Великий Брагинский

Пасмурный день. Небо, затянутое тучами. Вот-вот пойдёт дождь. Мрачное кладбище, которое осталось теперь позади, и итальянец был уверен, что никогда больше не вернётся сюда. Ни в этот город, ни тем более в эту неприветливую обитель и конечный пункт для мёртвых, убитых, никому не нужных. Даже ради такого человека, каким был Брагинский, которого сегодня он проводил в последний путь. Это было единственное, что Ловино мог сделать для него. Всё лучше, чем если бы Ивана похоронили в безымянной могиле, как какого-то бедняка без прошлого и настоящего. Было бы несправедливо по отношению к нему. Ловино неприятно удивился, что, будучи настолько популярным, окруженным всегда толпой людей, знаменитых и не очень, после своей гибели Брагинский остался совершенно один. Никто из бывших друзей-приятелей не пожелал явиться на похороны того, кого они якобы уважали и были преданны всем сердцем. - Двуликие, лицемерные. Ничего нового, - пробормотал итальянец, глядя на надгробную плиту. – И как ты мог верить, что они станут лучше… дружище. Порок, желание наживы. В этом же вся природа людей. Но ведь ты почему-то верил, что их можно изменить. Почему? Итальянец непонимающе смотрел на фотографию, с которой ему улыбался Иван той самой улыбкой. Никогда ещё в жизни Варгас не встречал настолько неоднозначного, полного духовной чистоты и нескончаемой надежды на что-то лучшее человека. Ловино поднял воротник плаща и остановился. Он посмотрел в небо и невесело хмыкнул. - Надеюсь, что там тебе с окружением повезло, дружище. Итальянец закрыл за собой калитку, ведущую на кладбище. А может, и закрыл ту историю, что случилась с ним этим летом, которое стало незабываемым во все смыслах. *** Впервые о Брагинском – преуспевающем бизнесмене и просто блестящем человеке – Ловино узнал тогда, когда переехал в небольшой коттедж, находившийся по соседству с великолепным особняком Ивана. Каждый вечер в поместье закатывались потрясающие и грандиозные по масштабам вечеринки, на которых собирались известнейшие люди – актрисы, певцы, сенаторы, а так же просто мимо проходившие, привлеченные музыкой и весельем. Самому же Варгасу было интересно не столько побывать на празднике жизни, сколько познакомиться с хозяином дворца, которого он видел раз или два на крыльце поместья, грустно смотрящего куда-то вдаль. Длилось это недолго – через несколько минут Брагинский скрывался в доме, не давая возможности разглядеть своего лица. К тому же темнота способствовала тому, что Ловино мог сказать о нём только как о высоком и статном парне, но не больше. На работе он слышал множество слухов, которые ходили об Иване. Это было неудивительно – молодой, никому неизвестный до сего момента он ворвался в светскую жизнь Лондона, покорив и завоевав расположение всех своим очарованием и целеустремленностью. Однако абсолютно ничего не было известно о его прошлом, семье, кто он и кем был до того, как стал самым обсуждаемым человеком если не в Англии, то в её центральном городе – точно. Ловино невольно ловил себя на мысли, что не прочь сам бы сходить на одну из вечеринок и воочию узнать Брагинского. Как рассказывала его сестра, Аличе, которая крутилась в высших кругах и была в курсе всего, что там происходило – Иван был удивительным, весьма трогательным человеком, которого «уже нельзя встретить среди скупых на эмоции джентльменов, если ты понимаешь, о чём я». И вот однажды, прекрасным субботним утром в дверь скромного коттеджа постучали. Варгас, занятый целую ночь ценными бумагами и отправившийся спать только под утро, еле смог поднять себя с кровати и спуститься вниз. Какого же его было удивление, когда ему было протянуто приглашение от самого Брагинского. Ловино пробормотал слова благодарности и долго смотрел вслед удаляющемуся слуге. «Мне не снится?» - закрыв дверь, итальянец ещё минут пять рассматривал конверт, а потом достал из него небольшой листок, на котором значилась дата и желание хозяина увидеть своего соседа. «Вроде нет… в любом случае, у меня есть достаточно времени, чтобы подумать о том, что нужно надеть и не выглядеть как дурак». Такие новости с утра бодрили лучше любого холодного душа, поэтому, позавтракав, Ловино сначала разобрался с бумагми, которые взял на дом, после побродил немного по дому, всё ещё пребывая в некоторой прострации и мало веря в своё странно свалившееся счастье. Чем он удостоил внимания такого человека, как Брагинский? А они ведь даже не были знакомы. «Может, он видел меня где-нибудь в банке? А я не приметил его, так как вечно занят и вечно голова забита не тем», - Ловино взял какую-то книгу и полистал её. «Или же он заметил меня, когда я выходил из дома. И решил, что раз мы соседи, то стоит наконец-то познакомиться? Всё равно странно». Он захлопнул книгу и тряхнул головой. «Очень странно». Только к вечеру итальянец опомнился и усиленно принялся искать в своем шкафу один хоть мало-мальски приличный костюм, чтобы не смотреться как нищеброд. В итоге он нашел какой-то пиджак, который выглядел вполне презентабельно, брюки и чистую рубашку. Почистив ботинки, Варгас кивнул своему отражению в зеркале и немного натянуто улыбнулся. - Ну, вроде не так плохо. «В конце концов, я могу просто поговорить с Брагинским и уйти, так?» - рассуждал мысленно Ловино, направляясь в сторону дворца, где уже гремела музыка и слышались чьи-то веселые крики. Подойдя ближе, итальянец не успел ничего понять, как поток людей подхватил его, неся внутрь поместья. На слова о том, что он был приглашен, слуга никак не отреагировал, лишь устало вздохнул, пропуская беснующуюся толпу. Ловино еле смог вырваться и отойти в менее оживленное место. Если вообще на такой вечеринке оно могло быть – везде, куда ни смотрел парень, танцевали, пели, веселились люди. Кто-то собирался в небольшие группки и обсуждал других, кто-то оккупировал стол с напитками, кто-то плавал в бассейне. В общем, все развлекались, как могли. Варгас сглотнул. Ему было неуютно и хотелось поскорее уйти, поэтому он снова отправился в толпу, выискивая взглядом прислугу или кого-то, кто мог сказать о местонахождении Брагинского. Наконец, итальянец ухватил взглядом парня, который разносил напитки. Ловко ухватив того за рукав, он немного взволнованно спросил: - Простите, а вы не знаете, где господин Брагинский? В ответ – отрицательное покачивание головой. Ловино вздохнул и направился в сторону сада, где он до этого приметил свободный столик. Неожиданно его кто-то окликнул. Он обернулся и увидел молодого человека, который стремительно приближался к нему, держа в руках два бокала шампанского. - Вы меня? – показав на себя пальцем, переспросил итальянец. - Вам, дружище. Слышал, как вы спрашивали о хозяине вечеринки. Шампанское? -Благодарю, - Ловино принял бокал и кивнул. - Да. Сколько тут пробыл, а всё никак не могу его найти. И никто не знает, где он. Поэтому вот решил взять небольшую передышку в саду. - Вот оно что. Не возражаете, я к вам присоединюсь? - Эм… нет, почему нет, - Варгас сел, а новый знакомый – напротив. - И как вам вечеринка? - Честно – немного утомительно. Но это потому, что я не особо привык бывать на таких мероприятиях. - Тогда почему вы решили придти? - Мне давно хотелось познакомиться со своим соседом, о котором говорят много всего. - И вы верите? - Нет, не особо. Такова природа людей – придумывать и сочинять сказки о том, чего они не знают и никогда не видели. Или не могут объяснить. - Интересная мысль. Ловино отпил немного из своего бокала, а потом едва не подавился, вспоминая одну важную деталь. - Господи, где мои манеры. Простите, я не представился – Ловино Варгас, живу тут по соседству. На губах парня появилась улыбка, от которой итальянцу стало несколько неловко – она была настолько открытой и обезоруживающей, что он даже немного растерялся. - Вот и познакомились, сосед. Иван Брагинский к вашим услугам. - Оу, - только и смог выдавить из себя Ловино сконфуженно. – Неловко вышло. - Да расслабьтесь, дружище. Это мне нужно извиняться. Наверное, хороший хозяин дома всегда представляется гостям. - Возможно, - на автомате ответил Варгас, всё ещё пребывая в лёгком шоке. Он не предполагал, что вот таким образом познакомиться с соседом и одновременно богатейшим человеком времени. Он рассчитывал, что его встретят ещё у входа или по крайней мере дворецкий проводит его к хозяину дома. А так ведь совсем не было гарантий, что они бы смогли пересечься в настолько огромной толпе неизвестных людей, которые веселились, пили, смеялись. В любом случае, теперь у Ловино была возможность рассмотреть своего соседа поближе. Молодой, высокий молодой человек. Немного грубоватые, но по своему привлекательные черты лица. А взгляд… такой взгляд западает в память и потом очень и очень сложно забыть его – словно кто-то смотрит тебе в самое сердце и знает, что ты думаешь на самом деле. И жутко, и завораживающе одновременно. - Кстати, вы заняты завтра? Хотел пригласить вас сыграть со мной в поло. Скажем, часов в двенадцать. - Звучит заманчиво, но я… - Господин Брагинский, - из ниоткуда появился дворецкий, - вас к телефону. Из Лондона. - Хорошо, - Иван торопливо поднялся и с некоторой грустью посмотрел на итальянца. – Было приятно познакомиться, дружище. И я жду вас завтра в двенадцать. - Ладно, - кивнул Ловино, провожая взглядом Брагинского. Что-то подсказывало ему – это начало чего-то совершенно нового в его жизни. Как оказалось потом, он не ошибся. *** Лето пролетело незаметно – Ловино даже удивился, когда на отрывном календаре увидел сентябрь. С той вечеринки дни понеслись с сумасшедшей скоростью. Варгас оказался прав – они с Брагинским стали очень хорошими друзьями, у которых было много общего. Ловино всё больше убеждался в том, насколько неправдивы, надуманы слухи о нём. Стоило лишь ближе узнать Ивана, чтобы понять – за всем лоском, шумом, скрывалось острое желание изменить всё. Стать лучше, достигнуть своей идеальной мечты, о которой он молчал, даже в их разговорах. Как он сам говорил «не хочу сглазить, дружище. Мечты только тогда станут реальными, когда ты о них думаешь, но не кричишь на каждом углу». Ловино знал, что Иван точно достигнет того, чего хотел. Главное, чтобы хватило времени и сил. Времени… Его как раз и не оказалось. Если бы хоть кто-то мог предсказать, что однажды в сентябре Брагинский будет убит местным сумасшедшим, который отчего-то думал, что Иван увёл его жену – то непременно попытался бы предупредить парня. Однако никто не обладал таким даром, поэтому всё случилось так, как случилось – застрелен, когда плавал в бассейне, наслаждаясь прекрасным тёплым днём и ожидая важного звонка. Непонятно оставалось то, каким образом сумасшедший смог проникнуть в дом и остаться никем незамеченным. Но полиция не стала расследовать это дело – в последние недели лета прошел слух, что Иван заработал состояние, так как был в мафиозной группировке и занимался далеко не ангельскими делами. В газетах стали мелькать всё новые и новые подтверждения этой теории. Ловино отказывался верить – не могло такого быть. Брагинский на всё это махал рукой, говоря, что вздор и бабкины сказки. Он заработал свои деньги честным трудом, начиная с самых низов. И всё то, что у него есть сейчас – результат его достижений и тяжелой работы. Человеческое общество таково, что ему намного проще поверить в нечто ужасное, чем попробовать узнать подробнее и понять, что богатство не всегда построено на крови, нечестных делах. За обвинениями последовали новые – во флирте, во встречах с чужими жёнами. Нет, нельзя отрицать, что Иван пользовался популярностью у женщин. Наоборот – он всегда был окружен ими, улыбался им. Но вот чтобы закрутить роман с замужней – это было для Брагинского табу, то, что он никогда бы не сделал. Отрицать однако было бесполезно – механизм нагнетания уже запущен. Иван же закрывал на всё глаза и думал, что всё сойдёт на нет, что никто не будет верить в эту чушь. Если бы он только знал, что история приведёт к его собственной гибели… *** Ловино узнал об этом почти сразу же. Шок, непонимание заставили сорваться с места и направиться прямиком в соседний дом. Увидеть мёртвого друга, которого заботливый дворецкий перенёс в гостиную. Бессильные слёзы и немые крики. Ловино просто сел рядом и просидел в течение получаса. Опомнившись, он медленно поднялся и занялся организацией похорон. Это заняло много времени - узнать о родственниках, обзвонить всех тех, кто называл себя друзьями Ивана оказалось не так просто, и Варгас два дня занимался этим, в перерывах руководя организацией самой церемонии. Но ни один из них не захотел придти на похороны, никто не знал ничего о родственниках. Все только отнекивались и сразу же бросали трубку, будто не они всё лето пели и веселились в особняке Брагинского. Словно не они так безвозмездно пользовались радушием хозяина. Словно не они в голос хвалили его и хвастались «дружбой» с ним. В одно мгновение успешный бизнесмен стал изгоем, никому не нужным, пропащим человеком, которого убили за дело. Никого не волновало, что всё было ложью. Им было важнее то, что они видели, читали, слышали. А слышали они, читали только о грехах, в которых Брагинский не был виновен. Создавалось чувство, что только Варгас знал об этом. День похорон. Едва удалось отогнать всех репортеров от кладбища, когда крики перестали действовать, в ход пошла винтовка, которой пригрозил воспользоваться сторож, если сейчас же не наступит тишина. Репортёры вынуждены были ретироваться – никому не хотелось отхватить пулю. Варгас вздохнул спокойно. Теперь уже никто не помешает. Он слушал и не слышал, что говорил священник. Он видел и не видел, как гроб стал медленно опускаться в яму. Всё происходило и не происходило – Варгас словно был в другой реальности и в этой одновременно. Суета, связанная с похоронами, закончилась, и теперь он смог понять в полной мере то, что было. Так странно – при жизни рядом с Иваном было столько людей, столько сильных мира сего, которые едва ли не дрались за возможность познакомиться и дружить с таким человеком, как Брагинский. А теперь, стоило только на репутацию русского пасть тень сомнения в её чистоте, вокруг не осталось никого. Совсем. Словно этот человек никогда и не был самым известным богачем своего времени. Ловино фыркнул, стараясь не обращать внимания на ком в горле. Несправедливо, что Брагинского любили только за деньги и не пытались узнать, а кто же стоит за этими деньгами. А он, Ловино, знал. Варгас, идя по пустым улицам, думал, что сейчас желание покинуть это место было сильнее, чем когда-либо. Ему было отвратительно от всего, ему хотелось убежать от воспоминаний, от мерзости людей, что жили здесь. Ему хотелось убежать от боли, что принесла смерть друга. Такого друга, который бывает, пожалуй, раз или два в жизни. Всегда неприятно, удушающе тоскливо осознавать, что потерял самого дорогого, самого светлого человека, и ничего уже не можешь с этим поделать. Разве что… - Знаешь, а я всё-таки буду возвращаться, - негромко, с лёгкой улыбкой сказал Варгас и оглянулся. – Ради тебя, дружище. Только ради тебя. Ловино посмотрел снова на небо, где-то в глубине души веря, что его слышат. - И ты не будешь одинок. Обещаю, дружище. Где-то далеко грохотнул гром, а затем начался дождь. Но Ловино было всё равно – на душе стало неожиданно спокойно, как не было ни разу за эти три суетных дня.