Пэтчворк

... Наото топталась на пороге здания с табличкой на двери «Швейное ателье «Verner and Bros.» и никак не решалась войти. Недели две назад она наткнулась в газете «Все для дома» на объявление о курсах кройки и шитья и вспомнила, как её отчитал Бадоу за то, что она, Наото Фуюмине, женщина по рождению, мужик по обстоятельствам, не может пришить пуговицы и заштопать дырки на одежде. Собрав всю свою железобетонную волю в кулак, Наото рискнула и записалась на курсы, чтобы в следующий раз заставить рыжего ублюдка нервно грызть ногти и закусывать обоймой патронов от своей неполноценности. Но если тогда Наото двигало чувство справедливого гнева, теперь же, стоя на пороге ателье, она испытывала душевный дискомфорт. К тому же, без любимой катаны она чувствовала себя крайне уязвимой и какой-то... глупой, что ли. « Может, уйти, пока не поздно?» - лихорадочно думала девушка, все еще не решаясь войти. Она на миг представила себе Гейне, который околачивается где-то поблизости по своим наемническим делам, и случайно натыкается на неё, стоящую около ателье. Без катаны за спиной. Зато с кулечком с нитками и игольницей. Наото помотала головой, вытряхивая из мыслей образ скалящегося Гейне, фыркнула и с силой рванула дверь на себя. Звякнул входной колокольчик. Женщина – хозяйка ателье сидела в плетеном кресле и листала журнал, когда Наото зашла в помещение. - О, добрый день! – женщина встала с кресла и подошла к Наото. – Вы, должно быть, пришли за заказом? -Что? Нет-нет! – ответила, немного смутившись, Наото. - Тогда, может быть, вы хотите сшить себе что-нибудь на заказ? – женщина обошла вокруг Наото, осматривая её. – У вас такая милая фигурка! Парочки красивых платьев вам не помешало бы! - Спасибо, но нет, - слегка покраснела Наото. – Я по объявлению. На курсы кройки и шитья. - Дорогуша, тогда вам на второй этаж, - улыбнулась ей хозяйка, - вторая дверь слева.

***

Наото застыла перед дверью с наклеенным на неё листком бумаги, на котором было на принтере напечатано «Курсы кройки и шитья» и робко постучалась. - Открыто, входите! – крикнули оттуда. Наото насторожилась – мужской голос. Мужской, прокуренный голос, мать его! - Может мне просто показалось? – сказала самой себе Наото и вздохнув, вошла в комнату. И тут же вскрикнула: -Бадоу! -Ей, детка! – улыбнулся ей рыжий ублюдок, дымя в потолок. Рядом с ним сидела девочка лет десяти, вышивающая на пяльцах. Когда Наото закричала, она повернулась в её сторону и, сурово сдвинув бровки, приложила пальчик к губам. - Ты, давай, не кричи, а садись давай,- сказал Бадоу. – И не пугай Полли. - Полли? – не поняла Наото. - Привет, - девочка помахала ей рукой. – Это я Полли. А ты кто? - А я Наото, - неловко улыбнулась Фуюмине. – Приятно познакомиться. -Итак, - Бадоу выпустил колечко дыма изо рта. – Начнем с азов: будем учиться пришивать пуговицы. - Какого черта, Бадоу? – тихо спросила его Наото. - А ты думаешь, (Полли, закрой ушки) я только с этим пергидрольным пидором хожу мудаков валить, а? – Бадоу достал из кармана яркую пачку, вытащил оттуда помятую папиросу и засунул в рот. – Нихера! Пастор платит мало, еле хватает за квартиру заплатить. Вот приходится подрабатывать! - Давать уроки шитья? – удивилась Наото. - Ну почему? Я еще в кофейне подрабатываю. А эти уроки так, - Парень закурил и выпустил сизый вонючий дым в пространство комнаты, – Всего лишь увлечение. Хобби, так сказать. Он посмотрел на девочку, забавно зажмурившую глаза и закрывающую уши руками. - Полли, можешь убрать ручки от ушей, больше ничего плохого дядя Бадоу не будет говорить. - Ты материшься как сапожник и дымишь как паровоз... – возмутилась Наото. - А также я учу детей, да, - улыбаясь, добавил Бадоу. - И... и детей учишь, да. Как у тебя могут быть ученики?! - Видишь ли, Наото, - сказал Бадоу,- так как это всего-лишь мое хобби, я учу просто и эффективно. Делать мне-то, по сути, нечего – сиди, плюй в потолок и следи, чтобы ученики делали все как надо. Но если ты будешь делать что-то не так, получишь пиздюлей. Все ясно и понятно, верно? Так что давай, давай, Наото, рот закрой и начинаем пуговички пришивать. Аккуратно, без спешки. Шитье – это искусство, Наото, а искусство требует жертв. Наото вздохнула. Она разложила свои швейные принадлежности на столе, вдела иголку в нитку и посмотрела на пуговицу и кусок ткани, которые положил перед ней Бадоу. - А как пришивать-то? – спросила она. - Смотри за рукой, - Бадоу взял у Наото иголку с ниткой и ловко пришил пуговицу к лоскуту. - И все? – удивилась Наото. - И все,- ответил, улыбаясь, Бадоу. – Дерзай. С пятой попытки пуговица была- таки пришита. Остальные четыре попытки сопровождались ехидными комментариями Бадоу, Наото огрызалась, и со злости рвала лоскуты с только что пришитыми пуговицами, из-за чего Бадоу заставлял её пришивать пуговицы по-новому. Спустя двадцать минут рыжему засранцу пришла в голову больная идея заставить Наото сшивать порванные клочки лоскутков, что Наото восприняла как форменное издевательство. - Это что, очередная издевка? – спросила она, кипя от злости. - Это пэтчворк, - спокойно ответил Бадоу. - Что еще за пэтчворк? - Вид шитья, когда из лоскутов ткани получаются милые вещички,- усмехнулся Бадоу. Наото встала. Взяла ножницы со стола. - Ты ведь будешь не против, если я попрактикуюсь на тебе? – невинно улыбаясь, сказала Наото. Бадоу испуганно сглотнул.

***

- Что у тебя с рубашкой, ты, рыжая тварь? – спросил у Бадоу Гейне, недоуменно разглядывая напарника. Бадоу шмыгнул носом, мрачно посмотрел на альбиноса. - ПэтЧворк, мать его.