Любовь на острие клыка

Я чувствую невыносимую боль, будто одна за одной ломаются все кости в моём теле. Становится жарко, слишком жарко. Я буквально горю в адском огне. Реальность ускользает из моего сознания, тьма постепенно начинает поглощать меня. Я перестаю ощущать себя, своё тело, руки, ноги будто парализуются. Я слышу лишь собственный ускоряющийся пульс. И снова жар, пламя которого сжигает меня изнутри. Хочется кричать, но у меня не получается. Я не могу не то что открыть рот и попытаться протолкнуть хоть какой-то звук, но и пошевелить даже пальцем. Я готов был молить о смерти, прежде чем я ещё раз хотя бы на мгновение испытаю эту дикую боль. Темнота начала давить уже не только на мой мозг, но и на тело, будто на меня положили бетонную плиту весом в несколько тонн. Господи, да дайте же мне умереть! Я не хочу сейчас существовать, вообще хотел бы не рождаться. Неужели я так много прошу? Всего лишь умереть. Неужели это так сложно устроить? Бесконечная боль, выжигающая миллиметр за миллиметром мою плоть и превращающая её в пепел. Мучения, которым не было ни начала, ни конца. Больше нет сил… Но вдруг происходит нечто иное. Всё, что я чувствовал прежде, вся эта сатанинская боль возросла вдвое, а через мгновение всё исчезло. Я начинаю ощущать какую-то реальность, чувствую своё тело, я, кажется, даже могу пошевелить пальцами. Моя субстанция возвращается в моё тело. Возвращается способность мыслить. Я потихоньку начинаю приобретать силу. Отчётливо слышу яростные удары своего сердца. Сначала в привычном ритме, потом он нарастал всё больше и больше, затем снова вернулся к прежнему. Что за чёрт? Почему моё сердце замедляет свой темп? Я умираю? Вот именно в тот момент, когда боль отступила и всё начало восстанавливаться? Это несправедливо! На самом деле, я не хочу умирать. Нет, только не сейчас! Мой разум становится яснее, слух, кажется, острее. Или я сошёл с ума? Но я слышу чьё-то дыхание и оно не моё. Кажется, я слышу звуки проносящихся по лужам автомобилей и капли, которые, разлетевшись в стороны, приземляются на асфальте. Я наверняка стал сумасшедшим. У меня точно шизофрения. Я сосредотачиваюсь на своём сердцебиении. Удар, второй, третий. Сердце пропускает один. Я чувствую своё тело полностью, мой мозг работает, но сердце уже не бьётся. Что происходит? В первые несколько секунд я понимаю лишь одно: нет ни боли, ни огня, пожирающего изнутри, ни иссушающей жажды. Я открываю глаза. Яркий луч освещения тут же ослепляет. — Блять! Вырубите это нафиг! — выкрикнул я и прикрыл глаза ладонями. Мне стало любопытно, что же изменилось, и я снова аккуратно попытался приоткрыть глаза. Я огляделся. Единственный источник света – маленький настольный светильник, излучающий приглушённый свет. Но мне казалось, что я смотрю на солнце. Я подсознательно понимаю, что от такого светильника не может исходить такой яркий свет. Я окидываю взглядом комнату. Справа от меня – плотно зашторенное окно. За ним, в углу, стоит кресло, в котором сидит мужчина. На вид лет тридцать пять, хотя я могу и ошибаться. У него идеальный профиль, будто выточенный из камня и короткие чёрные волосы. Я замечаю, что могу видеть самую мельчайшую деталь вокруг себя. Вплоть до трещинки краски на полу в противоположной стороне. Что-то не так. — Наконец-то, — подал голос мужчина в кресле. — А то я уж было подумал, что пожадничал крови. Я Дориан, — представляется он. — Что за чёрт? Почему свет такой яркий? Он не может быть таким. — Это с непривычки. Через три-четыре дня свыкнешься, мальчик мой, и твои прекрасные глазки будут воспринимать яркий свет нормально. — Может, ты объяснишь мне, что происходит? Почему я так отчётливо слышу проезжающие мимо авто? — мужчина, который назвал себя Дорианом, поднялся с кресла и, преодолев расстояние в несколько шагов, присел рядом со мной на кровати. — Может, сперва назовёшь своё имя хотя бы? — Кристоф. Лучше Шнайдер или Doom. Теперь растолкуешь, что, чёрт возьми, происходит? — прорычал я. Кстати говоря, из моей груди действительно вырвался рык. — Какой ты нетерпеливый, друг мой, — протянул Дориан, приблизив своё лицо к моему и сделав глубокий вдох. — Я люблю таких, — прошептал он. — Рассказывай, — зло проговорил я и схватил его за грудки. Он без особого труда перехватил моё запястье и убрал руку. — Ну чего ты завёлся, ей Богу. Сейчас поясню. Тут совершенно нехитрое дело. Ты, дорогой мой, теперь вампир. — Что? — прыснул от смеха я. — Я думал, это я сошёл с ума. Какой вампир? Что ты несёшь? — Ну, я, собственно, предполагал, что ты будешь отрицать и не поверишь на слово. А теперь подумай. Ты слышишь, как капли дождя шуршат по асфальту. Ты видишь во-он ту пылинку, в углу комнаты, — он обхватил ладонями мои плечи и повернул всем корпусом по направлению к двери. Да там не одна пылинка! — А сейчас прислушайся к своим ощущениям. Что ты чувствуешь? — он уже нашёптывал мне на ухо. — Ощущаешь? В горле такое неприятное ощущение, будто жжёт? — Я попытался сглотнуть и действительно почувствовал дискомфорт, которого прежде никогда не ощущал. — Это жажда, — продолжает он. — Тебе нужно поесть и всё пройдёт. Ты жив, но твоё сердце не бьётся, ты слышишь это. А теперь встань и попробуй поднять кресло, в котором я сидел. Ты сделаешь это с лёгкостью, будто оно совсем ничего не весит, — я недоверчиво взглянул на него, но мне стало интересно. Я схватил предмет мебели за подлокотники и поднял над полом. Меня даже пошатнуло назад от такой неожиданной лёгкости в руках, но, на удивление, я устоял на месте и не грохнулся на задницу. Чудеса, блин! — До сих пор не веришь? — я растерянно посмотрел на собеседника. — Я не знаю. Всё так странно. Я чувствую себя слегка дезориентированно. — Ничего. Ты привыкнешь быстро. Я расскажу всё, что тебе нужно знать, и научу всему, что ты должен уметь, — я и не заметил, как Дориан оказался у меня за спиной. Как-то не по нраву мне его мурчание на ухо и эти прикосновения. В них вроде бы ничего такого нет, но я как-то некомфортно себя чувствую. — Итак, мой дорогой друг, — начал Дориан, расхаживая по комнате. — У нас есть немного времени до заката. За это время я кое-что успею рассказать, а после мы отправимся на охоту, и ты поешь. Для начала - вампир существо совершенное. Преимущества: ты больше никогда не будешь стареть, кстати, те морщинки, которые у тебя начали появляться, разгладились. Все шрамы и прочие недостатки - исчезли. Ты сможешь убедиться в этом позднее, взглянув в зеркало. Да, мы отражаемся в зеркальных поверхностях и остаёмся на фотографиях. Все твои инстинкты и чувства обострены. Ты слышишь всё на большом расстоянии и имеешь возможность разделять каждый звук и идентифицировать его в своём теперь совершенном мозгу, видишь даже в самой кромешной темноте, чувствуешь самый слабый запах. Скорость. Ты можешь передвигаться обычным, человеческим шагом, а можешь промчаться, как ураган. Сейчас не советую тебе в этом убеждаться, чтобы ты не расшиб себе голову. Хотя это нисколько не навредит тебе. Все раны очень быстро залечиваются. Мы невероятно сильны и почти нечувствительны к боли. Теперь о правде и вымыслах, о вампирах. На солнце мы сгораем. Чеснок - не более, чем неприятная на запах приправа. Святую воду можно пить хоть литрами. Крест нам нипочём. В церковь можно ходить хоть каждый день. Серебро - оружие против оборотня. Нас можно убить деревянным колом в сердце или отрубив голову. Ну, на первый раз тебе хватит, а то слишком много впечатлений. Остальное - по ходу событий. — Но как это произошло со мной? Как можно обратить человека в вампира? — С помощью нашей крови. Благодаря ей можно и вылечить, но если в течение суток человек откинет копыта, при условии нахождения вампирской крови в его организме, то вскоре он очнётся нашим собратом. — То есть во мне была твоя кровь и я умер? — Что ты последнее помнишь? — Я шёл по улице, направляясь домой от Рихарда, а потом… — я на секунду замолчал и вдруг очень ярко вспомнил, что произошло. — Так это был ты? Ах, ты ж, сука! — я мгновенно набросился на него, но он перехватил мою руку и резко завёл за спину, разворачивая меня на сто восемьдесят градусов. — Больше так не делай. Я старше, а значит, сильнее. Прости за то, что обратил, но я был голоден, а тут ты - такой восхитительный и аппетитный. Запах твоей крови просто лишил меня самообладания на несколько секунд. И этого хватило, чтобы я почти убил тебя, наслаждаясь непревзойдённым вкусом. А потом, разглядев тебя, я понял, что в нашем мире ты будешь полезней, чем трупом на тротуаре. Проще говоря, ты мне просто понравился, — он как-то игриво улыбнулся. Мне снова стало как-то не по себе. — Да, бессмертие не подарок, — продолжал он, — и в нём ничего прекрасного нет. Но в любом деле можно найти свои плюсы и минусы. И лучше уж быть вампиром, чем не существовать вообще. Ну что, солнце село. Можем идти ужинать, — бодро улыбнулся он и направился к двери. Я продолжал привыкать к новым ощущениям и мощи звуков вокруг. Всё это давалось мне с огромным трудом. — И куда мы направляемся? — пытаюсь выяснить я. — Я тут наткнулся на один удивительный ночной клуб - Berghain. Не самое идеальное место для поиска пищи. Но когда ты поешь, мы с тобой славно повеселимся там. Сама прелесть этого клуба – всецелая темнота, то есть, питаться можно не отходя от кассы, как говорится. Бескомпромиссное техно и куча молоденьких, выпивших или под кайфом мальчиков и девочек, двигающихся на огромном танцполе, как единый организм, которые даже не ощутят того, что с ними происходит. Алкоголь и наркотики, конечно, слегка портят качество и вкус крови, но на нас никак не влияют. Эх! Сплошной соблазн и разврат. Во всех закоулках клуба можно встретить людей, занимающихся сексом, и это нормально. Не хуже, чем в Амстердаме! Я слышал об этом клубе. Он открылся совсем недавно, где-то с полгода назад, но я так и не был там. Рихард пару раз предлагал его посетить, но раз за разом мы выбирали какой-то другой. — А вампиры могут есть человеческую пищу? — Запросто. Если придерживаться здоровой диеты, то наш организм переварит и гвозди, только проку от этого никакого. — А напитки? — Алкоголь - самая распространённая группа напитков среди вампиров. Алкоголь и кофе помогают притупить немного жажду. Но мы быстрее пьянеем, чем люди. Поэтому главное сразу определить свою дозу, чтоб не наломать дров. Однако выпить пару, другую стаканчиков виски, чисто для души, не будет преступлением. Ну что, готов к блудодеянию? — подмигнул Дориан и протиснулся сквозь толпу, к здоровяку в наколках на входе. Почти сразу же секьюрити покорно пропустил нас внутрь. — Музыка здесь достаточно громкая, но мы услышим друг друга без проблем, — поясняет он, и я тут же в этом удостоверился. — Выбирай себе жертву, они все твои, — он обвёл рукой круг, очерчивая танцпол. — Вон та блондинка, в коротком белом сарафане. — Что ж, неплохо, мой друг, но тебе её не трахать, а питаться ею. В принципе, она подойдёт, но лучше вон та, у лестницы наверх. Она выпила совсем немного и вкус крови должен быть отменным. А я беру вон того паренька в очках, который стоит неподалёку. Итак, сначала подкатываешь, мол, как дела, как зовут, пытаешься увлечь её. Дальше, слушаешь меня, я буду недалеко. Идём, — кивает он, и каждый из нас подходит к своей жертве. Исподтишка я наблюдаю за Дорианом, который нагло пристаёт к молодому пареньку, который, впрочем, не имеет ничего против того, что его лапает мужчина. Вампир-гей? Охренеть, я попал. Следующей жертвой буду я? Ну уж нет! Я не гей! Я подхожу к выбранной девушке. На вид ей не больше семнадцати. Заговариваю с ней и она меня узнаёт. Милое личико заливается румянцем от стеснения, мы начинаем болтать о какой-то ерунде. — Давай, вдохни её аромат, ощути, как пульсирует её кровь. Наклоняйся к шее, проведи языком по вене, — слышу я подсказки Дориана. — Чувствуешь, что твои клыки удлинились? Теперь кусай! — я поддаюсь указанию и своему инстинкту, пробуждённому запахом животворящей жидкости. Я буквально слышу, как рвётся её тонкая кожа под моими зубами, и на губах чувствую солоноватый, с лёгкой горчинкой алкоголя, привкус, по её изящной шее стекает тоненькая струйка, которую я слизываю и с большей силой впиваюсь в источник, утоляющий жажду. — Вот так, умница, пей, — продолжаю я слышать голос Дориана. — Наедайся, милый. Я чувствую, как девушка пытается вырваться из моей хватки, но я-то сильнее, отчётливо слышу её повизгивание. Чую запах адреналина. Ей страшно, горячие слёзы обиды капают на мою щеку. Самое интересное, что мне её совсем не жаль. И нет желания отпустить, меня не мучают угрызения совести за то, что я делаю. Это кажется таким правильным. Я чувствую, как её сопротивление слабеет и она обмякает. — Я что, должен убить её? — Нет, хватит. Прекращай. Если тебе не хватило, подыщем тебе ещё одну. Эту оставь, — требует Дориан, но я не могу остановиться. — Крис, прекращай! — только сейчас я возвращаюсь из мира наслаждения в реальный и, взяв себя в руки, с огромнейшим трудом отклоняюсь от заветной ранки. — Что теперь делать? Она меня знает. — Возьми её лицо в свои ладони и заставь смотреть тебе в глаза. Повторяй за мной. Ты ничего не помнишь, что здесь произошло… — Ты ничего не помнишь, что здесь произошло, — вторю я своему спутнику. — Ты меня не видела и не знаешь, — заканчиваю за ним я. — А теперь отпускай и уходи к барной стойке. Я сейчас подойду. Я убираю руки от лица девушки, она моргает, будто отходя ото сна и бросив на меня непонимающий взгляд, направляется вглубь зала. Я глянул на Дориана, тот одобрительно улыбнулся и, отпустив парня, направился параллельно со мной к бару. Мы заказали по стаканчику виски, потом решили не мелочиться и взяли бутылку. Когда на дне осталось совсем немного, я уже чувствовал помутнение разума. Дориан был прав, вампиры пьянеют куда быстрее, чем люди. Меня это не устраивало. Но, несмотря на моё состояние, меня всё же смущало фривольное отношение моего спутника: похотливый взгляд, поглаживающие движения по колену, бедру, нашёптывания на ухо. Всё это немного напрягало меня. С огромнейшим удивлением для себя, я замечаю, что меня весьма заводит, когда он, закусывая нижнюю губу, пропускает её между зубами. — Поехали! — резко бросает он и, схватив меня за руку, тащит к выходу. На улице мы, поймав такси, возвращаемся в его дом. Через секунду после того, как выходим из авто, мы уже стоим в гостиной. Он делает шаг ближе ко мне, резким движением прижимает меня к стене и впивается в мои губы требовательным поцелуем. Его язык настойчиво пытается проникнуть в мой рот, а я отчаянно пытаюсь оттолкнуть его. Но это почти то же самое, что стараться сдвинуть с места скалу. — Слушай, не упирайся, я старше, а значит, сильнее, — напоминает он. — И, несмотря на то, что ты восстановишься в считанные секунды, я всё равно ничего не хочу тебе ломать. Расслабься, будет хорошо, я обещаю, — выдыхает он мне на ухо. — Но я не… — запротестовал я, но он не дал мне договорить и приложил указательный палец к моим губам, заставляя меня замолчать. — А я гей. Ничего не поделаешь, — прошептал он и его палец сменил язык. Он очертил контур, потом прикусил до крови чуть выступающую нижнюю губу и тут же слизал мгновенно выступившую каплю. Это было чертовски возбуждающе, и я уже чувствовал напряжение в штанах. Гомосексуализм что, блять, прилагается бонусным пакетом к бессмертию? Когда Дориан снова попытался меня поцеловать, я поддался и ответил. В одно мгновение, с проникновением его горячего языка в мой рот, пропала вся предвзятость и отвращение от того, что сейчас происходит. Я просто сосредоточился на получении удовольствия. Как только губы вампира спустились на шею, я шумно выдохнул и закрыл глаза от приятного, будоражащего кровь ощущения. Он медленно и аккуратно прокусывал кожу и получал желанных пару капель прежде чем рана затягивалась, затем он повторял своё действие, одновременно, одной рукой он поглаживал мой возбуждённый член. В этот самый момент я хотел только одного. Мой рассудок был затуманен блаженством, поэтому я не замечал ничего вокруг, даже не помню того момента, как оказался без рубашки, со спущенными джинсами, а Дориан отсасывал, как первоклассная шлюха. Его язык медленно обводит головку, а затем он полностью погрузил мой член в свой рот, заглатывая его на всю длину. Я готов был взорваться. Я никогда ранее не получал такого наслаждения даже от профессиональной валютной проститутки. Доведя меня до полуисступления, Дориан поднялся и, развернув меня лицом к стене, грубо прижал к ней. — Подай свой зад немного на меня, — скомандовал он, вцепившись руками в мои бёдра и подтягивая к себе. Сопротивляться не было ни возможности, ни желания, и я почувствовал, как его член упёрся между моими ягодицами. Он некоторое время тёрся им о мой зад, попутно осыпая обжигающими поцелуями спину и заднюю часть шеи. — Не двигайся, — снова тихо приказывает он, и я снова повинуюсь. Дориан достал из тумбочки бутылёк со смазкой и обильно смазал свой член, потом вернулся ко мне и обработал мой анус. Тут же я почувствовал, как в него упёрлась головка, и он резко вошёл. Вероятней всего, я должен был почувствовать боль, но её не было. Я не знаю почему. Алкоголь это или вампиризм - не имею ни малейшего понятия, но меня окутывает лишь наслаждение, дикое желание и нестерпимая потребность внизу живота. Его резкие толчки внутри заставляют меня визжать, как последнюю сучку. Долго я не мог терпеть и очень скоро издал протяжный стон, и струя моей спермы ударилась в стенку, медленно стекая вниз. Через какое-то время, Дориан, сделав ещё пару резких движений, вышел из меня и, развернув к себе лицом, сильно надавил на плечи и мне ничего не остаётся, как послушно опуститься на колени. — Возьми его в рот, — уже просит он, тяжело дыша, и приближает свой член к моим губам. Я провёл языком сначала от основания к кончику, обвёл вокруг уздечки и взял в рот полностью, настолько глубоко, насколько позволяла комфортность, чтобы не блевонуть и не задохнуться. Так, двигая губами по стволу вверх-вниз, я, одновременно с этим, одной рукой сжимал его округлую ягодицу, а пальцами второй, свободной, перебирал яички, слегка сжимая их. Наконец-то из его груди вырвался звериный рык, и горячая струя его семени ударилась в моё горло, я сглотнул всю порцию. — А ты молодец, у тебя отменно получается сосать, мальчик мой, — довольно улыбается вампир и, подняв меня с колен, целует мои губы, слизывая с них остатки собственной спермы. После всего, мы вместе отправляемся в душ и уже перед восходом солнца засыпаем в одной постели в обнимку друг с другом.