Дорога без возврата

"...the road ahead is long, and shrouded in darkness. It is a road that will not always take me where I wish to go, and I doubt I will live to see its end. But I will travel down it nonetheless"(c) Assassin's Creed 3

Я рыцарь смерти. Вам нравится думать, что мы не имели собственной воли, будучи лишь марионетками в руках Короля Лича и лишь в битве у Часовни Последней Надежды обрели свободу. Это не так. По крайней мере - в моем случае. У меня всегда был выбор. Каждую минуту своего нового существования я выбирал: в Новом Авалоне, в Длани Тира, у Часовни, стоя подле Могрейна. И я выбрал. Вместе с Лордом Дарионом Могрейном, Тассарианом и его побратимом, Кольтирой Ткачом Смерти я преклонил колени перед Тирионом и на моих глазах был заключен Пепельный союз. Так поступили не все: Орбаз Кровопорч и многие другие, подобные ему, сохранили верность своему Господину и бежали в страхе с поля боя. Трусы, скажут многие, но я не буду столь категоричен. Возможно, они и впрямь трусы, но мы - предатели и я не знаю, что из этого хуже. И вот сейчас я стою перед Цитаделью Ледяной Короны вместе с другими героями, собравшимися свергнуть Короля Лича, и это тоже мой собственный выбор. Для всех собравшихся здесь это решающий миг, но вряд ли для кого-то из них это значит то же, что для меня. Впервые за долгое время я чувствую растерянность и неуверенность в том, что я делаю и в том, что мне предстоит сделать. "Ты блуждаешь впотьмах, здесь нет света, нет жалости. В Ледяной Короне простились с жизнью и куда более великие герои, чем ты". Я слышу его голос глубоко внутри, он испытывает меня. Я вижу, что и другие слышат его - в их глазах плещется неуверенность, страх. Сначала он пытается посеять сомнение, потом - угрожает. Но я продолжаю идти вперед. И тогда он вдруг предлагает мне вернуться к нему, обещая прощение и прежнюю силу. Мы входим в зал с высокими сводами, на стенах висят стяги кроваво-красного цвета. Я знаю это место и я знаю тех, кто стоит передо мной. Даже с закрытыми глазами я смог бы узнать их, Кровавых Принцев и их Госпожу, прекрасную даже в своем посмертии. Мы сражались вместе, мы проливали кровь - свою и чужую, кровь невинных - стоя бок о бок. Я с трудом назвал бы по именам тех, кто был мне соратниками при моей жизни - сейчас вся прошлая, настоящая жизнь больше похожа на обрывки снов, и вряд ли я вспомню лица всех тех, с кем свела меня судьба после моего "освобождения". Но я могу сразу, без заминки, рассказать о всех заданиях, которые мне давали те, кто встретил нас сейчас в этом зале, о тех похвалах, на которые они не скупились, когда я возвращался с победой и о тех добрых напутствиях, которые я слышал из их уст, отправляясь в путь. Он словно чувствует мое сомнение. И он напоминает мне о том, что я пытаюсь запереть в самом укромном уголке своей памяти. Я стараюсь не слушать этот голос и послушно обнажаю против них меч, когда отдан приказ об атаке. Когда последний из них падает мертвым к нашим ногам, я почему-то не чувствую радости. Мне достается прощальный взгляд принца Келесета - в нем нет ненависти или презрения, только непонимание, даже удивление. И я отвожу глаза. Его голос продолжает звучать внутри, он не приказывает, не угрожает, не насмехается - лишь напоминает и предлагает. Я трясу головой, пытаясь прогнать наваждение. Я хочу закричать ему в ответ, но вместо этого шепчу - о Часовне Последней Надежды: мы пошли туда по его воле, но он предал нас. "Что принесла тебе эта свобода? - спрашивает он. - Ты получил удовлетворение? Обрел покой?" После той битвы я покинул своего короля, но я ничего не забыл и не нашел прощения. Я помню лицо каждого, чья жизнь была оборвана моей рукой. Мы "освободились" - но тени все так же терзают меня и теперь я не знаю, как прогнать их. Я все так же вынужден поить свой рунный клинок кровью невинных жертв, чтобы стало легче хотя бы на миг. "Они приняли тебя?" Мы действительно были братьями по оружию. Мы были готовы рисковать очень многим, чтобы спасти друг друга. Не все и не всегда, но все же. Я никогда не смогу забыть, как Тассариан просил у меня помощи, чтобы вызволить своего побратима, Кольтиру, из логова Алого Ордена. И я рисковал своей жизнью, чтобы спасти его, потому что он был одним из нас. Не имело значения, к какой расе мы принадлежали при жизни, после смерти мы все стали равны. Теперь мы свободны, но это "освобождение" разметало нас в разные стороны, подобно урагану. Примкнув к Орде или Альянсу, мы остались для них чужими и не важно, кем мы когда-то родились. Теперь я могу видеть своих бывших братьев по оружию без риска пролить кровь - свою или их - лишь в редкие визиты в Мрачный Свод и я знаю, что однажды мне придется выбирать между верностью Орде, моими клятвами и узами братства. Я оборачиваюсь к своим нынешним соратникам и вижу, что они боятся меня. Даже сейчас, сражаясь со мной бок о бок, они стараются не подходить ко мне близко и я не уверен, что они прикроют мою спину в нужный час. Он предлагает мне вернуться и обещает прощение. Говорит о той силе, которую я вновь обрету. И о прежнем единстве и признании. Я не отвечаю. Мы достигаем самой вершины Цитадели. Я поднимаю голову и вижу его на троне. Он сидит неподвижно, сжимая в руке свой меч и смотрит на нас. На меня. И ждет ответа. Мои спутники стоят рядом со мной. Должно быть, здесь очень холодно - многие из них дрожат. Стоящая рядом со мной жрица из син'дорай делает выдох и маленькое облачко пара медленно плывет в воздухе. Я повторяю за ней, но ничего не происходит и воздух вокруг меня остается неподвижен. Жрица ловит мой взгляд и на ее лице появляется растерянность. "Что с тобой?" - спрашивает она. Остальные тоже поворачиваются ко мне, многие начинают понимать. Огромный лохматый волк охотника-тролля скалит на меня свои клыки. Шаман-орк беззвучно шепчет заклинание. Я слышу проклятия и угрозы в свой адрес и знаю, что каким бы ни был исход этой последней битвы, живым мне отсюда уже не выйти. Но я делаю шаг вперед, к трону моего Короля и опускаюсь перед ним на одно колено. Мои тело и разум, мой рунный клинок, мои верность и честь принадлежат тебе, мой Король. Мой выбор сделан и только я сам за него в ответе.