Гомез

      Аданос прочитал последние слова дневника и передал тот Инносу, но его перехватил Белиар и быстро пробежав глазами по тексту и выбросил рукопись, но бог огня всё же перехватил её и тоже прочитал, что там говорилось. — Так, а что было дальше, подсудимый? — спросил он.       Стоящий перед тремя богами, бывший рудный барон выглядел каким-то умершим и безразличным, он перевёл взгляд от окружённого ослепительным светом Инноса на Белиара осенённого самой тьмой, а затем на Аданоса в сверкающей белой мантии и короне и после этого ответил: — Но через несколько дней случилось то, что в принципе я ожидал: к нам в замок с помощью магической пентаграммы проник виновник всего — безымянный. Его встретил Бартоло со стражниками, который устроил ему ловушку, но силы оказались не равны и бывший музыкант и воины пали от руки нападавшего. После этого он ворвался в тронный зал, уничтожив охрану, и набросился на меня. Благо я не был застигнут врасплох, на мне был доспех барона из магической руды, а в руках меч Гнев Инноса — освящённый божественный клинок, коих осталось очень мало, возможно даже, что это единственный такой меч на всём острове Хоринис… — Вот, братик, как распоряжаются твоими дарами, — усмехнулся Белиар, — Чего только твоего у них под ногами не валяется. — Да я расстроен всем этим, но, брат, это не повод перебивать обвиняемого. Продолжай. — Но я не думал, что мне будет противостоять воин в древнем доспехе из чистой руды и с магическим мечом, считавшимся утерянным века назад. Силы были не равны: тот, кто явился ко мне в первый раз будучи оборванцем и слабаком теперь предстал как сильнейший воин, его атаки были яростными, движения чёткими и правильными. Я встретил достойного соперника и проиграл. Доспехи барона не смогли защитить меня от жгущего лезвия Уризеля. Я погиб и теперь я здесь. Собственно всё. — Ну что ж… — начал бог воды. — Таким образом, он — мой и отправится в царство ужаса и тьмы, боли и страданий, — перебил его Белиар. — Да этот человек совершил множество тяжких преступлений, но возможно он всё же недостоин такой участи. Во всяком случае я буду стоять до последнего на том, что бы не отдавать его тебе, тёмный брат, — смешался бог света. — Отчего же ты так жаден, щедрый и светоносный Иннос, если он достоин такой участи, то почему бы не свершить правосудие и… — Правосудие — это моя стезя, — вмешался Аданос, — Гомез — человек, который не следовал ни одному из нас, он всегда был сам себе на уме, в то время прикрываясь тем, что он следует пути Инноса, пользуясь его артефактом. Но всё это ложь. Светлый брат, ты не должен защищать его, внемли мне. Белиар, я знаю, что у тебя есть, что предложить подсудимому. — Да. Гомез, послушай меня, твой добрый друг Равен, заключил со мной небольшую сделку и сейчас спокойно убирается из долины Миненталь, дабы его не поджарили мои дракончики. Ты можешь сделать тоже самое и вернуться к жизни. Ну что скажешь? — спросил владыка тьмы. — Нет! — твёрдо ответил на это бывший рудный барон, — Я знаю, каков ты, Белиар, и я никогда не пойду на это. Да, за всю свою жизнь я совершил много предосудительного, за что вы, боги, вольны покарать меня. Но сейчас моё прошлое, по крайней мере, для меня, не важно. Моя жизнь уже в прошлом, теперь я мёртв, и мне плевать на то, что было. Но! Но я не собираюсь возвращать своё прошлое, может получи я второй шанс, я бы исправился, но я не хочу. Мне нет смысла возвращаться, ибо то, чего я добился за многие годы вновь потеряно, я не желаю вновь взбираться на вершину, зная, что рано или поздно вновь придётся упасть. Так, что единственное, что мне остаётся — это ждать вашего вердикта. Я даже не буду просить вас о милости и снисхождении, зная, что я их не заслужил. — Вполне благородный ответ, — похвалил его Иннос, — Как хочешь, Аданос, но я не отступлюсь. — Действительно, ответ довольно мудр, — промолвил бог воды, — Это совершенно меняет суть дела. Я думаю, всё же этот человек заслуживает снисхождения. — Два голоса против одного, Белиар. Признай своё поражение! — сказал бог света своему тёмному брату.       Тот окинул злобным взглядом старших братьев, а затем молча встал с трона и удалился, прошипев напоследок, не оборачиваясь: — Это я заставлю тебя признать поражение, когда мои слуги уничтожат последний оплот праведности и сожгут весь мир в моём тёмном пламени!..       Аданос с печалью посмотрел ему в след, а Иннос усмехнулся и обратился к подсудимому: — Ты оправдан и можешь идти в чертоги усопших, дабы там обрести покой. — Благодарю вас, боги, — ответил Гомез и шагнул в распахнувшиеся перед ним золотые врата, высотой уходящие далеко ввысь, но довольно узкие в ширину.