A mistake or just a trifle?

"Необязательно падать в воду, чтобы почувствовать, что тонешь, правда?" Я закрываю глаза и всхлипываю. Плакать уже не хочется, но слезы будто сами по себе. Не знаю, сколько я так просидела. Новый приступ. Одна слеза. Вторая. Вытираю их и без того мокрой рукой и мысленно говорю себе: «Остановись. Возьми себя в руки». Только зачем я так говорю... ведь сама знаю, что такое состояние мне по душе, мне нравится морально себя убивать, душить без веревки, медленно отравлять... настоящая мазохистка. Это своего рода разрядка. Хочу выплеснуть все эмоции вместе с органами, чтобы внутри ничего не осталось... под стать моим ощущениям. Хочу одиночества, хотя его предостаточно сейчас в этом заброшенном полуразваленном доме на краю глухого леса, в этой серой и до ужаса грязной ванной, ржавой воде, в которой я просидела черт знает сколько. Но мне этого мало. Хочу, чтобы все забыли о моем существовании. Смотрю на разбитый телефон, валяющийся на полу, и грустно ухмыляюсь. Я настолько ничтожна...убиваюсь от беспомощности и жалости к самой себе, хотя понимаю, что не достойна даже того, чтобы обо мне вспоминали. Ненормальная. Хочется смеяться над собой, как сделал бы любой человек, узнав, что я натворила. Только сейчас осознаю насколько я противна. И где раньше был мой самокритицизм? Уже не знаю кто я такая. Если раньше, когда мне задавали этот вопрос, могла сказать в ответ пару вразумительных фраз, то теперь ничего... пустота. От меня остался только еле-заметный силуэт девушки, зажавшейся в угол, которая сходит с ума. *Flashback* - Господи, Кара, зачем? - Не знаю... - Нет, ты знаешь! - его голос сорвался на крик. Девушка испуганно отпрянула к стене. Ее затуманенный от алкоголя разум постепенно приходил в норму... может, она стала трезветь от страха рассказать ему правду. - Ты не поймешь, это был мой единственный шанс... - Я не пойму? Да как...как в твою голову могла прийти эта мысль? С чего ты взяла, что я...я - единственный, кто любит тебя больше собственной жизни, могу не понять? А самое главное, скажи мне, какой идиот надоумил тебя так поступить? Какого черта ты присвоила себе чужую работу..и как после этого могла спокойно смотреть мне в глаза?-парень все время отчаянно кидал книги на пол, зарывался руками в волосы. А Кара просто стояла все у той же стенки и, скатываясь по ней на пол, тихо всхлипывала. *Конец Flashback`a* Еще тогда во мне зародилась ненависть к самой себе. Я совершила ужасный поступок пол года назад. Мои работы не имели успеха, так как я считалась малоизвестным автором. Редакция не хотела публиковать их. "У вас замечательные работы, миссис Малик, но все, что можно будет продать - от силы пятнадцать экземпляров". Согласитесь, сильный удар по самолюбию... К тому моменту с Зейном мы были в браке четыре месяца, были первые семейные ссоры, но он всегда находил способ угомонить мой пыл и противный характер. Этот человек любит меня, а я люблю его..большего не надо. Сразу после свадьбы мы отправились в Париж на медовый месяц. Все напоминало мне сказку: красивый город, красивые люди. Однажды, гуляя, мы наткнулись на небольшую антикварную лавку..естественно, проснулся интерес, и мы заглянули туда. Старинные часы, карты, фляги, потрескавшаяся, но безумно красивая расписная посуда. Там Зейну приглянулся небольшой мужской портфель для документов. Для него, как для хорошего маркетолога такая вещь просто необходима, поэтому, безусловно, мы его купили. Затем зашли в еще один магазин, потом еще..в общем, пришли домой уставшие, но счастливые. Вечером выползли на прогулку. Как и все влюбленные бродили по улицам и дурачились со сладкой ватой и мыльными пузырями. Уже ночью забрались на крышу нашей гостиницы и устроили семейный романтический ужин. Банально?- Возможно, но не для нас. Что еще нужно молодоженам для счастья? Круасаны, горячий шоколад, теплый плед..все в стиле милых, тихих парижских ночей. Но эту идиллию прервало возвращение домой в Сан-Франциско. По возвращении домой я сразу принялась за работу. Я была журналистом в одной довольно известной газете. Но покоя не давало осознание того, что это не предел карьерного роста, ведь я способна на большее. Горько говорить о том, что мои желания несоизмеримы с возможностями и талантом. Я ждала от себя многого - некий шедевр, нечто до безобразия красивое, до безумия романтичное. Хотелось выразить на листе бумаги то, что невозможно высказать… чувства, которые нельзя описать. Вместо всего желаемого получалась лишь пыль, осадок от моих мечт и грусть от того, что я не могу воспроизвести то, о чем постоянно думаю. Несколько раз доходило даже до депрессий, из которых меня мог вывести только Зейн. Он всегда был моим спасательным кругом. Любой другой на его месте уже давно бы сбежал от такой сумасшедшей, как я. Но его стойкость и терпение не раз доказывали, что мой муж – моя самая лучшая награда за всю жизнь, и этого никто не отнимет. Так вот… я вновь принялась за работу. На этот раз задачей было описание Парижа, истории города, самых неожиданных мест и, конечно же, атмосферы влюбленности. Внезапно у меня закончились чернила в ручке, а под рукой, естественно, ничего не было. Я полезла в тот самый портфель Зейна, который он благополучно не взял с собой. Я точно помнила, что, когда мы распаковывали вещи, видела там пару ручек. Вместо нужных мне предметов я нашла кое-что поинтересней. Пошарив внутри, рука наткнулась на стопку бумаги. Вытащив находку, я принялась рассматривать старые пожелтевшие листы, которые были плотно исписаны от начала до конца. Не было ни заголовка, ни подписи автора… ровный каллиграфический почерк завораживал. Прочитав первую строчку, я задумалась – а стоит ли читать? Но отбросив все ненужные мысли, незаметно для самой себя, углубилась в историю героев (романа). После прочтения не было слов, я просто сидела и рыдала взахлеб. Давно не ощущала такого дикого опустошения, будто тебя вывернули наизнанку, а положить органы обратно забыли.. Затем на смену этому чувству пришло огорчение. Досада и горечь, душащие изнутри, не давали покоя. Найденный роман оказался воплощением всего, чего я не могла достичь. Это все, к чему я стремилась, к чему так долго шла. Как точно подобраны все слова…они настолько реальны, жизненны, правдоподобны, будто пропускаешь через себя еще одну жизнь: трогаешь те же вещи, что и главные герои, повторяешь их отчаянные монологи. Стало обидно, причем настолько сильно, что я действительно почувствовала себя полной бездарностью. Кто бы мне ни говорил, что я обладаю неплохим талантом написания, эта работа показала, как ничтожны мои сочинения. Наверное, я совершила самый глупый поступок, начав неосознанно перепечатывать роман на свой ноутбук. Просто хотелось прочувствовать, пропустить через себя каждое слово. Я даже оставила ошибки. Буква в букву, точка в точку, запятая в запятую. Шедевр готов. Забыв о стыде и совести, я понесла работу в издательство. Думаю, стоит опустить все моменты после того, когда ее прочитал лучший редактор города… Она принесла мне умопомрачительную славу. О такой жизни я не могла мечтать. Естественно, другие мои работы поимели успех в считанные дни, несмотря на разницу в манере написания и полноте повествования, по сравнению с «моим» романом. Людей покорило откровение и точность «моих» мыслей в работе настолько, что любые ранее написанные зарисовки стали неимоверно востребованными. Я не привыкла к такому вниманию, и ко всему прочему еще приписалось резкое осознание неправильности этого поступка. Но в те дни, наплевав на гордость и все приоритеты в жизни, я жила моментом и делилась этими новыми ощущениями с Зейном. А мой мальчик тем временем искренне радовался и восхищался мною, даже не подозревая насколько низко пала его любимая жена… Настоящее время: Вспоминая все прожитое, и то, как напилась, и то, как решилась рассказать Зейну всю правду..прихожу к выводу, что я не достойна этой жизни. Погружаюсь под воду. За такой грех я не достойна даже быстрой и безболезненной смерти. А первое, что приходит на ум, сидя в холодной ванне – утопиться. Считаю до ста. Медленно, мучительно, а главное – заслуженно. Чувствую, как кислород выходит из меня. Терплю, но понимаю, что не сдержусь. Я слабохарактерная, бесхребетная. Во мне нет столько сил, чтобы покончить с собой. Это слишком сложно…53,54,55… Резко. Это было очень резко. Ничего не понимаю…уже в аду или только кажется? Открываю глаза…все та же грязная ванная, но я уже не в воде. Холодно, а рядом что-то теплое…Зейн. Я вижу его руки. Сильные руки, покачивающие меня из стороны в сторону. Поднимаю взгляд. Мы сидим на полу, я у него на руках. Вижу как шевелятся его губы, но не слышу слов. Слезы катятся из глаз, но уже не у меня, а у него. Сколько ему пришлось пережить из-за меня… возвращается слух, теперь могу различить, что он говорит: - Не отпущу. Никуда больше не отпущу… Холодно и тепло одновременно. Меня снова пробрала дрожь. Он это почувствовал. Внимательный взгляд, родной, до боли любимый. Зейн прижал меня к себе еще крепче, горячий поцелуй в лоб. От его тисков сильно заболел живот. - Зейн…мне больно, - парень ослабил объятья, - как нам жить дальше? – Задрожал подбородок. Снова приступ. - Тише, тише…маленькая моя, все делают ошибки. Еще более глупую ошибку ты чуть не совершила сейчас… решила лишить меня самого дорогого.- Ответные слова застыли где-то глубоко внутри. Хочется говорить без умолку, высказать все без остатка, но язык будто онемел. - Я беременна,- не знаю какой черт дернул сказать именно в этот момент, но это единственное, на что я была способна. Было видно, как Зейн борется с эмоциями. Со злостью, шоком и чем-то еще. - Теперь точно не отпущу. Ни на миг. Никогда.