Akatsuki. Saga. Forever

В главе упоминаются табачные изделия. Помните, что курить вредно и бессмысленно. Автор не курит и вам не советует. ==================== Я злой человек, злой человек. Я злой человек, злой человек. Я твой человек, твой человек. Смотри на меня, падает снег. Смотри на меня, падает снег. («Злой человек» Земфира) - Че там, какой день уже Линки нет? – недовольно пробурчал Хидан, умудряясь одновременно чесать ногу ногой, причинное место – рукой и разглядывать остатки еды в холодильнике. – Жрать охота, а в холодосе – шаром покати. - Десятый, - ответил Сасори на первый вопрос, сосредоточенно делая домашку по русскому языку. В комнатах стало слишком шумно, поэтому он временно передислоцировался на кухню вместе со всем учебным скарбом. - Ну охудеть теперь, - и непонятно – то ли Хидан озаботился своей фигурой, то ли пожалел чувствительный слух Сасори. – И сколько еще ждать, пока она одумается и приедет? – риторическим тоном страдальчески вопросил у небес Матсураши. – Хочу гречку на куриной подушечке с горчицей! Я устал есть один раз в день вечером! Я так… - Лучше бы тебе замолчать, - зловещий голос Сасори заткнул бывшего бессмертного почти на раз. – Я теперь полностью понял, почему Лина ушла. И если она больше не вернется, я ее пойму. – Хидан обернулся, глядя в мрачные серые глаза. – Все эти десять дней я думал, что еще не так, кроме того, что мы с этим Учихой поступили с ней по-скотски. И теперь ясно вижу, что Лина здесь была домохозяйкой. Просто прислугой в собственном доме. – Сжал челюсть, скрипнув зубами. Зажатая в побелевших пальцах ручка треснула и рассыпалась твердым пластиком. - Да хорош, - неуверенно улыбнулся Хидан. – Не была она здесь прислугой. А про жрачку я так, пошутил. Помню, месяцами нечего было есть, а тут всего неделька с небольшим. Пусть отдохнет Линка от нас, а то совсем замордовали ее. Акасуна молча смел рукой осколки в сторону и достал из пенала другую ручку. Хидан вздохнул и ушел в комнаты. Входная дверь со стороны улицы открылась, и на кухню шагнул Обито. Ему пять дней назад поведали о чудесном возвращении заклятого родственничка, и после долгого разговора с Викой он больше всего на свете хотел просто посмотреть в глаза Мадаре. Как говорится, «Глаза. Мне нужны его глаза»*. - Не появлялся? – лаконично спросил Обито у занятого конспектом Сасори. - Нет. Не озвученное «Подождем» осталось в воздухе, когда бывший заместитель антагониста вновь ушел восвояси к своей ненаглядной Филимоновой. Акасуна отрешился от мира, полностью сосредоточившись на учебе. *** Последние десять дней Линки проходили по одному режиму: сон, завтрак, обед, ужин, засыпашки вместе с Мадарой. В перерывах между этим несостоявшийся диктатор другого мира водил ее по разным местам – от дельфинария до дендрария, и достопримечательностей хватало на все дни и еще оставалось. Скучать, в общем, Романовой не приходилось, обида на Акацук (как и желание задушить Итачи) медленно вытеснялась новыми впечатлениями. - Куда на этот раз пойдем? – запивая омлет теплым латте, живо спросила Лина, глядя на худющего мужчину перед собой в привычных рубашке и брюках – для разнообразия на этот раз черными. Макс не мог набрать вес, хотя ел иногда за двоих, а на озабоченность Линки отвечал, что это побочный эффект из-за зависимости предыдущего владельца тела. Мадара, сидя за столом напротив, подперев щеку рукой, внимательно наблюдал за завтракающей Линой. - Сегодня мы посидим в номере. Мне нужно кое-что сделать по рабочим делам, так что я, скорее всего, часов на восемь буду в ноутбуке. Если хочешь, можешь посмотреть, чем я занимаюсь. Или позвонить домой, - скрывая лукавую улыбку, добавил Макс, наблюдая, как мрачнеет выражение ее лица. - Я не хочу туда звонить, - тихо сказала Лина и, поджав губы, замолчала, уткнувшись в кружку с кофе, натягивая рукава туники на пальцы. - Они тебя понимают, - серьезно проговорил Учиха. – Не все, но, думаю, Песочник и Узумаки точно на твоей стороне. Они ведь по документам твои братья. Позвони и скажи, что с тобой все хорошо, и, - он хмыкнул, - что я с тобой ничего не сделал. Лина закатила глаза, но молча встала и ушла в поисках телефона. - Как думаешь, они уже не спят? – ища в контактах номер домашнего телефона, проговорила Романова. - Позвони и узнаешь, - пожал плечами Мадара, наблюдая за ней. - Хм, ну суббота вообще-то. Может, не пошли в школу? – прикладывая к уху трубку, выдохнула Лина. *** Сасори стоял у книжного шкафа и искал орфографический словарь, потому что запнулся на словах «вентиляция» и «Кирилл». По его логике, если у «Кирилла» две буквы «л», потому что так слышится, то почему в «вентиляции» она одна, если там точно слышится их две. На простое замечание Нагато, у которого было пять по русскому языку, что это просто надо запомнить, Акасуна в раздражении ушел искать словарь. На домашний сотовый телефон, лежащий на столе в комнате Итачи и Кисаме, поступил звонок. Все, услышавшие звук вибрирующего телефона, бросили свои дела и кинулись в комнату к ним, столпившись вокруг маленького столика. Кроме не тронувшегося с места Итачи. - Это Линка, - озвучил Хидан. Нагато решительно нажал на кнопку принятия вызова и сразу поставил громкую связь: - Привет, Лина. - Нагато? – переспросила та. – Привет. Как у вас дела? Не голодаете? - Голодаем! – вклинился Хидан. – Мы в депрессии и не хотим ничего готовить! А Какудзу вообще денег не дает! - Потому что Линка увезла все деньги, остались только на нужные вещи, а не булки с чипсами, - хмуро отозвался Андрей. – Кашу есть надо, зря, что ли, сварили? - Что за каша, с чем сварили? – судя по обеспокоенному голосу, Лина принялась расхаживать по помещению, попутно теребя кончик своей косы, как делала при важных звонках. – Давно стоит? Почему не пожарили с маслом? Так еще лук есть в холодильнике, не забудьте про него! Хлеб дома есть? - Лин, Лина, - заговорил, прерывая ее, молчавший до этого Сасори. – У нас все есть. Отдыхай. Не забывай, что мы взрослые люди, и сидеть голодом – это наш осознанный выбор. - Я за ними там не следила, и здесь они в слежке не нуждаются, - строго высказалась Конан. – И ты прекращай с этим. Захотят – сами все сделают. Не маленькие. А то и так уже разбаловала. Из трубки послышалось пристыженное молчание. - Ладно, - после паузы мрачно сказала Романова. – Я вернусь. Не теряйте. - Отдыхай, - улыбнувшись, повторил слова брата Нагато. – Мы справимся без тебя. Короткие гудки дали понять, что вызов был сброшен. Кисаме на протяжении разговора смотрел, как стекленеет взгляд Итачи, полностью обратившегося в слух. Учиха ловил каждое слово Евангелины, сам того не замечая, отрешившись от мыслей и темы книги, в которую смотрел и не видел строк. На ум пришло незатейливое «Любовь не картошка – не выкинешь за окошко», и хотя Кисаме смеялся, услышав в первый раз эту старую деревенскую поговорку, сейчас он понял ее вполне доходчивую суть. Все же у Итачи невероятно сложный характер или это добавляют еще подростковые гормоны? - Жива, здорова, можно не переживать, - покивал Хидан. – Дей, пойдем жарить гречку, а то есть хочется. - Сегодня физика, нужно в школу наведаться, - заметил им Нагато. - Вот же непруха: из одной системы вырвались – попали в другую. И непонятно, где хуже, - жалуясь на жизнь, Кирилл пошел собирать сумку. Физику пропускать не стоило, тем более, гуманитарию. *** Лина положила трубку и встретилась взглядом с Мадарой. Тот тихо рассмеялся, глядя на ее сконфуженное лицо. Простонав что-то нечленораздельное, Лина приложила руку к лицу. - Это клиника, - вынесла вердикт самой себе Романова, опускаясь на край пуфика. - Именно, - кивнул Учиха, вставая из-за стола. – Полагаю, что это не исправить, так что оставляю тебя подумать, как ты будешь дальше с этим жить, - прошел в другую комнату, оставляя дверь нараспашку. «А чего тут думать, - отнимая руку от лица и глядя в простывший след своего официального мужа. – Я усыновила Акацук. Государство мне за это платит почти семьдесят тысяч в месяц. Ничего личного, просто бизнес». Лина представила, как в будущем будет собирать своих «детей» в город, каждому в чемоданчик класть вещи, целовать в лоб на дорожку (при это каждый должен уворачиваться и фырчать, как кот). Рассмеялась. Бодро встала и прошагала в сторону комнаты, где сидел Мадара. Оперлась о косяк, наблюдая, как черные глаза внимательно смотрят в монитор, пока тонкие пальцы не быстро, но вполне по-офисному печатают текст. - Ты сильно занят? – брякнула Лина ни с того ни с сего. - Да, - мельком глянув на нее, ответил Учиха. - А можно, - Лина неуверенно пожамкала кончик своей косы, - можно тебя подоставать? Мадара белозубо усмехнулся в монитор и глянул на девушку. - Не боишься? - Чего? – вмиг оробела Лина. - Что я разозлюсь. Выйду из себя, например, - облокотился на подушку, обратив на нее все свое внимание. – Знаешь ведь, что я могу быть жестоким и на что я вообще способен. Лина смотрела на мужчину, думая о том, как быстро можно будет добраться отсюда до Ростова и Зоси. Чуть-чуть начала доверять человеку, которому придется по долгу брака доверять, и тут такая чудовищная ошибка, когда между тобой и им никто не встанет на защиту, даже закон, потому что это внутрисемейные дела. - Ты чего ревешь? – всерьез обеспокоился Учиха, убирая с колен ноутбук и подскакивая к уже вовсю ревущей Линке. – Ты что, испугалась? – удивился он, беря ее за плечи и легонько встряхивая. – Мы с тобой вместе прожили целых десять дней, и ты до сих пор не поняла, когда я шучу? – Рев стал еще сильней. – Все, успокаивайся, - хмыкнул Мадара, обнимая девушку, до сих пор не веря, что его не так поняли. – Это была не очень удачная шутка. Я имел в виду совсем другое. Но ты, видно, слишком маленькая для таких намеков. Рев прекратился практически мгновенно. На Учиху глянули огромные серые глаза, моргнувшие для убедительности. - Давай разъясним на будущее, - припомнив что-то, произнес Мадара, сощурившись. – В мире есть два типа женщин: те, кто позиционирует себя как человека, равного мужчине, воспитывающие в себе такую же силу, становящиеся в моем мире шиноби, - сила, примененная к ним, не называется таким романтичным понятием, как «поднять руку», потому что они уже не женщины в моем понимании. – Учиха большим пальцем стер слезинки со щек Лины. – А есть другой тип женщин, которых нужно защищать, и в этом мире их гораздо больше, чем в моем. Лина молчала, поджав губы. - Я никогда тебя не ударю, - серьезно сказал Мадара. – Никогда не обижу словом или делом, моего терпения хватит, чтобы выдержать любые твои истерики или эмоциональные всплески. У меня достаточно сложный характер, и жизнь со мной не будет легкой, но ты всегда будешь под моей защитой. Я обещаю, что никогда не предам и всегда буду тебе опорой. Девушка опустила голову и сделала шаг к нему в объятия. Хмыкнув, Макс обнял ее, поглаживая по русой голове. - Пойдем, мне нужно закончить работу, - повел ее к кровати. – Не знаю, что в твоем понимании «доставать», но разрешаю тебе всё. – Сел, прислонившись спиной к подушкам и снова взяв на колени ноутбук, внимательно вчитался в какое-то электронное письмо, от чтения которого его оторвало появление Лины. Сама Романова скромно притулилась рядом с ним, попытавшись прильнуть головой к плечу, попутно вчитываясь в текст на экране – какие-то бухгалтерские отчеты, ничего интересного. Мадара, хмурясь, читал отчет и попутно выделял какие-то куски непримиримо-красным цветом. - А если я тебя сильно достану, что мне грозит? – решилась поинтересоваться Лина, нашаривая подушечку и укладывая ее на плечо худющего и слишком костлявого Учихи. - Что грозит? – покосился он на нее с ухмылкой. – Для начала я тебя пощекочу. А если тебе понравится, мы продолжим. - Я боюсь щекотки, - застенчиво улыбнулась Лина, - мне не понравится. Мадара в ответ широко ухмыльнулся, снова уставившись в монитор. Девушка пожала плечами. Повздыхав немного о скучности сегодняшнего бытия, Ева задумчиво провела пальчиками по руке Мадары, кончиками ощупывая напрягающиеся мышцы пальцев, когда он печатал что-то в документе. Поднялась к его шее, ощупывая совсем не мягкую кожу, обвела контур скул, забравшись в черные волосы и с удовольствием пропустив прядки сквозь пальцы. Привстала на колени, обернувшись к нему и загородив рукой экран, пока ощупывала второе плечо, поражаясь и его костлявости. Учиха отставил ноутбук и, вцепившись в талию Лины, усадил ее на себя верхом. - Попалась, - криво улыбнулся он. Для равновесия Лине пришлось упереться руками ему в грудь. – Защекочу, - пообещал Мадара, и обе его руки нырнули под тунику, принявшись аккуратно щекотать спинку вдоль позвоночника. Мужчина внимательно вгляделся в ее лицо, ища реакцию, и когда его пальцы достигли места чуть ниже левой лопатки, Лина выгнулась, коснувшись грудью его груди, и с прерывистым вздохом припала к нему, обняв за шею и потеревшись об него, скорее бессознательно. Учиха довольно улыбнулся и, убрав руки, обнял Лину, успокаивающе приглаживая по спине. - Что… - «это было» застряло в горле. – Очень странная щекотка, - куда-то ему в шею пробормотала Романова, чувствуя странное желание поцеловать бледную кожу. - Понравилось? – с улыбкой, слышимой в голосе, спросил Макс. - Не уверена, - слукавила девушка и сильнее обняла его за шею, вжимаясь в мужское тело. - Если хочешь, можем продолжить, - мягко заметил Мадара, продолжая осторожно ласкать девушку. Лина, закрыв глаза, вплела пальцы в его волосы, и перед внутренним взором встал именно Мадара, а не Итачи, как она боялась. Романова не сразу расслышала его вопрос, и когда он повторил свои слова, Лина качнула головой. - Я боюсь, - тихо сказала она, утыкаясь носом в его шею, неосознанно вдыхая его аромат. Мадара пах высушенным сеном и палящим летним солнцем, если лето может вообще иметь запах, но в голове Лины возникла именно эта ассоциация. - Тебе страшно, потому что это я? – произнес Учиха, и Ева, отпрянув, отчаянно замотала головой, испуганно глядя на него. - Нет-нет! – зачастила она. – Я… Ты… Я не боюсь тебя! И не боюсь, если… - запнулась, мучительно краснея, не имея сил произнести слова, которые должны быть в этом контексте. – Просто мне страшно вообще, - жалобно глянула на него, натыкаясь на проницательные черные глаза, завораживающе глядящие на нее. - Ясно, - как ни в чем не бывало пожал плечами Мадара. – Тогда – привыкай, - и, не снимая с колен Лину, подтянул к себе ноутбук, принявшись дальше сосредоточенно работать. Девушка покраснела чуток с непривычки, потом, видя, что ничего не происходит, молча прильнула к груди своего заштампованного супруга и, повернув голову набок, от скуки принялась вчитываться в документ. - Вон, в 98 строчке ошибка, - видя, что Ветров собирается ее просто пролистнуть, подала голос Лина. - Какая? – суровый голос Макса заставил вздрогнуть, и Романова оробела, подумав, что, может, это несущественно, поэтому он ее пролистнул, посчитав незначительной. - Грамматическая, - тихо ответила Лина. – Там написано «данный отсчет», а нужно –«данный отчет». - Хм, и правда, - выделяя и эту ошибку непримиримо красной заливкой, согласился Мадара, печатая в сноске комментарий по поводу уровня внимательности бухгалтера. Лина задрала голову, наблюдая за профилем своего супруга, очерчивая взглядом плотно сжатые губы и хмурую складку на лбу. «Может быть, не только я Акацук разбаловала, но и они меня? – задумалась Лина. – Например, своим отношением. Это правда, что я много тратила на них своих сил, денег и времени. Но ведь это не было односторонним отношением, - вдруг осознала она словно в прозрении. – Разве меня не любили? Братской, дружеской любовью? Разве мне хоть раз сделали зло, которое бы ранило и оттолкнуло меня? Разве надо мной не тряслись, как над писаной торбой?! – сжала зубы Лина, утыкаясь лбом в грудь мужчины. – Я…» - Я запуталась, - пробормотала она, не в силах держать в голове свои мысли. - Давай распутаемся, - с готовностью отозвался Мадара. - Я страшная эгоистка, - вскочила с его колен, пробежавшись ногами по кровати и спрыгнув на пол. Пройдя до окна, дернула занавески, поглядев на море. Взволнованно обернулась к выжидавшему ее объяснений Максу. – Они разбаловали меня! - Вот как, - вздернул бровь. – И чем же? - Любовью! Добрым отношением! Уважением, в конце концов! – широко жестикулируя, прошла от одного угла комнаты в другой. – Они приучили меня к тому, что я не слышала даже повышенного тона в свой адрес! И привыкла настолько, что сейчас, слыша его, почему-то очень болезненно реагирую, - выдохлась, опустившись на диван и обхватив лицо руками. - Все верно, они вели себя как настоящие шиноби с тобой, - пожал плечами Учиха. - И я отвечала на их доброту заботой, - беспомощно проговорила Лина. – И это правильно, так и должно быть. – Обернулась: - Почему ты не обратил мое внимание на это? - Потому что моя задача не читать морали, а поддерживать, - ответил Мадара очень серьезно. – В тот момент тебе нужно было уехать, чтобы успокоиться и посмотреть на ситуацию с другой стороны, - Учиха хмыкнул. – Я твой супруг, а не мать, так что осуждать или призывать к совести не стану, - говорил он так проникновенно, что Лина слушала, раскрыв рот. – Если бы ты в тот момент пожелала выгнать их из дома (что было логичнее всего), я бы помог. В этом и есть семья и супружество в моем понимании. Потрясенная, Лина поднялась с места. - Мне нужно подумать, - пробормотала она и вышла за дверь. *** Наталья Александровна сегодня пришла раньше всех в класс, так что школьникам не пришлось ждать у дверей до самого звонка, дожидаясь, когда придет учительница, неся заветные ключи – в деревенской школе все ключи не сдавались на вахту, а уносились учителями домой. Впрочем, запасные всегда были у завхоза. Класс потихоньку подтягивался в кабинет, желая учительнице доброго утра и рассаживаясь по местам. Наталья Александровна, сосредоточенно расписывая мелом на доске лабораторную работу, рассеянно отвечала на приветствия. - А че, у нас контрольная? – кривясь, спросил Хидан, пытаясь считать с доски хотя бы знакомые буквы. - Лабораторка, - вежливо уточнила староста, раскладывая на парте тетрадь, учебник и пенал. Хидан недоуменно посмотрел на Какудзу. - Лабораторная работа, - пояснил тот. – Будем выяснять, как преломляется свет на практике. - Об колено обычно, - буркнул Моргунов. Сбоку хмыкнул Кисаме. Нагато задумчиво оглядел класс, не находя Аню, которая обычно в это время уже сидела на месте и недовольно морщила носиком на его присутствие. Было в этой Ане что-то очень таинственное, что очень хотелось разгадать. А может, бывший Лидер бывшей грозной организации хотел простого человеческого… Пока пусть будет простого человеческого. - Ты чего? – кивнул ему Яхико, отвлекшись от тетради Конан, в которую та всегда подробно записывала лекции. - Ани нет второй день, - задумчиво ответил Узумаки. - Кузнецовой? – уточнил Яхико и фыркнул собственной глупости – Аня была единственная в классе. Нагато не спешил разделять его веселье. - Она не похожа на того, кто будет просто так пропускать занятия, - хмурясь, заметила Конан. - У нее же родители не здесь, - пожал плечами Яхико. – Может, решила на выходных уехать к ним. Нагато и Конан, более закаленные жизнью и не ждущие от нее приятных сюрпризов, скептично посмотрели на друга, как на маленького ребенка. - Ладно-ладно, - примирительно поднял тот руки. – Если хотите, - понизив голос, продолжил он, - можем после школы к ней сходить. - По такой слякоти? – услышал их Сасори. – Если знаешь, где она живет, можем просто напроситься с автобусом, который развозит всех домой. Прозвенел звонок, и в класс вошел Обито, оглядывая аудиторию и присаживаясь за последнюю парту. Еще трое, включая Головкина, Зленко и Савенко, ворвались спустя пять минут после звонка, распространяя запах сигаретного дыма, смешанного с аммиаком, который клубился у старого уличного туалета. И как им не холодно было – курить там на каждой перемене… Наталья Александровна вместе с дежурившим Итачи раздавала на каждый стол по одному кусочку толстого стекла в виде трапеции. Кисаме, вычитывая на обложках фамилии, разносил тетради по лабораторным. Для Ани не было тетради – она еще не успела ее завести. - Так, - нагрузив класс работой, Наталья Александровна села за журнал. – А где Кузнецова? – мало-мальски зная всех в лицо, учительница не находила соответствия лицо-фамилия, оглядывая класс. - Не знаю, - пожала плечами Кудрева, так как именно на нее смотрела физичка. – Мне никто не звонил. - А вчера она была? – казалось бы, зачем интересоваться жизнью ученика, если он даже не твой, но в этом была своеобразная фишка учителей – знать и контролировать все. Тем более что каждый учитель считал класс своим, если тот переступал порог их кабинета. - Нет, ее не было, - ответил вместо Натальи Нагато, забирая тетрадь и собираясь пересаживаться. Хидан, перестав рассматривать свет из окна через стеклянную трапецию, подозрительно глянул на бывшего Лидера. - Думаете, с ней что-то случилось? – заговорчески зашептал Кирилл троим из Дождя, потому что они сели вместе для лабораторной. - Они думают, что нужно сделать это задание, - осадил его Какудзу, чертящий линии пересечения пучков света через трапецию в тетради. - А как мне поможет преломление света в жизни? – поинтересовался Моргунов, оглянувшись на Дейдару и Сасори, которым единственным из класса доверили электрическую цепь с лампочкой, чтобы эксперимент со светом был приближен к условию задачи. Сама физичка, закончив с журналом, подошла к ним, с интересом наблюдая, как у них получится сделать. Остальные, следуя инструкциям на доске, выполняли работу. - Вот если бы в детстве вместо искусства шиноби изучал преломление света, во взрослой жизни свет бы преломился для тебя, - широко ухмыльнулся Кисаме. Хидан заржал. - Так, что еще за разговоры? – строго поправила очки Наталья Александровна. – Только по теме и вполголоса. - Извините… *** - Как успехи? – из спальни выглянул Мадара, застав девушку сидящей на подоконнике в пледе и таращащейся на море. - Я разве не говорила, что непоследовательна в своих действиях, - покосилась на него Лина. – А еще у меня проблемы с аналитическим мышлением, которое не дает мне сделать выводы из того, что есть. Поэтому я не знаю, как у меня успехи, - раздражённо фыркнула девушка, снова уставившись на море. - Ты же технарь, - хмыкнул Учиха, имея в виду ее академический отпуск и химический факультет. - В душе я гуманитарий, - заявила Лина. - Я заметил, - вспоминая ее грамматическую поправку к отчету, кивнул тот. - Не, - возразила, - то, что я замечаю ошибки – это другое, - вздохнула Линка, поминая свой внушительный фикрайтерский опыт. - И все же? – Мадара оперся о косяк, скрестив руки на груди. Романова кинула на него мученический взгляд. - Еще четыре дня, и мы поедем обратно, где я продолжу также заботиться об Акацуки, как о собственных детях, и мне, - воздела палец к потолку, - абсолютно индифферентно, что думают об этом они сами. - Хорошо, - пожал плечами Мадара. - Я и за тобой буду ухаживать и следить, чтобы ты хорошо питался и много спал. Мадара выжидательно промолчал, сощурив глаза. - Готовить, стирать, убирать, следить, чтобы все носили тапочки, потому что пол холодный, и учили уроки. Учиха с интересом слушал, все также отмалчиваясь. - Ты чего молчишь? – смутилась Лина. – Подозрительно как-то. - Ничего подозрительного, - снова пожал плечами он, - даже интересно будет посмотреть. - Почему? – недоверчиво улыбнулась Лина. - Потому что всю жизнь я исполнял роль няньки, - признался Учиха, заставив Лину удивленно посмотреть на него. - А… Жена? – неуверенно прошептала Романова. - Очевидно, ты незнакома с семейной жизнью Эпохи воюющих провинций. - И чем она отличалась? – нахмурилась та, ожидая подвоха. - Жена жила в доме своих родителей даже после свадьбы. Муж был номинальной фигурой в семейной жизни – приходил, когда захочет, приносил подарки и деньги, не успевал никому надоесть и также исчезал. Семейное счастье не существовало и, что уж говорить, никому не было нужно, потому что и так всех всё устраивало. Лина шокирующе покачала головой, вздохнув. Потом поднялась вместе с пледом и подошла к Мадаре, остановившись прямо вплотную к нему. Тот заинтересованно выгнул бровь. - Можно тебя обнять? – ловя его взгляд, спросила Линка. - Ты каждый раз будешь спрашивать? – фыркнул он и добавил: - Можно. - Я просто проверяю границы дозволенного. – Обняла поперек талии, приникнув головой к груди. – Знаешь, родители, хоть и развелись сейчас, в детстве показали мне пример, какой должна быть семья. И я хочу эту модель перенести на свою семью. – Задрала голову, ловя его взгляд и момент, когда он положил свою руку ей на макушку. – Помоги мне пережить эти полгода, пусть получат свои аттестаты и дальше сами решат, что им делать со своей жизнью. Без вышки в этом мире можно прожить, но без школьного образования даже на дворника косо смотрят. - А потом? – продолжая машинально гладить девушку по русым волосам, спросил Мадара, разглядывая зеленые прожилки в серых зрачках. - Я так далеко не заглядываю, - рассмеялась Лина. - Я бы хотел немного подрубить твои планы, - заметил Учиха. – Как видишь, у меня есть работа, но кроме нее – обязанности перед тобой. Акацуки не смогут жить под одной крышей со мной, - хмыкнул он. – Но оставлять тебя не входит в мои планы. - Я так хорошо все распланировала, - выпустив его из объятий, нахмурилась Линка, глядя на него. - Да, - протянул Мадара, - ты, - логическое ударение, - хорошо все распланировала. Краска стыда бросилась ей в лицо. Лина в изнеможении опустилась на диванчик, со стоном спрятавшись в пледе. - Я устала, - пробормотала она. – Я ничего не хочу решать, просто хочу есть и на ручки. - Как раз время обеда, - хмыкнул Учиха. – Спустимся в ресторан? - Не хочу, - капризно отозвалась Лина из своего укрытия. – Я сегодня диваноспальный, - припомнив старую шутку про кота, свернулась на диванчике клубком, подтянув колени к груди. Учиха весело фыркнул и потянулся к телефону, чтобы заказать обед в номер. - …Что ты предлагаешь? – подождав, когда Мадара расставит приборы на столе, заговорила Лина, все еще укутанная в плед. Лакей, принесший еду, ушел, получив порцию чаевых. - Ты же не хочешь сейчас ничего решать? – широко усмехнулся он, садясь к ней и сдвигая полу пледа с ее лица. - Решать – нет, - вздохнула та, свесив ноги с маленького диванчика, чтобы Учихе удобнее было сидеть. – Но ты ведь предлагаешь свое решение проблемы, так что давай, я слушаю. - Все очень просто, - Мадара поймал ее взгляд и вгляделся в серые прожилки зрачка, смущая пристальным взглядом маленькую Лину. – Мы возвращаемся, ты собираешь свои вещи, и мы уезжаем в Ростов. Там живем спокойно, обретая свое семейное счастье, и в сентябре, если не возникнет иной причины уйти в академический отпуск, ты восстанавливаешься в институте и продолжаешь учиться. - А какие могут быть причины? – недоуменно проговорила Лина, и Учиха выгнул брови. – А, - покраснела она так, что стало жарко в пледе. – Ну да. - Так ты согласна? – расправляя русые прядки пальцами, спросил мужчина, источая словно непривычную для своего образа нежность. - План лучше моего, если честно, - перехватывая его руку, потому что его прикосновения слишком смущали, отозвалась Лина. А Макс переплел пальцы с ее ладонью и улыбнулся. Лина замерла, глядя на тонкие губы, растянувшиеся в усмешке. Судорожно сглотнула слюну, хватая ртом воздух, которого вдруг стало очень мало. А Мадара смотрел в ее глаза и видел, как черный зрачок затопил серую радужку, выдавая чувства девушки, лежавшей перед ним, с головой. Осталось только склониться и коснуться губами приоткрытых губ – ведь поцелуи любят все женщины, он еще помнит это. Лина, замерев, смотрела на медленно склоняющегося над ней мужчину и чувствовала только свое частое сердцебиение, которое уже начинало пульсировать в висках. Вот сейчас он коснется… вот сейчас… сейчас… - Ева, открой глаза, - услышала она и распахнула веки, даже не понимая, когда успела закрыть их. Мадара, все еще удерживая ее руку, поймал и вторую, странным образом лаская пальцы, и от этого нежного жеста все внутренности заворачивались узлом. - Я не понимаю, - вдруг разнылась Романова, не выдержав давления собственных чувств и мыслей. – Ты мне никогда не нравился! Я тебя всегда боялась! У меня даже никогда мыслей не возникало, чтобы помечтать о таком страшном мужчине! – задышала часто-часто, глядя в смеющиеся глаза формального мужа. – Тогда почему я всего этого сейчас не чувствую? Что со мной не так? Мадара широко ухмыльнулся, показывая белые зубы. Расцепив их руки и откинув с нее плед, Учиха подхватил ее на руки и понес в спальню. - С тобой все нормально, - сказал он ей. – И если ты уже настолько ко мне привыкла, что не боишься высказывать свои настоящие эмоции, я бы хотел тебе кое-что показать. Лина судорожно сглотнула. Вряд ли это будет коллекция бабочек, да? Но бабочки там определенно будут, в основном в животе. - Мне страшно, - прошептала Романова, когда ее аккуратно положили на постель. В ответ Мадара просто поцеловал ее, нежно и уверенно, словно знал, что делает, и делал это много раз. - Ничего не бойся, - негромко сказал он ей, прожигая своими черными глазами. И вдруг спросил: - Хочешь вина? – и, не дожидаясь ответа, достал из тумбочки маленькую бутылку и фужер. - Меня унесет от одного бокала, - нервно хмыкнула Лина, присаживаясь и глядя, как переливается в бокале красное вино. - Достаточно пары глотков, - улыбнулся мужчина, присаживаясь на кровать и поднося к ней фужер. - Зачем это? – дрожащей рукой принимая вино, спросила Ева. - Потому что будет больно… Едва услышав это, Лина вспыхнула, заистерив: - Я не хочу! Ничего не хочу! Мадара твердой рукой удержал ее на месте. - Пей, - без улыбки сказал он, и это звучало как приказ. – Если не выпьешь, не сумеешь расслабиться, и твои вечно думающие мозги помешают тебе. - Я боюсь, - глядя на переливающуюся красным жидкость, заныла Линка. - Просто выпей, - терпеливо сказал ей Учиха. – Я же сказал, что не причиню тебе боли, будь то осознанно или нет. Два глоточка, Ева, всего два. Лина, душа истерику, пригубила вино, чувствуя терпко-сладкий вкус на губах, и усилием воли отсчитала себе два глотка. Мадара, отняв бокал, отставил его на столик. Всмотрелся в девушку, улавливая, когда она начала успокаиваться. - Ну как? – спросил он. - Не знаю, - легкомысленно пожала печами, ощущая покалывание в руках, какое обычно бывало, когда она где-то пробовала алкоголь. Кончики пальцев перестали ощущаться спустя минуту. – Вроде хорошо, - склонила голову, глядя на мужчину. – И мне совсем не страшно, хотя твой образ не перестал меня пугать, - улыбнулась Лина. Мадара осторожно уложил ее обратно, нависая над ней. - Когда узнаешь человека со всех сторон, перестаешь его бояться и начинаешь понимать, - заметил ей Учиха, зарываясь пальцами в ее волосы. - Раньше я бы и думать об этом не стала, - Лина дотянулась до его лица, обводя пальцами скулы, где-то на краю сознания поражаясь тому, что чувствует свои руки словно чужие. - А сейчас? - А сейчас мне кажется, что тебе можно доверять. После того, как ты видел меня самой психованной истеричкой, какой я боюсь показываться остальным… - Мне было бы скучно без твоих эмоций, - тихо проговорил Мадара, нежно касаясь губами ее губ. – Будь всегда такой… *** Двумя часами позже заласканная, изнеженная и зацелованная Лина, вспоминая все пережитые ощущения, лежала и любовалась своим первым и самым необычным мужчиной из всех возможных, чувствуя к нему такую нежность, какую никогда ни к кому не испытывала. Сам Мадара лежал на спине, одну руку закинув за голову, а второй – приобняв девушку. - Ты такой худой, - осторожно поводя пальчиком по выступающим рёбрам, удивилась Ева. – Но в то же время такой сильный, - пробормотала, вспоминая, как он ее спокойно таскал на руках. – Тебе, наверное, доставило много неудобств переселение в это тело из своего? Мадара поднял руку и повертел ладонью, вглядываясь в тонкие пальцы. - На самом деле, у меня было такое же тело, - неожиданно признался он, криво усмехнувшись. - Правда? – изумилась Лина и даже привстала на локтях, чтобы посмотреть в лицо мужчине. - Да, - пожал костлявым плечом Макс, - в те времена, когда росли мои братья и я, не было вдоволь еды, зато нужно было много двигаться, чтобы выжить. - Так вот, в чем секрет твоей прекрасной фигуры, - улыбнулась Романова. - В доспехах, которые делали меня зрительно больше, - фыркнул Учиха. – Но когда я познакомился с Сенджу, понял, что это просто генетическая особенность клана, как и шаринган. - Я… - девушка покраснела. – Я очень люблю худых людей, - призналась она. – Мне нравится, когда тело такое тонкое и худенькое, - раскраснелась и смутилась. - А мне нет, - скептично отозвался Мадара. – Но я уже привык, за столько-то лет. - Ну и зря, - Лина провела пальцами по белой коже мужчины. – Ты очень красивый. Учиха, глядя на нее, хмыкнул. - Как скажешь, принцесса, - и потянул ее на себя. ---------------