Цветы Маиса.

Воскресное утро наступило спокойно. Солнце медленно поднималось на небосвод, освещая весь Нишитокио. Пение птиц пробуждало все вокруг. В гостинице все спали, только некомата сидел на крыше и курил свою трубку, любуясь красочным восходом японского солнца. Компанию ему составляли лишь маленькие птички, прилетевшие на крышу. Они гордо расхаживали вокруг котенка. Он любил находиться в окружении зверей и птиц, ведь он сам не далеко от них ушел. Кошачьи инстинкты побуждали его схватить несчастную птичку, но человеческая душа, подаренная ему Хао, сдерживала в нем зверя. Во двор вышел Рю, он по привычке всегда вставал рано. Поздоровавшись с Матамунэ, мужчина присел на скамейку, стоявшую в тенёчке под деревом, и закурил. - Как спалось на новом месте? - с дружелюбием спросил Рю, - Вам мой храп не мешал? - Спасибо, я замечательно поспал! - со своей кошачьей улыбкой ответил мужчине котенок. - Мне мало что может помешать спокойно спать. - он докурил трубку и спустился к Рю. Взглянув на мужчину, кот спросил: - У Ханы практически нет друзей? - К сожалению, да... - с грустью в глазах произнес мужчина. - Он не любит больших и шумных компаний. Этим он и отличается от Йо-сама. - Ну, не сильно. - улыбнулся котенок, - Когда я впервые увидел Йо, я сразу понял, что он одинок. Он говорил, что ему не с кем поговорить о духах, кроме как с Тамао, но этого для него мало. И я его очень хорошо понимаю. Я сам обзавелся другом только за несколько месяцев до смерти. - Вашим первым другом был... Хао? - Да. Он спас меня, приютил, научил всему, что я теперь умею. Но... - с грустью вспомнив последствия, продолжил Матамунэ, - Мне пришлось убить его... Причем дважды. - Но он же Вас простил... или нет? - Он простил. Но зато я сам себя не могу простить... - замолк котенок, пустив слезу. Рю, поняв, что давит на больное, решил не продолжать эту тему. - Ладно! - затушив о землю окурок, произнес Рю, - Мне пора завтрак готовить, а то если Тамао проснется, а завтрака не будет, это будет что-то... - Хорошо, - повеселев, ответил кот. Мужчина надел фартук и принялся готовить. Матамунэ удивлялся той легкости и энтузиазму, с которыми Рю делал завтрак. - Сегодня должен кто-то прийти? - произнес котенок, садясь за стол. - С чего бы это? К нам давно никто не заявлялся, - разделывая омара,удивился повар. - Не знаю, но мои предчувствия никогда меня не подводили... В это время, Хана проснулся от звона будильника. Он вытянул руку из-под одеяла, схватил надоедливый будильник и выкинул его в окно. Он услышал грохот, с которым предмет упал на каменную дорожку. Мальчик сел на кровати, потер глаза и услышал, как кто-то внизу что-то обсуждает. Послушав пару минут эту беседу, Хана посмотрел на часы. Они показывали 8:54. - Вот и замечательно... - обиделся шаман, - в выходной не дали поспать! - он снова улегся и начал думать о битве, про которую рассказал Матамунэ. "Как же это здорово! Наконец, я уйду со школы! Буду сражаться с такими же шаманами, как и я! Может и друзей найду, с других уголков Земли... А может,и врагов..." - на этом Хана перестал думать о битве. Встав с постели, он одел свои любимые черные спортивные штаны и белую футболку, и пошел прогуляться возле реки. Солнце еще взошло не до конца, поэтому пока было прохладно. На улице практически никого не было. Да и кто подумает просыпаться в воскресенье в такую рань? Пройдя мимо засыпающего кладбища, духи, которые не приобрели хозяина, ведь, спят днем, шаман вышел на центральную площадь. У Ханы было ощущение, что люди покинули город, настолько была тишина и спокойствие вокруг: никто не спешил на работу или в школу, рынок еще закрыт, слышны лишь, пение птиц и шелест листьев. Хане такая обстановка была по душе, на долю секунды ему даже захотелось, чтобы все так и осталось до скончания дней. Но тогда не с кем будет поделиться новыми достижениями. Пройдя мимо ратуши, часы на которой показывали 9:38, Хана устремился к реке. Он чувствовал, словно кто-то его звал. И вот мальчик подходит к реке, спокойно текущей на восток. Но чувства Ханы оказались почти оправданы. Возле реки лежал мальчик, лет 12-13. Его разбитый нос пускал кровь. Сам мальчик пытался подняться, но тщетно. Вся одежда его была изорвана и испачкана кровью. Было лекго догадаться, что и без перелома не обойдется. Хана с испугом наблюдал сию картину. Когда же израненный совсем выдохся, шаман подбежал к нему, схватил, положил на плечо и с трудом потащил в ближайшую больницу. "Кто с ним такое сделал?", - таща мальчика думал Хана, - "Вроде маленький, а какой тяжелый... Сейчас, потерпи!.." - через минут пятнадцать они добрались до городской больницы Фунбари. На крыльце у входа сидел и курил молодой врач. Увидев мальчиков, он впал в оцепенение. - Чего застыл?! Помоги!!! Скорее!!! - кричал Хана, подтаскивая пострадавшего к входу. Молодой человек пришел в себя и, забрав у Ханы мальчика, побежал, неся в его в руках в реанимацию. Хана позвонил Рю.

***

- Вот, Хана, - протянул сумку с вещами Рю. Он был шокирован звонком молодого г-на, - Поверить не могу, что у нас, в Фунбари, такое произошло... - вытерев пот, мужчина продолжил, - Что-нибудь известно? - В смысле? - Ну, об этом мальчике. Как он? - Я откуда знаю! - Хана до сих пор не отошел от произошедшего, - Мне сейчас все равно. Кто он, от куда он, что здесь делал. Главное, чтобы он выжил.... почему-то он напомнил кое-кого. Шаманы просидели в больнице трое суток, и трое суток врачи боролись за жизнь бедного мальчика. За это время к Хане и Рю присоедили и Тамао, и Йохане, и Гука, и Матамунэ, но никто из них не просидел, переживая за мальчика, столько, сколько просидели они двое. Наконец к ним вышел врач. Весь его халат покрылся кровавыми пятнами, а сам врач светился от счастья, сегодня он в очередной раз спас кому-то жизнь. - Мальчик выжил! - на лице у доктора растянулась улыбка до ушей, - Правда, недельки три придется ему полежать у нас. - Правда? - обрадовался Хана, - Вот здорово! - он принялся было побежать к мальчику, но врач его остановил. - Ему сейчас нужен покой. Пусть отдохнет. Приходите вечером, его палата - 245. - Спасибо большое! - пожал руку врачу Рю, и на секунду ему показалось, что где-то его уже видел. Заметив швы на руке и отрезанный средний палец, Рю вспомнил, - Фауст?! - Умэмия Рю?! - тоже узнал доктор,- Это ты?! Дальнейшее развитие событий всем известно: мужчины, обрадовавшись такой встрече, решили это отметить, а Хану, как всегда, бесило, что он снова узнал все последним. Вечером они собрались навестить мальчика.