Подобие человека

Для человека вражда с кем - то всегда будет существовать. Особенно с тем, кто очень на тебя похож. Характер, повадки, каждое слово, которое ты употребляешь в повседневности – ты словно наблюдаешь за своим отражением в зеркале. Когда задумываюсь об этом человеке, начинаю впадать в замешательство. Он тот, кто меня чрезмерно нервирует и доводит до бешенства, которое легко можно спрятать за пеленою молчания и раздраженного взгляда. Его веселый голос насмешливо науськивает мне свою идеологию. Для него жизнь - самый огромный подарок, который когда – либо был у человека, но я считаю, что эта веселая мразь никогда не должна была появляться. Сострадание, понимание и доброта с его стороны кажутся мне не больше, чем насмешкой надо мной.       Постоянные разговоры о том, кто прав, кто виноват, он всегда выигрывает своей беззаботностью и обжигается каждый раз, когда начинает доверять окружающим его людям. И каждый раз он обращается ко мне, чтобы выставить себя самым несчастным человеком, одновременно с этим оправдывая каждого, кто его предал. А я… Ну что я? Мне плевать на наивность своего врага, который никогда не слушает меня. Мне плевать на доверие, мне плевать на всех этих насекомых – людей, которые живут только для себя. Весь мой смысл – ненависть к окружающим и моя догматическая правда. Я всегда держался в напряжении рядом со своим врагом, когда мы наедине. И сейчас он смотрит на меня так насмешливо, что хочется вновь оскалиться в злости. Он явно чувствует себя в своей тарелке около меня, но у меня возникает сейчас только одно желание, вырвать эти насмешливые глаза и затолкать их ему в глотку, чтобы он подавился и сдох. - Реальность изрядно посмеялась надо мной, когда появился ты, - посмеялся ублюдок, глотая очередную бутылку пива за моим столом. Какого черта он вообще появился в моем доме? Я этого и не заметил, но что ж, понимаю, что беседа будет не из приятных. - Скорее наоборот, - я отрицательно помотал головой, схватившись за свою бутылку. Кто знает, может в нетрезвом состоянии напряжение с меня спадет. Но в этом я все равно сомневаюсь. - Ах ты ж стрелочник, - широкая улыбка расползается на лице неприятного гостя, и я вновь понимаю, что это выражение тоже частенько присутствует в моем обиходе, - Ты всегда второстепенен, во всем, что происходи вокруг, друг мой. Ублюдок явно не умеет быть проще, его улыбка нервно подрагивает, когда он пытается злобно на меня взглянуть. - Какого черта ты делаешь в моем доме? – вопрос молнией ударил в мой разбушевавшийся мозг. - Это мой дом! – вдруг я сорвался на крик, - это ты какого черта тут делаешь!? - Тебе стоит провериться на голову, - язвительно ответил мой собеседник, покачав головой, - Появился, значит, тут в моей квартире, распиваешь мое пиво, как ни в чем не бывало. Так еще и утверждаешь что мой дом, это твой дом. Замашки клоуна еще больше выводят из себя. Этот беззаботный вид и несползающая улыбка нервирует еще больше. Во мне начинает щелкать часовой механизм, который намеревался взорваться в сию секунду. Взгляд упал на мою руку, которая беспощадно сжимала горло бутылки. Внутри появлялось необъяснимое чувство жестокости и злобы, надо же, в последнее время я стал рабом этих отрицательных эмоций. - Что же ты молчишь? И кстати, вид меня твой немного угнетает. Угрюмый такой, как будто тебя погладить забыли. Посмотри, даже мой дом тебя не очень – то приветствует, потому что ты портишь его вид своей злой и недовольной миной, - наигранно - печально вздохнул человек напротив, вновь отпивая из бутылки пива. Я уже привык к тому, что даже тогда его улыбка не сходила с лица.       Присмотревшись внимательней, я заметил, что это лицо напротив больше походило на застывшую маску. Пробежавшие мысли в голове от этого зрелища меня не утешили и разозлили одновременно. Либо я никогда не замечал этого застывшего лица, либо надо мной шутят. Что ж, отличная шутка, нужно пожать руку этому человеку и оторвать ее. - Зачем ты опять сюда явился? – голос выдавал мое недовольство с потрохами, а это явно забавляло шутника. - Я хозяин дома. А вот зачем ТЫ сюда пришел, мне доселе неизвестно. Но знаешь что, - задумчиво потом произнес человек, - Давай выпьем, и не будем развивать демагогию о месте в доме! В ответ я просто промолчал и выпал в осадок. Улыбающаяся физиономия с особой обыденностью усосала половину бутылки пива, и довольно на меня взглянула. - Боже мой, какой ты все – таки нудный и неинтересный, мне стоит просто выпендерить тебя от сюда, чтобы ты не маячил перед моими глазами своей кислой миной. - Только рискни, - грозно прорычав своему собеседнику, я сильнее стиснул пальцами бутылку, но тому явно было все равно на угрожающий тон в голосе. Он резво встал изо стола и схватил меня за рукав, пытаясь вытянуть со стула. - Давай – давай, тебе тут не место! Я не хочу больше полагаться только на тебя! - Убери руку, падла! – голос сам по себе сорвался в громкий возглас, а бутылка с недопитым пивом с глухим стуком ударилась о голову шутника. А потом еще один резкий удар о голову, и нижняя часть емкости не выдержав давления, разбилась. Взглянув на окровавленное улыбающееся лицо, я сквозь злобу заметил, как несколько осколок темно-зеленого стекла застряли в ранах, как будто это и не кожа была вовсе, а некое подобие пластилина. Но это мне было не важно. В висках ощутимо била кровь от гнева, а руки тряслись как при холоде от вспыхнувшего в крови адреналина. Что – то пыталось меня остановить, но это что – то быстро исчезло в моей голове. Схватившись за первый попавшийся осколок стекла, я поспешно склонился над бездыханным телом моего недавнего собеседника. - Улыбайся, сука, улыбайся! Радуйся жизни дальше, как ты никогда не радовался, - буквально выплюнув каждое слово, я так хотел злорадно улыбнуться этому ублюдку, но что – то мне этого не давало. Плевать на это что - то. Острый конец стекла впился в один угол губ, растянутых в улыбке и с чрезмерной легкостью разрезал мягкую пластилиновую кожу вниз. То же самое я проделал и со вторым. Оказалось, что этот ублюдок еще был живой, он захлебывался собственной кровью и хрипел как при астме. Но мне было плевать. Я угрюмо любовался проделанной работой с улыбкой этого самоуверенного мудака. Она уже была другой, печальной, как и сам этот дом, который был наполнен сплошным скудным одиночеством. Бросив осколок стекла на скрючившегося на полу «шутника», я пошатываясь от потухающего внутри гнева, направился в ванную комнату, чтобы отмыть руки от мерзкой крови, которая склизко как кисель, капала на светлый паркет. Холодная вода охлаждает пыл, но внутри разгорается странное ощущение подавленности, словно бы я сделал что – то не то. Рук мне было мало, я и ополоснул лицо, почувствовав своими пальцами то, что меня ощутимо напугало. Кожа была слишком мягкая, такая же, как и этого ублюдка. Взглянув на зеркало я готов был содрать ее с лица. В отражении на меня смотрела угрюмая, искаженная в злобе гримаса. Ее взгляд буквально искрил яростью, которая пробирала до костей. - Ну что? – вновь послышался веселый голос за спиной, - избавился от самого себя? От врага? Обернувшись я вновь столкнулся с улыбчивой мордой, но теперь она была больше похожа не кровавое месиво. Ошметки кожи мерзко свисали с губ, которые вновь пытались растянуться в улыбке. - Убил в себе человека?