Хисока на райских островах

Камера включилась, замигала красная точка и надпись «rec». В кадре на небольшой кухне красуется довольный Асато в переднике и с поварёшкой. - Всем привет! – бодро выпаливает синигами, дружелюбно виляя появившимся из ниоткуда хвостиком и подёргивая выросшими на пару секунд ушками. - С вами снова Асато Цузуки – повар, который умеет готовить вкусно и разнообразно! - Только мы не умеем есть то, что он готовит… - за кадром бурчит себе под нос Хисока, который сегодня в роли оператора. - Эй, я всё слышал! Не зли меня, малыш! Ты же обещал помогать мне молча! – Цузуки возмущённо сжимает кулаки. - Ладно уж. Молчу. - Так, это мы вырежем. Итак, мы наконец восстановили нашу кухню после прошлого видео-урока и теперь по многочисленным просьбам моих подписчиков… Гусёсин-младший заливается смехом. - Что смешного?! - Цузуки-сан у вас в подписчиках один доктор Мураки, - беспощадно напоминает пернатый бог. Цузуки начинает закипать. - По просьбам моих подписчиков… - Гипотетических, - снова поправляет Гусёсин. - По их просьбам я должен готовить гуся с яблоками! – с коварной ухмылкой объявляет шеф-повар, и когда напуганная птаха затихает, наконец может перейти непосредственно к мастер-классу. – Но сегодня я буду готовить десерт. И перед началом работы хотел бы напомнить мой неизменный девиз: путь к сердцу мужчины лежит через… - Пробитую грудную клетку. Такой обволакивающий и зачаровывающий баритон может принадлежать только безумному доктору. Камера наезжает на Казутаку, который вальяжно восседает за столом. Он деловито выпускает колечко сигаретного дыма, подмигивает стеклянным глазом и многозначительно облизывается. Камера снова фокусируется на Цузуки. - Ах да! Доктор Мураки – единственный, кто за пару поцелуев любезно согласился дегустировать мой деликатес, - объясняет он присутствие врага в их стане. – А готовить я буду в точности по рецепту вот из этой кулинарной книги, которую подарил мне Тацуми на девятый юбилей. На лбу горе-синигами тут же вспухла шишка от внезапно прилетевшей солонки. - Ютьюбу не обязательно знать о том, что ты покрытый мхом старикашка! – осадил его Хисока. - Это мы выреже-е-ем… - жалобно протягивает Асато, обижено надув губы и потирая ушиб. – Лучше сними крупным планом ингредиенты, которые нам понадобятся. Я решил назвать это блюдо «Хисока на райских островах». Просящаяся в рот, сочная вишня… Наливное яблочко… Клубника, алая, как кровь… Твёрдый, спелый банан… Нежные, бархатистые персики… их упругие половинки… Горячая корица... Немного пикантного остренького имбирного соуса… Камера дрогнула. - М-н-н… - стонет истомный голос Мураки. - Возлюбленный мой! - Цузуки-сан, похоже, Вы увлеклись! – пытается воззвать к здравому смыслу Гусёсин. – Это даже нельзя списать на весеннее обострение, так как сакура у нас цветёт круглый год. Хисока не в кадре, так что его отвисшую челюсть увидеть нельзя. А сладкоежка как ни в чём не бывало продолжает, прищурившись от удовольствия и предвкушения: - Всё это мы будем томить на терпеливом огне. Но потом всё-таки зальём пьянящим ромом и подожжём огнём страсти! - Ты мне только попробуй ещё раз кухню подожги! – из-за дверей показывается внушительный кулак проходившего мимо Коноэ. – Вылетишь отсюда в два счёта! Цузуки уже не обращает ни на кого внимания и начинает шаманить над блюдом. Что-то падает на пол и тут же возвращается в миску, что-то кулинар просто ленится помыть, что-то уже до неприличия несвежее, что-то катастрофически подгорает. «Пойдёт!», - на всё уверенно отвечает блогер. Он забыл купить имбирь, поэтому заменяет его луком. Ром слишком дорогой. Саке вполне сойдёт за него. Саке, конечно, переправлен через границу миров незаконно – палёный алкоголь. - Готово! – просиявши, восклицает Цузуки и вываливает на тарелку жижу, от зловония которой вянут цветы даже на картинах. Камера выхватывает невозмутимо-ледяное лицо Мураки. Он не смущается. После видов выпотрошенных кишок такое блюдо – детский лепет. На что только не пойдёшь, чтобы хоть частично заполучить вожделенное тело… - Вкусно! Восхитительно! Ты прекрасен и искусен во всём! – уверенно врёт доктор, проглотив ложку фруктовой отравы. Он поддельно улыбается, но проходит несколько минут, и он хватается за горло так, словно на нём сомкнулась удавка. Он вскакивает и колотит по воздуху руками, как будто собирается взлететь. Доктора сначала бьёт мелкой дрожью, а затем его бездыханное тело плюхается на пол. Молоденький голос за кадром возвещает: - Цузуки! У меня узоры проклятия исчезли! Ты его сделал! Гусёсин присвистывает. - Путь к смерти Мурки лежит через его желудок! А говорил, что пил яд в гомеопатических дозах и его нельзя отравить! - Это мы вырежем. Ставьте лайки и подписывайтесь на наш канал! – скороговоркой произносит Асато, давая знак к выключению камеры, и спешит разделить с Куросаки радость безоговорочной победы, спешит кружить его в объятиях. Но тут до Цузуки начинает доходить горькая правда. Синигами не может себя сдержать, по щекам льются слёзы. - Ты что, пожалел его? - удивляется Хисока. - Мой... Мой единственный подписчик умер!!!