таки взяло верх. Я откинул покрывало и сел, обнаружив, что одет в шорты и футболку (которая, надо сказать, висела на мне, как на вешалке) и весь облеплен пластырем. Интересно, выходит, пока я был в отключке, меня переодели? Я почувствовал, как уши начинают гореть. Двигаться было еще больно, а голова кружилась и от слабости и, надо признать, от голода (по моим подсчетам я не ел дня два), но я все-таки доковылял до двери и выглянуть наружу. Нет, это явно была не больница Союза, не третий отдел, не казарма штурмовиков и даже не гостиница. Это был жилой дом. Большой и богато обставленный — это было понятно по дорогим светильникам на стенах, деревянной мебели и роскошным коврам. Я двинулся на голоса. Одолев лестницу с резными перилами из красного дерева, я спустился на первый этаж и оказался в большой гостиной. Голоса доносились именно отсюда и принадлежали всем, ну почти всем, участникам недавних событий. На кожаных диванах вокруг стола сидели дети, ноблесс и блондин с локонами, чьего имени я так и не узнал, и весело общались, попивая чай из красивых и явно старинных чашек. Мальчишки наперебой обсуждали случившееся, девочки вторили им, но потише, беловолосые ноблесс при этом делали вид, что все это к ним не относится. Регис — тот самый «попугайчик», выглядел уже намного лучше, только на лице кое-где виднелись заклеенные пластырем ссадины, девушка, Сейра, судя по всему, вообще не пострадала. А загадочный Рей, сидя во главе стола, пил чай молча, но было понятно, что он за всеми внимательно наблюдает. Однако отдельного внимания все-таки заслуживал тот, кого дети назвали директором. Больше всего к нему подходило определение — роскошный. Причем, сразу во всем. Высокий, стройный, но одновременно сильный, он, изящно, но в то же время эмоционально жестикулируя, то и дело принимался что-то рассказывать бархатным, богатым на модуляции голосом. Честно говоря, я не вслушивался в слова, просто наслаждаясь умиротворением открывшейся передо мной картины. На фоне этого человека (а несмотря на неправдоподобную красоту, это был явно человек) терялись даже утонченные ноблесс — он умел заполнять собой все пространство. Я прислонился к перилам лестницы и просто растворился в происходящем. Конечно, это был не Союз — что угодно, только не его казенные стены. Это был — Дом. Именно так, с большой буквы. И я тут гость. Более того, кто-то оказал мне первую помощь и приютил. А судя по домашней одежде, этим кем-то и был великолепный директор. -И тогда я решил, что... - начал было он, азартно сверкая очками в золотой оправе, но вдруг повернулся ко мне, - и долго ты намерен там стоять? Я вздрогнул, не ожидав, что мое присутствие замечено. -Ой, хён!! - обрадовался Ик-Хан, - ты уже поправился? Мне очень хотелось присоединиться к теплой компании, но я тут был чужим. -Извините... - пробормотал я. -Не надо подпирать лестницу, она не собирается падать. Иди сюда, - в тоне директора были намешаны насмешка, добродушие и властность. И я шагнул вперед, не зная еще тогда, что это был шаг в новую жизнь... С тех пор миновало больше года. Теперь мы с Такео и Эмычем, как я стал называть М-21, работаем в службе безопасности при школе Ё-ран. Да, они оба выжили в той мясорубке, разумеется, не без помощи нашего гениального шефа, по совместительству директора этой школы и хозяина дома, ставшего теперь и нашим. Тогда, едва Такео достаточно поправился, чтобы ходить, мы решили уйти, дабы не навлекать на гостеприимного директора гнев Союза. Конечно, возвращаться в этот ад мы не планировали, думали скрыться до тех пор, пока история с разгромом ДА-5 не уляжется — благо, я достаточно качественно замел следы, подкинув информацию о том, что в нашей группе выживших не было. Но М-21, который, к нашему огромному удивлению, жил в доме директора, попросил его разрешить нам остаться. Честно говоря, такого поворота я не ожидал, потому что запретил себе даже надеяться на то, что у меня после пяти лет в Союзе снова появиться дом. Но, тем не менее, мы с Такео стали новыми жильцами «общежития имени Франкенштейна». При чем тут герой романа Мери Шелли, спросите вы? О, очень даже при чем. Ведь именно он и есть наш великолепный шеф. Его фамилия действительно Франкенштейн и он действительно является прототипом героя книги миссис Шелли. Честно говоря, не в курсе, воскрешал ли он мертвых, но, зная шефа, вполне могу предполагать и это. Думаю, стоит поближе познакомить читателя с этой выдающейся личностью, тем более, что авторам манхвы я рассказывал о нем очень мало. Итак, Луи Фракенштейн (а вовсе не Виктор) выглядит моложавым мужчиной примерно под сорок, но на самом деле ему больше семисот нет. Нет, нет, он не ноблесс, а стопроцентный человек. Просто, в бытность свою выдающимся алхимиком, изобрел средство, бесконечно продлевающее жизнь и молодость. Будучи немцем по отцу, по материнской линии Франкенштейн является родственником не кого-нибудь, а самого великого магистра тамплиеров Жака де Моле. Биография его, богатая на события и приключения, заслуживает отдельной книги. Довелось ему и близко познакомиться с инквизицией за свои алхимические изыскания, и повоевать с теми ноблесс, которые ненавидели людей. А еще Франкенштейн открыл дорогу в Лукедонию — землю ноблесс. Именно там он познакомился с Реем и стал его дворецким, телохранителем, нянькой и просто близким другом, ведь тот, обладая колоссальной силой, оказался совершенно беспомощным в быту. Вообще, Кадис Этрама ди Рейзел, а именно так полностью звучит имя этой загадочной личности — единственный, рядом с кем наш не признающий авторитетов шеф становится кротким и послушным. Честно говоря, я так до конца и не понял, что связывают этих двоих, так не похожих друг на друга, существ. Разве что, только долголетие. Рей явно очень привязан к Франкенштейну, а тот... иногда мне кажется, что, несмотря на невероятную силу и древность могущественного ноблесса, испытывает к нему чувства сродни отцовским. Впрочем, душа шефа — потемки, а уж, что на уме у Рея, я даже не пытаюсь начинать анализировать. Вообще, природа Рея так и осталась для меня загадкой. Он древнее и сильнее любого из своего народа, а сами они зовут его истинным ноблессом. Единственное, что я худо-бедно понял, это его функцию — карать тех, кто нарушил какие-то основополагающие законы их расы. Именно поэтому его одновременно и уважали, и боялись, а сам он добровольно заточил себя в собственном замке в Лукедонии, чтобы не нести смерть. Теперь же Рей наслаждался тихой жизнью в мире людей и, похоже, был счастлив. Возвращаясь к Франкенштейну, стоит также заметить, что вся его жизнь — это погоня за знаниями. Наука — вот его единственная страсть, его жена, невеста и любовница. В своей лаборатории, располагающейся на одном из подземных этажей особняка, он забывает обо всем. И, кстати, именно благодаря наличию в доме этого храма науки, мы с Такео и Эмычем до сих пор живы. Оказалось, что наши организмы весьма нестабильны и без должного лечения мы бы не протянули и нескольких лет. А что до М-21, то тут все было еще сложнее: в Союзе ему пересадили сердце существа, именуемого вервольфом (представляете, они существуют!) и без надлежащих лекарств начиналось отторжение тканей. К слову, именно таких, как он, в Союзе и называли химерами. Шеф решил и эту проблему. Таким образом Эмыч не только не зависит от таблеток, но и способен к более серьезной и длительной трансформации. Так что теперь я поддразниваю его, называя Полиграфом Полиграфовичем, впрочем, не вдаваясь в подробности повести Булгакова. Не могу не упомянуть о еще одном важном моменте. А именно о том, как я из-за ноблесс чуть не разругался с авторами манхвы. Дело в том, что те зачем-то стали проводить параллели между этими удивительными существами и вампирами. Нарисовали им красные глаза и гробы, в которых они спят, находясь в анабиозе. И даже прописали эпизод, где я объясняю детям, что ноблесс больше всего похожи на «высших вампиров» (что это за хрень такая, понятия не имею). На мои возмущения, что вампиры, будь они трижды высшие, - это нечисть, монстры и просто зло, авторы возразили: мол, вампиры — очень популярная тема среди подростков, а нам нужны рейтинги. Я тогда очень на них обиделся, и мы некоторое время не разговаривали. Но что поделать, если мы живем в мире, где материальная выгода всегда берет верх над здравым смыслом... И я махнул рукой. Ведь все остальное они изобразили очень неплохо, хотя, как вы успели заметить, события, изложенные в манхве, все-таки немного отличаются от того, что было на самом деле. Но на то оно и художественное произведение — без вымысла там никак. А еще у меня обнаружилась странная способность в случае опасности генерировать в своем теле электрический ток (видимо, какой-то побочный эффект от модификаций). Первый раз я смог шарахнуть током Кранца, да и потом пару раз приходилось. Но делаю я это крайне редко, потому что, признаться, быть живой батарейкой очень больно. Чуть не забыл рассказать о Такео. Выяснилось, что никакой сестры у него нет — все это был чудовищный по жестокости розыгрыш доктора Айрис. Она развлекалась, изображая из себя больную девушку (а самой, кстати, было уже за сорок), одновременно привязывая ценного модификанта к Союзу крепче любых запретов и наказаний. Когда Такео об этом узнал, я всерьез испугался, что он наложит на себя руки. Но жизнь продолжается, и вместо воображаемой сестры у него появилось два друга и добрый покровитель. И Такео постепенно пришел в себя. Кстати, их с Эмычем обязанностью под дому является мытье посуды, что они исполняют аккуратно и самоотверженно. Впрочем, у шефа вообще талант находить занятие для всех. Даже юные ноблесс Регис К. Ландегре и Сейра Дж. Роярд (кстати, глава своего клана) оказались задействованы: первый убирает в доме, вторая готовит еду. И только я пока умудряюсь держаться, отлынивая от любых поручений. Ну, разве что, кроме контроля технического обеспечения дома и системы безопасности. Союз, как и следовало ожидать, не оставил нас в покое, но мы не сдаемся, ведя с ними тихую (а иногда и не очень) войну. Главное, я знаю, что шеф и Рей сделают все, чтобы мы больше никогда не вернулись в тот ад, из которого они нас вытащили. А еще я знаю, что наконец-то у меня появился дом и семья. Кто я теперь? Охранник в школе Ё-Ран? Программист у самого гениального в мире ученого? Житель шумного и бестолкового общежития имени Франкенштейна? Да какая разница! Главное, что я больше не test atypical object, и эта аббревиатура теперь не имеет отношения к моему имени. Я — Тао. _______________ * манхва - корейские комиксы, то же самое, что японская манга ** Майкл Флетли - выдающийся ирландский танцор-иридансер